- Ты однажды упомянул о настроении воина, дон Хуан. Что это значит? - спросил я.
- Нет в мире ничего более трудного, чем принять настроение воина, - сказал дон Хуан, - бесполезно пребывать в печали и ныть, чувствуя себя вправе этим заниматься, и верить, что кто-то другой что-то делает с нами. Никто ничего не делает ни с кем, и особенно с воином. Тебе очень нравится себя жалеть. Я понимаю. Но, как бы тебя это ни тешило, от этой привычки придётся избавиться. В жизни воина нет места для жалости к себе. Сейчас ты здесь со мной. Почему? Потому что ты этого хочешь. Тебе пора было бы уже принять всю полноту ответственности за свои действия. В свете этого идея относительно листа и воли ветра не имеет права на существование. Жалость к себе несовместима с силой. В настроении воина полный самоконтроль и абсолютное самообладание соединяются с отрешённостью, то есть, с полным самоотречением.
- Как это? - недоумённо поинтеревосался я, - как самоконтроль, заключающийся в концентрации на себе, может совмещаться с самоотречением, то есть, отказом от себя?
- Вспомни вчерашнюю ночь, - предложил дон Хуан, - ты действовал, находясь в соответсвующем настроении. Ты чётко себя контролировал и в тоже время был полностью отрешён, особенно в тот момент, когда спрыгнул с дерева. Ты не был парализован страхом, а потом на утёсе ты действовал вообще превосходно. Я уверен, что ты не поверил бы в то, что совершил, если бы взглянул на тот склон днём. Большая степень отрешённости сочеталась в твоём состоянии с не меньшей степенью самоконтроля. Ты не бросил всё и не наделал в штаны, и в тоже время ты на всё плюнул и взобрался в кромешной темноте на ту стену. Если бы ты случайно сошёл с тропы, ты бы погиб. Чтобы в темноте подняться наверх, тебе необходимо было одновременно себя контролировать и от себя отказаться, бросив самого себя на произвол судьбы. Такое состояние я и называю настроением воина.
Я возразил, что всё, что я совершил прошлой ночью, было результатом моего страха, а вовсе не какого-то настроения.
- Я знаю, - сказал с улыбкой дон Хуан, - и именно поэтому я хотел показать тебе, что ты способен превзойти самого себя, если будешь находиться в нужном настроении. Воин сам формирует своё настроение. Ты об этом не знаешь. В этот раз настроение воина возникло у тебя благодаря страху. Но теперь тебе известно состояние, соответствующее настроению воина, и ты можешь воспользоваться чем-угодно, чтобы в него войти. Очень удобно действовать, всегда находясь в настроении воина. Оно не даёт цепляться за всякий вздор и позволяет оставаться чистым.
Я сказал, что понимаю, о чём он говорит, однако чувствую, что попытки применить это в повседневной жизни были бы полным идиотизмом.
- Каждый из поступков следует совершать в настроении воина, - объяснил дон Хуан, - иначе человек уродует себя и делается безобразным. В жизни, которой не хватает настроения воина, отсутствует сила. Посмотри на себя. Практически всё мешает тебе жить, обижает и выводит из равновесия. Ты ноешь, жалуясь на то, что каждый встречный заставляет тебя плясать под свою дудку. Сорванный лист на ветру! В твоей жизни отсутствует сила. Какое должно быть мерзкое чувство! Воин же, с другой стороны, прежде всего охотник. Он учитывает всё. Это называется контролем. Но закончив свои расчёты, он действует. Он отпускает поводья рассчитанного действия и оно совершается как бы само собой. Это отрешённость. Воин никогда не уподобляется листу, отданному на волю ветра. Никто не может сбить его с пути. Намерение воина непоколебимо, его суждения окончательны и никому не под силу заставить его поступать вопреки самому себе. Воин настроен на выживание и он выживает, выбирая наиболее оптимальный образ действия.
Мне понравилась его установка, но я продолжал настаивать на том, что настроение воина никак не сможет помочь мне преодолеть обиду и боль, вызванные неблаговидными поступками моих ближних.
- Воина можно ранить, - сказал дон Хуан, - но обидеть его невозможно. Прошлой ночью лев тебя совсем не обидел, правда? И то, что он преследовал нас, ни капельки тебя не разозлило. А ведь этот лев вполне мог оказаться самым жестоким и злобным во всей округе. Однако, вовсе не его характер явился причиной того, что ты действовал так, а не иначе. Причина была в тебе самом и причина была одна — ты хотел выжить. В чём вполне преуспел. Если бы льву удалось задрать тебя, тебе бы и в голову не пришло пожаловаться на него или обидеться, или почувствовать себя оскорблённым столь неблаговидным поступком с его стороны. Достичь состояния воина непросто. Это революция, переворот в сознании. Одинаковое отношение ко всему, будь то лев, водяные крысы или люди — одно из величайших достижений духа воина. Для этого необходима сила. Когда ты накапливаешь силу, тело твоё становится способным на невероятные действия. А если, наоборот, её рассеиваешь, то на глазах превращаешься в жирного слабого старика.
(К.Кастанеда)