Данный рассказ полностью соотествует действительности. Но автор не настаивает на научной достоверности всего, что касается биографии М.Нострадамуса. Кстати, то, что рассказывают о нём во Франции, не всегда полностью соответствует биографическим данным, имеющимся в Википедии.
Хочу подчеркнуть, что не занимаюсь профессиональным карточным гаданием, используя полученные сведения только в качестве совета-рекомендации в различных жизненных ситуациях для себя и своих близких.
********
Я сближалась с Нострадамусом, как полагается приличной даме, не сразу. Только на третий раз попала в его святая святых – рабочий кабинет, где всё и произошло…
А в ПЕРВЫЙ РАЗ…
ОКТЯБРЬ 2004 г. Франция. Прованс. Марсель.
- Мы сегодня едем в «салон» – сказала Ира, что-то посмотрев в интернете.
Я в недоумении:
- Какой «салон», зачем? У вас же эти заведения по выходным не работают….
Дочь весело смеётся:
- Да не парикмахерский салон, а город Салон, где жил и умер Нострадамус. Сегодня день Музеев. Вот мы и побываем в его доме.
Сборы с двумя маленькими детьми несколько затянулись, но уже через час мы едем в неизвестный для меня город Салон.
- Неужели смогу побывать в доме самого Нострадамуса? – молча радуюсь, не веря своему счастью.
********
Знаменитый предсказатель, с его таинственными, полностью неразгаданными до сих пор катренами, волновал меня. И не из простого любопытства, а так сказать, профессионально.
В нашем роду с обеих сторон – отца и матери - были те, кого сейчас назвали бы экстрасенсами: целители, предсказатели. И если мамина бабушка была то, что называется, «полесская колдунья» и пользовалась, в основном, народными средствами, то мой дедушка – папин отец - лечил православными молитвами.
У обоих получалась. Внукам и детям достались лишь отдельные фрагменты их обширного дара, и только одна я, как впоследствии оказалось, впитала в себя способности предков.
*******
Дорога от Марселя к Салону оказалась неожиданно короткой. Прошло не более получаса, как мы уже въезжали в типичный провансальский городок, с его сплошными рядами аккуратных каменных островерхих домов, булыжной старинной мостовой и платанами по обеим сторонам дороги.
Вокруг - тишина и безлюдье, словно город покинули жители или они все спят, уколовшись веретеном, как в сказке Шарля Перро.
Спрашиваю у дочери, почему никого не видно?- та пожимает плечами:
-Уикэнд… куда-нибудь поразъезжались… Да и холодно…
- Холодно? В октябре, +18 , это холодно?
- Для здешних – почти колотун. Наверное, по домам сидят, греются…
С трудом найдя место на подземной парковке – приехали поздно, в двенадцатом часу – пешком направляемся в центр города, к дому-музею Нострадамуса.
Но там нам дают от ворот поворот. Посетителей в День музеев много – бесплатное посещение всё-таки, а до закрытия на обед остаётся всего ничего. После обеда музей уже не работает. Выходит, зря приехали?
Но нет. Паскаль ведёт нас в городскую мэрию, освящённую всё тем же знаменитым именем. Оказывается, один из сыновей Нострадамуса был уважаемым человеком в Салоне, членом городского магистрата, принёс своей деятельностью согражданам немалую пользу.
Так, во всяком случае, рассказывает дама из мэрии, что на общественных началах проводит экскурсию по этому старинному, прекрасно сохранившемуся зданию.
Через час выходим из мэрии, пополненные знаниями о многовековой истории Салона и его известных гражданах, чьи портреты, писанные маслом, висят в главном зале на втором этаже. Теперь эти бывшие отцы города из своих золочёных рам внимательно наблюдают за церемониями бракосочетаний и регистрацией новорожденных жителей современного Салона де Прованса.
*******
После обеда, который проходил в одном из ресторанов на центральной площади, осеняемой модерновой, составленной из чёрных металлоконструкций, статуей всё того же Нострадамуса, наша маленькая компания направила свои стопы к церкви, где находится прах знаменитого предсказателя.
И католический собор, и кукольно-красивые дома вокруг него - казалась декорацией всё к той же сказке о «Спящей царевне» - всё было совершенно безжизненно и безлюдно. И только наша пятёрка: Ира, Паскаль, я, четырёхлетняя Лора, и двухлетняя Софи – нарушала покой этого заколдованного места.
Огромные деревянные резные двери церкви оказались заперты - святые отцы тоже люди и обедают в неизменный для всех французов «час Х». Так что, нам пришлось провести какое-то время в маленьком ухоженном парке, где, окружённые массивными чугунными цепями, на постаментах стояли каменные статуи библейских персонажей.
Пока Паскаль играл с девочками, Ира рассказала мне историю погребения знаменитого астролога.
После смерти, Мишель де Нострдам был похоронен в могиле на церковном кладбище.
Там он пролежал несколько лет, но однажды разъярённые горожане, кажется это было во время французской революции, разгромили могилу кудесника. Всё ценное, найденное в гробу – растащили, а его кости были выброшены из могилы.
Через какое-то время, дабы подобное не повторилось, прах знаменитого гражданина, к которому при жизни приезжали с визитами высшие сановники Франции, во главе с Екатериной Медичи и молодым королём Карлом 1Х, был перезахоронен в главном католическом храме Салона...
Мы были одни из первых, кто вошёл в собор после того, как его двери были, наконец, открыты. Внутри – типичный для католических храмов каменный холод, согреваемый лишь тёплыми красками огромных картин на библейские темы, развешанных по стенам.
Пока мы не спеша обходили это не очень большое помещение, оно постепенно заполнялось экскурсантами.
- А где же могила Нострадамуса? – спросила я дочь, предполагая, что знаменитый астролог покоится под какой-нибудь тяжёлой каменной плитой в полу, как, например, великий Иоганн Себастьян Бах – в Лейпцигской кирхе святого Фомы.
Но оказалось, что прах астролога находится в одной из стен небольшого придела, где ставятся зажжённые свечи.
Дело в том, что в католических храмах всё строго организовано, и свечи - красные толстенькие коротышки – можно ставить только в одном, строго определённом месте, на специальный столик. Остальная часть храма погружена в мистический угрюмый полумрак.
Войдя в придел, мы сразу подошли к стене, где на квадратной, зеленоватой от старости мраморной плите, размером, приблизительно, метр на метр – виднелась полустёршаяся надпись на старофранцузском. Впрочем, чётко просматривающееся имя Нострадамуса, отметало всякие сомнения в том, что именно здесь место его упокоения.
Пока мы в раздумье стояли у этой странной «могилы», Лора у столика с зажжёнными свечами, любовалась мерцающими в полумраке огоньками. Тем временем, Паскаль и Софи, дожидались нас в главном нефе у выхода. Впрочем, дожидался только Паскаль, а Софи, после вкусного обеда и прогулки на свежем воздухе, спокойно дремала в своей коляске.
Когда дочь и прочие экскурсанты отошли от стены, я, осмотревшись по сторонам, чтобы никто не увидел, медленно провела ладонью по мраморной плите с именем Мишель де Нострдам. Не знаю, что именно я хотела почувствовать, но под рукой была только гладкая прохлада мрамора.
- Помоги мне, чем можешь, - неожиданно для себя попросила я того, чей дух должен был сейчас находиться рядом.
Потом мы с дочерью взяли по свече, и, несмотря на то, что являемся «ортодоксами» - (так во Франции называют православных христиан), сочли возможным поставить свечи перед скульптурой Божьей Матери. Она ведь на всех одна…
Так закончился мой первый визит в город, где были написаны знаменитые Центурии.
ГОД СПУСТЯ.
АВГУСТ 2005 год. Франция, Прованс,
Сан-Реми, Сан-Реми – звучит нежным колокольчиком.
Знойный августовский день +36, в тени. Но сухой, довольно сильный ветер не даёт коже покрыться потной испариной.
Или это оливковая роща, где мы сейчас прогуливаемся, со своим целительным воздухом помогает? Ведь оливковое масло так хорошо для кожи! А тут десятки деревьев, похожих на среднего размера, кряжистые дубки, источают целебные ионы. Внизу, у подножия холма находится древний город Гланум – провансальские Помпеи.
Основанный в шестом веке до Р.Х финикийцами и достигший расцвета во времена римской империи, Гланум в 270 году н.э. был разрушен варварами. Впоследствии несколько раз отстраивался, но, благодаря постоянным войнам и набегам, постепенно приходил в упадок, а потом был и вовсе скрыт сползавшими с Альп аллювиальными отложениями.
Сейчас этот древний город, отрытый и восставший из забвения в 1927 году, беломраморно сияет на солнце, похожий на погребальный памятник самому себе.
Когда-то, здесь наверняка было достаточно зелени, теперь же, на его каменных улицах ни кустика, ни деревца. Но мы, не обращая внимания на зной, мужественно ходим среди развалин древнеримских дворцов, храмов и терм. Когда ещё придётся так плотно погрузиться в минувшую эпоху?
Заметно выросшая за прошедший год, пятилетняя Лора, бодро следует за нами. Она привыкла к теплу и жаркому солнцу. Марсельянка по рождению, девочка унаследовала славянскую выносливость матери и галльский темперамент отца. Её сестра, трёхлетняя Софи, предпочитает прогуливаться по развалинам древнего города, сидя в своей портативной коляске.
Впрочем, прогулка по Глануму – лишь разминка. Наша главная цель, построенный в непосредственной близости от Гланума, город Сан-Реми де Прованс – родина Нострадамуса.
Мишель родился здесь 14 декабря 1503 года.в еврейской семье, принявшей католичество. Не стану описывать его биографию. Скажу только, что до сих пор сохранился дом, где он появился на свет. С виду, дом как дом, типичный для этих мест: каменный, двухэтажный. Музея там, кажется нет, просто висит мемориальная доска, упоминающая об этом знаменательном событии.
Продвигаемся ближе к центру.
- Ира, смотри, какая потрясающая улочка! Просто, готовая декорация из средневековой жизни. Сфотографируй меня вот у этого дома. А что это?
На стене, возле входной двери - табличка: «Здесь жил маркиз де Сад…»
- Это что, тот самый? Который садо-мазо? – смотрим с дочерью на Паскаля.
Паскаль кивает головой – тот самый.
Мы с Ирой немного подурачились у массивных деревянных, окованных железом, дверей дома мерзкого маркиза - большего де Сад не заслуживал - и отправились на центральную городскую площадь.
На площади, по случаю воскресного дня, всё бурлило и кипело. Как и во многих городах Прованса, там был воскресный рынок. Не помню, чтобы мы что-то там купили. Кажется, каких-то фруктов. Но зато, там было такое, чего, наверное, не увидеть в других местах:
На открытой галерее, прилегающей к стене дома, на возвышении, будто это театральная сцена, перед глазами торгующих и покупающих людей, проходило какое-то торжество.
Нарядные гости сидели за длинными, празднично накрытыми столами с бокалами вина в руках и весело пили и закусывали.
- Как в фильме Бонюэля, прямо фантасмагория какая-то! – удивилась я.
– Свадьба! – пояснила Ира.
- А почему, как на сцене, да ещё во время рыночной торговли?
Дочь пожала плечами и обернулась к мужу. Последовал небольшой диалог, и Ира растолковала:
- Это здешняя традиция. Чтобы весь город знал, что такая-то пара вступила в законный брак. Ведь с рынка новости быстро распространяются по всем окрестностям.
- Но в наше время об этом узнают не из рыночных новостей…
- Традиция такая – повторила дочь.
- И всё равно, странно как-то всё выглядит: сидят, как дурачки – на всеобщем обозрении… У нас пришлось бы всю площадь угощать, а здесь - будто и нет никого вокруг, резвятся себе…
Странно, но картина эта запомнилась мне больше всех прочих замечательно-красивых мест города Сан-Реми, где родился Мишель Нострадамус и откуда он ушёл в большую, полную превратностей и приключений жизнь.
И НОСТРАДАМУС МНЕ ОТВЕТИЛ…
ОКТЯБРЬ 2007 год. Франция. Салон де Прованс.
В этот тихий и тёплый день, в очередной «День музеев», мы с дочерью решили всё же попасть в дом, где Нострадамус написал свои знаменитые Центурии – Столетия.
Паскаль великодушно остался с детьми, а мы с Ирой, вольными птицами, рванули по знакомому маршруту, в город Салон де Прованс.
На сей раз, всё сложилось удачно. Приветливые дамы легко пропустили нас в холл хорошо сохранившегося здания, где Ира взяла два билета на осмотр "Дома-музея Мишеля Нострадамуса"…
И вот мы, вместе с многочисленными посетителями, поднимаемся по крутой каменной лестнице на второй этаж – в личные покои самого известного в мире астролога.
В одной из комнат, неожиданно маленькой, в таинственном полумраке – две, умело подсвеченных, восковые фигуры: маленький Мишель на холме родного Сан-Реми, слушает своего деда – Жана де Сан-Реми - знатока тайной магии и Каббалы.
Невидимый диктор рассказывает историю предков Мишеля Нострадамуса, а посетители тем временем, переходят в соседнюю комнату, где были написаны знаменитые десять Центурий – пророчеств о будущем мира. Всего – 1000 катренов, каждый состоящий из четырёх стихотворных строк.
К моему удивлению, эта знаменитая комната совсем не велика: метров 15, не более. В искусно затемнённом помещении, слева, от закрытого ставнями окна, за столом – восковая фигура Мишеля де Нострадамуса. Перед ним – горящая свеча, раскрытая книга, гусиное перо, чернильница…
За спиной – книжные стеллажи, реторты и прочие причиндалы европейского алхимика и астролога.
Не без робости, почти вплотную, подхожу к стеклу, за которым находится восковая фигура прорицателя. Долго смотрю в его, мерцающие в свете электрической свечи, глаза. Через какое-то время, начинает казаться, что и хозяин кабинета замечает меня среди массы периодически подходящих к стеклу людей и отвечает мне строгим взглядом.
Внезапно осмелившись, вынимаю из сумочки купленную тут же, на входе в музей, колоду гадательных французских карт (не Таро) и прикладываю её к стеклу. Восковая фигура внимательно наблюдает за всеми этими манипуляциями. Ладонь моей руки полностью прикрывает маленькую колоду – так что со стороны может показаться, что любознательная посетительница разглядывает мага, прикасаясь рукой к защитному стеклу.
Выждав момент, когда рядом никого не оказывается, тихо произношу:
- Мишель, сделай так, чтобы эти карты всегда показывали правду.
Нострадамус с интересом смотрит на просительницу, поэтому - эх, была не была! - продолжаю:
- Если ты сейчас слышишь меня - дай какой-нибудь знак.
Какой знак может дать недвижимая восковая фигура – непонятно, но с бьющимся сердцем, ожидаю ответа.
(Тогда я была настолько мистически настроена, что не удивилась, если бы Нострадамус, кивнул головой, или искусственная свеча, стоявшая перед ним, вдруг полыхнула настоящим пламенем.)
- Знак… - повторяю просьбу, прижимая карты к стеклу, - дай знак, если слышишь меня...
И в этот момент, в кабинете Нострадамуса и прилегающем к нему коридоре, внезапно гаснет свет.
- Кёс-кё се? Кёс-кё се? – (что такое, что случилось?) - посетители, внезапно оказавшись в непроницаемом мраке, не на шутку встревожены.
За стенами кабинета, в коридоре – слышатся взволнованные голоса служащих музея, которые, судя по всему, суетливо бегут наверх по узкой лестнице.
Но тревога длится недолго. Проходит не более 3 минут, как свет зажигается вновь. Публика мгновенно успокаивается и продолжает неспешно осматривать жилище великого астролога.
- Мама, что это было? – подходит ко мне Ира, которая в момент отключения света находилась в коридоре.
- А что такое? – отвечаю вопросом на вопрос, стараясь не выдать своего участия в произошедшем.
- Да со светом… Я слышала, как служители удивлялись, не знали, что произошло? Они растерялись, говорили - никогда такого не было, чтобы свет вдруг отключился и только в одном помещении.
Мне не хочется ничего объяснять дочери. Вместо этого предлагаю:
- Ну что, пойдём дальше смотреть? Ты выходи, а я только вот сумочку закрою.
Дочь идёт к выходу, а я, убирая карты в сумочку, шепчу Нострадамусу:
- Спасибо, Мишель!
********
В тот день мы не спеша, со вкусом обошли всю экспозицию известного дома-музея.
На выходе меня остановили две улыбающиеся дамы, которые только что подошли с красивой старинной фарфоровой вазой для омовения рук, в красноватой воде которой, плавали крупные розовые лепестки…
- Силь ву пле, мадам…
- Чего они хотят? – не совсем поняла я?
- Они предлагают тебе омыть руки этой водой - подсказала дочь.
Немного смутившись, я опустила руки в душистую воду.
- И возьмите, пожалуйста - одна из дам вытащила из плетёной изящной корзины алую розу, - Нострадамус любил именно такие…
**********
Прошло семь лет…
Нострадамус меня не обманул. Теперь, если нужно получить совет или заглянуть в неясное будущее, я вынимаю маленькую колоду французских карт и, проведя ею перед открыткой с изображением голубоглазого мужчины с длинной рыжеватой бородой и в чёрной бархатной шапочке, задаю интересующий меня вопрос.
Ответ приходит всегда. Правда, не всегда его можно точно расшифровать...
ТАТЬЯНА ШЕЛИХОВА-НЕКРАСОВА.