Посреди сна что-то внутри толкнуло и глаза сами раскрылись. Посмотрела на часы на стенке – 7 часов. Рано. Можно еще понежиться. Опять завернулась в одеяло и закрыла глазки, предвкушая еще целый час спокойного отдыха.
Однако организм, за долгие годы привыкший просыпаться в семь, не захотел предаваться лени и расслабленности. Глаза хоть и закрылись, как форточка, которую толкнула ловкая рука, но не захотели снова превращаться в темный кинотеатр и продолжать случайно остановленный фильм.
И еще… какой-то непонятный звук мешал сосредоточиться на сновидениях.
Я прислушалась. Тихо. Но вот опять какой-то непонятный шелест, напоминающий давно забытые звуки. Сняла одеяло с уха и прислушалась. Это был храп. Но очень нежный, немного похожий на мужское сопение, но такое…. тонкое.
Тааак. Маришка на даче. Мужиков в доме нет. Кто храпит? Есть только один «человек», который иногда похрапывает во сне, и это Пуся!
Но как она пробралась в комнату, если я на ночь закрываю дверь на толстую газету? Или я вчера забыла её положить, и кошка, увидев, что преграды нет, с удовольствием просочилась и улеглась на диван. И в порыве чувств еще и захрапела.
Пришлось открыть глаза, поднять голову и …. обнаружить спящую Пусю. Нахалку бессовестную.
Кошка, услышав шевеление хозяйки, тут же решила на всякий случай проявить нежные чувства и коротко мяукнула: мявк! Типа – доброе утро, Галюшка! Как спалось?
Когда вам в душу глядят пронзительные зеленые глаза, усы поднимаются и кошка как бы улыбается, то вся досада куда-то улетучивается.
Однако старость тем и хороша, что можно ворчать с утра до вечера, и никто не придерётся – возраст! Чего вы хотите!
- Пуся, - говорю я, у тебя совесть есть? В соседней комнате огромная двухспальная кровать с мягким пушистым одеялом, там прохладно и темно, зачем ты пришла ко мне да еще и храпишь?
Кошка смотрит внимательно, и я читаю по губам: «Ты сама говорила, что скучаешь без нас и что мы, якобы, любим тебя только за еду. Вот смотри, мы пришли, чтобы тебе не было так одиноко ночью. Чернушка под стулом спит в коробочке, а я на диване, чтобы первый, кого ты увидишь утром, был красивый и умный. То есть красивая и умная. А ты опять недовольна».
Я вздыхаю. Да, сама виновата, надо было проследить за дверью.
Приходится вставать, и кошки тут же наперегонки бегут на кухню. Им-то что, сейчас похрумкают и снова спать. А мне? Варить кофе, готовить завтрак, проверять почту, писать рецки на Прозе, искать новые сюжеты для картин. И еще … я вчера начала итальянский пейзаж с двориком и петушком с курочкой. Всё, вроде, получилось замечательно. И солнечный яркий свет красиво написала, и крыша, увитая виноградной лозой, прямо, как наяву, и курочка - просто загляденье, а петушок со своим дурацким хвостом всё не получался. Я уж и так, и сяк. Грудь и ноги – хорошо, а голова и хвост - ну никак. То очень большие, то маленькие, то гребешок высокий, то хвост не туда загибается. Замучилась вконец.
С утра, после кофе, еще раз всмотрелась и решила – пусть будет толстый итальянский петух с большим хвостом, которого каждый день кормят пиццей и поэтому он такой упитанный.
…..А кошки мои поели, и уже не глядя на меня, разбрелись по своим любимым местам. Пуся на кровать с пушистым одеялом, а Чернушка на стол возле окна, откуда хорошо видны голуби и летящие с деревьев листья….
А интересно, только моя кошка храпит? Или это такое же нормальное явление, как ночной мужской музыкальный свист?
Фото из интернета, но мы тоже так можем.