" Сегодня в ... часов состоится лекция
О МЕЖДУНАРОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ
Явка обязательна"
К назначенному часу сотрудники подтягивались в помещение для официальных мероприятий. Самые несознательные занимали последние ряды стульев в дальнем углу, где можно было безнаказанно сражаться в какую-нибудь игру или с головой уйти в чтение счастливо добытого детектива.
В те годы издавались произведения зарубежных авторов этого жанра в превосходных литературных переводах. Были они сверхдефицитны, заполучить на день-два томик Рекса Стаута, или Дика Френсиса, или Джона Ле Карре означало большое везение. Как же не использовать так вовремя подвернувшийся свободный часок в рабочее время? Дома же книгу будут рвать из рук: о-о-о - новый детектив!!
Ближе к трибуне рассаживались горячие партийцы, ловившие каждое слово из уст обладателей тайн высокой политики. Ну а в серединке - спокойно-индифферентный народец, любивший подремать, но и послушать не против, если интересно. "Так-то политика - это для профессионалов, не нашего ума дело; всё, что надо, всегда объяснят. Но раз положено, посидим часок, тем более в рабочее время, тем более можно "нечаянно" присоседиться к милому человеку, который(ая) из другого отдела - не очень-то лишний раз и в коридоре встретишь, а тут - целый час рядом!"
Представитель парторганизации (партия была единственная, правящая - КПСС!) кратко представлял публике абсолютно незнакомого товарища, ссылаясь на политический орган, откуда данный товарищ делегирован.
Сведения эти, озвученные скороговоркой, немедленно стирались из памяти, как не имеющие никакого смысла: лекторы каждый раз были новые, и ясно же каждому, что не прохожий мОлодец заглянул на огонёк.
Рассказ ораторы вели о событиях, находящихся в центре внимания и, на первый взгляд, хорошо уже обмусоленных в СМИ. Но сообщение лектора обязательно содержало изюминку: некие факты и комментарии, неизвестные широкой публике. Таким способом почтенных слушателей как бы приобщали к некоторой тайне и давали тем самым понять, что на самом деле всё не так просто, как они до сей поры думали. Это обстоятельство чрезвычайно возбуждало местных знатоков внешней и внутренней политики, а некоторых, не к месту дотошных, стимулировало задать уточняющие вопросы. Сгорая от нетерпения, они ждали такой возможности, но на моей памяти таковая не выпадала им ни разу.
Лекции назначались на последний час либо перед обеденным перерывом, либо и того хуже - перед окончанием рабочего дня. Вошедший во вкус оратор безостановочно продолжал свои речи до самого предела, когда уже и самым любознательным становилось не до международного положения. Наверное, в этом и заключалось особое мастерство лектора: говорить, не умолкая, чтобы слушающим нельзя было вставить в этот поток ни одного слова.
Так или иначе, но получив, наконец, свободу передвижения, слушатели расходились, чрезвычайно польщённые тем, что им доверительно сообщили "много такого, чего нет в газетах". Теперь они могли в разговорах в своём кругу блеснуть этими знаниями, уклоняясь, правда, от ссылки на источник.
Да и где теперь этот источник? Лектор-лектор, какой лектор? Исчез, растворился, а знания - вот они, в голове!