Билеты заказывала пусть не за 45, за 40 суток, но все равно уже оказалось, что на то число, когда она хотела уезжать назад, есть только боковые места. Уезжать раньше, в день своего рождения не хотелось, пришлось взять билет на день позже. Перед отъездом вдруг сильно зашатался мост в нижней челюсти, была вынуждена его удалить. А Света сообщила через компьютер, что ей нужно лечь на операцию, но пусть Аля не волнуется, едет, ее встретят муж и дочь Светы.
Поехала одна, внучке взяли путевку в санаторий, Саше надо поливать огород, кормить собак, дети работают. На небольшой вокзал, расположенный за чертой города, отвез на машине Саша. Старалась брать с собой только самое необходимое, но все равно набрались две внушительные сумки. Правда, взяла банки с вишневым вареньем и вареньем из лесной клубники, там такое не растет. Балык из большой неизвестной рыбины, переданный снохой, втиснулся с трудом. Здесь же несколько сушеных знаменитых волжских косырей.
С соседями в купе не очень повезло. Сбоку мама с двумя девчонками. Младшая очень шустрая и все время громко кричит на весь вагон. Мать ее останавливает, но она тут же забывается. Сверху ехал юный хиппи, заливший пивом из опрокинувшейся банки ее постель и одежду. Теперь Аля вся благоухала пивом. Напротив суровая тетка, смотрящая на всех осуждающим взглядом.
После все как-то утряслось. Хиппи сошел на середине пути, мама дочек оказалась очень приятной женщиной, да и девчонки умненькие, сообразительные, если бы еще не такой громкий голос младшей Алисы. Даже с суровой теткой удалось разговориться. Перед остановкой в Петропавловске объявили, что пересекаем границу с Казахстаном, из вагонов на остановке не выходить, приготовить документы. Тетка засуетилась и выложила на столик украинский паспорт. Документы, кстати, проверяли лишь у тех, кто выходил в Петропавловске. Но тетка рассказала Але, что уезжает из Харькова от второй войны. Первая была в Баку, тогда она попала в Харьков, а сейчас едет к родне в Омск. Рассказала про женщину, которая была на майдане, заработала там какие-то деньги, собиралась купить квартиру, но вдруг почувствовала себя очень плохо. Обратилась к врачу и узнала, что она законченная наркоманка. Очень удивилась, ведь никаких наркотиков она не принимала. Оказалось, что наркотики добавляли им в чай. Среди людей шли разговоры о том, что на Юго - Востоке был распят на кресте трехлетний ребенок, говорили и о других зверствах. На остановке никто не выходил, но казахи заходили в вагоны, предлагали дешевый качественный коньяк, шоколад.
Мише сказала, что будет в Новосибирске, когда он звонил и поздравлял сына с днем рождения. Но на встречу не очень-то надеялась. Рабочий день, мало ли какие у него могут быть дела. Поезд приближается к вокзалу, и сразу видна высокая, заметная издалека фигура Михаила. Шагает навстречу, берет сумки из ее рук, быстро несет к остановке троллейбуса. Несколько минут, и они уже на автовокзале, ближайший автобус до Томска должен вот-вот отправиться. Аля торопливо сует Мише две книжки, в которых есть ее первые рассказики, казахский коньяк, пару косырей и спешит занять свое место в автобусе. Мелькает за окном седоватый ежик, зеленоватые, суженные к вискам (родные? чужие!) глаза, автобус трогается. Поехали! И все это на фоне дождя.
Всегда будет дождь, дождь, дождь,
Ты не придешь. Не придешь.
В Томск въезжает все под тем же непрекращающимся дождем. Славе, мужу Светы, позвонила, как только взяла билеты на автобус. Он с дочкой Женей встречает Алю на автовокзале, усаживает в машину, везет к себе домой.
Их дом, вернее их половина одноэтажного особняка не очень большая, но все так хорошо и разумно обустроено: гараж, огородик, курятник. Из-за решетки во дворе выглядывает огромная овчарка. Две маленьких собачонки выбегают на крыльцо, задорно тявкают. Самая большая комната объединяет в себе зал, кухню, душ. На окне клетка с канарейкой, на ковре свернулся клубком красивый большеглазый кот темного окраса. Прозрачная душевая кабина стоит в уголке у двери, Слава уходит, чтобы Аля могла спокойно выкупаться.
- Подождешь здесь или поедем к Свете?
- Конечно, к Свете!
Света выходит к ним в вестибюль больницы. Операцию по удалению камней из желчного пузыря сделали два дня назад, но двигается Света быстро, уже уговаривает врачей, чтобы ее отпустили домой.
Кроме большой комнаты в доме есть еще комнаты девочек, старшей дочери Светы от другого брака Олеси и младшей Жени, и небольшая темная спальня. В этой спальне размещают Алю на ночь. А утром Слава привозит из больницы Свету. Впереди выходные, она отпросилась все-таки домой до понедельника. Вечером приедет с работу Олеся и отвезет Алю в село Кривошеино, родину ее матери. Мать так тосковала и стремилась туда перед смертью. Твердила, что напрасно не послушалась свою мать и уехала из Сибири, не надо было это делать. В Кривошеино живет младшая сестра матери, тетя Али и мама Светы.
И вот снова дорога. Мелькают по сторонам высокие хвойные деревья, небольшие озерца, речки. Много елей, в Поволжье они встречаются не слишком часто, больше сосен.
А у тети Маши давно накрыт стол, все наварено и нажарено, стоят соленья, варенья. Стол у нее накрыт почти все время, и все время идут люди. Уходят одни, приходят другие, возвращаются прежние. Аля и не заметила, как они за вечер «усидели» бутылку водки. В этот дом Аля приезжала два раза с родителями. В первый раз совсем маленькая, только первый класс окончила. А второй раз приезжала уже взрослая с маленьким старшим сыном Алешей. Сначала бабушка жила здесь с сыном Михаилом, потом с ней стала жить Мария, разошедшаяся с мужем, отцом Светы и Стаса.
- К Гоше меня мать не пускала, запирала в доме. А я в окно вылезла, и мы расписались. Мать паспорт нашла.
- Это что? Посмотрите! Это какая у нее теперь фамилия?
- И с веревкой на меня. А я кричу, что честная, ничего у нас не было, только расписались. Жить с ним стали, дом построили. Только пил он сильно. Сын родился. Я не хотела больше от него рожать, потому и разница такая большая между Стасом и Светой. Дрались мы с ним. Мать стала уговаривать уйти от него.
- Убьешь ты его, Мария, и в тюрьму сядешь. Лучше уходи.
- Ушла, все оставила, дом, мебель. Он еще долго ходил, просил вернуться, Света его жалела.
Стас сейчас помогает Марии перестраивать дом. Подстроили просторную летнюю кухню, достраивают веранду, коридор. В доме стоит по старинке русская печка, топится дровами, от нее отходят трубы с водой для обогрева другой комнаты. Водопровод в доме есть, но слив не оборудован, воду после мытья посуды, умывания выносить нужно ведрами.
Стас приезжает на другой день с сыном Женей от первого брака. С этими своими двоюродным братом и племянником Аля встречается первый раз. А многих из своей многочисленной сибирской родни не видела ни разу.
На кладбище на могилу бабушки Аля едет с Олесей, Марией, Женей. Стас остается дома. Кладбище в стороне от села, окружено хвойным лесом. Аля собирает с могилы бабушки несколько горстей земли, отвезет их на могилу матери.
На обратной дороге заезжают в лес посмотреть есть ли грибы и ягоды. Встречаются полянки сочной, спелой земляники, а грибов пока нет, они только начинают расти после дождя.
Оставляют дома Марию, забирают Стаса и отправляются на Обь искупаться и позагорать. Вода холодноватая, в Волге сейчас уже теплее, но все равно окунаются с удовольствием, день выдался жаркий. Белокожая Олеся резко контрастирует с загорелым Женей, но высокие, стройные брат и сестра смотрятся рядом совсем неплохо.
В воскресенье Стас уезжает очень рано, ему на работу, Женя остается с Олесей и Алей. Они начинают собираться в дорогу после обеда. Все также кто-то приходит, уходит. Появляется еще одна племянница Али по линии дяди Михаила. Лена невысокая, кругленькая, черноглазая. Работает в рыбном цехе, но с рыбой дела не имеет, ей нужно только отмывать полы. Сборы что-то застопорились, Марию все время отвлекают. И тут Лена берет все в свои руки. Начинает кричать, и Олеся споро лезет в погреб за картошкой, Мария укладывает свои знаменитые «косматики» - котлеты из тертой картошки с мясным фаршем внутри. Лена попутно «разгоняет» пожилую соседку, где-то умудрившуюся посягнуть на ее молодого мужа или сожителя, кто их разберет. Вот также кричала порой мать Али, для нее это было нормально, в порядке вещей. Беда была только в том, что отец это совершенно не выносил. Разные они были люди. Слишком разные…
Все сложено, прощания, обнимания, опять дорога, возвращение в Томск.
В понедельник у Али день рождения. Никаких застолий, Слава не пьет, Свете после операции тем более нельзя. Но вечером, когда спадает жара (Для них 28 градусов жара! Вот 35 – 40 – это жара! Но кто к чему привык.), Аля со Светой, Славой и Женей отправляются на машине смотреть город. Олеся на работе, возвращается поздно. А Слава работает частным образом, сам планирует свой рабочий день. Он сварщик высокой квалификации. В поездке по городу показывает, кстати, флюгер в виде коня на высоком здании и памятник, посвященный студенческим строительным отрядам, сделанные его руками. Томск Але нравится. Совсем нестандартная застройка. Высотные современные здания сочетаются со старинными деревянными домами, украшенными кружевной резьбой. Много новостроек, башенные краны видны в разных концах города. Аля фотографирует из окна машины. Рядом появляется кокетливая красная машина с густыми, черными «ресницами» воле фар. За рулем девушка, Аля фотографирует их обеих. Останавливаются возле красивого парка с множеством разнообразных аттракционов, проходят по его аллеям. Прогуливаются по набережной Томи, любуясь цветами и фонтанами. Всех приглашают прокатиться на небольшом катере, но у Светы боязнь воды, плавать она не умеет, не хочет рисковать.
С билетами в обратный путь Аля не рассчитала. Первый автобус из Томска не успевает к поезду. Ехать на машине Славе далеко, тяжеловато, Свете после операции тем более. Приходится звонить Мише, просить, чтобы устроил где-нибудь на ночь в Новосибирске. Он соглашается, а как он будет разбираться со своими женщинами – его проблемы. С женой он не расходится, но живет у другой женщины в Академгородке.
Во вторник Света со Славой и Женей провожают Алю на автобус. Автобус почти пустой, Аля пытается пересесть на свободное место у окна и натыкается на злобную отповедь шофера. Не любит он, видишь ли, когда в автобусе начинают вести себя по-хамски: скакать с места на место, завязывать узлом занавески (вот уж не думала!). Спорить она не стала, вернулась на свое место, но почему-то стало так обидно! Так редко плачет, а тут вдруг слезы текут и текут сами по себе, не остановить. Да и «хозяин» ведет себя как раз по-хамски: подсаживает по дороге каких-то дружков, курит в кабине, дым идет в салон, а ее место как раз за кабиной. Сделать бы ему замечание, но не хочется, чтобы он услышал слезы в ее голосе. Только к середине пути успокоилась, а то так и сидела, застыв, боясь повернуть голову и выдать себя нечаянным всхлипом.
Миша встретил на своей машине. Он давно не был в этой части города, с трудом ориентировался в дорожных знаках. Привез в ту самую квартиру, которая была пустой много лет назад. Тогда она была совсем пустой, мебели не было, один матрас на полу. Эту квартиру Миша хотел отдать Людмиле, Аля должна была стать его женой. Не стала. Квартира и сейчас пустая, но потому, что Людмила с детьми и внуками на даче, а Миша с Любой в Академгородке. К нему все также тянет, но это совершенно невозможно. Вспомнить хотя бы, сколько ей лет, про беззубый рот. Он моложе всего на один год, но у мужчин все иначе. А дома ждут так похожий на него младший сын и Саша. Ложатся спать они в разных концах квартиры, Аля за перегородкой. Утром Миша отвозит ее на машине на вокзал и уезжает на работу. До поезда еще есть время, но идти никуда не хочется.
Новосибирск по сравнению с Томском кажется ей каким-то скучным, холодным. Высотные здания, широкие улицы, площади, но все такое безликое. Город, в котором она могла бы жить, если бы не разжались сразу некрепкие объятия того, кто так стремительно сейчас уехал. Все тот же давний холод, ветер, дождь. Он и сам не очень любит свой город, стремится на природу. Живет своими походами по горам Алтайского края, на катамаранах по горным рекам, преодолевая пороги. Даже у нее в квартире множество фотографий с заснеженными вершинами, бурными реками, вековечными, могучими деревьями, дивными цветами. Или зимние виды с голубоватым снегом, кружевным, игольчатым инеем, какого не увидишь в большом промышленном городе.
Все оставшееся время Аля сидит в зале ожидания и читает книгу.
Еще двое суток в дороге, и вот уже родные места. Мост через Волгу, обширные поля подсолнухов. Аля спускается на платформу, навстречу спешит своей прихрамывающей походкой Саша. Дома.