Где то там, там, в далеком прошлом меня ждет беззаботный день спокойного мальчишки, бегущего во вчера 25 лет назад, но так приятно вспомнить. Деревянный дом моих дедули с бабулей на окраине города, плодовый сад, приколированных разных сортов яблок : Млеевская красавица, Золотой ранет, Белый налив, вишни с клеем на коре, ягоды клубники на всегда идеально выполотых клумбах, земляничка, сливы гроздьями висящие на ветках. Старый дедовский дом, по финскому типу, выкрашенный синей краской. Деревянное крыльцо, веранда, небольшая кухонька с единственным оконцем, и сам дом из трех комнат ( гостиная комната, комната с печкой на дровах, и маленькой спальней в которой я слушал бабушкины церковные притчи). Мне так хочется там побывать снова, что даже ошибочное, в предложении «на всегда» прорывается в подсознании, потому, что светлое никогда не забывается. В бабушкином доме пахнет пирогами, супом с рожками и кусочками колбасы, пельменями. Я плохо в детстве ел, но там я поправлялся за несколько недель, потому что был аппетит. После еды получал несколько конфет Ласточка или Красный мак, Кара Кум. А какая там вода из колодца, студеная, особенно вкусная, не похожая ни на одну воду на свете. Сколько же у меня было дел тогда, занятий: ласточки, муравьи, жуки, пауки, книги, модели, а раз в год летом я лазил на чердак, рыться в хламе наследия нескольких поколений. Одевал старую фуфайку, подпоясывался ремнем и нырял в открытки, вырезки из журналов, всякой всячиной был завален весь чердак, а меня притягивала старина, все старинное было для меня бесценно. Здорово было рыться в вещах, которые выбросить жалко, а в доме они уже и не к чему. Весь в паутине, вспотевший от жары, нехотя я спускался с той, другой планеты собственных фантазий. Тащил с собой всегда кулек находок, которые потом снова перекочевывали на чердак. Потом меня заботливо мыли в зеленой миске, бережно вытирали полотенцем, вкусно кормили, любили меня, берегли. Помню, мы с дедом садились на крыльцо слушать природу, а она стрекотала стрекотом кузнечиков, квакала лягушиными трелями, заливалась соловьиными песнями, а над домом вили гнездо ласточки, в саду стучал дятел. Дед не любил котов, ужас как не любил, и ни один кот не шастал в этот двор, где на охране была рогатка с окатышами, грозное оружие защитника птиц. В доме, несмотря на жару, не было мух, я их всех выбивал резинками для трусов, шлеп и мухе крышка, интересное было занятие. Бабулька моя всегда была в заботах и делах, но всегда чувствовалась ее понятная мне нежность и ласка, то драгоценное внимание, которым она меня окружала, как пыталась привить во мне веру в Бога, не прошло бесследно, хотя глубоко верующим я так и не стал. Дед был в большом авторитете, крепкий, спортивный, любивший щегольнуть немецким словцом, достать старую губную гармошку, дед был человеком слова и дела. Занимал руководящий пост в заводе. Дед был, по своему, строг, но никогда я не слышал от него грубого слова, он был внутренне строг и его слова были законом. Это была личность говорящая сама за себя о многом, но это тема отдельных воспоминаний.
Когда мне хочется поднять себе настроение, успокоиться я закрываю глаза и вспоминаю детские годы, проведенные у бабушки с дедом. Говорят, у каждого человека есть место своего покоя, место моего покоя - колыбель прошлого.