Плакучая ива

     От легкого дуновения утреннего ветерка на деревьях весело зашептались листья, и в следующую секунду капля воды, прилетевшая откуда-то сверху, намочила волосы девушки. Неужели дождь?  Она выставила перед собой открытую ладонь, посмотрела на небо. Ни единого облачка. Странно… Еще одна капля, крупная и холодная, скатилась по щеке…

     Ксения встала, перенесла сумку на соседнюю лавочку,  расположилась рядом, а плакучая ива, под которой она сидела только что, продолжала всё так же ронять свои слезы, рискуя намочить любого, кто захочет отдохнуть  в тени ее раскидистых ветвей, и девушке вдруг тоже захотелось заплакать.

***
     …В самом начале пустынной аллеи показалась крошечная фигура бегущего мужчины. Его ярко-синий спортивный костюм на фоне нежной весенней зелени смотрелся как-то нелепо. Интересно, что заставляет людей каждое утро, в любую погоду вылезать из теплой постели и совершать эти утомительные пробежки?

***
     Максим тоже иногда бегал по утрам, особенно если позволял себе накануне расслабиться с друзьями. Ей вдруг припомнился день их первой встречи. Она ждала троллейбуса, сидя под козырьком на остановке… Ксения решила перебраться к подруге, — жить под одной крышей с вечно пьяным отчимом и терпеть его постоянные приставания стало для нее просто невыносимым. Но еще обиднее оказался ответ матери, когда Ксения, собравшись с духом, пожаловалась ей.  Женщина лишь отмахнулась.
— Кто к тебе пристает? Чего ты на человека наговариваешь, хочешь меня с мужем рассорить? Хм, пристают к ней… Ты на себя в зеркало-то смотрела, мала ещё для таких дел…
    
    Ксения смотрела. Как любая девушка, она часто подходила к зеркалу, крутилась и так, и эдак, однако своим отражением всегда оставалась довольна. Хорошо сложена, густые вьющиеся волосы, правильные черты лица — аккуратный носик, большие карие глаза… По крайней мере, красотки из модных журналов казались ей ничуть не лучше. Да и подруги ей всегда говорили: «Тебе, Ксюша, надо идти в модельный бизнес. С твоими данными ты там быстро сделаешь карьеру».

     Легко сказать — иди. Модельный бизнес — это где-то там, далеко, в самой столице. А здесь что? Один лишь вуз, да и тот готовит только инженеров-строителей. Поступать туда Ксения не стала, хотя школу закончила с неплохим аттестатом. Зачем посвящать свою жизнь делу, к которому не лежит душа. А к чему лежала ее душа она и сама не знала. 

     Попробовала себя в качестве продавца в газетном киоске, нянечки в детском саду, поработала на скорой помощи,  но нигде долго не задержалась.

     Максим подошел к остановке. На девушку сначала посмотрел без всякого интереса, но уже через несколько секунд поинтересовался, давно ли не было троллейбуса.

     Ксения пожала плечами:
— Не знаю. Я уже минут десять сижу.
     Взглянув на сумку, Максим решил продолжить разговор.
— Издалека к нам? — спросил он, присаживаясь рядом.
     Молодой человек ей понравился — взрослый, серьезный, немного грустный. Наверное, поссорился со своей девушкой, и теперь хочет познакомиться с другой.
— Я не приезжая. Просто поругалась с родителями, ушла из дома.
— Обычная история. В шестнадцать лет такое часто случается.
— Мне девятнадцать, — поправила девушка.
— А мне двадцать девять.
— Ого, целых десять лет разница!
— Точно. Меня Максим зовут, а если коротко, то — Макс.
— Я —  Ксения, а коротко не получается.
— Вот и познакомились. — Максим улыбнулся. — Значит, тебе сегодня некуда идти?
— Почему — некуда? У меня много подруг.
— А я могу предложить вариант интереснее.
— Это какой же — пойти к тебе?
— Нет, понимаешь…
    
     Немного помолчав, Максим сказал, что он снимает маленькую однокомнатную квартирку на окраине города, и, как раз сегодня, за очередной арендной платой должна приехать хозяйка, а он решил съехать с квартиры.
— Если хочешь, я тебя с ней познакомлю, будет у тебя своя крыша над головой.
— А почему ты сам не хочешь там жить?

     Молодой человек махнул рукой. Рассказывать о том, как он в очередной раз поссорился с Ларисой — так звали его девушку, — как она хлопнула дверью, заявив, что ноги ее здесь больше не будет, ему не хотелось, и он ответил:
— Много разных причин. Одна из них — моя мама. В последнее время она стала
неважно себя чувствовать, и мне, чтобы не оставлять ее одну, приходится разрываться между двумя домами. 
— Что-нибудь серьёзное?
— Нет. Обычные возрастные болячки. Моя мама, к сожалению, человек уже не молодой…

***
… Ксения услышала легкую поступь бегущего мужчины, но когда подняла голову, то успела увидеть только его спину.  Вдыхая утренний воздух всей грудью, спортсмен удалялся всё дальше, и девушка вновь погрузилась в воспоминания. 

 
 ***
      Пока они ехали на троллейбусе в спальный район, Макс не выдержал и разоткровенничался. Оказывается, его мама слегла после того, как он привел в дом свою девушку. Недовольства, ворчания и скандалы начались почти сразу и продолжались до тех пор, пока Максим не принял решение снять квартиру.

— Ты же знаешь, — говорил он Ксении, — свекровь и невестка редко находят друг с другом общий язык, и я, если честно, во всём винил мать. Думал, что это простая ревность, и стоит нам разъехаться, как всё сразу встанет на свои места, но жить вдвоем оказалось еще сложнее. Уже на второй день мы разругались так, что не разговаривали потом три дня.
— А что случилось?
— Да… — Максим поморщился. — Вспоминать не хочется. Лечу с работы на крыльях любви. Уже представляю, как войду, как обниму, как поцелую, а дома никого. В холодильнике пусто, телефон не отвечает. Так и просидел весь вечер, обзванивая друзей, думал, что-то случилось, оказывается, ничего не случилось — просто заболталась с подружкой… до двух часов ночи.
— Ну и что, — улыбнулась Ксения, — бывает.
— Да, бывает. Телефон выключила, а включить забыла.
— Может быть, у нее батарейка села?
— И такое случалось не раз, — подтвердил Макс. — Не успели помириться, через день повторяется всё, как под копирку — то она в парикмахерской прическу делала, то массаж — в салоне красоты, то в бутиках себе новые джинсы искала, и так постоянно.

     Молодой человек вздохнул, потом сделал неутешительный вывод:
— Да, мама, как всегда, оказалась права — Лариса не та девушка, которая мне нужна.
— А ты сам как считаешь, какая тебе нужна девушка?
— Не знаю, может быть, такая как ты?
    
     Ксения потупила взгляд.
— Ты же меня совсем не знаешь.
— Да. Но очень хочу узнать.
      
     Квартира, которую снимал Максим в старенькой пятиэтажке, Ксении совсем не понравилась: допотопная мебель, черный потолок, скрипучий пол, кругом разбросанные вещи — и женские, и мужские, на кухне — гора немытой посуды. Макс сразу бросился заправлять постель, предложив Ксении заняться чаем и бутербродами.

     Единственное, что понравилось Ксении — это цена. Арендовать такую же квартиру в центре города, с евроремонтом и современной техникой, стоило в три раза дороже. Оставалось только дождаться хозяйку и попробовать выбить у нее еще небольшую скидочку.

     Свежезаваренный чай с бутербродами располагал к доверительному общению. Ксения рассказывала о непростых отношениях в своей семье.
— Знаешь, моя мать очень боится остаться одна, поэтому прощает своему мужу буквально всё, а он этим и пользуется. Разговаривает с ней приказами. Подай то, принеси это. Противно слушать.
— А я своего отца не помню, — признался Максим. — Ушел он из семьи рано. Мы вдвоем с матерью жили. Но я отказа ни в чем не знал.
— Повезло тебе.
— Да, уж, жаловаться не на что. Школу закончил, потом институт. Работаю менеджером в одной крупной компании.
— Крупной? Что-то я в нашем городе крупных компаний не видела.
     Макс рассмеялся.
— Тебя не проведешь. Работаю я в одной конторе.
— И чем занимаешься?
— Занимаюсь оптовыми поставками технического оборудования для обеспечения нормальной работы торгово-промышленного комплекса…
— Подожди-подожди, — перебила девушка, улыбаясь, — для меня это слишком сложно. Ответь лучше — платят-то там нормально?
— Пока не жалуюсь.
— А карьерный рост возможен?
— Конечно.
— Ну и хорошо.

     Около семи в дверь позвонили.
— Вот и хозяйка.
     Не глядя в глазок, Максим распахнул дверь.
— Ты?!
    
     На пороге стояла Лариса.
— Я за вещами, — заявила девица надменным голосом, хотя Макс понял сразу — приехала выяснять отношения.
     В вызывающей мини-юбке, в туфлях на высоченных каблуках, в открытой кофточке…, и — с агрессивным макияжем, которому посвятила, наверное, не менее двух часов. Лариса вошла в прихожую, но, заметив там незнакомую сумку, сразу изменилась в лице.
— А это что такое?

     Ответить Максим не успел. Из кухни вышла Ксения.
— Добрый вечер.
     От изумления у Ларисы открылся рот. Как же так? Макс, этот влюбленный дурачок, тот, кто валялся у нее в ногах, рыдал, умолял о прощении, посмел привести в их квартиру другую! И как теперь с ней себя вести? Устроить скандал с битьем посуды и тасканием «этой овцы» за волосы или…
     Ни на что решиться Лариса не успела. В дверь вновь позвонили, и на этот раз в квартире появилась хозяйка.

      Грузная женщина, лет шестидесяти, поздоровалась, потом прошла в комнату, заглянула в каждый уголок и тяжело присела к столу.
— Ну, я смотрю у вас всё нормально, поэтому давайте сразу к делу. С вас полторы сотни американских рубликов-бубликов, и живите себе спокойно еще целый месяц.
     Максим попросил одну минуту и отвел Ксению на кухню. Совещание длилось недолго. Возвратившись, он протянул женщине сто пятьдесят долларов.
— Вот, пожалуйста, плата за следующий месяц. Всё как договаривались.
— Нет не всё, — ответила хозяйка, заподозрив неладное, — позовите-ка сюда ту девушку, что сидит на кухне.

     Когда Ксения вошла, женщина показала ей три пятидесятидолларовые купюры.
— Это твои деньги? — спросила она и, получив утвердительный ответ, поинтересовалась, — ты дала их в долг или хочешь снимать у меня квартиру?

     Девушка посмотрела на Макса, который старательно прятал глаза, потом на Ларису, явно не понимающую, что здесь происходит, и заявила, что хотела бы снимать.
— Вот теперь всё и разъяснилось. Давай паспорт, составим с тобой договор и живи-поживай себе еще целых тридцать дней. А кого в гости приглашать, ты уж сама решай.

     После того, как хозяйка уехала, Лариса целый час собирала свои вещи. Мимо Ксении ходила, не обращая на нее никакого внимания. Демонстративно спрашивала:
— Максимка, ты не знаешь где мои красные трусики, ну, те, которые тебе еще так понравились? — А уже в дверях заявила. — Ты разве меня не проводишь?

     Издав странный смешок, она вышла из квартиры, оставив парню тащить свои неподъемные сумки, а на улице недовольно бросила через плечо.
— Ты что, сам не мог заплатить за квартиру?
— Я на мели.
— Ах, ты на мели. И где, скажи на милость, нам теперь жить?
— Нам?! Я не ослышался?
— Нет, не ослышался.
— Вот как? А, не ты ли сегодня утром кричала, что знать меня больше не хочешь? Не ты ли хлопнула дверью и отключила свой телефон?
— Ну, мало ли, что может сказать человек под горячую руку?
— Нет, не мало. По крайней мере, мне вполне достаточно, чтобы предложить эту квартиру девушке, которая в ней действительно нуждается.
— Интересно и где же ты нашел эту малолетку?
— Где нашел, там ее уже нет.
— Ошибаешься, там их — целая рота. Все только и ждут, как бы развести такого простачка, как ты.
— Может быть, но пока, если ты еще не заметила, она развела нас обоих.

     Максим остановил такси, кинул сумки на заднее сиденье, дождался пока Лариса сядет, захлопнул дверь и зашагал обратно.
— Я зашел только для того, чтобы извиниться, — сказал он в дверях, — извиниться и пожелать тебе спокойной ночи.
— Может, выпьешь чаю?
— Нет. — Он посмотрел на часы. — Мама будет волноваться. Надо ехать. Вещи я потом заберу, ладно?
— Как хочешь.

***
   … Ксения оторвалась от своих воспоминаний, — она увидела, как мужчина в спортивном костюме бежит в обратном направлении по параллельной дорожке. Интересно, сколько кругов он обычно делает?

***
    Максим появился только на третий день. Он так широко улыбался, что Ксения смущенно отвела глаза. Она ждала его. Ждала все эти дни. Убиралась, готовила, представляла, какой будет эта встреча, и очень боялась, что Макс приедет не один, что вместе с ним заявится и эта вульгарная особа. Но боялась она напрасно — молодой человек сразу ее успокоил, сказав, что с Ларисой он не виделся, не созванивался, и не общался.
— Ты же сама могла убедиться, что это за человек.
— Я убедилась и могу сказать, что Лариса — очень красивая девушка. Чем она занимается?
— Чем? — Максим усмехнулся. — Шатается по клубам. Не удивлюсь, если она уже успела подцепить себе нового воздыхателя.

      Ксения услышала в голосе молодого человека нотки сожаления и поспешила сменить тему.
— Ну, а как чувствует себя твоя мама?
— Гораздо лучше, особенно после того, как я сообщил ей, что расстался с Ларисой. А как твои дела?
— Осваиваюсь понемногу.
— Я вижу. Такую чистоту навела, — просто глаз радуется.
 
     Девушка достала из духовки курицу, запеченную до золотистой корочки, поставила на стол салат, предложила поужинать.
— О, ты и готовить умеешь?
— Немного.

     Максим отломил от курицы аппетитную ножку, попробовал и довольно замычал.
— Думаю, что моей маме ты точно понравишься. Очень, очень вкусно.

     Потом они пили кофе с печеньем, которое Ксения тоже сама испекла, болтали, смеялись, радовались каждой минуте. Девушка чувствовала, что влюбляется в этого молодого мужчину всё больше и больше, но когда Макс намекнул, что хочет остаться до утра, она испугалась.
— А как же твоя мама?
— Я ее предупредил.

     Не найдя никакого предлога, Ксения сказала напрямую:
— Извини, Максим, ты мне, правда, очень нравишься, но я пока не готова. Если ты обещаешь вести себя как джентльмен, то я могу постелить тебе на диване.
— Обещаю.
     Молодой человек приложил руку к груди, потом рассмеялся.

     В темноте они разговаривали еще не менее часа. Делились уже более откровенными подробностями из своей жизни. Максим своё обещание сдержал. Только утром позволил себе поцеловать руку еще спящей девушки, прежде чем убежать на работу. В записке, оставленной на столе, Ксения прочитала: «Спасибо за прекрасный вечер. Заеду на днях, как только смогу».

     Он приезжал два-три раза в неделю. Ксения встречала его радостной улыбкой, угощала вкусным ужином, потом он оставался на ночь, но спали они всегда отдельно. Так продолжалось целый месяц, пока Макс не предложил ей познакомиться с его матерью.

     Большая трехкомнатная квартира в центре города с двумя балконами и лоджией, буквально поражала воображение. Среди тяжелой, добротной мебели, на фоне диванов, ковров, кресел и хрустальных люстр Ксения не сразу заметила маленькую улыбающуюся пожилую женщину, почти старушку…

— Вот ты, значит, какая, — произнесла мама Максима, рассматривая девушку с ног до головы. — Знаешь, а я тебя такой и представляла. Давай знакомиться. Меня ты можешь называть Вера Дмитриевна, а твое имя мне уже известно. Ну, Ксюша, нравится тебе у нас?
— Скажу честно, я в таких квартирах никогда не бывала.
— Всё это досталось мне от отца. Он занимал в городе очень ответственный пост, по партийной линии. Без его одобрения сам мэр не принимал никаких решений.

     Женщина провела Ксению по квартире. Показала свою комнату, комнату Макса, особое внимание уделила кухне, и тут же предложила девушке помочь накрыть на стол. Должна же она была убедиться в том, что сын ее не обманывал, рассказывая, какая Ксения замечательная хозяйка. И на первый взгляд Вере Дмитриевне в девушке всё нравилось. Она даже ни о чем особенно ее не расспрашивала. Максим ей всё уже рассказал.

     За столом говорили на самые разные темы. Делились рецептами блюд, обсуждали известных артистов, а когда речь зашла о том, что Ксения одно время работала на скорой помощи, Вера Дмитриевна оживилась.
— Скажи, а ты и уколы можешь ставить?
— Да, пришлось научиться. Это первое, что должен уметь медицинский работник.
 
     Вера Дмитриевна довольно кивнула. Как всё же вовремя Максим познакомился с этой милой девушкой. Теперь уже можно не зависеть от приходящей медсестры.    
— Насколько мне известно, — продолжала женщина, — аренда квартиры, которую ты снимаешь, на днях заканчивается. — Она повернулась к сыну. — Максим, если у тебя в отношении Ксюши серьезные намерения…
— Самые серьезные, мам.
— Вот и отлично, тогда, может быть, ты сразу предложишь ей переехать к нам? Ксюша, ты как к этому относишься?

     Девушка посмотрела вокруг, представила свою убогую квартирку, в которой ютилась, и согласно кивнула.
— Я непротив. 
— Тогда начинай хозяйничать прямо сейчас. Я что-то устала. Пойду, прилягу.
 
     Ксения проводила женщину в ее комнату, помогла лечь, поправила подушки.
 
— Скажи, — шепнула Вера Дмитриевна, глядя в сторону, — вы уже спите вместе?
— Пока нет.
— Да ты не стесняйся, говори как есть. Я знаю – у молодежи сейчас это просто.    
— Нет-нет, правда. Между нами еще ничего не было.
— Ну, смотри. Ты можешь спать в комнате Максима, он перейдет в гостиную, а впрочем, решайте сами.

***
    … Мужчина в спортивном костюме зашел на второй круг. На этот раз Ксения решила обязательно рассмотреть его лицо, но воспоминания вновь навалились на нее огромной волной.

***
      После того, как Ксения переехала к Максу, ей стало понятно, что вот теперь она, наконец-то, начала нормально жить. В деньгах ее не ограничивали — Вера Дмитриевна давала ей столько, сколько она просила, никакого отчета не требовала, предоставив полную свободу действий, и Ксения старалась «не ударить в грязь лицом».

      Вставала она раньше всех, готовила завтрак, провожала будущего мужа на работу. Потом шла по магазинам, готовила, убиралась, стирала. В большой квартире всегда находилась какая-нибудь работа. Обедала она вместе с Верой Дмитриевной, и застолья эти порой затягивались надолго. Женщина очень любила предаваться воспоминаниям. Могла часами рассказывать истории из своей жизни, и поначалу Ксения действительно слушала ее с нескрываемым интересом, но, как это обычно случается со старыми людьми, со временем мама Макса стала повторяться. Когда же трогательная история знакомства молоденькой Верочки со своим будущим мужем, обраставшая всё новыми и новыми подробностями, зазвучала в четвертый раз, Ксении с трудом удавалось сдерживать зевоту, благо, что женщина ничего не замечала. Она нашла в лице будущей невестки благодарного слушателя и просто души в ней не чаяла.

      Так незаметно пролетело три месяца. Ксения изо дня в день ждала, когда же Максим, наконец, заговорит о свадьбе, но тот, хоть и оставался таким же внимательным и милым, спать продолжал в гостиной, и такое положение дел его, похоже, вполне устраивало.

      Позвонив как-то подруге, которая давно вышла замуж, Ксения решила пожаловаться:
— Понимаешь, Оль, мне иногда кажется, что меня держат здесь просто в качестве домработницы. Я и готовлю, и убираюсь, и за будущей свекровью слежу, а ее сын только комплименты отпускает, да улыбается.
— Ничего себе! И ты еще не довольна?
— Я думала, что он мне предложение сделает.
— Сделай сама. Я-то своего чуть ли не силком в загс затащила.
— Нет. Я так не могу. Мне неудобно.
— Тогда сделай вот что. Он к тебе ночью полезет, а ты его отшивай. Говори, что голова болит или устала. Мужик помучается неделю-другую, потом сам о женитьбе заговорит. Ведь жена просто обязана исполнять свой супружеский долг.
— Ты права, Оль, только у меня есть одна проблема.
— Какая еще проблема?
— Мы не спим вместе.
— Как? У вас еще ничего не было? Да ты с ума сошла! Срочно исправляй положение. Мужчину можно привязать к себе только через постель.

      Спустя пару дней, когда Максим зашел в комнату, чтобы пожелать девушке спокойной ночи и, как обычно, поцеловать ее в щечку, Ксения решилась…
Она взяла его за руку и слегка потянула к себе. Как ни странно, но он без лишних слов лег в постель и даже не удивился тому, что девушка рядом оказалась обнаженной. Дальше всё произошло настолько буднично и не романтично, что Ксения хотелось расплакаться. Всего пару минут, и Максим, шепнув, что не стоит давать маме повод лишний раз нервничать, ушел спать в гостиную.

     Даже со своим первым мальчишкой, который заманил ее на чердак и там, задыхаясь от страсти, целовал, рвал одежду, признавался в вечной любви, она чувствовала себя намного счастливее. Кажется, что именно после этой ночи Ксения впервые задала себе вопрос —  а любит ли она Максима? Любит ли по-настоящему, так, чтобы на всю жизнь, чтобы за ним и в огонь, и в воду?

     Ей вдруг захотелось домой. Захотелось увидеть маму. Ксения звонила ей ни один раз, но трубку каждый раз брал отчим, а с ним она разговаривать не хотела, а потом номер и вовсе перестал отвечать. На телефонной станции, куда она дозвонилась, ответили коротко: «Этот абонент отключен за неуплату».

     Выбрав удобный момент, когда все дела по дому были переделаны, а Вера Дмитриевна погрузилась в послеобеденный сон, девушка отправилась домой. В родном дворе ничего не изменилось. Детишки всё также играли в песочнице, качались на качелях, а их мамы и бабушки, сидя поодаль, как всегда судачили о своём.

     Поднявшись на этаж, Ксения позвонила, встала прямо напротив глазка, но поскольку никакой реакции не последовало, ей пришлось открыть дверь своим ключом.
— Есть кто дома? — спросила она весело. — Ау, люди…
     Заглянув в гостиную, потом на кухню, где повсюду стояла батарея пустых бутылок, Ксения открыла дверь в свою комнату. Ее мать прямо в одежде спала на не заправленной кровати. Отчим, видимо, отправился в магазин за очередной порцией горючего.

     Ксения вошла, попыталась растолкать спящую женщину, но та лишь отмахивалась и, не открывая глаз, просила ее не трогать.
— Это я, мама. Я, Ксения, — говорила девушка.
— И что дальше?
— Вот, приехала тебя навестить.
     Женщина повернулась на другой бок.
— Навестила?
— Но, мама…
— До свиданья. Дай поспать.
      
     Ксения встала. Поняв, что разговора не получится, она вышла из квартиры, а
навстречу ей спешил отчим. С остекленевшим взглядом, звеня бутылками, он направлялся домой, не замечая ничего вокруг. Девушку, спускающуюся по лестнице мимо него, он, казалось, просто не узнал.

***
    … Мужчина в спортивном костюме уже в третий раз пробегал мимо Ксении. Ей удалось  увидеть его лишь мельком. На вид — лет сорок пять, аккуратная бородка, из-под козырька бейсболки смотрят большие, добрые глаза. «Наверное, — доктор», — почему-то подумала она. — Таких, только в белом колпаке и круглых очках, обычно изображают в детских книжках».

***
      Родителей она больше не навещала. Лишь изредка звонила соседке, и та, как правило, отвечала одно и то же:
— С твоими родителями всё в порядке — пьют.
«Ну и пусть, — думала Ксения. —  Пусть живут, как считают нужным, а я уже привыкла жить здесь».

     Вера Дмитриевна всё чаще болела, поэтому ни о какой свадьбе речи пока быть не могло. Максим стал ездить в какие-то командировки, задерживаться на работе, но, как правило, раз в неделю, после дежурного поцелуя, он оставался в ее комнате на несколько минут, и только потом отправлялся в гостиную.

     Дни, похожие друг на друга как близнецы, складывались в месяцы. Как-то очень быстро промелькнул год, за ним — второй. Вера Дмитриевна с постели уже не вставала и свои истории не рассказывала, всё больше жаловалась на плохое самочувствие, и все заботы о больной женщине легли на хрупкие плечи Ксении. Макс дома появлялся всё реже и реже. Говорил, что от запаха лекарств ему становится плохо.

     Ксения так привязалась к Вере Дмитриевне, что уже не мыслила своей жизни без этой милой женщины, считала ее чуть ли не своей матерью. Ей казалось, что больная, вопреки прогнозам докторов, скоро пойдет на поправку, и они опять будут весело щебетать, словно подружки, и в отношениях с Максимом, наконец-то, наступит какая-то ясность.

     Однако Вера Дмитриевна, как-то совсем неожиданно приказала всем долго жить... Еще утром просила сварить ей рисовую кашку, а вечером закрыла глаза и затихла. Поняв, что произошло, Ксения рыдала несколько часов. Макс как всегда задерживался на работе, а когда пришел, его мать уже увезли санитары. Он сразу сник, самоустранился, и девушке опять пришлось самостоятельно решать все проблемы.

     Проводить Веру Дмитриевну в последний путь собралось человек двадцать пять.
Двоюродные братья, троюродные сестры с мужьями и взрослыми детьми, знакомые, сослуживцы, все те, кого обзвонил Максим, приехали, чтобы по русскому обычаю помянуть хорошего человека. Стол накрывала Ксения. Она же всё и приготовила. Носила, подавала, убирала и, когда все закончилось, девушка буквально валилась с ног. Макс ушел провожать родственников, как будто они сами не могут найти дорогу, а вернулся только глубокой ночью, когда Ксения, перемыв целую гору посуды, уже спала.

     Наутро, объявив, что уезжает в командировку, он попросил Ксению к девятому дню опять накрыть стол.
— Не пугайся. Я думаю, приедет человек десять, только самые близкие. Вот возьми.
     Он протянул ей нужную сумму и поспешил удалиться.

     Ксения ходила по опустевшей квартире как неприкаянная, не зная чем себя занять. Она уже отвыкла от безделья, поэтому начала заранее закупать продукты.
А к возвращению Максима у нее практически всё уже было готово. Родственники, восемь человек, приехали ровно к шести. Ксении на этот раз тоже удалось присесть за стол.

     Она даже решила сказать о Вере Дмитриевне несколько теплых слов. Стала рассказывать историю знакомства женщины со своим мужем, которую знала наизусть, и вдруг поймала на себе удивленные взгляды. Одна из сестер спросила:
— Что-то я ничего не понимаю. Откуда вам известны все эти подробности. Вы кто?

     Ксения открыла рот, но произнести ничего не смогла. Она уставилась на Макса, надеясь, что тот представит ее как свою гражданскую жену, но, вместо этого, мужчина отвел ее на кухню.
— Пойми, Ксюша, — начал объяснять он, — это дальние родственники, и мне совсем не хочется посвящать их в тонкости наших отношений.
— Как же ты объяснил им моё присутствие?
— Я сказал… В общем, я сказал, что ты — приглашенная официантка.
— Официантка?

     Ксения не могла поверить тому, что услышала. Она — приглашенная официантка... Вот это новости!
— Я ухаживала за Верой Дмитриевной три года и в глаза не видела всех этих твоих родственников. Они не соизволили ни разу позвонить и поинтересоваться здоровьем твоей матери, а теперь они смеют спрашивать меня — кто я такая?
     Она развернулась, ушла в свою комнату и заперлась.

     Максим постучал к ней только через три часа. Сказал через дверь, что идет провожать гостей.
— Опять?!
     Ксения взорвалась. Она решила догнать его и заявить, что убираться на этот раз придется ему. Игорь уже вышел на лестничную клетку, когда у него зазвонил телефон. Девушка замерла возле приоткрытой двери.
— Привет, Лорик, — ответил Макс сладеньким голоском, — да-да, уже все закончилось. Скоро буду. Нет, пока еще не говорил. Обязательно поговорю. Думаю, что она и так уже обо всем догадывается. Ну, всё, целую. До встречи.

      Ксения вдруг поняла, что стоит с открытым ртом. Ноги ее налились свинцом, и она без сил села прямо на пол в прихожей. Ей неожиданно стало всё понятно — и эти бесконечные командировки, и задержки на работе. Максим ни разу не праздновал свой день рождения дома, всегда заказывал стол в ресторане. Он бы с удовольствием пригласил и Ксюшу, но на кого оставить больную маму? И на Новый год Макс уезжал за город к друзьям. Теперь понятно, с какими друзьями он веселился.

      Ксения подбежала к окну. На обочине Максим усаживал своих родственников в такси. Вот он помахал им рукой, но вместо того, чтобы возвратиться домой, остановил следующую машину и уехал.
      Все ясно, — помчался к «Лорику».  Интересно кто это? Неужели, — Лариса? А, впрочем, какая разница? Главное, что я теперь здесь стала лишней. В моих услугах  больше не нуждаются.

      Упав спиной на кровать, девушка уставилась в потолок и пролежала так не менее часа. Она все еще надеялась, что Максим позвонит, поговорит с ней, но он решил прятаться. Что ж, ладно. Она навязываться не будет.
      
      Ксения собрала сумку, удивляясь тому, что за три года она практически не приобрела ни одной новой вещи. Посуду не стала убирать принципиально, пусть это делает та, которую он сюда приведет. Позвонила подруге, попросилась на ночлег. Ольга как раз выгнала своего, поэтому Ксюша очень обрадовалась.
      Перед уходом девушка решила написать гневную записку, но передумала. К чему какие-то слова, когда и так все ясно.

      С Ольгой они проболтали до глубокой ночи. Подруга всё удивлялась, возмущалась и периодически повторяла:
— Ну, негодяй, ну, мерзавец. Он же тебя просто использовал. Заставил выносить утки за своей мамашей, а сам в это время развлекался с другой! Нет, я бы такого не простила. Я бы ему счет выставила. Пусть оплатит все твои услуги.
— Но ведь меня никто не принуждал. Я могла уйти в любой момент.
— А почему не ушла?
— Не знаю. Мне казалось, что он меня любит.
— А что на самом деле? — Ольга подняла указательный палец. — Вот видишь. Он тебя обманом заманил. Советую завтра же ему позвонить и потребовать объяснений.

       Ксения несколько раз набирала номер Максима, но он постоянно был недоступен.
«В конце концов, он может позвонить сам, — решила девушка. — А если не звонит, то и выяснять нечего».

       У подруги Ксения прожила неделю, пока не возвратился муж. Оставаться в одной комнате с супругами стало просто неприлично, и она ранним утром, пока ребята еще спали, ушла.


***
    … Пробегая мимо Ксении в четвертый раз, мужчина перешел на шаг, замахал руками, разогревая мышцы, а потом присел на соседнюю скамейку. Девушка увидела как он посмотрел вверх, выставил вперед раскрытую ладонь и объяснила:
—  Вы сидите под плакучей ивой. Своими слезами она хочет напомнить о себе.
      Мужчина встал и пересел на лавочку к девушке.
—  Меня зовут Олег, Олег Евгеньевич Новицкий, — представился он без всякого вступления. – Преподаватель.
— Ксения Павловна Веденская, временно безработная.
— Вы напомнили мне мою дочь. Ей двадцать два.
— И мне столько же.
— Получается что я, в свои сорок четыре, старше вас ровно вдвое. Но так будет не всегда.
— Не всегда? — переспросила девушка. — Может быть, с годами вы станете моложе?
— Нет, просто мы оба повзрослеем.
— И что от этого изменится?
— А вот представьте. Через восемнадцать лет вам будет сорок, а мне шестьдесят два. И, значит, вы будете моложе меня лишь на треть.

      Ксения улыбнулась.
— Вы математику преподаете?
— Нет, биологию. Работаю в здешнем колледже.
— Наверное, студентам спуску не даете?
— Прогульщикам и лентяям — не даю, а если человек старается — иду навстречу. — Мужчина осторожно дотронулся до руки Ксении. — Вы куда-нибудь торопитесь?
— А что?
— Понимаете, я обычно пробегаю пять кругов, это моя норма, а сегодня   получилось только четыре. Если я сделаю еще один кружок — вы меня дождетесь?

      Ксения посмотрела на мужчину внимательно. Она еще не знала почему, но он нравился ей. От него исходило какое-то невидимое тепло, а в голосе угадывались нотки нежности, смешанные со скрытой грустью.   
— Бегите.

      Она проводила его взглядом и задала себе вопрос: «Мог бы такой человек быть моим отцом?» Она часто спрашивала себя об этом, глядя на взрослых мужчин, и ответ, как правило, всегда был отрицательным, но сейчас, поговорив с человеком всего пять минут, она вдруг поймала себя на мысли, что очень хочет продолжить это знакомство.

      Казалось, еще никогда Олег не бежал с таким настроением. Он лишь перебросился парой фраз с незнакомой девушкой, а его сердце от радости уже готово было выпрыгнуть из груди. Неужели такое возможно — влюбиться с первого взгляда, с первого слова, с первого жеста?

      Ксения, Ксеничка, Ксюша, удивительно, но  именно так он когда-то хотел назвать свою дочь. Однако жена настояла на имени Светлана. Светка-семицветка. Он не спорил. Вспоминая те первые дни после рождения дочери, он невольно поморщился. Молодой специалист, подающий большие надежды… Его пригласили в коллектив только что созданной лаборатории, занимающейся проблемами микробиологии. Хотелось работать, творить, дерзать, а тут — пеленки, распашонки, бессонные ночи и вечно недовольная жена... Три года скандалов с битьем посуды, криками, упреками, выяснениями отношений и, как следствие, — развод.

      Жена переехала к матери, пообещав Олега лишить общения с ребенком, потом сама же привозила дочь и умоляла за ней присмотреть.
— Ты отец или кто? — Кричала женщина. — А если отец, то давай, занимайся воспитанием.
      И он занимался. Делал всё, что было в его силах. Однако к пятнадцати годам их отношения с дочерью стали давать трещину. Девочка увлеклась каким-то неформальным молодежным движением. Волосы красила в такие петушиные цвета, что просто рябило в глазах. Вот уж, действительно, — «Светка-семицветка». С отцом не общалась, а если и приезжала, то только затем, чтобы попросить денег.

      Школу не закончила. Ушла из дома. Жила у какого-то бой-френда. Жена звонила в слезах:
— Сделай что-нибудь, ты же отец!

      И он делал. Бегал, узнавал, искал, находил, пытался поговорить, вразумить, но всё бесполезно.
— Мне уже восемнадцать, — говорила девушка, — хватит меня воспитывать, лучше денег дай.   
      Паренек с остановившимся взглядом, вторил:
— Подкинь дочери деньжат, мужик. Не видишь, последний хрен без соли доедаем.

      Олег позвонил жене и поделился своими подозрениями.
— Мне кажется, что наша дочь балуется наркотиками.
— Ты сошел с ума.
— Там, где она живет, по-моему, какой-то наркопритон.
— Дай мне адрес, я вызову наряд.
     Облава начиналась внезапно. Полиция устраивала обыск, но, не обнаружив ничего криминального, уезжала. Ребят, видимо, кто-то заранее предупреждал.

      В жизни Олега наступила черная полоса. Лабораторию закрыли. Все сотрудники оказались на улице. Жена уже в третий раз вышла замуж. Дочь неизвестно где, а тут еще начались проблемы со здоровьем. После полного обследования, доктор посоветовал мужчине заняться спортом.
— У вас все показатели пограничные. Надо срочно менять образ жизни, вредным привычкам пора сказать «прощай», переходить на щадящую диету, взять за правило утренние пробежки, и — никаких стрессов, только положительные эмоции!

      Сначала Олег не мог осилить и одного круга, потом постепенно втянулся и действительно стал чувствовать себя намного лучше. Устроился преподавателем. Навалились новые заботы. Жизнь стала налаживаться, и вдруг совсем недавно объявляется дочь.
«Наверное, приехала денег просить», — подумал Олег.
 Но всё оказалось намного хуже.
— Знаешь что, папашка, — заявила Светлана с порога, —  мне жить негде. Отдавай полквартиры.
— То есть как?
— А вот так. Ты меня на свет произвел, будь добр — обеспечь жилплощадью!    
— А как же твой сожитель?
— Это тебя не касается.

      Олег немного подумал, потом предложил:
— Хорошо. Давай жить вместе. У тебя будет своя комната. Вместе даже веселей.
— Ага, прям обхохочешься. Ты в своём уме? Значит, так, папаша! Квартиру надо разменять, и лучше по-хорошему, а то я ведь и в суд пойду!
— В суд? — Олег почувствовал, как в нем поднимается волна негодования. Неужели вот этого человека он когда-то носил на руках?— Вот и договорились, — произнес мужчина, глядя в сторону. —  Давай всё решим в суде.

     Однако ничего решать не пришлось. У Светланы заявление не приняли. Объяснили просто:
— Вы совершеннолетняя, но в квартире отца не зарегистрированы. Это его частная собственность. Он может ее вам только подарить.
      
      Светлана сделала несколько попыток уговорить отца на раздел площади, но, ничего не добившись, куда-то исчезла.

***
     …Олег повернул на главную аллею, увидел вдалеке девушку, все также сидящую на лавочке, и облегченно вздохнул. Его сердце вновь бешено заколотилось. Улыбка, с которой встретила его Ксения, казалась настолько открытой и искренней, что он просто не поверил своим глазам. Почему? Почему Светлана никогда не улыбалась ему также? Только одни претензии, угрозы, усмешки и это презрительное:  «Папаша»…

— Ну, что, — произнесла Ксения, — теперь вы свою норму выполнили?
— Теперь всё в порядке. Спасибо, что не ушла.

      Сказать «ушли» у него не повернулся язык.
— Мне, если честно, и идти-то некуда, — призналась девушка.
— Сбежала из дома?
— Нет, здесь другое. – Сделав небольшую паузу, Ксения в общих чертах рассказала Олегу Евгеньевичу свою невеселую историю.

     Олег посмотрел на часы.
— У меня скоро начинаются занятия, а пока, Ксюша, пойдем-ка ко мне.
— К вам? Подождите, а как же ваша семья, дочь?
— Живу я один, квартира двухкомнатная, светлая, просторная.
— Нет-нет, мне неудобно. Получается, что я сама напросилась.
— Получается, что так, — пошутил мужчина, — пойдем.
     Он взял сумку и уверенно зашагал по аллее. 

     Несмотря на то, что за спиной слышались легкие шаги, Олег все же время от времени оборачивался, словно хотел убедиться, что вот эта удивительная девушка идет за ним, идет к нему и теперь, по крайней мере, некоторое время, будет у него жить. Он ее совсем еще не знал, но ему уже хотелось заботиться о ней, любить, баловать, оберегать её. Все то, что ему не удалось вложить в свою дочь, он собирался теперь отдать вот этой милой незнакомке.

     Ксения рассчитывала увидеть обычную холостяцкую «берлогу» и была немало удивлена чистотой, которая царила вокруг. Создавалось впечатление, что хозяин квартиры ждал важных гостей и к их приходу решил устроить генеральную уборку.
И холодильник, в который она незаметно заглянула, пока Олег переодевался, тоже был заполнен до отказа. Правда, в основном, — одними полуфабрикатами.

     Когда мужчина предстал перед Ксенией в строгом костюме, она его сначала просто не узнала. В глаза бросалась густая шевелюра, которой мог бы позавидовать любой молодой человек, а особенного шарма к ней добавляла легкая, едва заметная проседь.
     Ксения не выдержала:
— Мне почему-то кажется, — произнесла она с улыбкой, — что вы свели с ума не одну свою студентку.
     Олег рассмеялся.
— К сожалению, все мои студенты, в основном, молодые люди. Ведь колледж готовит автомехаников.
— Неужели девушек совсем нет?
— Почему же нет, — есть. Но все они похожи на парней.

      Предложив Ксении устраиваться, Олег Евгеньевич убежал на работу, и пообещал долго не задерживаться.

      Девушка подошла к окну. Олег пересек двор быстрым шагом, обернулся, и она помахала ему вслед.  Потом, это мимолетная картина — девушка в окне, машущая рукой, — стояла у него перед глазами весь день. Еще никто и никогда не провожал его вот так.

      Материал Олег давал, словно во сне, вызывая немалое удивление среди учащихся, а после того, как прозвенел звонок, он едва ли не первый покинул аудиторию. Домой спешил, не чувствуя под ногами земли. Купил по дороге букетик цветов и, поднимаясь по лестнице, молился только об одном, чтобы его новая знакомая оказалась дома. Ведь она вполне могла созвониться с какой-нибудь подругой и уехать к ней. В конце концов, зачем молодой красивой девушке жить у мужчины, который годится ей в отцы.

      Дрожащей рукой Олег нажал на кнопку звонка. Дверь открылась, и он на некоторое время потерял дар речи. Ксения, в коротеньком цветном халатике, стройная, ослепительно молодая, с распущенными волосами, с обворожительной улыбкой,  показалась ему настолько нереальной, что он просто молча протянул ей цветы.
— Ой, это мне? — сказала она, принимая букет. — Большое спасибо. Как прошел день? Всё хорошо?
      Мужчина ответил не сразу. Он давно отвык от таких вопросов. 
— День прошел, как в тумане.
— Почему?
— Всё думал об одной девушке…. По имени Ксюша…
— Интересно, кто же это?
      Не прерывая разговора, Ксения наполнила вазу водой, поставила цветы.
— Сам не знаю, — ответил мужчина. — Познакомился утром, в нашем парке. Пригласил к себе, а теперь хочу узнать — не скучала ли она здесь, пока я отсутствовал?

      Весь день Ксения не знала чем себя занять. Хозяйничать в чужой квартире она не решилась. Хотела что-нибудь приготовить, но передумала. Вдруг мужчина соблюдает определенную диету. Она немного отдохнула, поболтала с подругой по телефону, рассказала о неожиданных, почти невероятных, переменах в своей жизни, потом разобрала свои вещи, везде вытерла пыль, полистала журнал, а Олегу Евгеньевичу ответила коротко:
— Скучала.

      Они проговорили до глубокой ночи. Олег достал бутылку вина из своих запасов, Ксения приготовила легкий ужин. Так они стали проводить каждый вечер, узнавая друг о друге все больше и больше. Ксения рассказывала о Максе, конечно, без интимных подробностей, о том, как подло он с ней поступил. О его маме, интеллигентной старушке, которая постоянно повторяла историю знакомства со своим мужем. Она попросила Олега Евгеньевича рассказать о том, где он встретил свою будущую жену, и мужчина рассмеялся.

— Мы вместе учились, — сказал он, — только на параллельных потоках. Встречались часто, кивали друг другу, но я даже имени ее не знал. И вот на одной студенческой вечеринке, тогда я учился уже на пятом курсе, мы случайно оказались вместе за одним столом. Дешевого вина закупили много, а из закуски, как сейчас помню, были одни яблоки. Тогда все здорово перебрали, ну, и я не стал исключением. Веселились, танцевали, смеялись до коликов в животе, а на утро просыпаюсь — комната чужая, рядом девушка, голова раскалывается, на душе кошки скребут. Что вчера происходило — помню плохо, но явно что-то нехорошее.

— А эта девушка, в постели, она кто, — ваша будущая жена?
— Точно. Говорит, что я ей вчера в любви признавался, замуж звал. Ну, я тогда только посмеялся. Чего не пообещаешь, когда голова не работает. А она приняла всё за чистую монету. Стала меня преследовать, подкарауливала, рыдала, а спустя два месяца заявляет: «Я жду ребенка».
— И вы, как честный человек, не могли на ней не жениться.
— Ты правильно подметила. Я, как честный человек, женился, но ничего хорошего, к сожалению, из этого не получилось. Наш брак, основанный только на честных поступках, просуществовал всего лишь три года.   
      
      Олег смотрел на девушку, которая, казалось, искренне переживала за развалившуюся когда-то чужую семью, и удивлялся ее наивности. Ему никак не удавалось разобраться в своих чувствах. С одной стороны он хотел видеть в Ксении свою дочь, — милую, добрую не избалованную девушку, и все же порой ему казалось, что он любит ее как молодую женщину, которая возможно могла бы стать его женой и, кто знает, подарить ему в будущем дочь или сына…
      
      Каждый вечер они желали друг другу спокойной ночи и расходились по разным комнатам. Олег терпеливо ждал, предоставляя девушке самой решать, как к нему относиться. И Ксения решала. Этот мужчина ей очень нравился. Ведь у нее никогда не было отца, настоящего, заботливого, умного, рассудительного, с которым легко и просто, который поможет, подскажет, выслушает и успокоит.

      Она видела в его глазах неподдельную глубокую любовь, но ответить на нее пока не могла. Как не могла и перейти с ним на «ты», сколько бы Олег ее не просил. Наверное, еще не пришло время, а, возможно, оно никогда и не придет или, может, наоборот — наступит уже завтра, Ксения не знала. Она знала только одно — с каждым днем этот взрослый мужчина становился для нее всё роднее и ближе.

      Так незаметно пролетело два месяца. Олег Евгеньевич принял последние зачеты у самых ленивых студентов, выставил оценки успеваемости, и с чистой совестью отправился в законный отпуск. Начинался жаркий июль, городок постепенно пустел. Люди ехали на природу, поближе к воде. О том, как провести лето, задумался и Олег.

      Вечером за ужином он предложил Ксении отдохнуть где-нибудь за границей. В Египте или в Турции.
— Там шикарные отели, прекрасные номера, полное обслуживание. А какая там кухня — блюда на любой вкус. Друзья мне рассказывали — за две недели они так и не сумели всего попробовать. Но, главное — это море, кораллы, экзотические рыбки…

      Ксения возражала.
— Я люблю нашу, среднюю полосу. Люблю загорать на берегу речки без названия, гулять по лесу, собирать грибы  и ягоды, есть картофель в мундире со свежим ржаным хлебом, а помидоры, сорванные прямо с грядки, запивать домашним квасом.
— Всё это хорошо, Ксюша, но ты забыла про комаров, — спорил Олег. — В деревнях они ужасно злые.
— Ничего. Сейчас столько современных средств. Побрызгал из баллончика и спи себе спокойно всю ночь.
— А можно поехать к Черному морю, — не сдавался Олег. — Студентами мы каждый год ездили в Крым дикарями. Спали в палатках, готовили еду на костре, ходили с рюкзаками по горам, фотографировались на фоне потрясающих видов.
 
     Мужчина вскочил, достал с полки большой фотоальбом и принялся показывать  снимки тех лет. Скала Парус, гора Кошка, Ай-Петри…  Они так увлеклись, что даже не заметили вспышки молний в тёмном ночном небе. Летняя гроза, которая собиралась весь вечер, наконец-то решила показать свой крутой нрав.

     Ксения никак не могла уснуть. Дождь барабанил по подоконнику пулеметной очередью. Раскаты грома становились всё оглушительнее, а вспышки молний, даже сквозь плотно закрытые шторы, выхватывали из темноты причудливые очертания знакомых предметов.

     Девушка крутилась с боку на бок, накрывалась одеялом с головой, задыхалась, выныривала обратно и, наконец, встала. Ноги сами нащупали тапочки. Ей захотелось пройти на кухню, выпить воды, но вместо этого она сама не зная почему, повернула в гостиную.

     Застыв в дверях, Ксения увидела, как Олег повернул голову и слегка приподнялся на локтях.
— Не можешь уснуть из-за грозы? — спросил он.
— Да, как-то страшно. — Она переступила в ноги на ногу. — Можно к тебе?
— Конечно.
     Мужчина приподнял край одеяла, но девушка вдруг замешкалась.
— А ты хорошо себя будешь вести?
     Олег ответил коротко:
— Ложись.
 
     Она устроилась в теплой постели, прижавшись к мужчине спиной, и только после того, как ощутила на своем животе большую мужскую ладонь, поняла, что неосознанно перешла с Олегом на «ты». Ей вдруг стало совершенно ясно, что этот человек никогда не бросит ее, не обидит, не предаст, как это сделал Макс, и если она сама сейчас не даст ему повод…, он так и будет лишь нежно обнимать ее до самого утра.

     Ксения осторожно сняла его руку и повернулась. На нее смотрели огромные глаза, в которых без труда угадывался один единственный вопрос, и девушка, не дожидаясь его, прошептала:
— Олежек, ты разве не хочешь меня поцеловать?
     Несколько секунд мужчина не шевелился, и вдруг его глаза налились слезами. В это трудно поверить, но, кроме как со своей женой, у Олега не было близости, ни с одной женщиной. Не потому ли, всю свою неистраченную любовь он обрушил на это юное, милое создание. Под блики молний, он покрывал поцелуями всё её тело и никак не мог остановиться. Такую бурную, страстную ночь, насквозь пронизанную нежностью и любовью, Ксения пережила впервые в своей жизни. Уснула она только под утро. Просто закрыла глаза и моментально отключилась.

     Проснулась уже в полдень, от поцелуя мужчины... Олег приготовил завтрак и даже хотел принести его в постель, но Ксения отказалась.
— Сейчас я умоюсь, и мы нормально позавтракаем на кухне, — сказала она, смущенно отводя взгляд.

     С этого дня их отношения изменились. Она называла его Олегом, и даже Олегом Евгеньевичем, но обращалась теперь на «ты», как к отцу. И действительно днем их отношения больше напоминали общение отца и дочери. Но всё менялось, едва наступала ночь. Мужчина слышал от девушки ласковое «Олежек», и сердце его замирало от счастья. 

     Они уже решили, что две недели отпуска проведут в какой-нибудь небольшой деревушке, в домике с натуральным хозяйством, с коровкой, чтобы пить по утрам парное молоко, а следующие четырнадцать дней — на Красном море. Так, чтобы потом можно было сравнить, — где лучше. Олег уже собирался посетить туристическое бюро, прицениться, узнать об отелях, но ему неожиданно позвонили из колледжа.
— Ничего не понимаю, — удивился он, нажав на отбой, — попросили зайти. Какая-то у них там путаница с отчетностью. А причем здесь я? Ведь я всё заполнил, всё сдал.

      Олег отправился в учебное заведение, пообещав долго не задерживаться. Ксения занялась приготовлением обеда, рассчитывая вместе с Олегом сесть за стол, но к обеду мужчина не возвратился. Не пришел он и к ужину. Ксения пыталась ему дозвониться, но телефон был недоступен.

      Она отправилась к колледжу, долго стучала в запертые двери, но так, ничего не узнав, возвратилась домой. Куда пропал человек, кто ему звонил, что теперь делать? Теряясь в догадках, Ксения просто не находила себе места. Спать легла, не раздеваясь, а наутро опять пошла к зданию колледжа.

      На этот раз ей открыл заспанный сторож.
— Нет здесь никого, — заверил он девушку. —  Олег Евгеньевич? Знаю такого, но давно не видел. А что ему здесь делать? Студентов нет, учителей нет, все в отпуске.

      Ксения отправилась к подруге. Ей нужно было срочно с кем-то посоветоваться. Вот только Ольгу она застала зареванной, с опухшим лицом и красными глазами. Опять всю ночь ругалась с мужем, но, несмотря на это, взволнованную подругу выслушала очень внимательно. Стала выдвигать предположения одно смешней другого.
— Чего ты так переживаешь? Встретил мужик друзей, решили махнуть по стопочке, потом еще по одной, потом еще, ну, и загулял…
 
      Ксения хотела объяснить, что Олег практически не пьет, но подруга, видимо, судила всех мужчин по своему мужу.
— Слушай, а может быть, у него есть женщина на стороне?
— Ты с ума сошла!
— Вот так все бабы и говорят. Не может быть, я своего мужа знаю, он у меня
не такой, а потом за голову хватаются. Как же так, как же я проглядела, как же он мог, как же он посмел — кобель несчастный!
— Пойми, Оль, Олег Евгеньевич — интеллигентный, порядочный человек. Ученый, преподаватель.
— Ой, ну надо же — преподаватель. Запомни, подруга, у всех мужиков на уме одно и то же, и неважно — ученый он или обычный сантехник.

      Переубеждать девушку Ксения не стала, а на следующий день отправилась в полицию. Заявление о пропаже человека написала по всей форме, протянула дежурному, стала сбивчиво объяснять, что к чему, однако лейтенант ее перебил, задав вполне резонный вопрос:
— Вы, простите, ему кем доводитесь?
— Я? — Ксения растерялась.
— Вы, вы.
— А какое это имеет значение?
— Очень большое.
— Он, в общем,… Он просто мой знакомый.
— Вот видите, — усмехнулся мужчина, — он ваш знакомый, а мы заявления принимаем только от родственников. У него родственники есть?
— У него есть дочь.
— Отлично. Вот пусть она заявление и подаёт. Но только через три дня.
— Почему через три?
— Таков порядок. За это время человек может отыскаться, зачем раньше времени  паниковать?

      Ксения пришла домой. Без хозяина квартира сразу опустела. Находиться в ней одной стало жутковато. Что же всё-таки могло случиться с Олегом? В голову лезли самые ужасные мысли. Вдруг это студенты, у которых он не принял экзамен, решили преподавателю отомстить? Или просто хулиганы напали, избили, отняли деньги.

      Ксения стала обзванивать все больницы, но Олег Евгеньевич Новицкий ни в одной больнице не значился. Дрожащей рукой она принялась набирать номера моргов, но, к счастью, и там ей отвечали, даже не выслушав до конца:
— За последние сутки никого не привозили.

      Девушка немного успокоилась. Слегка перекусила. Потом села возле окна и просидела так, борясь со слезами, до позднего вечера. Олег не объявился. Оставаться в пустой квартире на ночь она не решилась, собрала свои вещи и переехала к Ольге.

      Три дня прошли, словно в тумане. Ксения почти ничего не ела, не спала, всё думала, думала и никакого разумного объяснения тому, что случилось, не находила. Она уговорила подругу сходить с ней в отделение полиции, чтобы та выдала себя за дочь Олега Евгеньевича и эта «операция» прошла вполне успешно. Ольгу даже не попросили предъявить паспорт. Поверили на слово. Заявление приняли, но потому,
как дежурный небрежно бросил его в ящик стола, можно было предположить, что искать пропавшего человека они вряд ли будут. Вот если бы предложить денег, но кому и сколько?

      Ксения пользовалась кредитной картой, которую открыл для нее Олег, он же постоянно вносил на счет девушки какие-то суммы, чтобы она могла спокойно вести домашнее хозяйство, а вот наличных денег у нее практически не было.
— Сходи домой, и поищи деньжата у своего дяденьки, — предложила ей подруга,— я уверена, что у него есть загашник.
— Почему сразу — загашник? Олег никогда от меня ничего не прятал. Я знаю, где он хранит всю наличность.
— Так чего же ты ждешь?
— Мне как-то неловко, — пожала плечами Ксения.
— Что-то я не пойму. Ты хочешь найти человека или нет?
— Хочу.
— Тогда иди и ни о чем не думай. Неловко ей…

      Вздохнув, Ксения неохотно поплелась к дому Олега Евгеньевича. Все последние дни телефоны мужчины — ни мобильный, ни домашний не отвечали, и, несмотря на это, ей почему-то казалось, что в квартире она непременно его застанет.  Он улыбнется, расскажет какую-нибудь невероятную историю о том, что должен был срочно уехать, потому, что потребовалась его помощь. Может быть, он не мог оставить товарища в беде, но вот теперь всё позади, и они опять заживут, как и прежде.

      Приближаясь к знакомому дому, Ксения обратила внимание на, казалось бы, обычную пару, которая шла ей навстречу. Мужчина лет тридцати пяти убеждал невысокую полную девушку в том, что ей не о чем беспокоиться.
— У нас всё под контролем, — говорил он, — работаем не первый год, так, что не переживай.
      Уже возле подъезда, Ксения неожиданно поняла, почему девушка показалась ей знакомой. Она чем-то напоминала Олега Евгеньевича. Уж не его ли это дочь?

      Дверь Ксения открыла своим ключом, позвала Олега, хотя сразу поняла, что в доме никого нет, прошлась по комнатам и в недоумении замерла. В квартире явно кто-то побывал. Шторы в гостиной, которые она оставила открытыми, плотно задернуты. На столе в кухне банка кофе, сахар, — все то, что она обычно убирала в шкафчик. Чашки вымыты, но две чайные ложки так и  остались лежать в мойке.
Пуста оказалась и резная декоративная шкатулка. Она стояла в секретере, в ней всегда находилась какая-то сумма наличных денег. Исчезли и документы. Какие именно, Ксения точно не знала, но выдвижные ящики, в которых они лежали аккуратными стопками, тоже оказались пусты.

     Девушка услышала топот ног на лестничной клетке и очень испугалась. Вдруг это возвращаются непрошеные гости? Что делать?  Она в ужасе заметалась по квартире, не зная куда спрятаться, но, к счастью, шаги вскоре стихли. Немного отдышавшись, Ксения быстро выскользнула из квартиры и захлопнула за собой дверь.

      Едва выслушав ее рассказ, Ольга однозначно заявила:
— Не иначе как доченька твоего ненаглядного в квартирке  похозяйничала. Деньжата прибрала к рукам, а вскоре и жилплощадь займет.
— Интересно, а откуда у нее ключи?
— У отца позаимствовала.
— Что же он просто так ей ключи отдал?
— Почему просто так? Сначала получил удар тяжелым предметом по голове.      
— Ты хочешь сказать, что дочь способна напасть на своего родного отца? 
— Она могла нанять любого алкоголика. Эти алкаши, за бутылку водки на всё готовы.

      Представив Олега без сознания, истекающего кровью, Ксения поёжилась.
— Где же, по-твоему, он может сейчас находиться?
— Да где угодно. Оттащили человека в лесочек, закидали ветками и поминай, как звали.
— Послушай, Оль, мне кажется надо идти в полицию и всё рассказать.          
— Иди, — пожала плечами девушка, — только вряд ли тебя кто-то станет слушать. Еще и обвинят в том, что ты незаконно проникла в чужую квартиру.
— А может быть, вместе пойдем, Оль? Ведь ты же представилась его дочерью.
— Вместе? Нет, уж, извини. Одно дело подать заявление, и совсем другое — обвинить кого-то в страшном преступлении.
— Что же делать?
— Не знаю. Я же не следователь. В любом случае, тебе остается только сидеть и ждать, вдруг твой дядя сам найдется.

      Однако Олег Евгеньевич так и не нашелся. Первое время Ксения еще пыталась что-то предпринять — ходила по городу, посещала кафе, где они отдыхали когда-то, даже бродила по ближайшей лесополосе, заглядывая под каждый куст, потом постепенно успокоилась. А спустя две недели, когда на ее очередной звонок трубку в квартире Олега неожиданно подняли… Ксения, даже не услышав ответа, бросила трубку и помчалась к знакомому дому, не чуя под собой ног. Она уже представляла, как обнимет Олега, как прижмется, как расплачется у него на груди, когда, поднявшись на этаж, в недоумении замерла перед незнакомой железной дверью.

     «Может, ошиблась, — первое, что пришло ей в голову. — На радостях забежала не в тот подъезд?» Нет. Номера квартир совпадали. Неужели Ольга права — теперь здесь обосновалась дочь Олега Евгеньевича. 
      Приготовившись увидеть неприятную особу, Ксения позвонила. Загремели железные засовы. Сквозь приоткрытую дверь незнакомый мужчина грубо спросил:
— По какому вопросу?
— Простите, раньше здесь проживал Олег Евгеньевич Новицкий.
— А теперь живу я.
 
      Мужчина хотел захлопнуть дверь, но Ксения всё же успела крикнуть:
— А его дочь, Светлана, кажется?
— Ничего не знаю. Я купил квартиру через агентство на Октябрьской, — обращайтесь туда.
             
      Ксения решила воспользоваться советом и отправилась в агентство недвижимости, однако там ее даже не стали слушать. Девушка-секретарь ответила, не поднимая глаз:
— Справок не даем.

      В полиции, куда Ксения все же отважилась зайти, сержант в дежурной части посмотрел на нее усталыми глазами.
— Какое еще заявление? — переспросил он, едва сдерживая зевоту.
— Мы подавали заявление о пропаже человека, — пояснила Ксения, — вы еще убрали его в стол.
      Сержант выдвинул ящик, и там, это могло показаться невероятным, всё также лежал лист бумаги, исписанный Ольгиным почерком. Его, видимо, даже никто не читал.
      Покачав головой, Ксения развернулась и молча вышла на улицу.

      Деньги на ее кредитной карте заканчивались. Она всё чаще стала задумываться о том, чтобы подыскать себе какую-нибудь работу. Вот только ее трудовая книжка оставалась дома у родителей, а встречаться с ними, особенно с отчимом она особым желанием не горела, и, тем не менее, в ближайшие дни ей пришлось навестить родные места.

      Остановившись перед обшарпанной дверью, Ксения позвонила, но, не дождавшись ответа, воспользовалась своими ключами. В квартире царил страшный беспорядок. В каждом углу всё также стояли пустые бутылки. Когда-то белая плита в кухне — почернела, обои на стенах кое-где отклеились и висели, словно пальмовые листья, для полноты картины не хватало только бананов…
      Ксения нашла нужные документы и поспешила уйти, пока не возвратились родители. Она просто не представляла, о чём можно разговаривать с людьми, которые ведут подобный образ жизни.

      Задержавшись на первом этаже, возле своего почтового ящика, девушка заметила, как сквозь отверстия в дверце белеет какой-то конверт.
«Даже корреспонденцию не вынимают», — подумала она, имея в виду родителей.
      Вместе с кипой рекламных листков, Ксения достала три повестки из полиции, и все адресованные на ее имя. Странно. Она вроде бы ничего не нарушала. Может быть вызовы связаны с исчезновением Олега. Ведь он знал ее домашний адрес. Она как-то показывала ему свой паспорт. Не откладывая на завтра, девушка поехала в отделение.

      Дежурный лейтенант ее сразу узнал и даже немного испугался.
— Девушка, вы опять к нам? — спросил он, не дожидаясь  вопросов. — Я же в прошлый раз вам всё объяснил. По вашему делу идет расследование. Как что-нибудь прояснится, — мы вам сразу сообщим.
      Ксения протянула ему сразу три бумажки.
— А что вы скажете на это?
      Надев очки, дежурный изучил повестки, достал журнал учета, долго сверялся с какими-то записями, потом разъяснил:
— Заявление на ваш розыск подала нотариальная контора, по адресу улица Майская, дом восемь.
— А что им от меня нужно?
— Не имею представления. Поезжайте туда и выясняйте.

      Не зная, что и думать, Ксения решила отложить поездку на завтра. Сначала ей захотелось посоветоваться с Ольгой.

— Слушай, подруга, а у тебя случайно нет родственников за границей? — поинтересовалась девушка, едва Ксения рассказала ей о повестках. — Может, какой-нибудь богатый американский дядя?
— Я своего родного отца никогда не видела, а ты говоришь — дядя, к тому же американский, да еще богатый.
— Подожди, — воскликнула Ольга, выпучив глаза. — Я всё поняла. Тебя разыскивает твой родной отец! Его совесть замучила, и он решил любимой дочурке оставить всё своё состояние.
— Интересно, какое может быть состояние у водителя-дальнобойщика.
— Твой отец — водитель-дальнобойщик?
— Не знаю. Мать говорила, что это была случайная связь... Он, правда, потом приезжал, искал маму, но она от него пряталась.
— Почему?
— Она и сама не знает, почему.
— Да, — протянула Ольга, — нас, женщин, иногда трудно понять.   

      Эту ночь Ксения плохо спала. Она всё думала об Олеге. Надеялась, что завтрашний визит в нотариальную контору как-то связан именно с ним. А под утро ей приснилось, что они вместе отдыхают в большом деревенском доме. Олег сидит за дощатым столом, а она подает ему кружку парного молока. Смотрит, как он пьет, а две тонкие струйки стекают по его подбородку. Он говорит ей «спасибо, Ксюша» и целует прямо в губы своими теплыми молочными губами.

      В нотариальной конторе, куда она приехала к самому открытию, ее встретили приветливой улыбкой, проводили в кабинет, где седовласый мужчина, едва проверив документы девушки, добродушно развел руками.
— Ну, что же вы от нас бегаете, Ксения Павловна? — Произнес он, укоризненно покачивая головой. — Мы вас разыскиваем, посылаем повестки, даже в органы обратились за помощью.
— Скажите, это как-то связано с Олегом Евгеньевичем?
— С каким Олегом Евгеньевичем? Нет-нет, у нас к вам совсем другое дело.
— Другое…

      Ксения не могла скрыть разочарования.
— Совсем другое. Скажите, вам что-нибудь говорит имя Вера Дмитриевна Литвинова?
— Говорит. Только она…
— Да-да, я знаю. Она, к сожалению, уже покинула нас, но, к счастью, оставила завещание, с которым я и обязан вас ознакомить.
— Меня? — переспросила девушка. — А разве я имею к этому отношение?
— Самое прямое.
      Мужчина открыл папку, извлек нужный документ и зачитал:

— «Я, Литвинова Вера Дмитриевна, находясь в здравом уме и ясной памяти, завещаю свою квартиру и всё, что находится в ней, Веденской Ксении Павловне».
— Мне? — опять не поверила девушка. — Но как же так, ведь у нее есть сын, Максим! Есть еще родственники.
— А вы их часто видели?
— Если честно, то только один раз — на поминках.
— Вот видите. А теперь послушайте, что она пишет о вас.         
     Мужчина продолжил чтение:
— «За последние три года, эта девушка…», — то есть вы, — уточнил нотариус, — «стала для меня самой близкой и родной из всех моих родственников. Я полюбила ее и как дочь, и как внучку, и как честную, отзывчивую, добросовестную девушку».
— А что же досталось ее родному сыну? — спросила Ксения.
— Во-первых, Максим Станиславович — ее приемный сын, а во-вторых, она оставила ему свои накопления. Поверьте мне — это не маленькая сумма, так что с протянутой рукой он по жизни не пойдет.
— И всё равно, как-то странно.

      Ксения никак не могла поверить в то, что отныне она стала обладателем большой 
трехкомнатной квартиры в центре города, да еще и со всей обстановкой. Когда же
Вера Дмитриевна успела написать завещание? Девушка напрягла память и вдруг вспомнила, что как-то после Нового года, женщина попросила у нее паспорт, сказала, что ей необходимо сверить какие-то данные.

— А мне кажется, что здесь нет ничего странного, — высказал своё мнение нотариус. — Вы в течение нескольких лет ухаживали за пожилой, больной женщиной, в то время, как ее сын развлекался на стороне. Я к таким людям отношусь без особого уважения.
— Максим говорил, что не выносит запаха лекарств.
— Зато он прекрасно знаком с запахом денег, хоть, и говорят, что они не пахнут. Вы знаете, что он обращался в суд, пытаясь оспорить завещание? Правда, у него ничего не получилось. Документ составлен по всем правилам, в присутствии лечащего врача и одного нашего коллеги. Со мной он тоже пробовал  договориться, предлагал любые деньги, чтобы завещание случайно потерялось.
— Не может быть. Мне казалось, что Макс — порядочный человек.      
— Все они порядочные, пока дело не доходит до наследства. Огласишь порой завещание, и начинается… Кто — в слезы, кто — в крик, кто — в рукопашную! За грудки друг друга хватают, оскорбляют, проклинают. Такое, иной раз, услышишь — уши в трубочку заворачиваются.

       Ксения улыбнулась.
— Скажите, а что мне теперь нужно делать?
— Ничего. Решение всех проблем наша контора берет на себя. Квартиру опечатали в моём присутствии, а Максиму Станиславовичу пригрозили большими неприятностями, если он посмеет пломбу сорвать. Завтра же наш сотрудник начнет оформление всех необходимых документов, и, думаю, недельки через две-три, можно будет справлять новоселье.

      В начале августа Ксения переступила порог квартиры, в которой прожила больше трех лет, но уже не в качестве бесплатной домработницы и сиделки, а как полноправная хозяйка. Нотариус, вручивший ей документы и ключи, внимательно осмотрел пломбу, поздравил девушку с новосельем и поспешил удалиться. Ксения захлопнула дверь и некоторое время просто стояла в коридоре, вдыхая знакомые запахи. Казалось, что сейчас она услышит голос Веры Дмитриевны, которая обычно кричала, не выходя из комнаты: «Ксюша, это ты?»
 
      В квартире легко угадывались следы поспешного отъезда. Все шкафы открыты, ящики комодов выдвинуты. Свои вещи, а заодно и меховые вещи Веры Дмитриевны, Максим увез с собой. Забрал он и ковры, и хрусталь, и некоторые картины. Вместо них на выцветших обоях смешно вырисовывались темные прямоугольники.
   
      Ксения вошла в свою комнату, присела на кровать, провела ладонью по атласному покрывалу. Ей сразу припомнились бессонные ночи. Припомнились минуты близости, проведенные с Максимом, и слезы после его ухода — от отчаяния, тоски и безысходности.

      В комнате Веры Дмитриевны девушка едва не расплакалась. Слишком много воспоминаний нахлынуло на нее одновременно. Она разгладила руками покрывало, взбила подушку, присела на стул, представляя, что сидит рядом со спящей женщиной, и тут ее взгляд упал на трюмо — маленький ящик, в котором Вера Дмитриевна хранила все свои ювелирные украшения, явно пытались взломать. Однако старинная вещь, изготовленная из красного дерева, наверное, еще в прошлом веке, имела в своей конструкции один хитрый секрет. Не зная его, открыть ящик можно было только с помощью топора. Макс, видимо, секрета не знал, а скорее всего, просто никогда не интересовался. Что же касается Ксении, то ей не раз приходилось доставать украшения для Веры Дмитриевны. Та очень любила вспоминать, по какому поводу муж дарил ей ту или иную вещь.
      
      Присев возле трюмо, Ксения с небольшим усилием надавила на ящик большими пальцами обеих рук, дождалась, пока сработает скрытый механизм, и после этого, потянула за бронзовую ручку. Все украшения Веры Дмитриевны, к счастью, оказались на месте. Ксения примерила серьги — одни, потом другие, надела жемчужное ожерелье, посмотрела, как на ее пальцах смотрятся золотые кольца, перстни с бриллиантами, и, когда увидела свое отражение в зеркале, неожиданно рассмеялась. Как жаль, что сейчас с ней рядом нет Олега, и он не может полюбоваться своей по-настоящему дорогой женщиной.

      Максим не заставил себя долго ждать. Он появился в квартире уже на следующий день. Сказал, что приехал подышать воздухом родного дома. На девушку смотрел глазами преданной собачонки. Набрал целую сумку каких-то мелочей, потом неожиданно попросил чашку чая.
— Что-то в горле пересохло после всех этих событий.
     Ксения поставила чайник, нарезала бутербродов, заглянула в гостиную, чтобы пригласить мужчину к столу, и заметила вдруг, что он на цыпочках выходит из комнаты Веры Дмитриевны.
«Понятно, каким воздухом он приехал дышать!»

     Разливая чай, девушка спросила:
— Кто-то пытался вскрыть ящик трюмо. Это не ты?      
     Максим ответил не сразу. Сначала положил в чашку сахар.
— Мама хранила там свои украшения, — произнес он задумчиво, — ты об этом знаешь?
— Конечно.
— Может быть, ты знаешь, как до них добраться?
— Знаю.
     Максим посмотрел на девушку изучающе.
— Мама никому не доверяла свой секрет.
— А мне доверила.
— Нет-нет, ты шутишь. Я не верю.
     Ксения, молча, вышла из-за стола и возвратилась через минуту, сверкая дорогим перстнем на безымянном пальце.

     Максим на мгновение застыл, потом неожиданно взорвался.
— Неужели ты считаешь, что действительно имеешь право всем этим распоряжаться? — закричал он. — Ведь ты ей — никто!
— Впрочем, как и ты, — парировала девушка.
— Я? Я, между прочим, ее сын.
— Приемный.
— Ах, ты и об этом знаешь. Хорошо. Пусть приемный. Но я прожил в этой квартире всю свою сознательную жизнь.
— А родным для Веры Дмитриевны так и не стал.
— Ну, знаешь. Не тебе об этом судить.
— Не мне? — повысила голос Ксения. — А кому же? На моих глазах протекала жизнь твоей матери, а ты с ней, порой, неделями не разговаривал. Только «привет, ма», и «пока, ма». Да и она, как видишь, особого желания делиться с тобой секретами не имела.

     Тут Ксения еще раз продемонстрировала перстень, и мужчина решил сменить тон.
— Хорошо. Согласен. Я был плохим сыном. Тогда давай разделим наследство пополам. Мне драгоценности, тебе квартира.
— А зачем тебе драгоценности? Хочешь продать или подарить своей Ларисе? Вот уж кто действительно не имеет к ним ни малейшего отношения, так это твоя жена.
— Она мне не жена, и никогда ею не была. И, вообще, - с ней давно покончено.
— У тебя — другая?
— Нет у меня никого.
— Тогда кому ты собрался дарить всё это богатство?
— Пригодится, на черный день.
— А разве Вера Дмитриевна не отписала тебе все свои сбережения?
— Ну, надо же, — усмехнулся мужчина. — И об этом узнала.
— Нотариус просветил.
— Что и сумму назвал?
— Нет. Но заверил, что квартиру ты себе вполне можешь купить. 

     У Максима зазвонил телефон.
— Да, — ответил он раздраженно, — я не могу сейчас говорить. Потом, всё потом. Говорю же тебе, всё объясню потом.
     Нажав на отбой, он хотел убрать трубку в карман, но Ксения неожиданно протянула руку.
— Покажи, кто тебе звонил?
— С какой стати?
— И всё же.
— Звонили с работы.
— Тебе звонила девушка, Макс, это и ребенку понятно. Она спросила, как идут переговоры, а ты ей ответил, что объяснишь всё потом. Так вот, можешь ей передать, что переговоры зашли в тупик. 

     Мужчина ушел, громко хлопнув дверью. Ксения решила, что они всё обсудили и больше она его не увидит, но не прошло и трех дней, как он вновь появился на пороге. На этот раз не с пустыми руками. Он протянул Ксении букет цветов, и пакет с бутылкой сухого вина, острым сыром и мягким багетом.
— Что, опять захотелось подышать родным воздухом?
— Ты не поверишь, — сказал он, устало. — Все эти дни я думал только о тебе.
«Понятно, — подумала девушка, — решил подъехать с другой стороны!»

     На самом деле, Максим всё еще вызывал в ней интерес, и если бы не его предательство тогда и последний неприятный разговор, она вполне могла бы попробовать возобновить с ним отношения.
— Ладно, проходи на кухню. Только учти — о наследстве я больше говорить не буду, и если ты пришел за этим…
— Нет-нет. О наследстве ни слова.

      Макс оживился. Пока девушка нарезала батон, он сам достал бокалы, разлил вино и предложил тост: «За чудесную встречу, которая должна изменить всю нашу жизнь».
     Закусывали молча, обсуждали только вкус сыра, а после второго бокала алкоголь снял напряжение. Беседа потекла в более непринужденном ключе. Оба, не сговариваясь, вдруг стали вспоминать о дне знакомства, о том, как проводили вечера на съемной квартире, о смешной хозяйке, и так, за разговорами, незаметно пролетело несколько часов. А около полуночи, Максиму пришло сообщение.
— Я хотел перед тобой извиниться, — сказал он, читая текст, — ты была права. В прошлый раз мне действительно звонила Лариса, и в этот же день мы окончательно разругались. Она ушла и больше я не желаю иметь с ней ничего общего. Вот, посмотри, — он протянул телефон девушке, — она постоянно шлет мне эсэмэски, а я на них не отвечаю.
     Ксения прочитала:
    «Макс, прости меня. Я немного вспылила. Не молчи, напиши ответ, и я сразу приеду».
— Ты не хочешь ей отвечать, почему?
— Знаешь, Ксюша, — он вдруг взял девушку за руку. — Мне кажется, что в жизни я наделал много ошибок, и теперь настало время их исправлять.
— Почему именно теперь?
— Потому что я вновь встретил тебя.

      Максим поцеловал руку девушки и вопросительно посмотрел в ее глаза. Она ответила долгим изучающим взглядом. Ей хотелось верить ему, но между ними невидимой тенью всё еще стояла она — его женщина. Порвал ли он с ней, или это только слова, и потом ее сердце всё еще хранило память об Олеге. Она постоянно думала о нём и переключиться на другого, вот так, просто, по щелчку, - не могла.

      Максим остался на ночь, но спал, как и прежде, в гостиной. К девушке не приставал, даже утром не стал будить, сам приготовил завтрак и убежал на работу.
      Еще немного, и их давно забытый роман вполне мог вспыхнуть вновь.

      Днем Ксения присматривала за соседским мальчиком — малышом трех лет. Его мама, недавно открывшая свой магазин, неплохо ей платила, а вечером приезжал Макс и, как правило, с пакетом продуктов. Они вместе ужинали, как и раньше в те, первые дни после знакомства, много говорили, и сердце девушки постепенно оттаивало, а когда, спустя неделю, Максим предложил ей выйти за него замуж, Ксения, казалось, уже готова была ответить ему согласием, и всё же что-то ее останавливало.

— Это так неожиданно, Макс, — сказала она, опустив глаза, — мне надо подумать.
— Неожиданно? Хм. Мы знаем друг друга больше трёх лет. Неужели ты еще не разобралась в своих чувствах?
      Он хотел ее обнять, но Ксения отстранилась. 
— Подожди, — попросила она, — ты можешь дать мне время, хотя бы до завтра?
      Мужчина обиженно пожал плечами.
— Ладно.

      Когда на следующий день Ксения позвонила подруге и стала возбужденно рассказывать о последних новостях, Ольга поспешила охладить ее пыл.
— Послушай, подруга, я что-то не пойму, ты, что опять влюбилась?
— Не знаю, Оль, любовь это или нет, но мне надо на что-то решаться.
— А ты не задумывалась над тем, что он предложил тебе руку и сердце, только потому, что ему просто негде жить? Девица-то его выгнала, вот он к тебе и переметнулся.
— Насколько я знаю, у нее своей площади нет. Они жили на съемной квартире.      
— Вот именно. Сколько можно мотаться по чужим углам. Решил твой мужичок осесть капитально. Семьей обзавестись, детишками.
— А что в этом плохого?
— Смотри сама. Не успеешь и глазом моргнуть, как вновь превратишься в домработницу. А у твоего Максимушки опять начнутся командировки, задержки на работе. Ты его сообщения читаешь?
— Нет. А зачем?
— Вот глупая. Собралась за человека замуж, а с кем он переписывается, не знаешь…
— Я привыкла людям доверять.
— Вот как? А ты разве забыла, как однажды ему уже доверилась?
— Нет-нет, Оль, сейчас всё по-другому. Макс изменился. Он уже не тот, что прежде.
— Послушай меня, подруга, люди редко меняются. Предавший один раз, предаст и во второй.
— Но…
— Так что, думай сама, я тебе своё мнение сказала!

       Этим вечером Максим пришел с бутылкой шампанского и букетом роз. Сказал, что хочет отметить помолвку. Он, видимо, был заранее уверен, что девушка на его предложение, конечно же, согласится. Он даже ни о чем ее не спрашивал. Просто разлил шампанское и предложил выпить за будущую счастливую семью.
— Сыграем с тобой свадьбу, — говорил он, — закатим пир на весь мир, потом поедем в свадебное путешествие. Ты как относишься к тому, чтобы отдохнуть где-нибудь у моря, вдвоем?
       Ксения неопределенно дернула плечами. Олег тоже строил планы на лето, и где он сейчас…
      
       Вечер проходил под бесконечные шутки Макса. Он почти один выпил всю бутылку шампанского и, конечно, опьянел. Ксения уложила его в гостиной. Она не хотела проверять его телефон, считала, что это ниже её достоинства, но любопытство взяло верх. Мобильник Максим не прятал. Он лежал в кармане его пиджака. Ксения вместе с телефоном уединилась в своей комнате. Загорелся экран дисплея. Девушка открыла журнал звонков и от удивления замерла. Абонент под именем Лариса звонил Максиму по десять–пятнадцать раз в день. Не отставал от нее и владелец телефона.
       Ксения выбрала опцию «сообщения», и ей сразу всё стало ясно. Лариса писала:
«Если я узнаю, что ты с ней спишь, учти, я тебя убью».
      Максим отвечал:
«Хватит ревновать. Не забывай, что я делаю всё это только ради нас. Целую тебя,Лорочка».
      
      Первое, что пришло в голову девушке, после того как она возвратила телефон, растолкать Макса, надавать ему пощечин и выставить за дверь. Однако он вряд ли сейчас что-нибудь поймет. Утром она выскажет ему всё, — всё, что она думает о нём, потребует объяснений, а еще лучше, просто пошлет куда подальше.

      Уснуть не удавалось. Ксения никак не могла поверить в то, что Максим способен на такие безнравственные поступки. Заглядывать в глазки одной, шептать нежные слова, признаваться в любви — другой. Да, Ольга была права, предавший один раз, вряд ли изменится.

      Утром, едва услышав сквозь сон, как Максим гремит на кухне посудой, Ксения быстро поднялась. Летнее солнышко уже успело раскрасить стены комнаты своими причудливыми узорами и, едва взглянув на эту мозаику, настроение девушки изменилось. Ей в голову пришла неожиданная мысль: а что если устроить Максу еще один сюрприз на прощанье…

      Появившись на кухне, девушка улыбнулась, поздоровалась, поинтересовалась самочувствием, налила себе чашку кофе и присела напротив мужчины. Тот вскоре закончил завтракать, посмотрел на часы.
— Пора бежать. Уже опаздываю.
      Он поднялся и вдруг услышал:
— Жаль. А я хотела тебе кое-что показать.
— Что?
— Так, ничего особенного. Иди, ты же опаздываешь.
— Ну, уж нет, раз начала, то говори.   
       
      Немного поломавшись, Ксения сказала:
— Знаешь, я тут подумала… Ведь мы с тобой почти муж и жена, а, значит, у нас не должно быть друг от друга никаких секретов.
— Согласен.
— Вот поэтому я и решила…
— Что?
— Что ты тоже имеешь право знать, как открывается ящик трюмо.

      От неожиданности Максим открыл рот, но девушка сделала вид, что ничего не заметила. Она предложила ему пройти в комнату Веры Дмитриевны, и там, присев перед зеркалом, стала объяснять:
— Смотри. Сначала надо на ящик надавить и удерживать его в этом положении приблизительно пять секунд, пока не сработает секретный замок.
      В напряженной тишине щелчок скрытого механизма прозвучал подобно выстрелу. Макс, следивший за действиями Ксении, затаив дыхание, от неожиданности вздрогнул.
— Ну, а теперь, — продолжила девушка, — сим-сим, откройся.
      Она потянула за бронзовую ручку, выдвинула ящик, и драгоценности Веры Дмитриевны наполнили комнату своим волшебным блеском.
— Так просто? — выдохнул Максим, глядя на украшения горящими глазами. — А я-то ломал голову…
— Просто — если знаешь секрет. — Ксения специально достала несколько бус, поиграла с ними, приложила к шее, потом возвратила обратно и закрыла ящик. — Здесь, главное, выдержка, — пояснила она. — Открывать можно только после того, как прозвучит щелчок, иначе ничего не получится.
— Да, — протянул Максим. — Были же в те времена мастера. Сейчас таких трюмо, думаю, даже на заказ никто не возьмется изготовить.
— Макс, ты не опоздаешь?
— Уже бегу.

      Ксения подошла к окну, осторожно отодвинула штору. Внизу, пересекая двор, Максим говорил по телефону.
     «Всё понятно, — усмехнулась она, — не выдержал, решил сразу обо всём доложить».
      Вернувшись в комнату Веры Дмитриевны, Ксения переложила все украшения в большую обувную коробку, перевязала ее бечевкой и спрятала на антресолях. Затем взяла лист бумаги, написала на нем крупными буквами: «Я всё знаю. Прости, но я прочитала твои смс-ки. Можешь катиться к своей Ларисе».
      Бумага легла на дно пустого ящика. Сам ящик Ксения возвратила на прежнее место и вышла из комнаты. Теперь оставалось только одно — дождаться вечера.

      Занимаясь домашними делами, Ксения немного отвлеклась. К малышу, с которым она сидела днем, неожиданно добавились еще две славные девчушки, и, как только она передала их родителям, буквально через четверть часа в дверь позвонил Макс. Так рано он еще никогда не приходил. Едва Ксения успела встать в гостиной за штору, как в замке входной двери повернулся ключ.
— Я пришел, — крикнул мужчина. — Ксюша, ты дома?
     Не дождавшись ответа, Максим стал ходить по квартире и заглядывать в каждый угол. Ксения услышала, как он уверенно набирает номер телефона на своем мобильном, потом радостный голос:
— Привет это я… Где-где, дома… Нет, я один… Откуда я знаю где эта овца, пошла в магазин, наверное… Понял-понял, сейчас буду действовать.

     «Овца?! — Ксения с трудом сдержалась, чтобы не выйти из своего убежища. — Оказывается я для них всего лишь овца, которую можно стричь? Ну, что ж, посмотрим, кто из нас сейчас начнет блеять».

     Слух девушки уловил характерный щелчок, легкий скрежет выдвигаемого  ящика и, после некоторой паузы, Максим грязно выругался.
«Вот ты и заблеял, дружок», — подумала Ксения, наблюдая из своего укрытия
как мужчина мечется по квартире, открывает шкафы, проверяет полки, выбрасывает вещи прямо на пол.
      Не в силах больше наблюдать за этим, девушка вышла из-за шторы.
— Ты что-то потерял, Максим? — спросила она с иронией. — Может быть, вместе поищем?
     Несколько секунд мужчина удивленно таращил глаза, словно увидел привидение, потом заикаясь, произнес:
— Ты… ты дома?
— Как видишь. Овца не пошла в магазин, а баран-то и не ожидал.

      На Макса было жалко смотреть. Он лихорадочно соображал как себя вести. На его лице появлялась то глупая улыбка, то злобный прищур, то выражение несчастного влюбленного Пьеро.
— Ксюша, — произнес он, наконец, жалобным голоском, — ты всё не так поняла. 
— Ага. И сейчас ты мне, конечно же, всё объяснишь.
— Попробую.
— Не стоит унижаться, Макс, постарайся вести себя как мужчина. Бездарный план, который вы задумали вместе с Ларисой, благополучно провалился. Найди в себе силы это признать.
— Да, — протянул мужчина. — А ты оказалась не так проста, как я предполагал.
— Ну, наконец-то, ты это понял, и, знаешь что,  давай на этом поставим точку. Финита ля комедия. Занавес закрывается. Зрители аплодируют, артисты кланяются и покидают сцену.
— А где же цветы? Где подарки?
— Если ты имеешь в виду украшения Веры Дмитриевны, то они в надежном месте. Здесь их нет, можешь не искать.

      Макс смотрел по сторонам, всё еще на что-то надеясь, но девушка решила его поторопить.
— Ты внимательно прочитал мою записку? — спросила она. — Если нет, то я тебе напомню. Там сказано, что ты можешь катиться на все четыре стороны, по крайней мере, я тебя больше не задерживаю.

     Максим решил предпринять последнюю попытку.
— Налей хоть чашку чая, — попросил он, — с горя во рту всё пересохло.
     Ксения подошла к двери, распахнула ее настежь и твердо заявила:
— Лорочка утолит твою жажду. Я думаю, она тебя уже давно ждет. Просто сгорает от нетерпения, как хочется ей примерить украшения Веры Дмитриевны. Ступай.

     Закрыв за Максимом дверь, Ксения неожиданно рассмеялась, но очень скоро ее смех стал походить на рыданья. Девушка упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и проплакала так не менее получаса. Наконец, силы оставили ее, и она заснула. Глаза открыла уже ранним утром и первое, что она решила сделать, это вызвать мастера, чтобы сменить замки. Ведь у Макса оставался ключ, а видеть этого человека в доме она больше не желала. Ей казалось, что отныне он навсегда исчез из ее жизни, но она опять ошибалась…

     Теперь Максим начал осаждать ее звонками — жаловался, ныл, взывал к совести, мог подолгу рассказывать о своей несчастной судьбе. Ксения купила аппарат с определителем номера, но он не всегда срабатывал. Когда же девушка, едва услышав знакомый голос, стала бросать трубку, к процессу подключилась сама Лариса.

     Та слов не подбирала, сыпала оскорблениями, унижала, проклинала и за тот короткий промежуток времени, пока Ксения успевала нажать на рычаг, могла наговорить столько, что настроение у девушки портилось на целый день. На телефонной станции, куда она пришла, чтобы поменять номер, ее ничем не обрадовали, сказав, что свободных номеров нет, очередь — на полгода вперед, а отключить телефон совсем она тоже не могла — ей постоянно звонили родители малышей, с которыми она сидела.

     Вскоре Ксения стала бояться выходить из дома. В центре города, даже вечером, всегда светло и людно, и, если идти по улице, то за спиной обязательно будут слышны чьи-то шаги, однако девушке казалось, что за ней кто-то следит. А однажды, засидевшись у подруги допоздна, Ксении пришлось несколько часов прятаться в кустах, потому что возле ее подъезда болталась какая-то подозрительная компания. Молодые люди не бузили, не смеялись, — только курили и о чем-то тихо переговаривались.

      Она стала вздрагивать от каждого звонка. И если человек за дверью утверждал, что он сантехник, Ксения не открывала, говорила: «Мужа дома нет, приходите позже». А когда в дверь стали звонить и по ночам, девушка решила — так больше продолжаться не может, надо что-то делать.

      Ольга подсказала ей единственно правильное решение — переехать в другой район.
— Пойми, — убеждала она подругу по телефону, — они всё равно от тебя не отстанут. Будут доставать, пока ты в психушку не попадешь. И потом, зачем тебе эти царские палаты, да еще в центре?
— А как же другие, живут и ничего.
— У других большие семьи, бабушки, дети, внуки, им большая квартира нужна как воздух, а у тебя что?
— И я тоже когда-нибудь выйду замуж.
— Вот когда выйдешь, тогда и будешь вместе с мужем решать, где жить.

     Ксения обратилась в агентство недвижимости.
— Квартиру, которую вы хотите обменять, мы выставим на продажу, — объяснили ей в агентстве, — уйдет она быстро и за очень хорошие деньги. Остается только подобрать новую площадь для вас. Предлагаем прямо с завтрашнего дня начать поиски. Вы готовы?
— Готова.

     На самом деле, Ксения всё ещё колебалась. Стоит ли менять такую хорошую квартиру? Может попроситься к Ольге, пожить у нее пока всё не утихнет? Она позвонила подруге, рассказала о своем визите в агентство и вдруг услышала
вдалеке  мужской голос.
— Кто там у тебя, Оль?
— Помирилась с мужем, — вздохнула девушка. — Обещал больше не пить. На работу устроился. Стал прилично зарабатывать.
— Поздравляю.
— Поздравлять пока не с чем. Посмотрим на его поведение.

     С недавних пор Ксения стала спать с включенным ночником. Тишина пустых комнат пугала ее, не давала уснуть, заставляла вздрагивать от каждого шороха.
Вот и в эту ночь девушка не заметила, как задремала, а проснулась от того, что в комнате Веры Дмитриевны как будто скрипнула половица.
Послышалось?!
     Ксения села на кровати. Стрелки часов показывали три после полуночи. До рассвета еще далеко. Что, так и сидеть несколько часов, или всё же пойти посмотреть?

     Собравшись с духом, она вышла из комнаты, неслышно пересекла гостиную и осторожно приоткрыла дверь в покои Веры Дмитриевны.
     Никого. Можно выдохнуть.

     Ксения вошла, зачем-то поправила подушки на кровати женщины, присела возле трюмо, хотела посмотреть на украшения, они ее всегда успокаивали, и тут, отражаясь в зеркале, за ее спиной, как будто что-то мелькнуло. Игра света и тени или…
     Девушка резко обернулась и в этот момент совершенно отчетливо услышала: «Что же ты меня не навещаешь, Ксюша? Совсем забыла бабушку. Нехорошо».

     Несколько секунд Ксения не могла пошевелиться. Что это? Слуховые галлюцинации? Как такое возможно?
Она подумала, что сходит с ума и, тем не менее, тихо прошептала прямо в темноту:
— Я обязательно навещу вас, Вера Дмитриевна. Навещу. Обещаю.
    Некоторое время она еще прислушивалась к тишине, потом вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

     Вместо того чтобы на следующий день съездить на кладбище, Ксения отправилась в агентство недвижимости. Сотрудники буквально обрывали ее телефон с самого утра. Допустить, чтобы сорвалась такая выгодная сделка, они, конечно, не могли, поэтому сразу стали возить девушку по разным адресам, предлагая все возможные варианты.

     Ксения что-то отметала сразу, что-то отмечала как вполне приемлемое, а когда, уже к вечеру, ее неожиданно привезли к дому Олега Евгеньевича и подвели к его квартире, она не поверила своим глазам.
— А разве эта квартира продается? — спросила она у агента. 
— Да. Правда, с ней у нас происходит какая-то странная неразбериха, — пояснил  мужчина, открывая дверь. — За последние два месяца уже третий покупатель сменился. И что им не нравится? Квартира вполне приличная, пожалуйста, убедитесь сами.

     Ксения вошла. Осмотрелась. Вся мебель на прежних местах. На полках — те же книги. На вешалке в прихожей — старенькая куртка. Исчезли только ценные вещи: плазменный телевизор, плеер, музыкальный центр, хрустальные вазы — всё то, что можно быстро продать.
— Квартира, конечно, требует ремонта, — пояснил мужчина, — зато, какой вид из окна.
    Ксения промолчала. У этого окошка она провела немало часов, дожидаясь прихода Олега Евгеньевича.
— Скажите, а кому квартира принадлежала раньше?
— Не помню точно, кажется, отец подарил ее своей дочери, а та сразу выставила ее на продажу. Что поделаешь! Молодежь… Все хотят жить в столице.
— Вы сказали, отец подарил, а сам он куда переехал?
— Куда? — переспросил агент, удивленно пожимая плечами. — Я думаю,  на этот вопрос вам не ответит никто.
— А сами вы как считаете?
— По-разному бывает. Можно переехать, допустим, к сыну или к жене, или вообще эмигрировать за океан. Ну, что, еще что-нибудь посмотрим, или на сегодня хватит?
— Нет. Смотреть мы больше ничего не будем. Я останавливаюсь на этом варианте.
— Вы хотите сказать, что решили приобрести именно эту квартиру?
— Да. Меня всё устраивает.
— Отличный выбор, — обрадовался мужчина. — Я вас поздравляю. Завтра же начнем оформлять документы.

      Перебравшись на метры Олега Евгеньевича, Ксения успокоилась. Теперь ее окружали не снобы и большие чиновники, а простые открытые люди.
      Она сразу засучила рукава и принялась уничтожать следы пребывания прежних хозяев. Телевизор купила той же модели, приобрела недостающую технику, и у нее еще осталось достаточно средств, чтобы осуществить мечту всей своей жизни — купить небольшой домик в ближайшем пригороде.

       А в середине октября город неожиданно погрузился в мягкое осеннее тепло. Наступило бабье лето, и Ксения, вспомнив о своем обещании, решила, наконец, навестить Веру Дмитриевну.

       Номер участка узнала в администрации. Купила венок, долго ходила среди ровных покрашенных оградок, и когда нашла неухоженную могилку с провалившимся холмиком и покосившимся крестом, поняла — Максим здесь бывает не часто.
— Ну, вот я вас и навестила, Вера Дмитриевна, — прошептала девушка. — Надеюсь, теперь вы на меня не в обиде.
       Она поправила крест, водрузила на него венок с надписью: «Любимой бабушке от внучки», как могла — поправила холмик, немного помолчала, и, перекрестившись, зашагала обратно.

        А у самого выхода она почему-то обратила внимание на белый мраморный памятник с фотографией мужчины, чем-то напоминающим ей Олега Евгеньевича.
Надпись внизу гласила: «Я верю, что мы обязательно встретимся, там…»
        «Что бы это могло означать, — подумала Ксения, — женщина верит в то, что встретится со своим любимым на небесах? Странно!»

       Возвратившись в город, Ксения не захотела идти домой. Погода стояла настолько чудесная, что девушка решила немного прогуляться. Ноги сами привели ее в парк, и там, любуясь разноцветным покрывалом из осенних листьев, она не заметила, как вышла на главную аллею.

       «Я верю, что мы обязательно встретимся, там…», — вспомнила она слова словно написанные для нее.

      Кажется, вот здесь она впервые увидела Олега. Он несколько раз пробегал по этой аллее, в спортивном синем костюме и бейсболке с длинным козырьком.
      Ксения подняла несколько красивых багряных листьев, опустилась на освободившуюся лавочку и вытянула уставшие ноги.

      В парке гуляло много горожан. Мимо не спеша проходили пожилые пары, молоденькие мамы толкали перед собой коляски со спящими малышами, где-то ребята играли на гитарах, пели, пытаясь перекричать друг друга, а Ксения просто любовалась красивыми листьями.

      На ее руку неожиданно упала тяжелая капля, а через секунду еще одна, третья оставила на куртке темный бесформенный след.
      Неужели дождь?
      Она выставила перед собой открытую ладонь и в следующую секунду услышала:
— Это плакучая ива, Ксюша.

      Голос принадлежал Олегу Евгеньевичу. Он стоял чуть поодаль и, видимо, уже давно любовался девушкой.
— Олег?!
     Несколько секунд Ксения просто хлопала глазами, не в силах поверить, что перед ней стоит человек, которого она уже и не надеялась когда-нибудь увидеть, и, тем не менее, это был он. Немного усталый, немного помятый, но всё такой же добрый и мягкий, похожий на доктора из детских книжек.
— Олег?!
      Ей вновь припомнились эти странные слова на белом мраморе:
  «Я верю, что мы обязательно встретимся, там…»    
— Олег!
     Она вскочила, кинулась к нему, обняла, прижалась всем телом, и слезы сами хлынули из ее глаз.

— Ну-ну, не плачь, не плачь, девочка моя, успокойся, — он стал поглаживать ее по волосам. — Я почему-то был уверен, что найду тебя именно здесь. В моей квартире стоит чужая металлическая дверь, а, значит, там теперь живут чужие люди.
— Но, где, где ты был всё это время? Почему молчал, почему не давал о себе знать? Я же переживала, я просто не знала, что и думать, я с ног сбилась, пытаясь тебя разыскать.

     С каждым вопросом она ударяла его в грудь своими маленькими кулачками. Олег легко перехватил ее руки за запястья и принялся по очереди их целовать, приговаривая:
— Не верю, не верю. Неужели я снова здесь! Неужели я снова вижу тебя, неужели ты стоишь рядом, моя милая Ксюша…

     Девушка стала понемногу приходить в себя.
— Олег остановись, не надо, подожди, — просила она, улыбаясь сквозь слезы, — на нас уже обращают внимания. Расскажи лучше, что же все-таки случилось. Ты вышел из дома и исчез почти на четыре месяца!

— Ты права, — вздохнул мужчина, предлагая Ксении присесть. — Я вышел из дома и ко мне сразу подошли двое мужчин. Ни слова не говоря, один из них поднес к моему лицу баллончик с каким-то газом, и после этого я отключился.
— А кто это был?
— Не знаю. Раньше я их никогда не видел. Очнулся я в какой-то машине — руки связаны за спиной, рот заклеен скотчем, на голове — мешок.
— Ничего себе. Это же настоящее похищение! Неужели такое еще возможно в наше время?
— Оказывается, возможно. Меня куда-то очень долго везли, без воды, в жару. Я периодически терял сознание, а в себя пришел уже ночью, в каком-то лесу, без документов, без денег, без телефона. Долго пытался освободиться от веревок, потом шел несколько часов, куда глаза глядят, пока не наткнулся на маленькую деревушку. Напился воды из колодца, начал выяснять, куда я попал, оказалось, вывезли меня за восемьсот километров.
— Так далеко…
— Спасибо, добрые люди помогли. Накормили, спать уложили, а на следующий день один местный паренек отвез меня на мотоцикле до ближайшего городка. Обратился я в полицию, а там меня никто и слушать не стал. Иди, говорят, бомж, отсюда, если не хочешь за решеткой оказаться. Ну, я и пошел.
— Куда?
— Искать работу. Вижу какой-то объект строится, подошел к прорабу, договорился, взяли простым рабочим. Начал вкалывать по две смены.
— А где же ты жил?
— Жил там же в вагончике и всё пытался вспомнить номер твоего мобильного телефона, но безуспешно, а домашний, сколько бы я не звонил, — не отвечал. Когда скопилась нужная сумма, купил билет на междугородний автобус, и вот я здесь, в своём родном городе.

     Он сделал паузу и тяжело вздохнул.
— Вот только жить нам теперь негде. Квартиру за это время, наверное, уже раза три успели перепродать, поэтому отсудить ее вряд ли удастся.
— Кто же за всем этим стоит?
— Ясно кто — доченька моя ненаглядная.
— Ты уверен?
— Конечно. Она же мне угрожала, подавала в суд, говорила — если не отдашь по-хорошему полквартиры, то потеряешь всё. Вот я и потерял. — Мужчина горько усмехнулся. – Так, что пригласить, Ксюша, мне тебя некуда.
— Это не самое страшное, Олег, главное, что мы теперь снова вместе. Помнишь, как ты приютил меня, когда я сидела вот здесь, на этой самой лавочке, усталая, несчастная, с большой сумкой.
— Конечно, помню, и я ни разу об этом не пожалел.
— А теперь мы пойдем ко мне.
— К тебе? Подожди, а как отнесутся к этому твои родители?
— Я живу одна.
— Ты снимаешь комнату?
— Нет, у меня своя квартира. — Ксения поднялась и протянула мужчине руку. —  Пойдем, здесь недалеко, ты скоро сам всё увидишь.

      Олег понимал, что они идут к его дому, но спросить о чем-либо девушку, которая уверенно тянула его за руку, - не решался. Остановился он только возле своего подъезда. Растерянно улыбаясь, поинтересовался:
— Ну, и куда ты меня привела?
— Еще немного терпения.
— Интересно сколько?
— Всего три этажа.

      Наблюдая, как Ксения достает ключи и уверенно открывает незнакомую дверь в знакомую квартиру, мужчина вновь не выдержал.
— Ксюша, умоляю тебя, объясни, что всё это значит?
— Может быть, сначала войдем? — Предложила она, легонько подталкивая Олега  в спину.  — Проходи, не стесняйся, будь как дома.

      Переступив порог, мужчина так и остался стоять в прихожей — никак не мог поверить в то, что он находится в квартире, которую давно считал безвозвратно потерянной.
— Что с тобой? — Улыбнулась Ксения. — Очнись. Ты возвратился домой, и всё твои неприятности остались позади.
— Нет, подожди, я ничего не понимаю. Это что — теперь твоя квартира?
— Наша, Олег, наша!

      Пока мужчина принимал ванную, Ксения накрыла на стол, плотно задернула шторы, зажгла две свечи и наполнила фужеры красным вином. В этот вечер Олег услышал удивительную историю о неожиданном наследстве, о старинном трюмо с секретным ящиком, в котором хранились дорогие женские украшения и о недостойном поведении одного молодого мужчины, который решил эти украшения украсть, как изводили ее бесконечными звонками, как следили за ней на улице, как караулили возле подъезда… Узнал Олег и о том, как пришло к Ксении решение, переехать в другой район и как удалось ей приобрести именно эту квартиру, и еще — о многом, многом другом. Новостей оказалось столько, что этот вечер для них закончился только под утро.
 
      Они уснули одновременно, крепко прижавшись друг к другу. Ксения не знала, что будет завтра, не знала, как сложатся их отношения, не знала, и не хотела загадывать. Главное, что сейчас, рядом с Олегом, она чувствовала себя легко и спокойно. Она любит и любима. Она нужна ему, а он нужен ей, и только это может сделать человека по-настоящему счастливым.

      Последнее, что привиделось Ксении, перед тем как она перенеслась в сладкий мир грёз, была длинная-длинная аллея, усыпанная красно-желтыми осенними листьями и одинокая лавочка под высокой плакучей ивой, которая готова ронять свои слезы на любого, кто отважится отдохнуть в тени ее раскидистых ветвей…