Свадьба. часть вторая

Доротея Литвак
          Часть вторая. Горький вкус похмелья.

  Что происходит с Толиком, Надя определила: ревнует. А Лилькино поведение сформулировала так: завидует. Ну обидно Лильке, что не берут замуж! Но при чем здесь она, Надька?! Но прошла неделя, другая и Надька вдруг с удивлением обнаружила, что муж её как-то поутих и спит зубами к стенке. И аппетит на тёщины борщи да пироги пропал. Раньше, бывало, ел  аж чавкал!
- Не заболел ли? – спросила она его.
- Хуже, - не глядя жене в глаза, отвечал Толик.
- Что это с ним? – гадала тёща и выставила к ужину бутылку и два стакана.
- По какому поводу пьём? – удивился тесть.
- А ты шо, забув? – слукавила тёща.
- А, ну да, - сообразив закивал тесть и разлил по стаканам водку. – Наверное крышу латать надо, или забор, - подумал он про себя и завёл разговор про то, что скоро зима на дворе. Женщины хозяйничали на кухне и о чем-то тихо разговаривали, а тесть под водочку вспомнил, каким молодым да разудалым был он лет тридцать назад. Толик пил и слушал тестя молча, опустив глаза. Женщины на кухне утихли, Надежда поставила на стол свежий салат, вторую бутылку и вышла. Тесть аж крякнул от удивления и покосился не Толика, но тот как в рот воды набрал. Когда кончали вторую бутылку, тесть вдруг замычал что-то невнятное и пролил водку мимо стакана. Женщины увели его спать. Надя подошла к мужу:
- Ну что, горе моё, пойдём?
Толик поднялся, но почувствовав прилив дурноты резко развернулся и проковылял в ванную. Его вырвало. Облегчившись и освежив лицо под краном, он зашёл в спальню. Жена ждала его:
- Вот так, горюшко моё, вот так, - приговаривала она не спеша расстёгивая пуговицы на его рубахе. – Я ж только танцевала с мужиками, я ж тебе не изменяла ни в жизнь. А ты  разобиделся… Прерывисто сопя и покрывая пьяными поцелуями красивые Надины руки, Толик вдруг сполз перед ней на колени:
- Родненькая моя, я же люблю тебя, только тебя! И жарко припав к её стройным ногам, запричитал:
- Виноват я Надюха, виноват перед вами и нет мне прощения!
- Ты о чем? – гладила она его волосы, разрешая любить себя.
-  Представляешь, я был у неё первый! Ты понимаешь о чем я говорю? Первый!
И тут, наконец до неё дошло:
- Что? Ты и Лилька?! Истерически захохотала и заплакала Надежда.

       Часть третья. Одна голова хорошо.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Толик переселился в заводское общежитие. Лилька вела себя молодцом: она мышкой проскальзывала к себе в лабораторию и даже обеды с собой брала. А если случайно сталкивалась с Толиком, они сдержанно здоровались и расходились в разные стороны.
 - Неужели Лилька была так пьяна, что ничего не помнит? – удивлялся Толик. А если не помнит, почему избегает Надежду?
 Тёща, пораскинув умом так и эдак, решила:
 - Хватит мне старшей дочери-разведёнки! – и вознамерившись постоять за свою младшую дочь, побывала с жалобами на зятя в парткоме и профкоме. Не встретив там понимания, она танком пошла к директору, но пока искала кабинет Капитоныча, секретарше позвонили, и всё доложили из профкома.. Секретарша напоила тёщу валерьянкой, выспросила все подробности, дав жалобщице прослезиться, выговориться и посоветовала успокоиться:
 - Вы эту Лильку видели?! Толик вашу Надю любит. Вам с ним поговорить надо. И тёща, свято уверовав в незыблемый приоритет Надюши, прихватив для убедительности мужа и трехлетнего любимца сбежавшего зятя Серёгу, пошла к Толику в общежитие.
- С кем в молодости не бывает!- уговаривал его тесть.
Давай сынок, будет тебе дуться. Собирайся, идём домой! Ты ж нам как родной был, - ворковала тёща. Но в памяти Толика вдруг со всей ясностью всплыл скандал, брошенные в его адрес упрёки, обвинения и всё, что было высказано в ту адову ночь. 
- Слыхала я про эту Лильку! – причитала тёща. Не баба, а срам один. Не чета нашей Наденьке!
 Пообещав Серёге, что выполнит его желание и купит ему живую лошадь, - как только привезут в  магазин, - Толик решил: жить надо отдельно от родителей.  Он тоже сходил в профком, но не с жалобой, а с заявлением на двухкомнатную кооперативную. Дом строили недалеко от завода, квартир было достаточно, завод богат и денежную ссуду ему гарантировали. С Надей говорить об этом рано: пусть сначала убедится, что он с Лилей больше ни-ни!
  Лильку в последнее время изрядно тошнило и Аня, заметив что с племянницей неладно, забеспокоилась и посоветовала Лильке сходить к врачу. Лилька пошла в профком, - узнать у Жанны Аркадьевны, какая она на очереди: светит ли ей однокомнатная кооперативная.
- Стажа у тебя маловато, - расплылась в улыбке Жанна Аркадьевна - и специальность не дефицитная.  Место в общежитии, может быть, сможем выделить. Когда кооперативный дом заселят. Только там себя вести положено скромно. А на кооператив у нас пол завода в очереди стоит. Вот если бы у тебя ребёнок был! – ехидно добавила председательша. 
- А если бы двойня?! – спросила Лилька и резко развернувшись вышла.
Дома Лилю встретила встревоженная Аня.
- Ну что, была у врача?
- В профкоме была.
- И что?
- Место в общежитии обещали.
- Они ведь сдают целый дом! А что у врача?
Лиля нагнувшись что-то зашептала Ане на ухо.
- Ты шо! – всплеснула руками Аня. И немного подумав добавила:
- С ними по человечески нельзя. Ты вот шо сделай: -
Аня нагнулась, и что-то зашептала Лильке на ухо.

                Часть четвёртая. Родня.

В то утро Надька задержалась на проходной. После ночной смены, ей хотелось побыстрее добраться домой и нырнуть под тёплое одеяло. Она вносила запись в журнал, а баба Люба, пользуясь случаем, наяривала:
- Я бы на твоём месте этой жучке морду надрала – и всё!
- Так она ж рассыплется! – громко захлопнула журнал Надька. В ту же секунду дверь открылась и на пороге выросла Лилька.
Лилька хотела проскочить мимо, но Надька увидав её подозрително торчащий живот  как с цепи сорвалась:
- Это что такое! – заорала она дернув полу Лилькиного пальто так, что на пол посыпались пуговицы. Лилька попыталась вырваться и выскочить на улицу, но зацепившись за порог упала. Женщины бросились её поднимать, - Надька с одной стороны, баба Люба с другой. Из Лилькиных разбитых коленей текла кровь а живот подозрительно съехал набок. Лилька снова рванулась. Рукав её пальто остался в руках бабы Любы, коротенький свитер задрался вверх а в образовавшееся окошко выглянула подушка.  К заводу подкатила «скорая помощь»
- Что с ней? – волновались все.
- Подушку подложила и квартиру в завкоме требовала.
Лилику поставили ультиматум: увольнение по статье или пусть сама пишет заявление. На заводе она больше не появлялась. Время летело быстро, строительство кооперативного дома завершилось и будущих жильцов пригласили на собрание: распределяли квартиры по этажам, выбирали правление. Засиделись допоздна. Толик вытянул пятый этаж. Для девятиэтажки с лифтом это класс.  Кто-то тронул Толика за рукав. Жена Юрия Николаевича, -  беременная Татьяна. Она пришла на собрание с мамой, поскольку муж её был в служебной командировке.
- А мы второй этаж вытянули – сообщила она.
- Не подбросишь ли нас домой, родственничек? – улыбнулась Толику Аня.
- Подброшу. А почему родственничек?
Таня с матерью переглянулись и засмеялись.
- Так…
Остановившись у знакомого дома , Толик выскочил из машины и подал Тане руку. Скрипнула и распахнулась за спиной калитка.
- Ну, какой этаж вытянули? – услыхал он знакомый голос. Толик выпрямился и оглянулся. У калитки, в тапочках на босу ногу и широченной коляской стояла Лиля.
- Уа! – заревели в два голоса близнецы, приветствуя блудного отца…