АЛЕКСАНДР СКРЫПНИК - http://www.proza.ru/avtor/sabor - ПЯТОЕ МЕСТО В 19-м РЕГУЛЯРНОМ КОНКУРСЕ КЛУБА "СЛАВА ФОНДА" «ВЕСНА В ДУШЕ»
Буржуй мог смотреть на солнце, не чихая. Этого Тимур понять не мог. У него самого начинало нестерпимо свербеть в носу, лишь только он поднимал голову к ослепительным небесам. А с другой стороны – что было взять с Буржуя? У него даже Хозяина не было! Следующим шагом была только помойка, и Тимур сильно подозревал, что этот шаг Буржуй уже совершил. Как-то странно попахивала его свалявшаяся, черная с подпалинами шерсть. Портился и характер: раньше он с почтительностью сидел у кладки дров в надежде, что Тимур оставит ему непрожеванную колбасную шкурку. Теперь же он, как босяк, внаглую, набрасывался на рыбьи головы, не дожидаясь, когда Тимур насытится. Это на чужой-то территории! И ведь попробуй, проучи – тяжела была его стареющая лапа. Хорошо еще, что Хозяин , оставив еду на теплой крышке люка во дворе, не сразу уходил – при нем Буржуй наглеть не осмеливался.
***
Хозяин у Тимура был добрый. Когда не пил. Да и пил-то он не часто, а, выпив, Тимура не обижал. Кормить только забывал. В похмельное же утро Хозяин тяжело вздыхал, стоя у распахнутого пустого холодильника, а затем шел за едой. И как же был прекрасен тот момент, когда он возвращался с шуршащими свертками в сумке! Тогда, словно Добрый Хозяин из кошачьих сказок, он сначала до отвала кормил Тимура, а затем уже ел сам.
Сытый Тимур благодарно взбирался Хозяину на колени и урчал, когда тот гладил его большой теплой рукой. Живот у Хозяина был необъятный, и было там, в большом этом животе, что-то горячее, раздражающее что-то, и часто Тимур, отчаявшись остудить это что-то, выпускал когти, и тогда Хозяин стряхивал его на пол.
***
Иногда к Хозяину приходил Другой. Тимуру это было неприятно. Другой был худой, приторный, называл Тимура «Темой» и пытался накормить его хлебом, пахнущим колбасой. Но не это было неприятно – обидно кололо то, как ждал его Хозяин. В такие дни он много и вкусно готовил, то и дело поглядывая на улицу из-за шторы, Тимура не замечал и рукавом протирал пыль на картинке,
где они с Другим были еще молодыми. Впрочем, Другому Хозяин своего расположения явно не показывал, обниматься не лез и выпивал с ним меньше обычного. В последний только раз он удивил Тимура, когда, привалившись к Другому большим своим голым плечом, долго сидел молча в ранних зимних сумерках.
***
Мартовское низкое солнце провоцировало Тимура чихать чаще обычного, но... Март есть март - что там говорить? В этот раз Тимур загулял круче обычного, домой вернулся только к исходу голодных своих пяти суток и родного дома не узнал. Рыхлый снег у калитки был испещрен незнакомыми следами, остро пахло сосной, разнообразной едой и еще чем-то, заставлявшим тоскливо сжаться кошачье сердце. В доме было много чужих теток, Тимура заметили, предложили еду, но он испуганно шарахнулся и выскочил в раскрытую форточку. Двор был тоже весь истоптан, валялось много окурков, но Хозяина нигде не было. Горько поразили Тимура жирные помои, вылитые прямо возле люка – Хозяин себе такого никогда не позволял.
К вечеру дом опустел. Без радости Тимур проглотил какие-то жилы из помоев и забрался на чердак. Согревшись у трубы, он чутко прислушивался к темноте внизу – почему-то ему казалось, что должен прийти Другой – и незаметно задремал.
***
Утро было ярким и морозным. Когда Тимур спрыгнул во двор, то чуть не поранил лапу – истоптанный снег замерз стеклянными осколками. Возле замерзших помоев стоял Буржуй. В куцых его усах промелькнула ухмылка: «Ну что, босяк, вот и ты без хозяина?»
Все стало тускло-серым у Тимура в глазах, будто закрыли дверь в неосвещенной комнате – и тогда он прыгнул. Прыгнул, хотя между ними было метра два, на присевшего от неожиданности Буржуя…
Когда белый свет снова прояснился, Тимур почувствовал боль в заплывшем глазу и разорванном ухе. Вокруг лежали клочья рыжей и черной шерсти, а Буржуя и след простыл. В палисаднике
послышались чьи-то шаги, и Тимур прислушался в тоскливой надежде… Чужие.
Странное у него появилось ощущение : двор, известный ему до малейшего закоулочка, в один момент стал чужим. На востоке, из-за сарая, выглянуло солнце, начинался новый день. И тогда Тимур, не оглядываясь, потрусил навстречу его белому диску.