* * *
Растают от горячих уст
На окнах кружевные льдинки.
Не трогай нежной паутинки:
Непрочен замысел искусств.
Плети узор свой, кружевница-
Зима... За тоненькую нить
Держись!.. В тебя легко влюбиться,
Но по весне — и разлюбить.
* * *
Я стараюсь вспоминать благое:
Крепкое вино, вино сухое
И твоё рожденье виноград;
Бремя медоносных пчёл и жало,
То, что насмерть трутней всех сражало...
Я планетной круговерти рад!
Дай тепла, весеннее светило,
Снегу, в ком душа чуть-чуть остыла, —
Замурлычут ледники водой.
Мхам, растущим на сырых каменьях,
Я желаю в новых воплощеньях
Зашуметь зеленою листвой,
А камням, водой небес размытым,
И песку, что раньше был гранитом,
Скоро в океане разомлеть,
Раствориться вместе с горькой солью
И проснуться с незнакомой болью:
То ли жить? иль снова умереть?..
ВЕСЕННИЙ ТРИПТИХ
1.
Я в шипящих бокалах искал
Свои первые гимны закату,
В листопады ронял мадригал,
Звуки грустно летящих стаккато...
И зимой, когда греет лишь хмель,
Я не знал, что хрустальное пенье
Мне сулит голубую капель
И предвечную тайну цветенья.
Я теперь отдаюсь новизне,
Обещающей брачные всходы.
Я хочу говорить о весне —
О пречистой невесте природы.
2.
Вся Земля пропиталась истомой.
Нет покоя на свете давно:
Зеленеть начинает солома,
А вода — превращаться в вино...
К небу ты обратись обнажённой,
Свои руки и ноги раскинь,
О Земля!.. Будь любима, как жёны,
И дари налитые ростки…
3.
Бог излил животворное семя,
Чтоб Любовь получила приплод.
И несла Мать-Земля своё бремя -
Бескорыстие райских щедрот...
Но кого укорить я посмею?
Кто вскормил так страстями тебя,
Что, как Ева — библейскому змею,
Ты доверилась мне, не любя?
* * *
Мы румянец морозный теряем,
Но загар золотистый заводим.
Доверяем весне, доверяем!
В хороводах твоих колобродим...
Закружилась в угаре цветенья,
Надышалась до одури мёдом,
Налюбилась до самозабвенья:
Разрешишься красой иль уродом?
* * *
Река подо льдом о весне помышляет.
Долой берега! Начинай ледоход!..
Сползает сугроб по откосу и тает,
Жалеет, что время — не вспять, а вперёд.
Таращатся снизу холодные рыбы:
Что нового в мокрых обрывках газет?
Друг друга по рёбрам ледовые глыбы?
Бредовые планы и плановый бред?..
* * *
Нет без веры счастливой блесны,
Как без вербы нет Вербного дня.
Ты, весна, от весны до весны
На любовь вдохновляешь меня.
Если веру мы вдруг потеряем,
В чём пасхальный залог перемен?
Ничего не найдём мы взамен!
А найдём — умираем.
* * *
Лебедиными стали шеи,
Ворожейный их поворот
Увлекает меня в полёт...
Как все женщины похорошели!
В улыбающуюся даль
Увлекает волна их походки...
Я за вами хоть в омут, красотки!
Мне себя потерять не жаль.
Проплывая в весеннем тумане,
Сея запахи томных духов,
Эти жрицы запретных богов
Увлекают меня в мир желаний...
Боги, вас я прошу поделиться:
Как мне снять колдовской приворот?
Ведь в душе у меня ледоход,—
Я боюсь безрассудно влюбиться!
* * *
Какая странная картина!
На ветках — кошки и коты:
Видать, устроили смотрины...
Прохожие, разинув рты,
Глядят с улыбкою на шашни
Своих мурлычущих друзей.
«Надоедает быт домашний»,—
Заметил важный фарисей.
Кошачий мир неугомонен
И неподвластен вовсе нам.
Недаром при Тутанхамоне
Мурлык причислили к богам!
Им всё на свете безразлично,
Когда пора гульбы пришла.
На ветках разве неприлично
Решать любовные дела?..
* * *
Какая стройная сосна!
Как молода она! Как звонко
Взывает ранняя весна
В твоём лесу, моя девчонка!
Я обнимаю клейкий ствол,
В кору ногтями чуть вонзаюсь -
Как неожиданно он гол!—
И в хвойный запах погружаюсь...
Застыло в голубых глазах
Всё небо... Падают иголки
И путаются в волосах,
Как бирюзовые заколки.
В сосновом плавится стволе
Янтарь — деяние благое...
Bсё платье у тебя в смоле!
Я подарю тебе другое.
* * *
Закрыв глаза, в уме считай,
Как долго будет ливень длиться.
Пристали волосы к щекам.
Защебетала рядом птица:
Дождь кончился... А счёт стремится,
В счастливой длительности,— к стам!
Ель сыплет капельки елея.
Какой дурманящий настой!
Под небом места нет милее,
Чем в этой засеке весной
С такой зелёной густотой!
Здесь чувствуешь себя вольнее.
Вот солнце снова льёт свой жар...
Лесного храма прихожане,
Мы пьём берёзовый нектар
И, словно в старину древляне,
Раздевшись, сохнем на поляне.
Вокруг струится сонный пар.
* * *
Слетая с белых веток, лепестки
Упали мне на лоб и на виски,
Такие робкие и так легки -
Как пальчики младенческой руки.
По саду ветер ласковый пронёс
Дыхание черёмухи и роз -
Как аромат девичьих губ и кос,
Что я вдыхал в объятьях давних грёз.
Я шлю благодаренье Естеству
За то, что дарит щедрую весну! —
Чьё небо сквозь цветенье и листву
В глаза мне льёт свою голубизну...
И шелестит и шепчет: не забудь,
Твой час придёт, придёт когда-нибудь,
Чтоб легче взгляда в небеса порхнуть
К весне предвечной, — завершая путь.
* * *
Зовут меня весёлые потомки
В просторы чувств из келии ума.
Сквозь временем потёртые потёмки
Гляжу с надеждой, как светлеет тьма;
Как острова проталин выплывают,
Как истекает грязью жухлый снег,
Как мухи в пыльных рамах оживают
И как сквозь слёзы прорастает смех.
Я зелень почек под корой предвижу.
Я слышу солнца пламенную речь.
И звоны вечевые в грозах слышу,
А в птицах — поэтических предтеч.
Зачатьем жизни, Словом потаённым,
Я завершу посмертные дела.
Любовь взойдёт над миром, опалённым
Зарёю, как над храмом — купола.
Весна! Ты с таяньем снегов мне даришь
Все тайны воскрешения планет.
Я знаю, ты мне памятник поставишь —
Росток зелёный из родимых недр.
* * *
Мы тронуты закатною капелью.
И голуби воркуют — а капелла!
Как ноты четвертные на линейке,
Торчат побеги веток, почки клейки...
Весеннюю мелодию творя,
Переверни листок календаря.
И если даже соберутся тучи,
Им не затмить высокий мир созвучий.
Струна расправит плечи — и, звеня,
Стрела бессмертия пронзит меня.
Спадёт с небес вечерняя чадра,
Сольются в песне «завтра» и «вчера».
* * *
Уже теплей и в сердце, и в снегах.
Запахла талою надеждой
дорога в грязных колеях,
и кажется зима невеждой
из рода бывших воротил
земными мёрзлыми делами.
Приблудный ветер совратил
всё естество цветными снами.
Уже дождит по крышам и ветвям,
чернеющим под небом тёмным,
привыкшим к монотонным дням,
давно простудой утомлённым.
В холодных шарфах и пальто –
но настроение такое,
что всё уже совсем не то...
Переболеем и тоскою.
Уже светло, когда другие в темноте
закрытых глаз под одеялом.
Зашевелился в немоте
дымок на горизонте алом.
Вернулись в жэковский подвал
бездомные коты-гуляки.
Был выпускной кошачий бал
под лай чувствительной собаки.
Уже пришла для дворников пора,
для транспорта на остановке,
но не для вечного пера,
которым пишутся жировки
поэта — солнечной поре –
о гонораре за пристрастья
к преображеньям на дворе
в предчувствии конца ненастья.