15 сентября 2022 года в кинотеатрах России вышел фильм "Недетский дом", на съемки которого режиссера вдохновила моя одноименная книга.
СЕРИЯ «По ту сторону забора»
Эта книга не о детях и не для детей. Дети, подростки, несмотря на постоянные упреки предыдущего поколения к последующему, всегда одинаковые как в поведении, так и в воспитании. Можете сравнить нынешнее поколение с поколением, показательно описанным воспитанниками детского дома в известной книге, по которой снят даже вдохновляющий на педагогические подвиги художественный фильм.
Эта книга о тех взрослых, которые, получая зарплату за видимость проводимой ими работы по реабилитации, адаптации и воспитанию детей, проживающих в детском доме, презирают эту работу. А что из этого выходит, вы можете узнать из сводок происшествий и преступлений на ТВ.
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
«БЛАГОУСТРОЙСТВО»
ПРИЕМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
МОЛОДОЙ ПСИХОЛОГ
ЗНАКОМСТВО С ДЕТЬМИ
«НОРМИРОВАННЫЕ» И ИХ ВОСПИТАТЕЛИ
ВИТЯ И ИННА
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ОПЕКУН
ИСТОРИЯ БЫТИЯ ВИКТОРА
КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
«ВАШ ВОСПИТАННИК»
ЛУЧШИЙ ДРУГ
МНОГОДЕТНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ
ВСЕ НА БАРРИКАДЫ
ДОЛГОЖДАННОЕ СОБРАНИЕ
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ЗАПУЩЕННОСТЬ
ПОТОМКИ ГИППОКРАТА
ОТ ОСИНЫ НЕ РАСТУТ АПЕЛЬСИНЫ
СОВЕТ ДЕТСКОГО ДОМА
ПАРТИЗАНЩИНА
МЫ САМИ ВЫБИРАЕМ ПУТЬ
ЭПИЛОГ
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ОТ АВТОРА
Приемное отделение
Человека, который пришел в профессию не работать, а зарабатывать и делать карьеру, вычислить очень просто. Конечно, карьеристами не рождаются. И у такого человека была светлая мечта стать кем-то выдающимся, значимым, и жутко уважаемым. Будущий светила читал с детства специальную литературу, биографии великих ученых, путешественников, посещал кружки и общества, старался общаться только с высокоинтеллектуальными людьми. Но пришлось повзрослеть и окунуться в реальный мир. И по разным, объективным, или просто из-за лени, причинам не получилось воплотить свою заветную мечту. Возможно, мечта была не по интеллекту, или же, наоборот. Но куда-то надо девать свой невостребованный талант и массу кипучей энергии, которая, того и гляди, прорвется на поверхность сознания и, расплескавшись журчащей лавой, уничтожит личность несостоявшегося героя нашего времени. И человек, смирившись с утратой мечты, идет покорять небосклон небожителей, в простонародье презрительно именуемых «чиновниками». И вот такой молодой чинуша начинает свой путь с низов, а чтобы время зря не терять, во время восхождения по карьерной лестнице взращивает в себе эгоизм к сослуживцам, и чувство глубокого идолопоклонничества начальству. Он понимает, и точно знает, что необходимо чиновнику и что нравится начальству. Поэтому он отлично владеет навыками составления планов мероприятий на неделю, месяц, год. Он за час составляет отчеты в любой форме и по любым параметрам. Он яростно поддерживает все инициативы руководства, но только стоящего на голову выше его непосредственного начальника. Он с удовольствием выполняет общественные поручения, и всегда старается быть в курсе всех событий, даже не касаемых его напрямую. Он всегда на виду. Он очень быстро бегает по лестницам, собирает данные у других отделов, делая попутно уйму ксерокопий разнообразных документов – «на всякий случай», «а вдруг они потеряют». При этом он старается избегать работы, напрямую связанной с занимаемой им должностью. Он весь в планах, статистике, отчетах, отписках и т. д. Один из самых ярких признаков такого руководителя начального уровня – это постоянное умаление, уменьшение трудовых заслуг, подвигов, и просто хорошей работы своих подчиненных. Особенно достается возможному, по мнению начальника, конкуренту. Без устали и перерывов на этого несчастного сыпятся всевозможные придирки, сомнения в соответствии с занимаемой должностью. Это чаще происходит не напрямую, но так, чтобы вышестоящие услышали, якобы оброненную случайно, фразу, претензию. Эти признаки проявляются на первой же административной должности. Это люди – ураганы. Или, как их называют простые сотрудники, «кипишисты». И не ведают они, бедные, что такого добра в учреждениях навалом, и для следующей ступеньки могут выбрать не их, преданных руководству и учреждению, а просто красивую девицу с миленьким личиком, маленькими мозгами и длинными ноготочками. Ведь, что характерно, если такой человек выпадает из рабочего процесса по причине отпуска или болезни, работа отдела, без такого «ценного» предводителя, не останавливается. Но становится значительно спокойнее работать. Да и продуктивность труда подчиненных резко увеличивается. И начальство некоторое время отдыхает от этой, невообразимой по силе имитации, бурной деятельности. Вот таким «кипишистым» и была заведующая приемным отделением детского дома, куда доставили Витю. Личная жизнь, ввиду кипучей энергии и постоянного поиска идеала среди простых смертных, к сорока годам у Ирины Аркадьевны так и не сложилась. Фигурой от стандартов красоты, принятых не только в Парижу, но и в зауральном обществе, она отличалась настолько сильно, что любоваться ею мог только ярко выраженный эстет. Своих наследников на протяжении жизни она не заимела, и, судя по ее высказываниям во время бесед с детьми, поступающими в детский дом, не очень-то и старалась. Хотя, ходили слухи о ее безрезультатных попытках получить кровного гомункулуса в пробирке. Но зато она имела большой опыт общения с «такими детьми». Правда, трактовала свой опыт она однобоко.
– Ну, проходи, садись на стул.
Витя – бледный худощавый мальчик тринадцати с небольшим лет, – сел на краешек стула.
– Что в глаза не смотришь? Стыдно? Почему дома не сидится? Отвечай! – Раздражение заведующей было понятно. Вместо того, чтобы бежать к начальству в надежде подхватить какую-нибудь полезную для карьеры, но простую в выполнении, работенку, пришлось заниматься своими обязанностями по приему будущего воспитанника. – Что, в детдоме хочешь жить? Не живется ему с отцом. Не стыдно?
– Он меня бьет, – еле сдерживая слезы, прошептал Витя.
Сопровождающая сотрудник полиции передала документы:
– Этот мальчик нам столько хлопот доставил за последние два месяца, – уставшая «серая форма» опустилась на стул, – его приводят наши сотрудники. Он постоянно жалуется на избиения отцом. При этом синяков ни разу я не видела. Подбирают его то в подъезде, то на улице. И всегда одно и то же. А у отца и квартира есть, и работа. Правда, с молодой женой живет. И ребенок у них маленький родился. Может к малышу ревнует? Или с мачехой чего не подели?
– А отец где? – поинтересовалась заведующая.
– Он с нами не поехал. Вот написал заявление о помещение сына в детский дом, и поехал на работу.
– Так, пошли в изолятор. Дальше не твоих ушей разговоры. – Заведующая препроводила Витю в комнату и закрыла на ключ.
– Бедный мужик, – вздохнула заведующая, рассматривая фото отца Вити на ксерокопии паспорта. – И что отец говорит?
– А что он может сказать? – Серая форма выпучила глаза. – Увез он сына из Туркмении от матери – алкоголички, когда сыну еще и года не было. Они вдвоем прожили восемь лет. Отец для него все делал. Работал на трех работах. Сначала садик выбил, потом школу. Вроде все нормально было. И учился неплохо. А тут как с цепи сорвался!
– Все они свиньи неблагодарные, – подвела итог заведующая, – ну, спасибо за подарок. Будем работать.
Оставив номер телефона отца и мачехи Вити, сотрудница органов удалилась по своим делам.
– Ну, иди сюда. Разговоры разговаривать будем, – недобро прищурилась заведующая на входившего в кабинет Витю. – Садись на стул. Галя, его на вши проверили?
В проеме двери появилось уставшее лицо медицинской сестры:
– Да, конечно. Он чистенький. Без вшей, – монотонно и без лишних эмоций лицо доложило о результатах первичного медицинского осмотра.
Обязательный осмотр заключался в измерении веса и роста, осмотра головы и кожи рук на предмет обнаружения насекомых, не занесенных в Красную книгу, определения на глаз наличия инфекции во рту. В случае обнаружения насекомых голова или тело целиком, в зависимости от вида паразита, обрабатывались специальными растворами. И никуда никому не сообщалось, если об этом не знали третьи лица, такие как учителя, воспитатели или мед. работник детского сада или школы, что было очень часто. А сообщать было необходимо для выявления возможного очага и принятия мер для его ликвидации. Но надо было бы заполнять лишние бланки, отвечать на вопросы проверяющих. А этого никому не хотелось. Поэтому в век наладонников и полетов на Марс, в детских коллективах все еще встречаются вши и чесотка. А наивные родители недоумевают, откуда у их чада из самой благополучной семьи могли завестись в волосах эти «домашние животные».
– Бьет, значит, да? Мало видно бьет. Наверняка есть за что! – громогласное утверждение заставило Витю опустить глаза под плинтус. – Ну, вот что твой отец пишет: в школу не ходит, постоянно где-то шляется, лжет сотрудникам полиции, что отец его избивает. Или избивает? – смягчив голос до притворно-нежного, спросила заведующая, наклоняясь к Вите, и пытаясь отыскать его глаза.
– Бьет он меня, – выдавил из себя Витя.
– И вчера бил? – с надеждой поинтересовалась старшая медсестра, стол которой располагался тут же.
– И вчера, – прошипел Витя. По щеке стекла крупная слеза и, разбившись возле уголка рта на два ручейка, упала на пол.
– Показывай тогда синяки. – Встав из-за стола, старшая медсестра приготовила зрение, сощурив глаза, к осмотру.
– Он меня без синяков бьет, – шепотом сообщил Витя.
– Без синяков, значит? Врешь ты все. Никто тебя не бьет. Ты это придумываешь, чтобы из дома сбегать. А когда тебя сотрудники полиции вылавливают, ты тут же на отца наговариваешь. Брехло ты. И правильно, что отец тебя сюда сдал. Ты же среди нормальных людей жить не можешь. А значит, будешь здесь жить. – Негодование переполняло заведующую. – Хватит ныть! Пошли обратно в изолятор. – И, взяв за рукав свитера, потащила Витю по коридору.
– А вы меня опять закроете? – уже без надежды, но с тоской в голосе спросил Витя, послушно волочась в указанном направлении.
– Конечно, закрою, – торжественно объявила заведующая, – а вдруг ты и отсюда надумаешь удрать? Мне потом по всему городу за тобой мотаться и отписки писать, почему мы не досмотрели за таким прекрасным мальчиком Витюшей. Нет уж! Сиди здесь под замком, и думай, как у отца прощение выпросить, чтобы он тебя домой забрал.
– Я домой не вернусь, – сказал Витя под звук щелканья замка.
Изолятор представлял собой две смежные комнаты очень небольшого размера с одним окном и туалетом, совмещенным с душем. Две железные кровати, модели которых популярны в психиатрических лечебницах, стояли в комнате с окном, одна в проходной комнате напротив туалета. Был один стол и один стул. Стены были закрашены непонятного цвета краской, слегка облупившейся возле изголовий кроватей от нервного ковыряния ноготками вновь прибывших детей долгими, страшными ночами. Изолятор больше напоминал чистилище после прежней, домашней жизни, перед переходом в иной мир. Мир без родителей, любви и домашнего уюта. Мир каждодневного унижения и выживания.
Пролежав, отвернувшись к стенке на не расстеленной кровати до обеда, Витя еще больше утвердился в своем решении не возвращаться к отцу. Но и здесь жить не вариант. Оставалась еще тетка, правда не родная. Но она тоже в последнее время стала к нему очень холодно относиться.
Полная версия книги "Недетский дом" по ссылке на моей странице.