Витюша

Татьяна Танасийчук
   Мне приснилось, что я умерла. Было легко и спокойно, прямо как в стихотворении: "...никого теперь не жалко, ничего теперь не жаль." Чувство освобождения! И Космос! Темно-фиолетовая бархатная Вселенная. Она пахнет Домом. Понимание правильности того, что произошло.

   В мою жизнь такой сон приходит в третий раз. И всегда я долго нахожусь под впечатлением. Жаль, что это только сон, но знаю, что игра под названием "жизнь" должна быть пройдена до конца. Иначе результат не будет засчитан.

   И каждый раз я вспоминаю слова, услышать которые именно от этого человека, казалось нереальным. Он сказал: "Мы все уйдём в Вечность."

   ***  ***  ***

   Я хочу рассказать о друге своего детства и юности, Вите. Ему было тридцать четыре года, когда он умер. О том, сколько ему было лет, я узнала только после его смерти и меня это просто потрясло. Выглядел он девятилетним ребёнком и его любил весь посёлок - и взрослые и дети. Мы просто считали само собой разумеющимся, что Витюша не выходит из детского возраста.

   Он жил по соседству с моей бабушкой. В школу Витюша не ходил. Говорили, что был он дауном. Но это никак не мешало ему дружить практически со всеми окружающими. Никто не воспринимал его, как больного ребёнка. Да и не был он больным. Просто такие особенности у человека! Круглое, добродушное лицо с частыми веснушками. Круглые, слегка навыкате, глаза. Жиденькие волосы; редкие, почти бесцветные, ресницы. Непропорциональное строение тела. Одним словом, большой ребёнок.

   Только, в отличие от часто капризничающих детей, у Вити было постоянно ровное, добродушное настроение. После знакомства с Витюшей у меня появились стойкие ассоциации со словом "даун". Мне стало представляться что-то большое, мягкое, добродушное и надёжное. И совсем необидное.

   Уже после смерти бабушки я узнала, что Витя каждое утро прибегал к её дому, стукал в окошко возле кровати и строго спрашивал: "Баба Оля, ты не сдох?". И она отвечала ему: "Не сдох, Витенька, не сдох!". Он, довольный, убегал и через пару часов уже официально приходил в гости.

   Плачущим его видели только один раз в жизни - когда он нашёл на дороге мёртвой бабушкину кошку Мурочку, которую, видимо, сбила машина. Он принёс её, прижимая к груди и слёзы лились из его круглых, наивных  глаз.( Это было в последнее лето жизни бабушки. Но о том, что оно последнее, тогда никто ещё и не предполагал.)

   До Мурашки  дотронуться он никому не дал, даже бабушке. Несколько часов сидел он в летней кухне у бабушки, баюкал мёртвую кошку, плакал, грозил кому-то кулаком и, время от времени повторял: "Убили, убили...". Потом встал и куда-то ушёл. Вернулся он через два часа успокоенным, торжественным и строгим. "Похоронил. Там, где она любила."- объявил он. У него и с кошкой были свои секреты.

   Соседка тётя Надя, которая как раз пришла к бабушке в гости, помогла накрыть на стол и они втроём помянули Мурочку. Только вместо вина был вишнёвый компот. Соседка бабушки испытала тогда сильнейшее потрясение - Витя сказал тост.

   Он встал, поднял кружку с компотом и сказал: "Мы все уйдём в Вечность." И они переглянулись с пониманием - бабушка и большой маленький ребёнок Витя, от которого совершенно невозможно было услышать такие слова. Они вдвоём были равны. У тёти Нади слегка закружилась голова от нереальности происходящего. Но это состояние быстро прошло.

   Где он похоронил Муру, Витя так и не сказал. Через некоторое время к нему вернулось его добродушие. Вот только, когда он видел слишком быстро едущую машину, то начинал волноваться. Он грозил вслед машине пальцем и кричал: "Нельзя убивать! Нехорошо!"

   Так продолжалось до того страшного февральского утра, когда на свой вопрос: "Баба Оля, ты не сдох?" - Витюша не получил ответа. Он забежал в дом, увидел мёртвую бабушку и побежал к своей маме. По его виду она сразу поняла, что произошло. По нему всегда всё было видно.

   На похоронах он был спокоен, отрешён от всего происходящего. Но с тех пор никто больше не видел его улыбающимся. Он спокойно ходил по улицам, надолго куда-то исчезал. Если встречал знакомых, то взглядывал виновато и растерянно разводил руками. Очень тяжело было всем, кто его знал. И его папа, и мама, и брат Гена места себе не находили. Витю любили все.

   Говорят, что время лечит. Через некоторое время, казалось, всё начало приходить в норму. И Витюша пробовал улыбаться. А однажды, в самом конце июня, он проснулся совершенно счастливым. "Бабу Олю видел. Говорил." - объявил он. "Буду ещё говорить!" Целый день он был тем, прежним. Вечером лёг спать, а утром не проснулся.

   Вот так и осиротела вся улица.

   Погоревали люди, пообговаривали все эти события, да и стали жить дальше. Тем более, что Витя поначалу часто снился своим друзьям, а своей семье чуть ли не каждую ночь. И был он неизменно весёлым и довольным. А это утешало больше всего.

   Я помню его, пересчитывающего нас всех пальцем и говорящего, чуть растягивая слова: "Ребя-я-та, вы хор-о-о-шие! Я вас всех лю-ю-блю!". И каждая веснушка на его лице светится счастьем.

   ***  ***  ***

   Вчера исполнилось тридцать три года, как ушёл из нашего мира Витюша.

   Сегодня исполняется ровно год, как в Санкт-Петербурге открылась Неделя современного искусства. Были там и художники и скульпторы, кроме прочих стран, из России и из Украины. Мы тогда и предположить не могли, что наши правительства поделят нас на "бандеровцев", "сепаратов" и "колорадов". И что мы яростно будем выяснять - кто лучше?

   Правильно говорил мудрый человечек Витюша: "Мы все уйдём в Вечность!". Вот только вопрос - что мы возьмём с собой туда, где бескрайний Космос? Неужели нетерпимость друг к другу?