Глава 4
- Не хватает семерых, - закончил перепись оставшегося населения Аркадий Петрович. 59-летний мужчина был старшим по дому, и ему было не привыкать заниматься бумажной работой. А еще Аркадий Петрович работал микробиологом в каком-то подмосковном университете, по слухам, служившим прикрытием для секретных правительственных разработок, но это было в той, нормальной жизни.
Сейчас в подъезде было сто двадцать шесть человек. Вместе с семью недостающими получилось бы сто тридцать три жильца. Не хватало двух старичков с первого этажа, одинокого мужчины из восьмой квартиры, который ни с кем из соседей не общался, семейной пары (их взрослому сыну удалось спастись), пенсионерки Марины Эдуардовны. А еще Веры Ивановны, растерзанной зверем сегодня утром, и дяди Сережи, на останки которого (теперь это было очевидно) Виталий наткнулся по пути из супермаркета. Впрочем, участь остальных тоже не вызывала сомнений. Виталия передернуло: чудо, что его легкомысленная прогулка до магазина не закончилась подобным образом.
- Несомненно, на улицу выходить нельзя во избежание летальных случаев, - резюмировал Аркадий Петрович, который всегда выражался книжным языком.
- А что мы жрать-то будем? – Надежда Алексеевна не принадлежала к интеллигенции и не имела привычки облекать собственные мысли в витиеватую форму, зато умела смотреть в корень проблемы. Продовольственные запасы в квартирах жильцов были ограничены: укладываясь спать в пятницу вечером, никто не рассчитывал проснуться в ином мире. Да и с учетом отсутствия электричества большая часть продуктов в холодильниках будет безнадежно испорчена при такой жаре уже к концу дня.
- За едой придется выходить, - пришлось признать всем. А еще нужно подумать о запасах воды: ведь она нужна для готовки и мытья.
- Но ведь там ужасные монстры! – воскликнула Юля. – Я никуда не пойду!
- Помимо волков здесь водятся еще и крысы-переростки, - вспомнил слова Виталия Вадим.
- Выходить все равно придется, если мы не хотим облечь себя на голодную смерть, - констатировал Александр Иванович. Я предлагаю сформировать отряд из мужчин, способных держать оружие. Сколько их у нас?
- Сорок три, - отчитался Аркадий Петрович, в тетрадке которого аккуратным, несмотря на пережитые события, почерком был составлен список выживших и сделаны необходимые пометки.
- Столько нам для похода в магазин не потребуется. Давайте выделим небольшую мобильную группу, а остальные останутся защищать подъезд. Еще нам потребуется оружие – все, которое у вас есть. Пусть каждый поднимется в свою квартиру и принесет все, чем можно обороняться. Устроим штаб в пустой «трешке» на первом этаже, все равно ее хозяева не вернутся, а деревянную дверь мы сможем легко выломать.
Через полчаса в штабе лежала коллекция разнообразных охотничьих и разделочных ножей, в избытке наличествовали также топоры и молотки, а вот с настоящим боевым оружием были проблемы. На весь подъезд оказалась лишь одна двустволка («Патронов у меня мноооооого», - похвастался ее хозяин, воинственный пенсионер Павел Семенович, промышлявший лет десять назад браконьерством в областных лесах. – «Ажно цельных пять!») и пистолет Макарова из хламовника Степаныча. Конечно, не зарегистрированный, но какое это имело сейчас значение? Внес свою лепту и Виталий, который долгое время занимался историческим фехтованием. У него нашелся стальной меч (правда, не заточенный), настоящий и вполне пригодный щит, лук (к сожалению, стрелы были не боевыми, без железных наконечников), а также пневматический пистолет, купленный по случаю волнений в Москве.
В итоге мобильная группа состояла из десяти человек, среди которых были Виталий, Вадим, Александр Иванович, а также Степаныч и даже Павел Семенович, которые наотрез отказались расставаться со своим огнестрельным оружием. Остальные заткнули ножи за пояс, взяли в руки по топору и цепочкой вышли из подъезда, внимательно оглядываясь по сторонам.
Первый замеченный ими зверь все еще доедал останки несчастной Веры Ивановны. У Виталия снова подкатила к горлу тошнота. Пока он перебарывал свое состояние, волк ринулся в атаку. На лицах людей отразилась паника. Груда мышц, перекатывающихся под антрацитовой шкурой, неслась прямо на них. А еще – громадные клыки в мощной пасти и стальные когти, которые совсем недавно рвали плоть их соотечественницы. Это зрелище гипнотизировало, а зверь казался непобедимым. Что могут противопоставить они – группа обычных людей этому огромному хищнику? Самым естественным желанием было побросать топоры и ножи и со всех ног броситься в подъезд, молясь на ходу, чтобы получилось бежать не самым последним. Но ноги почему-то приросли к асфальту…
- Получай, сучий хвост! – кто бы мог подумать, что первым оцепенение сбросит тщедушный старичок Павел Семенович? Меткий выстрел из его двустволки угодил прямо в глаз монстру, зверь откатился назад, забился в коротких конвульсиях и вдруг затих.
- Хорошо вошла, - удовлетворенно сказал бывший браконьер. – Прямо в мозг. Чего приуныли, парни? Фрицев в войну валили и с этими справимся!
На самом деле даже сам пенсионер на момент окончания Великой Отечественной был еще двухлетним ребенком и фрицев не валил, чего уж было и говорить об остальных членах мобильной группы. Однако воинственная фраза и наглядный пример вселили в людей уверенность в собственных силах.
- Да! – крикнул восемнадцатилетний Илья и выдвинулся вперед, грозя лесу своим топором. Оттуда не замедлили появиться трое собратьев зверя, которых уже видели жильцы подъезда несколько часов назад. Мощными и неслышными скачками приближались черные тени, привлеченные звуками битвы.
Один из зверей несся прямо на Виталия. Молодой мужчина прищурился, взвесил в руке топор, подождал немного, пока цель приблизится, а затем, вспомнив все, чему учился в историко-ролевом клубе, швырнул что есть силы свое оружие в голову зверю. Топор пришелся монстру в лоб, раскроив череп. Однако этого было недостаточно, и когтистая лапа ударила в ответ. Виталий успел подставить щит, но удар оказался слишком силен и повалил его на спину. И вот уже глухое рычание раздалось над мужчиной. Зверь облизнулся. Виталий судорожно нашаривал заткнутый за пояс нож, прикидывая, получится ли воткнуть его монстру в пасть. Он не был героем, но даже крыса, загнанная в угол, отчаянно сопротивляется, пытаясь выжить.
Впрочем, едва здоровавшиеся друг с другом в обычной жизни люди в опасной ситуации сплотились. С одной стороны в шею монстру, атаковавшему молодого человека, рассекая жилы, вонзился топор Александра Ивановича, а с другой то же самое сделал мужчина, который переехал в квартиру над ним в прошлом месяце и уже успел затопить его. («Хорошо, что я с него денег за ремонт не содрал», - пронеслось в голове у Виталия. – «Надо будет спросить, как его зовут»). И, наконец, финальным аккордом бренного существования плотоядной твари на грешной земле стал нож Вадима, который вошел монстру под ребра. Зверь издал протяжный вой и рухнул, придавив свою несостоявшуюся жертву тяжестью передних лап.
- Спасибо, - Виталий был вытянут из-под туши и теперь имел немного растерянный вид.
Ему повезло, и он хорошо это понимал. Соседей с оружием наготове могло и не оказаться поблизости (как в тот раз, когда он легкомысленно отправился в супермаркет сквозь лесные заросли), а в одиночку противостоять зверю, выходит, он не смог.
Ему повезло. А вот Илье – нет. Не успел юноша сделать взмах топориком для мяса из арсенала своей мамы, которая работала поваром то в одном, то в другом кафе недалеко от дома, как зубастая тварь откусила ему руку по локоть. Парень страшно закричал и рухнул на колени, кровь из фонтанирующего обрубка брызнула на покрытый песком асфальт. Зверя зарубили подоспевшие на помощь братья Серега и Леха, не дав тому атаковать юношу еще раз. Ослепленный болью, Илья прижимал к себе искалеченную руку, продолжая кричать.
Третий монстр получил в глаз метко запущенным молотком, коротко взвизгнул и, оценив ситуацию, развернулся в обратном направлении и, поджав хвост, скрылся в зарослях. Кажется, это был самый молодой из «волков». Павел Семенович дважды выстрелил ему вслед, но в этот раз удача была не на стороне пенсионера, и тот промахнулся.
- Ах ты, черт! Только зря патроны потратил!
Братья оттащили Илью в подъезд, где женщины, наблюдавшие сражение, уже приготовили все необходимое для оказания медицинской помощи. Вернее, все необходимое из того, что нашлось в личных аптечках жильцов. И если с бинтами был полный порядок, то обезболивающее оказалось в ничтожно малом количестве. Неизвестно откуда, правда, нашелся морфин – несколько ампул, оказавшихся более чем ксати.
- А ты чего не стрелял, Степаныч? – опомнившиеся после сражения мужчины заметили, что кое-кто из них не участвовал в битве.
- Троих зверей мы убили, четвертый сбежал. Видели мы шестерых. Значит, еще двое где-то поблизости, - уклончиво выдал нехитрую арифметическую выкладку алкоголик, привалившись к подъездной двери.
- Это МЫ убили троих зверей, - сказал Вадим. – А ты-то чего не стрелял? У тебя же «Макаров»!
- Дык у меня и патронов нет, - честно признался Степаныч.
- А чего ж ты тогда в группу полез? Ой, дурной мужик, ну как так…- Александр Иванович вдруг рассмеялся, и вслед за ним расхохотались остальные. Однако в хохоте проскальзывали истерические нотки: никому на самом деле и не было смешно, но что-то требовалось сделать прямо сейчас, только бы отогнать от себя видение окровавленного товарища и заглушить его крики, до сих пор стоявшие у каждого в ушах. Все понимали, что на месте Ильи мог быть любой из них.
- Я с вами пойду, - уперся Степаныч. – Я свободный человек. Куда хочу – туда хожу.
- Ладно, идем. Мужики, дайте ему что-нибудь для защиты. А то ведь пропадет. С нами целее будет, - разрешил Александр Иванович. – А теперь пойдемте. Никто ведь не хочет сидеть здесь до вечера?
Желающих не было. Прогулка в темноте определенно не сулила ничего хорошего. Все двигались осторожно, осматриваясь по сторонам. Однако больше никаких опасностей по дороге к супермаркету людей не подстерегало.
- Видимо, выстрелы распугали всех зверей, - предположил Виталий.
- Мы не скоро их увидим! – поддержал его Вадим, довольный своим активным участием в битве. Оказалось, что он годится не только на то, чтобы соблазнять девушек, в чем его не раз обвиняли менее удачливые товарищи. Сегодня он чувствовал себя настоящим героем.
- Наконец-то! – в зарослях показался магазин. И Степаныча, всю дорогу осторожно державшегося позади товарищей, словно подменили. Не заботясь о том, что может подстерегать его внутри, он ринулся в супермаркет.
- Стой, окаянный! А вдруг волк? – крикнул ему вслед Павел Семенович, но Степаныч скрылся в дверях. – Куда это он?
- Мы за ним не побежим. Двигайтесь осторожно, опасность может быть, где угодно, - отрезал Александр Иванович.
Предосторожность никогда не бывает лишней, но путь к супермаркету был чист, да и внутри они не обнаружили никого, кроме Степаныча, который с идиотски счастливым лицом сидел между никем не охраняемыми рядами алкоголя с литром водки в одной руке и пузатой бутылкой коньяка – в другой. Теперь стало ясно, почему он так рвался принять участие в вылазке даже несмотря на то, что его пистолет был не заряжен.
- Орел, - усмехнулся Александр Иванович.
Люди взяли тележки на входе в магазин, сгрузили в них все упаковки с крупами, макаронами, сахаром и мукой, а также все консервы, которые нашли на полках. Не стали они оставлять на радость местным животным и скоропортящиеся продукты, ведь мясо можно было засолить, а фрукты и грибы – засушить. За несколько ходок с тележками удалось переместить содержимое продуктового магазина в подвал, который благодаря непрестанной войне Аркадия Петровича с управляющей компанией был сухим и чистым на зависть обитателям многих других домов. В подвале было довольно прохладно, и оставалось только надеяться, что в нем не решат укрыться змеи и грызуны, которые наверняка в избытке водились в этом мире. С помощью подручных материалов люди заколотили подвальные воздуховоды и заперли дверь.
Этот странный день, перевернувший все с ног на голову и вытряхнувший сто двадцать шесть жильцов первого подъезда по улице Зеленой из привычной колеи, наконец, закончился. Аркадий Петрович уже успел составить график дозора: дежурили все старше восемнадцати лет и Юля (отошедшая от происшествия девушка заявила, что она уже не ребенок, а «вполне себе независимая женщина», а значит, будет дежурить наравне со всеми и требует соответствующего отношения к себе; Аркадий Петрович лишь хмыкнул и вписал девушку в график). По двое дежурных выставили на первом этаже и на последнем, девятом. Они периодически делали обход подъезда и менялись каждые два часа.
Виталия, как и всех, кто принимал участие в сражении, сегодня в списке дежурных не было. Он запер дверь своей квартиры ( Зачем? Кто у меня украдет?) и лег в кровать, думая, что вряд ли уснет, слишком много мыслей не давало покоя, но утомленный организм оказался сильнее. Стоило только положить голову на подушку, как он заснул и э той ночью никто и ничто не беспокоило его во сне.
…
- Вот такой странный сон, - закончила Лина свой рассказ. Она внимательно посмотрела на деда: - Скажи мне, что это просто кошмар. Это ведь просто страшный сон, верно? – спросила она с надеждой, но сердце уже давно подсказало ей ответ на этот вопрос.
- Ты ведь и сама знаешь, что нет, – тяжело сказал шаман. – В тебе течет моя кровь. Пусть ты и не обучена, но ты чувствуешь грядущие события. Это не сон, ты видела будущее, внучка. Этим событиям суждено скоро произойти, и мы все, возможно, станем их участниками. Именно этой ночью было положено начало конца…
- Что произошло этой ночью, дед?
Но шаман нахохлился, словно сердитый филин, опустил глаза и ушел в себя. Он то ли спал с открытыми глазами, то ли погрузился в молчаливый транс и искал совета у духов, но больше Вахаранга Арна ничего не сказал. Лина поняла, что дальше оставаться в хижине деда бессмысленно – все равно ничего больше не узнает, а если она ненароком нарушит общение с духами, то шаман не посмотрит, что она его внучка, и накажет по всей строгости. Девушка тихонько выскользнула из хижины и побрела домой. Она все время прокручивала в голове слова о начале конца. Ее маленькому племени, мирно жившему под защитой Драконьей скалы, в которой, по слухам, обитал самый свирепый из всех когда-либо рожденных драконов, грозила опасность. Ее племени - и всему миру под названием Мэйнор.