Аэропорт Мале, единственный на Мальдивском архипелаге, встретил жгучим солнцем, духотой и яркими красками. Кое-как добравшись до павильона, где царила приятная, нагнетаемая системами климат-контроля, прохлада, я сделал передышку, рассматривая снующих вокруг туристов. Сознание невольно вернуло меня в тот вечер, ставший переломным в жизни…
… Сумрак окутал город – в конце октября темнота падает рано и как-то сразу, минуя приятную фазу предвечерних сумерек. Город расцвел яркими огнями рекламы, витрин и автомобильных фар. Мегаполис жил обычной жизнью, похожий на огромного паука – с длинными, раскинувшимися лапами нескончаемых автомобильных потоков и миллионами светящихся глаз-окон спальных районов.
В тот вечер было прохладно. Я торопился домой, но решил пройтись немного пешком; день, проведенный в офисе, утомил однообразностью.
Вход в подземный переход оказался тускло освещен – из двух фонарных столбов, изогнувшихся знаками вопроса над лестницей, светил только один.
Переход оказался почти заброшенным - изнутри несло затхлостью, мочой и еще чем-то отвратительным. Невольно ускорив шаг, я ступил на лестницу, различив впереди фигуру прохожего – мужчина с кожаным кейсом так же торопился поскорее миновать полузаброшенный тоннель.
- Мил человек, подай, если не жалко…- раздался хриплый голос откуда-то сбоку.
Темный силуэт отлепился от стены, шагнув на середину лестницы.
До него было шагов пять. Я невольно повернул голову, подумав, что обращаются ко мне.
- Пошел вон, мразь! – рявкнул прохожий.
Удара я не заметил. Лишь звук упавшего тела и тихий стон.
Густой сумрак скрадывал очертания. Неизвестный прохожий, что так жестоко расправился с нищим, растворился в темноте тоннеля. Лишь звуки шагов гулко разносились по длинному бетонному помещению.
Что меня толкнуло подойти ближе – даже и не знаю. Какое-то смутное, толком неопределившееся, чувство досады за человеческую несправедливость.
От лежавшего на грязных ступенях шел характерный смрад – немытого тела, грязной одежды и винного перегара. Непроизвольно морщась, я ухватил бродягу за шиворот и рывком поставил на ноги.
Попадавший сюда слабый отблеск от фонаря давал минимум света, позволяя лишь в общих чертах рассмотреть беднягу. Невысокий, неопределенного возраста, как и все бомжи, с многодневной щетиной на грязном лице. Немытые волосы дыбились во все стороны.
- Слушай, шел бы ты отсюда…- произнес я, шаря рукой в кармане. – А то еще прибьют ненароком.
Я протянул ему сторублевую купюру.
- Возьми!
Тот взял деньги, поднес к лицу, рассматривая и подслеповато щурясь.
- Вот спасибо, мил человек! – хрипло ответил он.- Добрый ты…
Бродяга посмотрел на меня как-то странно – пристально и пронзительно, глаза блеснули в темноте золотистыми искорками.
Я ничего не ответил и повернулся, чтобы поскорее уйти и отделаться от не слишком приятного знакомства.
Раздавшийся звук заставил вздрогнуть.
Словно лопнула струна на невидимом гигантском музыкальном инструменте.
Бумммм…
Я невольно обернулся.
Не было никакого нищего.
Вокруг стало пустынно и тихо.
Я стоял один в подземном переходе, освещаемом единственной уцелевшей лампочкой где-то посередине тоннеля.
Вернее, не совсем один. В тусклом свете еще можно было различить фигуру прохожего, ударившего бродягу.
Но не это поразило меня.
Тишина. Она наступила мгновенно, словно многомиллионный город наверху исчез, растворился в осенней мгле, будто мираж. Пропало все – гудение машин и звуки клаксонов, шорох шин, тонкие трели мобильных телефонов и громкие голоса прохожих.
Исчез даже ветер.
Мир замер, словно по мановению руки невидимого мага.
Я нервно сглотнул, не понимая, что творится.
Гулко ударило сердце, отмеряя затянувшееся мгновение.
Шорох раздался откуда-то сверху. В лицо дохнуло морозом, чьим-то ледяным дыханием.
Вскинув взгляд, я буквально остолбенел, с трудом отдавая себе отчет в том, что вижу. Страх, ледяной и колючий, пробежал внезапным ознобом вдоль спины, свел судорогой мышцы, сжав сердце невидимой хваткой .
Клубок иссиня-черной тьмы висел совсем рядом, словно огромный, эфемерный спрут, разбросав в стороны черные шевелящиеся щупальца.
На фоне сумрака он выделялся удивительно четко. Десятки золотистых огоньков вспыхивали внутри, будто десятки холодных, любопытных глаз.
Я стоял, балансируя на зыбкой грани между обмороком и кошмарной реальностью.
- Вы странные существа, люди, - голос раздался в сознании, вызвав непередаваемое ощущение прикосновения изнутри. – Ведь сказано было – каждому воздастся по деяниям его. Так зачем же потом жаловаться на беды и неудачи, если это – лишь плата по заслугам?
Я с трудом понимал слова – смысл проходил где-то на периферии сознания, которое готово было сжаться, сколлапсироваться в точку, лишь бы не воспринимать кошмарную действительность.
Неведомое существо растеклось по низкому потолку, разбросав в сторону черные крылья и засверкав золотистыми огоньками.
- Смотри,- прошелестел голос.
Мгновение – и оно рванулось по тоннелю, туда, где торопливо вышагивал мужчина с кожаным кейсом в руке.
Я нервно сглотнул – сознание было пустым, как жестяное ведро, но ощущение неотвратимой беды нарастало с каждой секундой.
Сгусток тьмы закружился над головой прохожего черным смерчем, затем ринулся вниз, укрыв человека непроницаемым темным саваном.
Непонятно как, но я вдруг увидел лицо несчастного – холеное, гладко выбритое, с холодным циничным взглядом маленьких глаз.
Он нахмурился, словно ощутив что-то. Тряхнул головой, словно отгоняя невидимый морок. Сделал шаг…
Нога в кожаном ботинке ступила на смятую пивную банку, которая выдала печальный скрип, скользнув по бетону. Мужчина пошатнулся, кейс выпал из пальцев, глухо ударившись о пол. Прохожий неловко взмахнул руками и тяжело рухнул на грязный бетонный пол. Раздался хруст – финал скоротечной трагедии. Звук прокатился по пустому помещению, словно последний жизненный аккорд.
Мужчина лежал навзничь, с неестественно вывернутой головой – шейные позвонки оказались сломаны. Стильный кожаный кейс, о который он приложился затылком, сыграл роковую роль.
Я с трудом сглотнул – видеть воочию чужую смерть довелось впервые. Возникло желание бежать – чудовищное, неодолимое, но ноги словно бы приросли к полу.
Тьма заклубилась, растекаясь по потолку. Через долю секунды она была рядом.
- За.. Зачем? – выдавил я из себя. Голос дрожал.
- Зачем? Ты так и не понял? По деяниям каждому! – прошелестело существо.
- Но… Нельзя же давать смерть из-за одной совершенной глупости! – откуда взялись силы спорить с выходцем из преисподней – я и сам не знал.
- Равновесие. Оно должно быть всегда и везде. Совершенное зло возвращается более страшным злом, а содеянное добро – бесконечным благом. Тебе тоже воздастся.
- Мне?! – я едва не рухнул от накатившего ужаса.- За что?!
Перед глазами невольно всплыло лицо погибшего прохожего с застывшей гримасой неподдельного удивления.
Сгусток тьмы закружился вокруг – золотистые огоньки устроили хоровод в антрацитово-черной бездне.
- А разве ты совершил зло?
Мне показалось, что тьма окутала весь мир. Я зажмурил глаза, ожидая неведомо чего…
… Звуки оглушили – мир словно бы очнулся от спячки. Я стоял на ступенях лестницы, в самом низу, у входа в тоннель. Нищий бродяга находился рядом и смотрел куда-то в глубь коридора.
С дороги доносились крики, коротко взвыла сирена «скорой помощи». Сделав несколько шагов, я посмотрел в темный коридор.
У противоположного выхода толпились люди, сумрак вспарывали лучи мощных фонарей. Двое, в униформе медицинских работников, укладывали тело погибшего прохожего на носилки.
- Равновесие,- произнес бродяга и посмотрел на меня.
В его глазах клубилась иссиня-черная бездна.
- Кто… Кто ты такой? – выдохнул я, внутренне содрогаясь предполагаемому ответу.
- Я то, что было, есть и будет всегда. Тот, кто воздает каждому. Справедливость, о которой люди забыли.
Он не сводил взгляда. Я медленно попятился назад – страха не было, лишь непреодолимое желание покинуть это место.
Бродяга поднял руку с зажатой в ней сторублевой купюрой.
- И тебе воздастся за доброту твою. Совсем скоро. В тысячу тысяч раз.
Я развернулся и рванул по лестнице вверх, к выходу, в шумную толчею вечернего часа пик, преследуемый пристальным взглядом Тьмы…
… Воздалось мне через два дня. В книжном супермаркете, расплачиваясь за покупки, чисто машинально взял билет лотереи, даже не посмотрев на название. Абсолютно ни на что не надеясь, стер защитный слой на кодовом секторе.
И несколько минут тупо смотрел на кусочек бумаги. Из ступора вывел раздавшийся едва слышимый шелест:
«Каждому – по деяниям его…»
Я вздрогнул, лихорадочно оглядываясь. Мне показалось, что в ярко освещенном зале, под потолком, на мгновение скользнула темная тень.
Я вновь посмотрел на ярко-синий билет.
Три миллиона рублей.
Джек-пот…
… В том подземном переходе я больше не появлялся. Не стоит испытывать Тьму. Как знать, что произойдет в следующий раз. Но я знаю – она там, поджидает людей, чтобы предложить им выбор. И воздать по заслугам.