Прожив много лет без мужа, я среди своих друзей стала вызывать интерес, поскольку все
видели моё затянувшееся одиночество, и всех стал мучить один вопрос: святая – не святая.
Одна из моих подруг Люда мне сокрушённо говорила, что ты, такая замечательна женщина
и куда только эти мужики смотрят, и сама же на своё восклицание давала ответ:
«У тебя в глазах пороку нет, а мужики, они с пороком любят». А если нет, то взаймы
не возьмёшь вещь уж больно специфическая, сугубо индивидуальная. Вот так займёшь, и будешь
как мартышка и очки, а хочется, всё же выглядеть человеком и хорошим желательно.
Вот и получается, что почти всё в человеке должно родиться. Но и без порока в глазах
и с не совсем простыми взглядами на вещи, я испытала в своей жизни легкомысленность поведения.
На этот раз я удивила всех, и всех сразила новизной своего поведения и даже Надю, которая
была искушённая натура в любовных историях. Когда это случилось со мной, она очень переживала,
да это было неожиданно, и для меня самой. У меня случилось внутреннее не послушание,
я вдруг почувствовала, что я могу быть другой.
Так сложилось, что в нашей женской компании, я женщина не особо яркая, без
томного взора, без желаний, которые бывают у женщин отдельно. Отдельно от всего, и самое
главное, на мой взгляд, отдельно от души. Однако я позволила себе такое знакомство, скажем
так по принципу блицкрига. Были мы в Доме художника, на Крымском валу, где у нас был
очередной девичник. Состав наших встреч менялся по совершенно понятным причинам, жизнь делает
поправки на все наши планы и задумки, поэтому и девичники собирались в разных составах и
количествах, но неизменно нам всегда было интересно, душевно и весело.
В этот раз была:
Надя, я и Лена. Мы с ней вместе работали и дружили, бывали у неё на даче, где она,
со своим мужем Сергеем, очень радушно нас принимали. Лена, на мой взгляд, внешне сродни
Анне Ахматовой, она обладает редким в наши дни образом. И выглядит она так, будто ей
не только хорошо знаком серебряный век, а она родом из него – века, уже почти два раза
минувшего. Она умет себя держать, как аристократка в вечернем туалете и бриллиантах, она
не выглядит в них, она в них пребывает. К живописи Лена имеет не любительское отношение,
как большинство из нас, а рождённое, её папа, Николай Семыкин, состоял в Союзе
художников СССР.
Он был величественным человеком и талантливым художником, в своё время
он из Москвы переехал в Крым, в город Бахчисарай и прожил там большой отрезок своей
жизни вплоть до кончины. Вся его живопись пронизана красотой этого края, Крым питал его
талант и вдохновлял. Все свои картины он завещал городу Бахчисарай. Лена, как единственная
наследница, ничего не получила, кроме нескольких работ, которые при жизни ей сам подарил
отец-художник. Лена очень душевный человек и интересный собеседник.
Мы сидели в кафе Дома художника, после просмотра очередной выставки и общались
под тёмное дамское пиво с разговорами о делах возвышенных и, конечно же, земных. И вдруг
я вижу молодые карие глаза, устремленные на меня, и понимаю, что сижу в короткой юбке,
но весьма не целомудренно для такого фасона одежды. Я на какой-то миг растерялась от своей
оплошности, а потом, вопреки всем своим взглядам взяла и плюнула на эту оплошность.
Я вдруг решила, как говорят «расслабиться». По большому счету, я это делать не умею, я
вечно себя контролирую и даже элементарная просьба на приёме у врача – «Расслабьтесь»,
вводит меня просто с точностью, наоборот, я впадаю в ступор, такое ощущение, что я не понимаю
смысла этого слова. Но как говорится, никогда не говори никогда. Прошло ещё какое-то
время, и я перестала думать о глазах, тем паче, что они были, на мой взгляд, слишком
молодыми для меня. Маленькую паузу, связанную с моим замешательством, никто из девочек
не заметил, (это выяснилось позже), и я вновь окунулась в беседу с присущим мне
интересом, живой эмоцией, стала поддерживать разговор.
Через некоторое время, видно, что никуда не спеша, допив кофе, мужчина вышел из-за
столика и целенаправленно подошёл ко мне, наклонился и тихо на ухо ни больше, ни меньше
мне говорит: «Я тебя хочу». Это прозвучало просто оглушающее, в моей жизни это было
первое такого рода ошеломляющее предложение. Если бы я могла в тот момент не только
слышать, но и анализировать, то я, пожалуй, дошла до осознания того, что это смелая
и заурядная пошлость. Но случается, же так, что человек, умеет явно пошлые и порочные
желания, наделять такими притягательными и откровенно прозвучавшими словами. И ничего,
ничего не хочется осмысливать, а хочется, просто-напросто сделать то, что предлагают.
Я никогда не имела быстрого успеха у мужчин, смерть мужа, что-то унесла,
оставив мне моё юношеское умение, – сначала любит душа, а потом всё остальное. Любить!
А любить, когда тебе за сорок это уже эксклюзив, а чтобы не любить, мне так не подходило.
Конечно, оправдать услышанное это был вздор, который я себе позволила свершить.
Каждый человек и я, в том числе, очень часто убеждаем себя, что поумнеть никогда не
поздно и если не сегодня, то можно и завтра. Нам часто не хватает мудрости, а привычка
жить так как привык, и надеяться, что всё лучшее наступит завтра, всё это обесцвечивает краски
настоящего, мы грешим ожиданием завтра, мы грешим, когда спешим сегодня. И вдруг я решила
познакомиться с этим настоящим, сегодня без оглядки на прошлое, без ожидания будущего.
Я наконец-то решила, вот, сегодня, пусть оно не уйдёт, пусть, будет сегодня, пусть настоящее произойдёт.
Девочки не слышали, что сказал подошедший ко мне незнакомый человек. Но им пришлось
услышать, что я, ему ответила, из своего ответа я не стала делать тайну, и сказала:
« Это прекрасно, я согласна и думаю, что сразу, и пойдём, только, как Вас зовут?» – Он сказал:
– Сергей. На глазах донельзя изумленных девчонок я засобиралась уходить, Надя, опешив
от происходящего, не могла проронить ни слова, такая немая сцена, момент внезапности,
убил в подруге дар речи и возможность что-либо возразить, хотя бы в качестве дружеского
совета. А мы тем временем попрощались, и просто, как само собой разумеющиеся, ушли.
Прогуливаясь в парке, Сергей рассказал мне, что он художник, окончил Строгановское
училище, был женат, на Арбате имел доходную торговую точку. Но в жизни всё как у всех,
кто-то расцветает, кто-то отцветает, а кто-то выходит в тираж. Сергей отнёсся ко мне как
хороший психолог. Он понял меня раньше, чем я себя испугалась. Я решила в одночасье
быть смелой, но в жизни всему надо учиться и даже такой пустяк, как желание,
если оно не врождённое, то нужны хотя бы навыки к их реализации, а их то, у меня
никогда не было. И если я потеряла на какое-то время ощущение, что я это – не я,
то Сергей сразу увидел, что роль испанской махи это не моя роль. Он был мудрый мужчина,
в нём был восхитительный коктейль из горячего темперамента и холодного ожидания. Дома, когда
он обнял меня, я просто окаменела, а он очень ласково, и как-то по-домашнему и сказал:
«Давай, наверно, кофе пить». Я была этим предложением спасена, и обрадована,
я была благодарна человеку, за его мудрость и благородство.
Мы пили кофе, он рассказывал о живописи и был приятно удивлен, что я вполне
могу быть в теме разговора. К этому времени я неплохо отличала живопись:
Ф.Гойя от Тулуз-Лотрека; И.Босха от С.Дали; П.Пикассо от А.Модильяни; П.Сезанна от К.Моне;
Ван Гога от П.Гогена; М.Шагала от Н.Пиросмани; О.Ренуара от Э.Дега; И.Левитана от И.Шишкина;
М.Врубеля от Н.Рериха; скульптуры О.Родена от М.Шемякина; акварели княгини Ольги
от С.Андрияки, это, конечно, капля в мире искусства, но это было достаточно для того,
чтобы поддержать разговор, тем более, многих художников я видела на выставках.
Сергей сказал, что покажет мне новые проводимые выставки и познакомит с интересными
художниками из его окружения.
Потом, произошла и близость, она была изысканна, но моя душа была глуха, и все
эти игры сразу стали мне в тягость. Отсутствие соразмерности чувств физических и душевных
это как отсутствие гармонии, а я познала, что гармония между мужчиной и женщиной, это семья,
а всё остальное – от лукавого до греха. Но к этому самому времени, моя репутация была
так безупречна, что её уже можно было и подмочить, что я, в общем-то, и сделала.
Мы ещё какое-то время продолжали встречаться. Сергей, как и обещал, стал приглашать
меня на выставки, знакомить с художниками, но это очень специфический мир их оказалось так
много, что я стала этим тяготиться. В очередной раз Сергей позвонил с дежурной фразой
воспитанного человека: «Ты одна?» – я ответила: «Одна». «Тогда я приеду» – звучит в трубке,
в свою очередь я отвечаю: «Нет». Он очень удивляется и говорит, что так не бывает.
Конечно, это говорит логика сильного знающего себе цену мужчины, но я отвечаю, что это
для тебя сюрприз, ты бесконечно хорош как мужчина и безупречен как человек, но я
тебя не хочу. Он помолчал и сказал, что сразу знал о том – ты редкая женщина.
Он пожелал мне всего хорошего и обязательно встретить человека достойного моей любви.
Он настаивал записать его адрес, на случай, если мне понадобится какая-либо помощь,
и это было приятно, но я знала, что не воспользуюсь этой помощью никогда. Так всё
и получилось, и даже случайно, мы больше нигде не встретились.
Но я, всё же, осталась благодарна Сергею за знакомство, которое он мне предложил.
Я убедилась, в том, что невозможно поступать и жить не в ладу с душой.
Незадолго до его последнего звонка на одной из презентаций молодых авторов Сергей
познакомил меня с молодой и талантливой поэтессой Ольгой Корсак, и в знак нашего знакомства
она подарила мне свой сборник стихов. Её стихи мне очень понравились.
А это стихотворение, от мужского имени, стало любимым.
И Париж упадет на колени!
Предлагаю тебе наслаждаться
Днём вчерашним и завтрашним тоже!
Мы с тобою пойдём прогуляться,
Вызвав зависть у многих прохожих.
Пусть на скрипках играют цыгане,
Пусть колдуют над нашей душою.
Выбирай все старинные ткани,
Ты мне нравишься только такою.
Посмотри сквозь стекло на витрине
Это словно эпоха другая.
И губам твоим в шёлковом дыме
Я себя и любовь предлагаю.
Не нужны нам ни луны, ни звезды,
Даже замки из солнца и света.
До смешного всё ясно и просто,
Наши чувства и наши рассветы.
Темнота вся в тебе растворилась.
Ты такая красивая! Очень!
Сквозь лучи уходящие снились
Мне твои сумасшедшие ночи.
Ты как самые чистые тайны,
Ты моё внеземное проклятье.
Цвета кости слоновой все ткани
На твоих облегающих платьях.
В нашем тихом кафе в этот вечер
Смотрят только на нас все мужчины,
На твои обнаженные плечи,
На застывшую страсти картину,
Расплывется по улицам холод.
Я клянусь, когда спустятся тени,
Я тебя пронесу сквозь весь город,
И Париж упадёт на колени!
Ты находишься рядом со мною
В этом тоненьком бежевом платье.
Как огнём наслаждаюсь тобою,
В своих жарких, сжимая объятьях.
Так давай же мы будем гулять!
Я же знаю, ты этого хочешь,
В нашем старом кафе танцевать
После ужина в сумраке ночи.
Ты согласна? Отправимся вместе
Прогуляться под белой луною.
Я спою для тебя свои песни,
Те, которые дышат тобою!
Расплывется по улицам холод.
Я клянусь, когда спустятся тени,
Я тебя пронесу сквозь весь город,
И Париж упадёт на колени!
(Совсем недавно я узнала, что О.Корсак умерла в рассвете сил и таланта.)
Вот уже многие годы я живу, уверовав в правильность очерёдности свершений в моей судьбе,
она должна всегда идти только от души. От этого мне спокойно живётся.
И без сомнений я одинокая и не святая.
* На фотографии мне 50 лет, и даже к этой дате всё написанное выше, давно прошло.