Мания собирать что-либо… Кому это не знакомо? В детстве мы собирали обёртки от конфет, всевозможные фантики, наклейки, красивые камешки. А помните, как радовались, когда находили что-нибудь новое для своей коллекции? Да ещё что-нибудь такое, чего не было в коллекциях ваших друзей! Помните, как показывали им этот «драгоценный экспонат», и как они вам завидовали?
Да, мы повзрослели, интерес к собирательству исчез. И, как бы то ни было печально, наши коллекции превращались в нашем сознании в мусор.
Однако же, не все из нас распростились с этим хобби. Кто-то и во взрослой жизни продолжает собирать коллекции наряду с ведением бизнеса, занятием спортом. Вот и я не исключение. Жажда получить новый предмет в коллекцию иногда подобна жажде крови вампира из романа Брэма Стокера. Так я оказался на небольшом антикварном рынке тихого украинского городка под названием Бердянск.
Здесь, наряду с профессиональными торговцами стариной (а именно тех, кто обладает уникальным даром надувать коллекционеров-новичков, да и просто покупателей, продавая втридорога всевозможный хлам) можно встретить и местных жителей, которые, в свою очередь, порывшись в закромах, выставляют на продажу все найденные предметы. На этот раз удача была на моей стороне: мне удалось найти давно интересующий меня экземпляр. Ну, дело за малым. Осталось лишь поторговаться.
Увлёкшись спором с продавцом, я было совсем не заметил очень худого, иссохшего от времени старика. Он сидел на гранитном парапете у подножия памятника Ильичу, и казался мне настолько старым, будто бы ему было все сто двадцать лет: грубая старческая кожа лица, ставшая такой, по всей видимости, от ветра, чётко выраженные скулы, дряблые костлявые руки. Глаза были настолько черны, что трудно было различить зрачки. Быть может, это ещё и из-за того, что его серая шляпа, защищавшая седую голову от палящего июльского солнца, отбрасывала тень на его глаза. Он о чем-то думал, периодически хмурив брови. Будучи одетым в старые поношенные брюки и советских времён рубашку, этот человек казался таким потерянным и никому не нужным… Он тяжело вздохнул, достал из одного кармана газетную бумагу, из другого конверт с махоркой, и принялся не спеша изготавливать самокрутку.
Я ловил себя на мысли, что мне интересен этот старик, повидавший, по всей видимости, за свою жизнь немало. Я то и дело прослушивал то, о чем мне говорил торговец, уходил в свои мысли, а тот, в свою очередь, возвращал меня на землю грешную, щелкая пальцами со словами: «Эй, Вы меня слышите?!»
Через некоторое время в поле моего зрения появился молодой человек лет двадцати. В этом пареньке не трудно было узнать студента (его выдавал учебник по психологии и педагогике, который он держал в руке). Студент заинтересованно прохаживался между прилавками, разглядывая товар. И у этого самого старика он остановился и начал спрашивать, наклонившись и взяв что-то круглое и металлическое из того, что продавал старик.
-Дед, а у этих медалей индивидуальные номера есть? Ну, те, по которым можно определить хозяина?
-Наверное, есть… - сказал старик, выпустив клубы дыма.
-У меня прадед воевал на первом Украинском фронте, сто восьмидесятая стрелковая. Пропал без вести где-то неподалёку от Шелони в сорок первом. Вот, осталась только пару писем с фронта да ещё медаль «За боевые заслуги» с номером. А вот прадеда ли она?
Студент задумался.
-Дед, а эта-то твоя?
-Моя, моя… - вздохнув, ответил старик.
-Зачем продаёшь-то?
-Да на кой леший она мне, все равно в гроб с собой не возьму… А так хоть правнучке раскраску на день рождения куплю…
-Сколько стоит?
-Да… Десять гривен… - после непродолжительного раздумья ответил старик.
Паренёк начал просматривать свои карманы, вероятно, в поисках денег.
-Вот, дед, держи, – сказал он, кладя на прилавок зелёную купюру, - а медаль ты свою спрячь. Потом для правнучки оставишь, чтобы хранила память о своей семье.
На лице у старика можно было видеть удивление.
-Ладно, пойду я. Давай дед, не скучай тут. И, да, будь здоров!
С этими словами студент продолжил свой путь в недра городского рынка. Ветеран долго смотрел в след молодому человеку, столь стремительно скрывшемуся из виду. Затем взял в руки медаль, рассмотрел её, сделав пару затяжек самокрутки, и убрал в карман рубахи. Старик заметно изменился. Он выпрямился, улыбнулся и сказал вслед студенту, скрывшегося за спинами городского люда:
-Спасибо тебе, сынок. Неловко как-то даже…
Михаил Бабайцев. Бердянск, 07.08.13