НА СНИМКЕ: Михаил Янович Макаренко, организатор певых выставок живописи в Доме учёных.
Михаил Янович Макаренко готовился в марте-апреле выставить картины Жигалко, в середине года Роберта Фалька, Дмитрия Гриневича и Павла Филонова, а в конце года Лазаря Эль Лисицкого и Пикассо
Не следовало забывать, что это был год пятидесятилетия Октябрьской революции. Об этом трудно было забыть, поскольку радио, телевидение и газеты только об этом и говорили. Мы решили к ноябрю открыть в Доме учёных выставку революционного плаката, взяв за основу замечательные плакаты Эль Лисицкого. Но самым удивительным было то, что он задумал организовать выставку Марка Шагала. Он сказал мне, что пишет ему письмо. У меня были большие сомнения на этот счёт. Не в том, что Шагал не согласится, а в том, что эту выставку разрешат власти.
– По-моему, ты преувеличиваешь наши возможности, – сказал я ему.
– Я верю в возможности академика Лаврентьева, – ответил он.
Несмотря на присущую ему практичность, он был мечтателем, и мне это импонировало. Я не отношусь к числу тех людей, кто на корню пресекает инициативы. Теперь, раздумывая над этим, полагаю, что Михаил Янович видел это и знал. А уж если он что-либо задумывал, он был неистощим на выдумки и неожиданные ходы, лишь бы добиться цели.
Я и не очень его отговаривал. Уж очень захватывающей была эта мечта – выставить Шагала. Потом я неоднократно заново проживал этот разговор. Если бы я всё же отговорил его тогда, не сидеть бы ему 8 лет в лагерях.
Но мы тогда об этом и не думали. У нас тогда выросли крылья, и мы пробовали их, взмахивая ими и подпрыгивая, чтобы каждый раз взлетать всё выше и выше. И каждый раз эти прыжки-полёты удавались нам, и мы думали, что так будет всегда.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2014/08/11/1957