Рис. 3. Расчет 50-мм противотанковой пушки Pak38 выкатывает орудие на линию огня.
Игорь АБРОСИМОВ
БРОНЯ И СНАРЯД: ПРОТИВОСТОЯНИЕ НА ПЕРВЫХ ЭТАПАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
II. «Дверная колотушка» и «чудо-танки»: Противотанковая артиллерия Вермахта против советской бронетехнки
Нередко до сих пор встречаются утверждения, что поразить новый средний танк Т-34 являлось для немцев в 1941 г. задачей труднодостижимой, а в случае с тяжелым КВ не достижимой вовсе. Если согласиться с данным положением, то даже учитывая недостатки в части выучки и боевого опыта танкистов и танковых командиров, несовершенную организацию и планирование на тактическом и оперативном уровнях, трудно до конца понять, почему советские механизированные корпуса, имевшие на вооружении значительное количество Т-34, КВ-1 и КВ-2 потерпели столь сокрушительное поражение в первые недели военных действий.
Не вызывает сомнения, что использование новых машин в боевой обстановке осложнилось слабой обученностью экипажей, в частности, в связи с тем, что едва 8% из всех КВ и Т-34, поступивших в танковые части западных военных округов, было введено в эксплуатацию и использовалось в ходе обучения личного состава и проведения тактических учений. Машины, как правило, стояли в парках, а танкисты занимались на танкодромах, используя учебные танки БТ и Т-26. Можно считать, что в войсках имелось не более 300 подготовленных экипажей КВ и Т-34, способных более-менее успешно и грамотно действовать в бою. Кроме того новая техника не обкатывалась, ремонтники не обучались ее эксплуатировать, заводы-поставщики не работали над ликвидацией конкретных выявленных недостатков в конструкции и дефектов изготовления. Стремление сохранить моторесурс переходило все разумные пределы. Степень готовности технических служб танковых частей к эксплуатации новой материальной части, тем более в условиях военных действий, наряду с острым дефицитом запчастей, характеризует отсутствие руководства по техобслуживанию и войсковому ремонту Т-34, КВ и Т-40. Подготовить такое руководство планировалось только к ноябрю 1941 г. А ведь содержание этого объемного документа надо было еще довести до исполнителей, основательно изучить и опробировать на практике, на что требовались соответствующие условия и, учитывая квалификацию личного состава, немало времени.
Танки были сведены во вновь организованные механизированные корпуса. Решение о создании первых восьми корпусов было принято в июле 1940 г. Всего к началу войны было сформировано 29 механизированных корпусов, причем 20 дислоцировались в пяти западных военных округах. Формирование, укомплектование личным составом и техникой, а также сколачивание подразделений и частей было далеко от завершения. Налицо был значительный некомплект командно-начальствующего состава, крайне не хватало командиров танков и механиков-водителей, обученного, технически грамотного личного состава, способного обеспечить эксплуатацию и боевое применение бронетехники. Все это ставило под сомнение возможность эффективно использовать механизированные корпуса в бою.
Показательно, что в марте 1941 г. директивой начальника Генштаба Г.К.Жукова доводилась до сведения руководства Красной Армии информация о намеченных на сентябрь 1941 г. опытных учениях с целью изучения организации и проверки штатов управления мехкорпуса с корпусными частями при участии одной танковой и одной моторизованной дивизий. Командованию Московского военного округа приказывалось разработать соответствующий план с тем, чтобы в ходе учений 7-го механизированного корпуса проработать и проверить организацию и проведение марша, способы управления в звене полк - дивизия - корпус, организацию разведки в полосе обороны противника, ширину фронта и глубину боевых порядков корпуса в наступательном бою, способы организации артиллерийской поддержки, организацию работы тыла корпуса на марше и в бою. Все эти вопросы только ставились и оставались открытыми, к их решению предстояло приступить лишь осенью. В результате командование вводило в бой механизированные корпуса, не представляя, каким образом надо решать поставленные перед ними задачи.
Механизированному корпусу полагался по штатам 1031 танк, в т.ч. 368 Т-34 и 126 КВ, остальные - легкие танки 367 БТ-7 (БТ-7М, БТ-5), 152 Т-26 (в т.ч. 108 огнеметных танков ОТ-133 на его базе), 17 малых (пулеметных) танков Т-40 (Т-37, Т-38). [II-1] Близко к штатному к началу военных действий были укомплектованы только 6-й механизированный корпус Западного Особого военного округа (1021 танк, в т.ч. 352 КВ и Т-34), 4-й (892 танка, в т.ч. 414 КВ и Т-34) и 8-й (858 танков, в т.ч. 171 КВ и Т-34) механизированные корпуса Киевского Особого военного округа. Дислоцированный в Ленинградском военном округе 1-й механизированный корпус, насчитывавший 1031 танк, был укомплектован только 15 КВ, не имея на вооружении ни одного Т-34. Восемь корпусов западных военных округах, при общей численности танков от 608 до 36 ед., не имели ни одного КВ или Т-34.
Большое количество боеготовных танков старых образцов, а именно они составляли основную массу бронетехники, нуждалось в текущем ремонте или выработали свой моторесурс. Корпуса не были обеспечены всем необходимым, особенно в части боеприпасов и технического обеспечения новой техники. Достаточно сказать, что обеспеченность 76-мм бронебойными выстрелами танковых пушек Т-34 и КВ не превышала 12%.
Танки не могут действовать без сильной пехотной и артиллерийской поддержки, только их совместными усилиями достигается успех. Однако, мотострелковые полки танковых и моторизованных дивизий, также, как и танковые, имели значительный некомплект командно-начальствующего состава, артиллерией большинство формирований было обеспечено на 40%, обеспеченность автомобилями составляла 39%, тракторами — 44%. Недостаток автомобилей и тракторов планировалось восполнить только период проведения мобилизационных мероприятий за счет взятых из народного хозяйства.
Положение с обеспечением Красной Армии автомобилями и тракторами было крайне напряженным и особенно болезненным для механизированных соединений, лишавшихся необходимой подвижности. Мотострелки вынуждены были передвигаться пешим порядком, орудия и боеприпасы приходилось транспортировать рейсами, поочередно. Откладывая проведение мобилизации по политическим причинами и ограничиваясь поэтому скрытной реализацией лишь некоторых мероприятий, а также исходя из хозяйственных потребностей страны, Москва так и не решилась до начала военных действий на изъятие из промышленности и сельского хозяйства тысяч автомобилей и тракторов для приведение войск в состояние, необходимое для их эффективного боевого применения.
Нельзя не отметить также, что значительное количество танков, положенное по штатам механизированному корпусу, не обеспечивалось соответственной численностью пехоты, артиллерии, саперов, личного состава подразделений тыловой поддержки. Если в расчете на 100 танков в танковой дивизии Вермахта имелось более 8,7 тыс. чел. и 67 орудий полевой и противотанковой артиллерии, то в механизированном корпусе - только 3,7 тыс. чел. (в 2,5 раза меньше) и 14 орудий (в 5 раз меньше). Установленный штатный состав, не прошедший, как в Вермахте, проверки в боевых условиях, также снижал возможности соединения.
Стремительная и столь масштабная реорганизация бронетанковых войск с изменением системы вооружения, развернутая за несколько месяцев до начала войны, не могла быть обеспечена ни материальными ресурсами, ни подготовленными кадрами. Планируя формирование или переформирование одновременно до полутора сотен танковых полков, такого же числа мотострелковых и мотоциклетных полков, более двухсот артиллерийских полков и отдельных дивизионов и других корпусных частей, в составе которых по штатам должно было числиться более 1 млн. чел. личного состава и около 30 тыс. танков, из них более половины КВ и Т-34, советское военно-политическое руководство не предполагало, что Германия нападет на СССР летом 1941 г. Считалось, что столкновение может произойти только в неопределенном будущем, когда комплектование, а главное, кропотливая работа по превращению подвижных соединений в полноценные боевые единицы будет завершена. Тем более, Москва не собиралась наносить «превентивный удар» либо начать поход с целью завоевания Европы. Обстоятельства, связанные с созданием механизированных корпусов, лишний раз это подтверждают.
Красная Армия столкнулась с обученным, опытным и во всех отношениях чрезвычайно сильным противником, который имел богатый опыт ведения масштабных маневренных операций и организации взаимодействия различных родов войск в ходе общевойскового боя, в частности, достаточным потенциалом противотанковой обороны. Пехотные дивизии [II-2] и танковые дивизии [II-3], последним в ряде случаев выделялась самостоятельная полоса ответственности фронта, части РГК Вермахта прошли на практике школу боевой подготовки и отработали соответствующую организационную структуру.
Ко всем перечисленным обстоятельствам, не позволившим использовать боевой потенциал бронетанковых войск Красной Армии, следует прибавить и еще одно немаловажное, о котором за разговорами о несокрушимой бронезащите КВ и Т-34 часто забывается. Наряду с отработанной тактикой, Вермахт имел совершенное по своим характеристикам артиллерийское вооружение - решающее средство противотанковой обороны.
На вооружении артиллерийских дивизионов РГК [II-4] стояли 88-мм зенитные орудия и 105-мм корпусные полевые пушки, которые использовались для стрельбы по танкам и могли поразить все типы советской бронетехники с дальних дистанций. В частности, 88-мм зенитки Flak18/36, благодаря совершенной баллистике и прицельной оптике, при попадании в любой проекции выбивали все образцы советской бронетехники на расстояниях 1,5 - 2 км, оставаясь практически неуязвимыми для полевой артиллерии и танковых пушек. Бронебойный 88-мм каморный снаряд PzGr39 пробивал 97-мм броню на расстоянии 1500 м, подкалиберный PzGr40 на таком же расстоянии - 123-мм броню. Значительными возможностями для поражения бронетехники имели 105-мм пушки К18, в боекомплект которой входил сплошной бронебойный снаряд PzGr.Rot. Однако, учитывая низкую подвижность и значительные габариты обоих артсистем, их использование с тактической точки зрения не во всех случаях было возможно и оправдано.
Противник обладал, что не всегда утверждается достаточно внятно, и другими возможностями для борьбы с советскими толстоброневыми танками, куда более результативными, чем зенитки и тяжелые полевые пушки. И что самое главное, вооружение противотанковой обороны, входило в штатный состав частей и соединений Вермахта и использовалось с высоким тактическим эффектом.
Основная противотанковая пушка, с которой Вермахт вступил во Вторую мировую войну, 37-мм пушка Pak35/36, поражала советский средний и тяжелый танк только при удачных попаданиях и на сравнительно малых дистанциях. Но она вела эффективный огонь по легким танкам, которые составляли большинство машин Красной Армии, а применение подкалиберных снарядов повышало их действенность и в борьбе с толстоброневыми танками. Бронебойный 37-мм каморный снаряд PzGr39 массой 680 г пробивал 48-мм броню на расстоянии 500 м, что несколько превышало, кстати, номинальную бронепробиваемость советской 45-мм противотанковой пушки, которая, как уже упоминалось, не обеспечивалась и на этом уровне, ввиду качества выстрела. Применение подкалиберного снаряда PzGr40 доводило бронепробиваемость Pak35/36 до 60 мм, но при стрельбе с расстояния 100 м. Из-за небольшой массы эффективность подкалиберного снаряда, скорость которого резко уменьшалась по сравнению с начальной, реализовывалась на малых дистанциях.
Короче говоря, «дверная колотушка», как называли 37-мм пушку немецкие солдаты из-за того, что она не могла уверенно поражать Т-34 и КВ, не была таким уж бесполезным вооружением. Добавим, что масса в боевом положении менее 450 кг и низкий силуэт, не превышающий по высоте 1,2 м, способствовали высокой подвижности и хорошей укрываемости, что позволяло эффективно ее использовать. Ко времени нападения на СССР в Вермахте насчитывалось более 15,5 тыс. Pak35/36. Кроме того более 2,2 тыс. 37-мм противотанковых пушек было захвачено в Чехословакии и позднее изготовлено по немецким заказам фирмой Шкода. На вооружение они поступали как Pak37(t).
К началу войны против СССР на вооружение пехотных и танковых дивизий поступили более мощные 50-мм противотанковые пушки Pak38, которые становились основным противотанковым орудием Вермахта. При длине ствола 60 калибров и массе бронебойного трассирующего каморного снаряда 2,05 кг бронепробиваемость Pak38 составляла 78 мм на дистанции 500 м и 61 мм - на 1000 м. Подкалиберный снаряд на дистанции 500 м пробивал броню толщиной 120 мм, на дистанции 1000 м - 84 мм. Таким образом, противотанковые пушки Pak 38 могли бороться и с Т-34, и с КВ.
Всего к июню 1941 г. в Вермахте имелось более 1 тыс. таких пушек. В составе противотанковой артиллерии пехотной дивизии насчитывалось 24 Pak38 и 51 Pak35/36, танковой — соответственно 45 и 9.
Подкалиберные боеприпасы, которых в начале войны в Красной Армии не было, не только номинально стояли на вооружении Вермахта, но реально входили в боекомплект 37-мм и 50-мм противотанковых пушек и находились в танковых боеукладках. С июня по декабрь 1941 г. наш противник израсходовал снарядов: калибром 37мм - 225 тыс. PzGr39 (бронебойных) и 87,2 тыс. PzGr40 (подкалиберных), калибром 50 мм - 969,2 тыс. PzGr39 и 230,8 тыс. PzGr40. Таким образом, наряду с совершенными каморными бронебойными, немцы в первые месяцы войны применили большое количество подкалиберных боеприпасов, более 20% от всех использованных для поражения бронетехники. Кроме того в этот период было использовано более 1701 тыс. 37-мм осколочных снарядов SprGr и 413 тыс 50-мм SprGr, ведь противотанковые системы, как обычно, широко использовались в качестве артиллерии сопровождения для поражения самых различных целей.
Подчеркнем, что высокие тактико-технические характеристики бронебойных выстрелов стали одной из главных составляющих успешного применения противотанковой артиллерии. Высокоразвитая индустрия Германии позволила в короткие сроки создать и наладить массовый выпуск технологически сложных бронебойных снарядов, а также мощных артиллерийских выстрелов, что сделало возможным достигнуть высокой эффективности огня противотанковой артиллерии, основного средства поражения бронетехники. Нет ничего удивительного в том, что промахи и просчеты в использовании советских танковых войск приводили при сильной противотанковой обороне к тяжелым потерям.
На вооружении Вермахта стояли также 47-мм чехословацкие противотанковые пушки Pak36(t) и французские Pak181(f), которые по бронепробиваемости мало отличались от Pak38 и шли на комплектацию вместо последних. В 1941 г. в боекомплект этих пушек также ввели подкалиберный бронебойный снаряд. Всего было захвачено в качестве трофеев и изготовлено в 1940-1941 гг. более 2,1 тыс. таких орудий. [II-5]
Насыщению войск противотанковой артиллерией способствовало создание пушки Pak97/38 на основе трофейного французской 75-мм полевой пушки обр. 1897 г., имевшей неплохие баллистические характеристики. Для использования ее в качестве противотанковой ствол установили на более легкий лафет от 50-мм Pak38, а для компенсации силы отдачи применили дульный тормоз. Снабженная специально разработанными бронебойным и кумулятивным [II-6] снарядами, она по бронепробиваемости примерно соответствовала Pak38. [II-7] В 1942 г., когда из-за нехватки Pak38 масштабная замена в боевых частях 37-мм «дверной колотушки» задерживалась, подача в войска Pak97/38 оказалась очень своевременной.
Нельзя не отметить, что в боекомплект дивизионной легкой 105-мм гаубицы leFН18, одного из самых массовых полевых орудий Вермахта, включались бронебойные снаряды PzGr и PzGr rot с баллистическим наконечником. Последний обладал бронепробиваемостью до 49 мм на расстоянии 1500 м. Легкая гаубица снабжалась также кумулятивным снарядом Gr39 rot HL/A. Дивизионная тяжелая 150-мм гаубица SFH18 также имела в боекомплекте кумулятивный снаряд Gr36FES-HI-A, бронепробиваемость которого составляла 150 - 200 мм. Это был, кстати, первый кумулятивный боеприпас, принятый на вооружение артиллерией Вермахта. Кроме того в боекомплекте SFH18 имелся бронебойный подкалиберный снаряд PzGr39TS, который на расстоянии 1000 м пробивал броню толщиной 126 мм. По штатам в пехотной дивизии состояло 36 легких и 12 тяжелых гаубиц, что позволяло при необходимости создать довольно высокую плотность огня бронебойными снарядами, а также заградительного, используя стандартные осколочно-фугасные гранаты.
Для стрельбы по танкам в боекомплект легкого 75-мм пехотного орудия leIG18 в конце 1941 г. также была введена кумулятивно-осколочная граната IGr38, имевшая бронепробиваемость до 75 мм. Учитывая, что в полках пехотной дивизии по штатам имелось 20 легких пехотных орудий, их малые габариты (длина 2,75 м, ширина 1,6 м, высота 1,2 м), массу (400 кг) и, как следствие, малозаметность и хорошую укрываемость за складками местности и на оборудованных позициях, а также высокую подвижность на поле боя, участие IGr38 в противотанковой обороне также оказалось весьма эффективным. Кумулятивным снарядом IGr39 снабжались также тяжелые 150-мм пехотные орудия, состоявшие в полках каждой пехотной дивизии в количестве 6 ед. Нормированная бронепробиваемость снаряда составляла 160 мм на расстоянии 100 м при максимальной дальности стрельбы до 1200 м.
Сравнения табличных характеристик 37-мм, 50-мм и 47-мм противотанковых пушек, а также орудий калибром 75 мм и выше, действовавших бронебойными, подкалиберными и кумулятивным снарядами, с бронезащитой Т-34 и КВ, из которых можно сделать выводы о возможностях поражения указанной бронетехники, носят тем не менее в определенной степени умозрительный характер. Поэтому интерес представляют фактические результаты действий противотанковой артиллерии противника. В первые месяцы войны потерянные танки, как правило, оставались на захваченной территории, поэтому судить о характере поражений практически невозможно. Такой анализ стал возможен позднее.
В НИИ-48 (пос. Кубинка Московской обл.) обследовали 230 танков, из них 83 Т-34 и КВ, подбитых в ходе Московской битвы с октября 1941 г. по март 1942 г. и доставленных на танкоремонтные предприятия. На многих танках, особенно Т-34 и КВ, имелось по несколько поражений, причем количество попаданий превышало число поражений в 1,6 - 2,7 раза, что говорит, в частности, о высокой плотности огня из различных артсистем с различных дистанций, противодействующего советским танкам. В обследованиях учтены машины, поступившие в ремонт, и не отражена бронетехника, потерянная безвозвратно и восстановлению не подлежащая. Однако, представленный материал позволяет достаточно полно судить о возможностях противотанковых систем противника.
Полученные результаты выявили следующую картину поражения танков Т-34 и КВ:
- 150-мм бронебойными снарядами - из 7 танков 3 Т-34 и КВ;
- 105-мм и 88-мм бронебойными снарядами - из 18 танков 13 Т-34 и КВ;
- 75-мм бронебойными снарядами - из 18 танков - 13 Т-34 и КВ;
- 50-мм и 47-мм бронебойными снарядами - из 69 танков 42 Т-34 и КВ;
- 37-мм бронебойными снарядами - из 43 танков 21 Т-34 и КВ;
- 20-мм бронебойными снарядами - из 19 танков 5 Т-34 и КВ;
- кумулятивными снарядами разных калибров - из 42 танков 36 Т-34 и КВ;
- подкалиберными снарядами 28/20-мм ПТР, 37-мм, 47-мм, 50-мм противотанковых, 50-мм танковых пушек, а также полевых орудий разных калибров - из 82 танков 31 Т-34 и КВ.
По данным исследования поражение Т-34 распределялись по калибрам снарядов следующим образом: 51,6% (от общего числа попаданий) приходилось на калибр 50 мм, 7% - 37 мм, 7% - 88 мм, 2% - 105 мм. Отмечалось, что поражения приходились, в основном, на борта и корму корпуса и башен, т. к. немцы чаще всего вели по танкам фланкирующий огонь, что позволяло добиться более существенных результатов.
Исследования, а также доклады танковых командиров показали, в частности, что 45-мм броневые листы Т-34, наклонное положение которых способствует повышению уровня защиты ввиду возможного рикошета, пробивались 50-мм и 47-мм бронебойными снарядами. Дело в том, что противник использовал остроголовый снаряд с бронебойным наконечником, который позволял «закуситься» на наклонной броне и пробить ее. Кстати, советская промышленность из-за технологических сложностей такой снаряд не выпускала.
Используя 50-мм противотанковую пушку Pak38, противник в обстановке реального боя поражал подкалиберным снарядом не только средний танк Т-34, но и тяжелый КВ в борт корпуса и башни и даже в лоб, причем при бронезащите, усиленной до 105 мм, с дистанций 300 - 500 м. Впрочем, немецкие артиллеристы и танкисты в лоб советским тяжелым и средним танкам не стреляли, предпочитая бить по бортам и корме. При попадании снарядов малых калибров в башню КВ, а иногда и в результате обстрела из крупнокалиберных пулеметов, башню в погоне заклинивало, а попадание в ствол выводило из строя орудие, что делало танк небоеспособным. Недаром в отчете НИИ-48 указывалось, что бронезащита отечественных танков «...не смогла значительно снизить потери танковых войск в летне-осенней кампании 1941 г., т. к. немецкая армия имеет набор бронебойных средств, способных противостоять нашим новейшим танкам Т-34 и КВ». Хотя некоторое количество КВ поразили 88-мм зенитки и 105-мм тяжелые пушки, численность которых во фронтовых частях была не такой уж значительной, возможности противотанковой обороны Вермахта ими отнюдь не ограничивались. Так что заключения, нередко до сих пор кочующие по страницам популярных изданий об отсутствии у противника возможностей бороться с советскими Т-34 и особенно КВ иначе, как использовать сравнительно немногочисленные зенитки «ахт кома ахт» и тяжелые полевые пушки из состава дивизионов РГК, не отвечают истине.
Для более надежного поражения советской бронетехники с дальних расстояний, что становилось все более актуальной задачей по мере роста эффективности советских танковых войск, немцы в срочном порядке, уже в ходе военных действий, организовали производство мощных противотанковых пушек. Проблему удалось на первых порах решать производством артсистем на основе трофейной 76-мм пушки Ф-22 обр. 1936 г., которая после модернизации получила обозначение Pak36(r), и 76-мм пушки УСВ обр.1939 г.. обозначенной как Pak39(r) [II-8]. Наиболее мощная из них Pak36(r), наряду с 75-мм противотанковой пушкой Pak40, производство которой в 1942 г. только разворачивалось, стала самым эффективным противотанковым орудием Вермахта. Бронебойный снаряд массой 2,5 кг пробивал броню толщиной до 120 мм на расстоянии 500 м. Показатель этот был не немного ниже бронепробиваемости Pak40, равной 132 мм на дистанции 500 м и 116 мм - на 1000 м. Несмотря на использование вновь принятых на вооружение противотанковых средств, до середины 1942 г. большая часть потерь танков Т-34 по-прежнему приходилось на действия 50-мм бронебойных и подкалиберных снарядов.
Не вызывает сомнения, и это подтверждается военными действиями летом и осенью 1941 г., что противотанкисты Вермахта с самого начала военных действий имели достаточно средств и могли противостоять танкам КВ и Т-34. Естественно, в определенной обстановке возникали трудности и проблемы, но отдельные эпизоды из воспоминаний участников тех событий, в т.ч. наших противников, не говорит о неуязвимости советской бронетехники с противоснарядным бронированием.
Зарождению и широкому распространению мифа о несостоятельности Вермахта в противостоянии танкам Т-34 и КВ во многом способствовали результаты бев под Мценском 4-й танковой бригады под командованием генерал-майора М.Е.Катукова, которая 4 - 11 октября 1941 г. успешно отражала удар 4-й танковой дивизии, наступавшей на Тулу и Москву. Активной обороной, используя тактику танковых засад и стремительных контрударов, действуя к тому же на широком фронте с открытыми флангами и подвергаясь ударам с воздуха, катуковцы сумели на неделю задержать продвижение противника. При этом бригада, в составе которой числилось всего 55 танков (7 КВ, 22 Т-34 и 26 БТ-7 и БТ-5), безвозвратные потеряла 15 машин. 13 подбитых танков было эвакуировано при отходе, что само по себе было редкостью в той обстановке и показателем высокой организованности танкистов. Потери противника в бронетехнике оказались выше по крайней мере в два раза.
Результаты боев под Мценском, на направлении главного удара рвущегося к Москве врага, были для немцев совершенно непривычными и буквально шокировали командующего 2-й танковой группой Г.Гудериана, который написал: «Южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить». Не говоря о том, что генерал «не заметил» участия в бою тяжелых танков КВ, на первый взгляд не совсем понятно, почему в течение почти четырех месяцев более девятисот Т-34, стоявшие на вооружении механизированных корпусов и введенные в сражение в первые недели войны, своего превосходства продемонстрировать не смогли и большинство из них было потеряно.
Ответ прост. Дело здесь не в техническом превосходстве, проявившем себя «в резкой форме», а в том, что под Мценском командование 4-й танковой дивизии допустило ряд тактических промахов. Позднее командиру дивизии фон Лангерманну не оставалось ничего, как ссылаться на вдруг обнаруженные преимущества танка Т-34 и на то, что они якобы впервые были применены массировано. Но главное заключалось в умелом руководстве действиями 4-й танковой бригады со стороны ее командира и в том, что до ввода в бои Катуков сумел за короткий срок провести интенсивное обучение личного состава соединения, добиться высокого уровня сколоченности всех подразделений и слаженности экипажей, отработать формы взаимодействия танкистов с пехотинцами и артиллеристами. Враг неожиданно для себя наткнулся на прекрасно подготовленную танковую бригаду, которой руководил талантливый командир. В условиях твердого следования всем уставным требованиям по организации обороны, дисциплинированности и выучки красноармейцев и командиров, мужество и стойкость, ими проявленные, принесла результат.
Всего этого из-за промахов подчиненных, защищая «честь мундира», вслед за фон Лангарманном не захотел увидеть и Гудериан, списав неудачу на «сверхвозможности» танка Т-34. Утверждение самого известного и авторитетного командира Панцерваффе было в свое время подхвачено большинством военных историков, сформировавших популярный миф. Его активно внедряли, в частности, приверженцы лозунга «советское — значит отличное», которым льстила любая, пусть и не оправданная похвала. Его поддержали и поддерживают те, кто хочет представить Красную Армию в невыгодном свете, обличает ее командование и руководство страны как преступных лиц, виновных в поражениях и потерях. Наличие «чудо-танков», причем в немалых количествах, становится в этом контексте неким подтверждением справедливости их обвинений.
(Продолжение следует)
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/07/18/1632
Примечания - http://www.proza.ru/2014/07/18/1656
Использованная литература - http://www.proza.ru/2014/07/18/1672