Не ждите аналогии с известным больным Мольера, когда мнительный человек находит в себе кучу признаков разных страшных и смертельных болезней и доводит тем до исступления себя и окружающих.
Тихон, муж моей приятельницы, а речь пойдет именно о нем, не только человек с отменным здоровьем, но еще и ведущий исключительно соответствующий образ жизни и к тому же редкий оптимист. Он всегда подтянут, всегда весел и доброжелателен, всегда в форме и всегда здоров. Довольно редкий экземпляр для своих сорока девяти лет и нашего стрессового времени. Короче, повезло Тоньке. Но Тонька долго не догадывалась о своем счастье, считала само собою разумеющимся факт исключительного здоровья собственного супруга. Не догадывалась до той поры, пока не произошла эта, по сути, довольно пустяковая история, случившаяся год назад.
Началось с того, что в организации, где работает Тихон, по случаю некоей годовщины был организован корпоратив. После работы всем коллективом сотрудники организации во главе с главою оной завалились в кабачок «Тринадцать стульев» и погуляли. Хорошо так погуляли, судя по всему, весело. Так хорошо, что даже Тихон, употребляющий спиртное очень редко и в крошечных дозах, не более ста граммов, как он говорит: «исключительно для дезинфекции организма», домой явился на бровях. Так заявила мне тем же вечером по телефону потрясенная Тонька. Я сама потряслась, так как представить Тихона на бровях для меня примерно то же, что увидеть стайку порхающих бабочек в морозный декабрьский день. При упоминании Тихона перед моими глазами мгновенно возникает вид энергичного мужичка, подтянутого, упругого, как хорошо накачанный мяч, свеженько-румяного, будто только из баньки, весело и радостно взирающего на окружающий мир. И такие глаголы, как «приполз», «валяется» никак не вязались с таким славным образом жизнерадостного человека-живчика.
Тоньку я кое-как все же успокоила заверениями, что «бывает и на старуху проруха», но «больше он так не будет, головой ручаюсь». Мне было легко ручаться собственной головой, я была уверена в том, что он так больше не будет. Нет, не подумайте, что Тихон меня подвел, неожиданно пошел по кривой дорожке и спился. Вовсе нет. Это был действительно единственный случай, он все тот же веселый, оптимистичный, ведущий здоровый образ жизни энергичный мужичок. В его ежедневном распорядке обязательно присутствуют утренний контрастный душ, овсянка и липовый чай или ячменный кофе на завтрак, вечерняя пробежка и прочие атрибуты здорового образа жизни. А здесь я хочу поведать о тех последствиях единственного в его жизни случая, когда Тихон «перебрал» на злосчастном корпоративе.
Итак, на следующее утро, а то был выходной день, суббота, Тихон встал не в привычные шесть часов, а гораздо позже, и поплелся в ванную. Но не суждено ему было в то утро «принять ванну, выпить кофэ». То ли после вчерашнего, то ли от пересыпу, но увидела перепуганная насмерть Тоня, как железного человека Тихона вдруг резко мотнуло вправо-влево, потом влево-вправо, потом он схватился за косяк, медленно сполз на пол и привалился к стене со словами: «что-то мне херовато».
Вы можете представить себе, например, такую ситуацию, когда строгий диктор центрального телевидения вдруг в середине международных новостей начнет не к месту рассказывать не совсем приличный анекдот и при этом хихикать? Или глава нашего государства на официальном приеме пустится в припляску, припевая народные частушки, типа: «Дура я, дура я, дура я проклятая! У него четыре дуры, а я дура пятая! И-и-и-и-йих!» Нет? Примерно такое же несоответствие поразило Тоньку, когда она увидела сидящего на полу Тихона, мотающего головой и заявляющего, что ему чего-то херовато. В первые секунды она остолбенела, растерялась. В следующие секунды она набирала трясущейся рукой номер «скорой». Видимо, было в ее голосе нечто такое, что «скорая» прибыла неожиданно скоро. Два здоровенных санитара отстранив суетливо и бестолково кружащую вокруг Тоньку, моментально уложили Тихона на носилки и понесли в машину. Тоня в халате и тапочках бежала рядом и все время пыталась уложить ему руки крест на крест на груди, заявляя, что «когда остынет, уже не положишь как надо».
В общем, уже через полчаса лежал наш Тихон в палате на шесть человек на казенной бело-серой простыне с четкими черными прямоугольными оттисками «Городская больница № 2».
Еще минут через десять, попив водички из графинчика, Тихон сел на кровать, энергично огляделся вокруг и, уразумев что к чему, накачанным мячиком поскакал в кабинет главврача с заявлением: «Отпустите меня домой. Я совершенно здоровый». На что главврач резонно возразил: «Какой же вы здоровый, если полчаса назад вас со скорой на носилках внесли. Нет, голубчик. Будем лечить. Будем лепить из вас здорового человека всеми доступными медицине способами», и более уже не слушал клятвенные уверения Тихона в его абсолютном здоровье, как не слушают такие уверения медицинские светила из уст пациентов психбольниц.
Тихон еще подергался, побегал, посуетился и, поняв, что дело дохлое, решил пустить ситуацию на самотек. Тем более, что его сосед по койке Анатолий Валерьевич, посмотрев на беготню Тихона, в тихий час просветил его: «Видишь ли, если ты не отлежишь положенные десять дней и выйдешь раньше срока, то больница не получить денежную компенсацию за твое лечение от страховой компании. А им это надо? Так что не пытайся плыть против течения, не подводи медиков, которые приняли столь горячее участие в твоей судьбе. Нехай себе лечат. А пока отоспись, отдохни. Когда еще такой случай представится».
И Тихон сдался. Он послушно ставил по утрам и на ночь градусник под мышку, все выдаваемые лекарства потихоньку спускал в унитаз, покорно давал себя осматривать при обходах, на вопрос «имеются ли жалобы и на что?», неизменно отвечал: «Имеются. На того, кто храпит за стенкой. Это же уму непостижимо так храпеть. Каждую ночь снится, что работаю на тракторе. И как они там, в соседней палате, спят по ночам, бедолаги?». Просыпался по заведенной привычке ровно в шесть и до подъема в семь, успевал сделать пробежку по больничному двору, потом энергичную зарядку на свежем воздухе и принять контрастный душ.
В тихий час, когда все добропорядочные больные мирно спали или просто отдыхали в постелях, Тихон нарезал круги вокруг больницы, крутил на металлической перекладине для выбивания половичков «солнце», подтягивался там же раз по тридцать без передыху, приседал раз по сто, махал руками и ногами, жал пресс, лежа на скамье. Некоторые больные с завистью поглядывали на него из окон. Медперсонал тоже поглядывал и удивленно крутил головами: «Наш-то больной, глянь чего вытворяет. Во дает! Чисто олимпиец!» Когда после тихого часа сонные с мятыми лицами пациенты вяло тянулись к умывальникам, Тихон с горящими глазами и румяным лицом резво взлетал одним махом через три ступени на свой пятый этаж и весело кричал с порога своим сопалатникам: «Физкультпривет!» Глядя на него некоторые из больных тоже стали по утрам выходить на зарядку и потихоньку трусить по больничным тропинкам и дорожкам.
Тоня регулярно навещала «больного» два раза в день, носила ему куриные бульоны, домашние пирожочки и котлетки, свежие фрукты. Первый раз Тихон сказал ей: «Тонечка, солнышко, куда столько, а? Я же вовсе не больной. Ты же знаешь. Тут вполне нормально кормят. Не носи ты мне больше котлеток и пирожков». Тоня в следующий приход принесла ему голубцов домашних со словами: «Про голубцы ты не говорил». Тихон сказал про голубцы. Тогда Тоня принесла ему гуляш: «На гуляш запрета не было». Тогда Тихон перечислил все блюда, пришедшие ему на ум. Тоне пришлось купить кулинарную книгу, где были указаны такие блюда, про которые Тихон по душевной простоте просто знать не мог: террин, потофе, рататуй, кок о ван.
И Тихон опять отступил, дабы не осложнять жизнь любимой супруги. Навещали его и остальные знакомые и родственники, которых у Тихона с Тоней всегда было много. Разумеется, все приходили не с пустыми руками. Да еще руководитель организации, где работает Тихон, чувствуя, видимо, подсознательно свою причастность к факту попадания его подчиненного в больницу, ежедневно направлял к нему кого-нибудь из подчиненных проведать. Тоже, разумеется, не с пустыми руками. Так что Тихону пришлось поначалу туго. Но он быстро нашел выход из ситуации и стал разумно регулировать процесс: принимал, к примеру, от Тони кок-о-ван и плюшки, взамен отдавая ей коробку конфет и сгущенку, а пришедшему навестить его коллеге, холостяку Пете, отдавал взамен полученных от него бананов и пачки сока, румяные кусочки кок-о-вана и выпечку, которые, в свою очередь, менялись на конфеты и сгущенку от племянницы Дины и так далее. Изрядно перепадало и медсестрам и санитаркам.
По вечерам, когда врачи расходились по домам, Тихон усаживался в фойе с гитарой, принесенной Тоней по его просьбе, и пел песни из репертуара Высоцкого, Визбора или что-нибудь еще вроде: «Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли, все равно! Ангел Мэри, пей коктейли, дуй вино. Я скажу тебе с последней прямотой: все лишь бредни, шерри-бренди, ангел мой». И так славно у него выходило, так душевно, что собирались послушать не только больные и сестры терапевтического отделения, а приходили и с урологии, и из хирургического отделения, являлись и дамочки с гинекологии.
В общем, Тихон явно внес свежую струю в размеренную и пресную жизнь больницы. Все были счастливы и довольны. В тот день, когда Тихона выписали, а случилось это ни раньше, ни позже чем через десять положенных дней, провожали его «на свободу» чуть ли не со слезами на глазах. Короче, история получилась со счастливым концом.
Я не думаю, что так часто случается, что в больнице лечат здоровых людей. Скорее, случается наоборот: мой сосед по лестничной площадке Сидоров Иван Степанович семидесяти лет, астматик и сердечник со стажем и второй группой инвалидности, целый год не может попасть в стационар на лечение. Ему отказывают с формулировкой: «больницы переполнены, мест нет». Дети его ищут блат, дабы устроить папу в больницу, параллельно копят деньги на взятку или на платное лечение.
06.08.2014