Еще до того, как исполнится утро,
Мы сядем в раздолбанный, старенький плимут.
И хоть по счетам задолжали мы круто,
Уверен, его за долги не отнимут.
Вдоль берега, близко, не видно, но слышно:
Как Солнце по Морю взбирается выше,
Как Море, смиряясь, волнуется тише,
Как бриз у столбов отбирает афиши.
Проедем Бульваром, смакуя вприглядку:
Вот дворник линует асфальт, как тетрадку.
Метлой дорисует нам светлые полосы,
И, может быть,
жить не придется вполголоса.
Витрины -
Цукаты, вино, бриллианты.
Темно -
Тишину разбивают куранты.
Луна -
И восходом восток не отмечен.
Туман -
Фонари оплывают, как свечи.
А в сквере, слегка освещенный их пламенем,
Стоит со вчерашнего жаркого вечера
Уже неживой - неподвижный и каменный -
Любовник, своей не дождавшийся встречи.
Здесь можно быть пьяным свободой запойною,
Без правил, и пренебрегая канонами,
Не помнить о страхе, о грешном, изломанном,
Не стариться детям, еще не рожденным.
Легко подглядеть, как вздохнет в невесомости,
Проснется, прикроется в приступе скромности,
От света Луны, как от Солнца, зажмурится
Нагая и сонная улица…
Это сеанс
Немого кино
черно-белого,
О том, что нашего города не было.