начало http://www.proza.ru/2013/01/30/1088
1946 год
Поднявшись на рассвете, Альтук с надеждой посмотрела на небо. Ни единого облачка. Ни росинки на жухлой траве. Уже вторую неделю она ходила доить свою кормилицу в Тури –Улах*.
Всю округу поразил страшный мор. В окрестных деревнях мёрла скотина. Больные коровы жалобно мычали, пуская белую пену до самой земли. От ящура спасались дедовским способом. Варили бересту, добывали берёзовый дёготь, которым обрабатывали зев заражённых животных.
Своих коров сельчане держали в загоне, в дальнем лесочке, спасая животину от ящура. Загородили подступы к деревне, выставили надёжную охрану у подъездных дорог.
Бабы возвращались с дойки вдоль обмелевшей речки, перебрасываясь скупыми фразами.
- Туман стелется у самой реки, - сокрушалась Мария, тревожно высматривая в окружающей природе обнадёживающие приметы. - Если бы поднимался наверх-быть бы дождю.
- Давеча закат был багровый, - откликнулась Альтук. - Дождя нам сёдня опять не видать.
Не заходя в избу, она спустилась в огород. С замираньем сердца обошла свой крошечный клочок земли. Картошка засохла на корню. Единственная надежда на ячмень, который она посеяла у самой речки. Ячмень взошёл без дождя, питаясь росной водой. Колосья уже налились. Альтук выбрала несколько зёрнышек из тугой золотистой косицы, попробовала на язык сладкие молочные зёрна. Спелое зерно пахло хлебом. К Петрову дню можно снопы вязать. Обмолотить и отвезти на мельницу к Власу. Наберётся мешок - хорошо, а если два - ещё лучше.
Надеяться Альтук не на кого. Её Микки не вернулся с войны. Пропал без вести. Оставил детей сиротами, лишил Альтук крыльев.
«Эх, Микки, где сложил ты свою голову? - смахнула она слёзы.- Видно, доля моя незавидная. Если бы ты вернулся, как бы мы ладно зажили с тобой. Кормили бы деток досыта. Нынче крепко почитают фронтовиков, кто с войны живым вернулся. Паёк выдают. Кому пуд муки, кому полпуда. За Михаила, соседа нашего, что погиб под Смоленском, его детишкам пенсию положили. И живётся им полегче. А нашим с тобой деткам ничего не положено. Говорят, похоронки не было, значит, и солдата такого не было. Ничего, ничего. Перебьёмся. Если в войну выжили, то и сейчас не пропадём. А к осени, может быть, подкинут хоть немного зерна на трудодни. Тогда продержимся как-нибудь».
Окрик пастушонка, перегоняющего овец на пастбище, отвлёк Альтук от невесёлых размышлений. На общем сходе сегодня решили совершить старинный обряд херарам -аки**. По преданию предков-язычников женщины должны были встать за плуг и пропахать защитную борозду вокруг деревни, чтобы уберечься от всякой заразы и мора. Выбор пал на самых сильных, крепких баб и молодок. По распоряжению стариков на время совершения ритуала наложили запрет на разведение огня в очагах и домашние работы. Альтук наскоро перекусила холодными лепешками из конского щавеля. Собираясь на старинный обряд, облачилась в новое платье из белёного холста, подобрала волосы под белый платок. Завернув в тряпицу ещё парочку лепёшек и подхватив деревянный горшочек с кислым молоком, поспешила к местечку Чул -Кащ.
Спасать деревню от мора собрались все женщины деревни. Согласно обычаю древние старухи читали молитвы, поминали предков и приносили посильные жертвы усопшим: родниковую воду в деревянном жбанчике и лепёшки из конского щавеля.
Молодки, помолившись, впряглись в одну упряжку. За плуг встала смуглая, темноволосая Евгения Петрова, лет сорока из Анаткаса***, с ней никто не мог сравняться силой. Четверо женщин надсадно тянули плуг. Острый лемех с трудом вгрызался в каменную твердь земли, оставляя после себя сухие комья дёрна.
Солнце нещадно палило с самой весны. Земля потрескалась, деревья засыхали. Нежнейшие зелёные ростки пшеницы и ячменя, гречихи и проса, только появившись, погибали на палящем солнце. Семена подсолнуха даже не взошли. Только осот, вьюнок и татарник царствовали на полях: их длинные корни вытягивали, высасывали влагу из самых глубин.
Альтук сменила неутомимую Марию. Перекрестившись со словами "Помоги Господи", она всем телом навалилась на плуг. Первые шаги дались ей с большим трудом. Твёрдые как камень комья земли больно кололи ступни. Горячий воздух, опаляя зноем, обжигал лицо. Бабы сменяли друг друга на ходу. Их белые выходные платья постепенно пропитывались обильным потом и покрывались серой пылью. Руки Альтук дрожали, солёный пот застилал глаза. Из последних сил она прошла свой положенный отрезок пахоты и уступила место подоспевшей со свежими силами Валентине. С облегчением повалилась на пожухлую траву и вытерла горящее лицо фартуком. Требовались недюжинная сила и выносливость, чтобы бабам, не останавливаясь, пропахать магическую борозду вокруг деревни.
Женщины пахали несколько дней, ставя защитный оберег вокруг деревни от Тугаса до Каминке. С божьей помощью или женскими стараниями, но зараза обошла деревню стороной. Эта ритуальная борозда вокруг Мало-Менеуза чернела до самых первых снегов и долго не зарастала травой даже на следующее лето.
*Тури-Улах- название местечка(чув.,)
**-( женская пахота, чув.,)
***-деревня по рельефу делится на Тугас и Анаткас -(чув.,)
продолжение http://www.proza.ru/2011/04/05/939