ТАЙНА «ЛЕТУЧЕГО ПЕТЕРБУРЖЦА»
ИЛИ
ДЕТЕКТИВ КЛАССА "А"
«Трамвайная линия» в «Мастере и Маргарите»
...........
1. А был ли трамвайчик?
О, дорогой читатель, вокруг скромного московского трамвайчика маршрута «А» - знаменитой «аннушки» - полыхают нешуточные страсти! Вообще-то большинство историков и краеведов Москвы давно и прочно утвердились во мнении, что никакой трамвай ни по Ермолаевскому переулку (согласно роману, именно оттуда вывернул вагон, под колёсами которого погиб Берлиоз), ни тем более по Бронной – никогда не ходил!
Что касается старожилов, здесь мнения самые разные. Некоторые с полной уверенностью свидетельствуют: не было на Патриарших трамваев никогда! Юрий Ефремов, живший в 1931 году в Большом Патриаршем, уверяет: «Никакие трамваи у ограды сквера на Патриарших никогда не ходили». Категорически отрицает движение трамвая у Патриаршего пруда и Наталья Кончаловская, которая жила с родителями с 1912 года в том самом доме на Садовой, где в начале двадцатых годов поселился и Булгаков.
Первая жена Булгакова, Татьяна Лаппа, в беседе Леонидом Паршиным прямо заявляла:
«…Трамвай там не ходил. По Садовой ходил, а у Патриаршего нет. Мы там несколько лет жили… Трамвая там не было. Это я вам ей-богу говорю, что трамвая не было».
Но с ними не согласны другие «аборигены». Писатель В. А. Лёвшин вспоминает: «Иногда, ближе к вечеру, он [Булгаков] зовёт меня прогуляться, чаще всего на Патриаршие пруды. Здесь мы садимся на скамейку подле турникета и смотрим, как дробится закат в верхних окнах домов. За низкой чугунной изгородью нервно дребезжат огибающие сквер трамваи».
Эти встречи и посиделки Булгакова с Лёвшиным относятся к 1923-1924 гг., когда Булгакову было 33 года, Лёвшину — 20. Мемуары же написаны Лёвшиным почти через 40 лет после описываемых событий. С. Пирковский в основательном исследовании «Виртуальная реальность, или Трамвай на Патриарших» воспринял это свидетельство скептически и даже иронически: «Что обращает на себя внимание и что вызывает в памяти этот фрагмент? Конечно, завязку романа. Тут и вечер, и скамья, и закатное солнце в окнах домов, и пруд. Только “низкая чугунная изгородь” и “огибающие сквер нервно дребезжащие трамваи” — новые штрихи в узнаваемой картине… В воспоминания Лёвшина, опубликованные в 1971 году, вскоре после выхода из печати романа Булгакова, “огибающие сквер трамваи” могли попасть непроизвольно, скорее всего под магическим воздействием впервые прочитанных глав».
Татьяна Лаппа-Кисельгоф по поводу воспоминаний Лёвшина вообще заявила: «Он же там всё наврал. Они с Булгаковым даже знакомы не были, потому что мы въехали в их квартиру из-за того, что он выехал и комната освободилась. И не зимой 1922 года, как он пишет, а летом 1924-го, уже после того, как мы развелись. А через три месяца Булгаков вообще уехал из этого дома, а Левшин только года через полтора вернулся в эту квартиру». И далее Татьяна Николаевна привела примеры выдумок и нелепостей Лёвшина. Так что – поздравляю, гражданин, соврамши-с…
Пирковский приводит и другое свидетельство – писателя Сергея Есина, который «помнил» трамвай на Патриарших в послевоенные годы, когда был мальчишкой-школьником: «Мальчишкой <...> я облазил все закоулки <…> и помню не только эти самые Патриаршие пруды <…> Но ведь я помню на этих прудах и знаменитый турникет, возле которого впервые москвичам явился Воланд. Я всё помню <… > и сознаю, что это не наросшие и вызревшие литературные реминисценции, а <…> многозначительно увиденное в детстве. Я бы даже осмелился высказать <…> утверждение, что даже помню скрип этого турникета <…> Я даже берусь заявить: всё было. Я видел, видел, видел! И турникет, и поворот трамвая, и деревянный ящичек-коробочку с надписью “Берегись трамвая!”... Например, была надпись на трамвайных путях на Сивцевом Вражке, в такой же коробочке сверкало, как звезда над трамвайной дугой: “Берегись листопада”».
Не правда ли, зримо и убедительно? Но, увы, всё это не более чем плод фантазии мемуариста. Или, мягче скажем, результат забывчивости. Вот как комментирует красочное описание Есина Пирковский: «Когда же, в каком году, видел десятилетний мальчик на Патриарших прудах “поворот трамвая” и “ящичек-коробочку”? Если на время мы не согласимся с классическим утверждением “всё врут календари” и поверим справочнику, то окажется, что в 1945-м! Но ведь не было “сверкающих” надписей на “коробочках” над трамвайными дугами. Надписи были, но на плоских табличках, укрепленных на опорах контактной сети, и гласили: “Осторожно, листопад”, просто “Листопад” или еще проще — “Юз”. “Ящички-коробочки” с красно-белой надписью “Берегись трамвая!” были установлены на специальных столбиках вдоль путей по Бульварному кольцу. Столбики стояли перед боковыми выходами за ограду, где шла трамвайная линия. Лампы подсветки предупреждающей надписи включались только при приближении трамвая. “Над дугой” они не “сверкали”. В этом, 1945 году, как и в последующие годы, никак не мог увидеть мальчик Есин трамваи на Патриарших прудах. Не было их там, и поэтому нельзя было увидеть. А вообразить, что видел, конечно, можно. Только не возле сквера на Малой Бронной, а ближе к дому на Тверском бульваре».
Кстати, сам Пирковский, который в 1945 году тоже был московским мальчишкой, вспоминает о своих прогулках: «Тогда, в 1945—1946 годах, я открывал для себя родной город, путешествуя по Москве пешком и на трамваях... Поднявшись из подвала, прошли мы по Ермолаевскому до замерзшего пруда и свернули на Малую Бронную к Садовой. Снега не было. Помню, что не было никаких следов рельсов вдоль нашего пути. Ни в Ермолаевском, ни на пересечении с Малой Бронной».
То же подтверждает коренной москвич Юрий Федосюк в мемуарах о Москве 1920-1930-х годов "Утро красит нежным цветом...". Автор вообще безотносительно к булгаковскому роману вспоминает, как летом 1932 года мальчишкой специально проследовал по трамвайному маршруту "А": "...хотя "Аннушка", отъехавшая от нашей остановки, минут через 40 возвращалась на то же место, мне хотелось проверить кольцеобразность её линии самолично, а не с помощью трамвая, Бог весть как там проложенного, для чего лучше всего было пройти весь его маршрут пешком". Согласно описанию, ни по Ермолаевскому, ни по Малой Бронной "аннушка" не проходила.
Пирковский провёл капитальное расследование с привлечением многочисленных справочников и архивов. В результате он пришёл к выводу: не существует никаких документальных доказательств того, что трамвай по Ермолаевскому и Бронной когда-либо ходил! Не буду приводить всех аргументов автора (для тех, кто не знаком с топографией Москвы, эта аргументация ни о чём не говорит). Выделю лишь одно - прокладывать трамвайную линию по Бронной было чудовищной бессмысленностью, на которую ни один муниципалитет (ни царских времён, ни послереволюционный) никогда не пошёл бы: «…Трамвайная линия не могла существовать на Патриарших. Причина… - отсутствие целевой необходимости в её прокладке. В противном случае мы столкнемся с неразрешимой загадкой: как почти в течение десяти лет существования, а может быть, и более, эта линия не попадала в транспортные справочники, ежегодно издававшиеся в Москве вплоть до 1941 года?».
ЕСТЬ, ПРАВДА, ЕЩЁ ОДИН ЭКСПЕРТ - Анатолий Жуков, бывший главный инженер путевого хозяйства Москвы. Он заявил одному из булгаковедов (якобы основываясь на своих домашних архивах): «Ходил по Малой Бронной трамвай! Ходил вплоть до конца двадцатых годов». Однако ни одного документа, факта или ссылки на существование таинственной трамвайной линии Жуков не дал. Зато исследователю булгаковского творчества Б. Мягкову в «Главмострансе» ответили предельно ясно: «Никогда в районе Патриарших прудов <...> не было организовано движение трамваев». А уж там-то все необходимые архивы имеются! Ни в одном справочнике, ни на одной из транспортных схем Москвы такой трамвайной линии не существовало.
Правда, Мягков тут же изобрёл новую версию. На основании «воспоминаний» неведомых «старожилов» он пришел к выводу: «Трамвай был, но не пассажирский, а грузовой. Трамвайные пути в районе Патриарших прудов, кроме того, в конце дня наполнялись пустыми трамваями, образуя своего рода ночное депо в тёплое время года. В романе <…> видимо, описан именно такой трамвай, направлявшийся на отдых в вечернее время: он был без пассажиров и явно не грузовой».
Теперь вроде бы становится ясно, почему таинственная линия не попадала в справочники и транспортные схемы: она была грузовая и не предназначалась для пассажирских перевозок. Но эта версия ровным счётом ничего не объясняет. Так и остаётся непонятным: почему на Патриарших появился ПАССАЖИРСКИЙ трамвай? Ну, ходил грузовой состав – и что? Переделать его в пассажирский и бросить под его колёса Берлиоза – это практически то же самое, что «с чистого листа» выдумать пассажирский вагон! Всё равно Булгакову нужно было создавать в воображении остановку и вести туда Мишу Берлиоза (ведь не на остановку же грузового трамвая он направлялся)!
А тут ко всему прочему оказывается, что изобретение «грузового трамвая» - тоже ерунда. Уже известный нам скептик Пирковский задаётся простым вопросом: «транспортировка каких таких стратегических грузов и на какие объекты осуществлялась по этой линии в центре Москвы? Кто её построил, если о ней не ведали на Раушской, 22?» Раушская, 22 – адрес Управления трамвайно-троллейбусного транспорта при Мосгорисполкоме и Московского трамвайного треста, которые при Булгакове ведали всем, что относилось к трамвайному движению. И уж окончательно добивает Пирковский Мягкова следующим аргументом: «Необходимо подчеркнуть, что в предвоенные годы (и до сего дня) трамваи в Москве не оставляли на ночь на улицах города даже “в тёплое время года”. Все вагоны трамвая "ночевали" в своих парках под крышей, где их осматривали, ремонтировали (если требовалось), мыли и готовили к следующему рабочему дню. Исключений из этого правила не было. Вероятно, “авторитетные” старожилы-свидетели спутали трамваи с троллейбусами, которые и теперь десятками толпятся, заполняя улицы и переулки вокруг своих парков и днем и ночью».
И, НАКОНЕЦ, не раз цитированный Мягков в качестве «железного» аргумента приводит «научное» доказательство. Оказывается, в 1980-х годах «методом биолокации» удалось установить наличие «рельсовых маршрутов», бывших в районе Патриарших прудов. Метод биолокации применяется в различных областях науки и техники, когда надо обнаружить объект, скрытый под слоем земной породы, грунта: источники воды, залежи минералов и т. п. Вот в результате таких поисков на местности якобы были найдены под асфальтом рельсы той самой таинственной трамвайной линии: «Рельсы поворачивали на Малую Бронную <…> и шли по ней вдоль ограды Патриарших прудов <…> и далее до Тверского бульвара <…> был обнаружен и разрыв в ограде, где находился раньше турникет. При этом ясно обозначился участок, где трамвай мог “взвыть и наддать”, и с точностью до метра определилось место гибели злосчастного булгаковского героя».
Но тот же злокозненный Пирковский развеивает в пух и прах это «доказательство»: «Чтобы биолокатор “почувствовал” трамвайные рельсы, они должны были находиться под слоем асфальта. А в это невозможно поверить. Как в течение почти сорока лет на эти рельсы не наткнулись коммунальные службы города в ходе почти ежегодных «раскопок» проезжей части улиц? И почему за всё прошедшее время линию не удосужились демонтировать и сдать рельсы “Вторчермету”? Невероятно. А если так, то трамвайной линии, остававшейся под слоем асфальта, не могло и быть. Значит, и обнаружить то, чего не было, даже методом биолокации невозможно. То же самое можно сказать и о находке разрыва в давно несуществующей ограде (“где теперь тротуар”), места “разгонного” участка линии и рокового турникета. Приходится признать, что выводы из биолокационных поисков, к сожалению, следует отнести к тому часто встречающемуся в подобной ситуации случаю, когда желаемое принимают за действительное».
СТОП-СТОП! А вот тут я позволю себе не согласиться с Пирковским. Турникет на Патриарших ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ! Даже два турникета. И именно на их месте существуют те самые "разрывы", о которых писал Мягков. Только искатель несуществующей трамвайной линии не учёл одного: подобные турникеты имелись при входе на большинство бульваров и в парки Москвы - равно как и на выходе из оных! Так повелось ещё до революции. Так, "Полный словарь иностранных слов" М. Попова, вышедший в 1907 году, сообщает: "ТУРНИКЕТ - крестовина, свободно вращающаяся на невысоком столбе, который устанавливается по середине узкого прохода; т. мешает проходу крупных животных в общественные сады, на бульвары и проч., мешает проходу экипажей и т. п.".
То же самое сохранялось до войны и в Москве (равно как и в других советских городах). Георгий Андреевский в исследовании "Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху" пишет о 1921 годе:
"Неизвестные вандалы отбили угол пьедестала памятника Гоголю, вытоптали газоны скверов, исковеркали вертящиеся калитки на бульварах в черте Садовой, предохранявшие пешеходов от несчастных случаев. (Помните такую калитку-турникет на Патриарших прудах, за который Михаил Александрович Берлиоз из булгаковского романа "Мастер и Маргарита" сделал свой последний шаг навстречу трамваю?)".
Вот что пишет в повести "Лёнька Пантелеев" Алексей Пантелеев (Ерофеев):
"Он кинулся направо, заметил в ограде бульвара чугунную вертушку турникета , ударился об нее животом.. удачно проскочил через второй турникет".
Действие повести относится к первым годам Советской власти, а вышла повесть в 1939 году.
А вот воспоминания Зои Борисовны Афросиной - уже о 30-х годах прошлого века:
"Я родилась в Москве. Детство и юность провела в доме № 8 по Тверскому Бульвару. Это центр Москвы, бывшее бульварное кольцо трамвая "А". От бульвара дом отделялся широким тротуаром, булыжной мостовой и рельсами. Напротив нашего подъезда была входная калитка-турникет. Она представляла собой металлический столб с вращающимися ушами из 20мм арматуры и использовалась детьми как карусель".
Турникеты существовали при входе НА ЛЮБОЙ БУЛЬВАР, независимо от того, ходили мимо трамваи или нет. Более того: здесь дежурили специальные смотрители - чтобы регулировать наполняемость бульваров и не допускать столпотворения. А столпотворение таки бывало, и часто! Вот что вспоминает московский старожил Юрий Федосюк о о Покровском бульваре того времени:
"Днём на бульваре шла одна жизнь, вечером - другая. Дневными завсегдатаями бульвара были мамаши с детьми и пенсионеры... Вечером плохо освещённый бульвар превращался в гульбище... На одной скамейке усаживалось человек десять обоего пола, быстро налаживалось знакомство, сидящие разбивались на парочки. От угощения семечками контакты переходили в объятия, поцелуи и весьма откровенные прикосновения".
Афросина тоже вспоминает:
"Вечером и в воскресные дни на бульварных скамейках мест не оставалось. Мама посылала меня заранее занять место. Я это ненавидела, так как очень стеснялась".
Не случайно Булгаков отмечает "первую странность" "страшного майского вечера": "...во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека... никто не пришёл под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея". И впрямь странно.
Кстати, тот же Федосюк пишет и о турникетах: "Турникеты при выходах, с вспыхивающей при приближении трамвая надписью на табло: "Берегись трамвая". Зачем нужны были турникеты, мне до сих пор неясно. Отец объяснял: чтобы на бульвар не заезжали телеги и пролётки с лошадьми".
Итак, турникеты действовали на всех бульварах, и их наличие никоим образом не может свидетельствовать о наличии рядом трамвайной линии. А там, где эта линия действительно проходила, существовало и предупредительное табло.
Таким образом, и эта "улика" Мягкова не работает.
Крайнюю степень дотошности по поводу зловещего трамвая проявил и Леонид Паршин:
«Много дней я провёл в “Ленинке”, изучая транспортные схемы и маршрутные справочники тех лет. Трамвая не было. В фототеке Музея архитектуры Москвы удалось найти довоенные снимки Патриаршего пруда и Малой Бронной. Трамвая не было… Последняя надежда (мне ведь и самому хочется, чтобы трамвай был) – архив транспортного ведомства. 13 мая 1981 года я получил ответ:
“Управление организации пассажирских перевозок рассмотрело Ваше письмо с просьбой сообщить о работе трамвая в двадцатые годы по ул. Желтовского, М. Бронной и ул. Адама Мицкевича.
Сообщаем, что согласно имеющимся архивным документам и схемам линий городских железных дорог движение трамваев по интересующим Вас улицам организовано не было.
Начальник управления И.М. Комов”.
Занимавшийся моим запросом К.М. Бартоломе проявил максимум добросовестности. Он проверил и грузовые, и вспомогательные линии, и даже нашёл и расспросил старых работников Управления. Трамвая не было. Правда, трамвайная линия проходила совсем рядом, по Садовой, мимо дома Булгакова».
Подведём итог: все факты указывают на то, что никакой трамвай по Малой Бронной улице (равно как и по Ермолаевскому переулку) никогда не ходил.
На фото: московский бульвар, 1920-е годы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ - http://www.proza.ru/2014/08/03/730