Одиночество.
В тень уйдя от света белого
И устав смешить людей
Глядя в треснувшее зеркало
Плакал пьяный лицедей
Чья судьба была им прожита
Непонятно до конца
Отличить и сам не может он
Свою маску от лица
Две души в нем уживаются
И почти слились в одну
То он смехом заливается
То он воет на луну
Кто поверит
Кто поверит комедианту
Кто сотрет с лица его не воду, а слезы
Знает ли хоть кто-нибудь, с чьим именем на губах
Шагнет он к барьеру?
После того, как товарищ Ковалев, наконец-то, покинул столовую, зал взорвался бурными аплодисментами.
Все подростки и дети кричали, свистели, хлопали ему и смеялись. Некоторые даже обнимались друг с другом.
-Спасибо тебе. – Выходящий из столовой парень легонько похлопал Даниила по плечу. – Я и не знал, какой ты крутой.
И так делал не он один.
Все эти люди хлопали и радовались ему, его поступку.
Все были счастливы.
Даже та девочка, что плакала утром, радостно смеялась и таскала своего соседа за рукав. Волчонок подумал, что это, наверно, ее старший брат.
Затем, весело улыбаясь, она вприпрыжку подбежала к Волчонку и поцеловала его в щеку.
-Спасибо, Брат. – Радостно поблагодарила она.
Какие взрослые жесты у такой маленькой девочки – подумал Даниил, и щеки его мгновенно запылали.
И как же приятно было смотреть в ее светящееся от счастья лицо – она больше не плакала. А это было самым главным из всего.
Раз все они прекратили страдать, что может быть важнее?
Но так же приятно было и то, как к нему относились ребята. Как радовались они, как верили в него – а он, словно вожак, защищал их всех и вел.
Брал на спину каждого из людей, сколько бы их ни было.
Брал на себя всю ответственность и боль, все, что мог взять вообще – и только тогда чувствовал свою настоящую силу.
Именно тогда чувствовал себя «собой».
-А я и не знала, что ты такой сильный. Неужели, и впрямь такой? – Алина со своей, вечно наглой ухмылкой, потрепала его по волосам.
-Да-а, такой. – Гордо подтвердил Даниил. – Даже не плачу никогда.
Леша вышел из столовой молча.
Волчонок проводил его взглядом – но не заметил в нем никакой злости или агрессии.
Пусть он молчал, но дело было сделано – и Леша, кажется, простил его.
«За что-то…»
-Смотрите! – Закричала та самая девочка, неуклюже забираясь на подоконник и одергивая свое серое от старости платьице – Солнце, наконец, вышло!!
Радуясь светлому дню, которых не было с самого начала осени, ребята гурьбой посыпались из столовой – на улицу.
И среди бушующей на радостях толпы Волчонок расслышал самое тихое и скромное «спасибо».
Возможно, оно было произнесено для самого себя – а не для того, чтобы Даниил его расслышал.
Но Волчий слух помог различить ему даже этот тихий шепот.
И хозяином шепота, безусловно, была Аня.
***
С тихой радостью Волчонок возвращался к себе в спальню. Все было так замечательно, что даже сердце, казалось, подпрыгивает от радости где-то в районе груди.
Волчонок осторожно зашел в темное помещение – лунный серп светился в левом углу окна. Вытянутые тени деревьев падали на стекла, а ветки, покачиваясь от гулкого ветра, барабанили по окну, словно когтистая лапа из ночного кошмара.
Запах комнаты – старый, затхлый, пыльный, как старая летопись – раздражал и немного туманил рассудок.
Кровать, стоящая в углу – казалось бы, таком уютном и защищенном месте, походила больше на ложе для распятия.
Открытая, пустая и совсем человеческая.
Даниила слегка передернуло.
Волчонок подошел к кровати и огляделся – напротив стояли еще две. А возле двери была одна маленькая тумбочка для вещей.
Но сколько он себя помнит, всегда ночевал один. Почему?
Он точно не знал.
Скорее всего дети, ночующие здесь, не любили Волчонка. А потому спали в других местах.
«А может быть, даже с кем-то» - Подумал Волчонок с нескрываемой завистью.
Заснуть всегда было тяжело – особенно среди Человеческого.
Поэтому, бессонница будет мучить его и сегодня.
Думая о том, где же спят его соседи, Волчонок нехотя вспомнил своих маленьких братьев – волчат из стаи, с которыми он рос.
Если бы они не умерли тогда, какими бы они были?
Даниил представил, как трое взрослых волков, с окрепшими челюстями и длинными мордами, тыкаются в него, ласково повизгивая.
Представил, что они машут ему своими большими пушистыми хвостами, лезут на колени и бьют своими неуклюжими лапами. Трутся о него носами, а затем, видя всю строгость и неприступность старшего брата, обиженно скулят.
От этих мыслей Даниил невольно улыбнулся. Он открыл тяжелую дверцу темного шкафа, стоящего у противоположной стены, и вытащил оттуда дубленку.
А может, это была и шуба – Волчонок совсем не разбирался в одежде.
Эту вещь Алина и Аня специально украли для него – еще давно, когда Волчонок только появился и мерз по ночам, совсем без вещей и одежды.
Шуба была сделана из кожи, потому и была такой теплой – а воротник у нее был шерстяной и пушистый.
«Как живот у мамы» - подумалось ему.
Даниил закутался в эту шубу, стараясь успокоиться и расслабиться, чтобы заснуть. Поджал к себе ноги, да так и остался сидеть – спиной к стенке.
Стена была холодной, осенние ветра напрочь продували весь приют, оставляя в его стенах остатки своей души.
Здание, словно сотканное и из древесины и из камня разом – и ведь правильно, скоро все дома будут сделаны из камня. Как в его сне.
А приюту и местным селениям такие технологии дали греки.
И они, безусловно, были правы – камень спасал здание и от пожаров и от снега, а более того – лучше сохранял от врагов.
Однако, он не давал нужного тепла. Дотронувшись до стенки, Волчонок пальцами прощупал отколупывающиеся кусочки – холодно.
Он больше закутался в шубу, стараясь представить вместо нее своих собратьев – Волков. Ведь они, как известно, не ревнуя и не отталкивая, спят всегда вместе, прижавшись друг к другу.
И вдруг Волчонок заметил, как сильно он обращает внимание на детали.
Стена, шкаф, комната – все это пугало, как и раньше, но раньше он не видел мир таким четким.
Таким медленным.
Таким… Пустым.
Уткнувшись в колени и прикрыв голову руками, он старательно пытался подавить это мерзкое, тошнотворное чувство, разъедающее душу секунда за секундой.
Все, что происходило днем – казалось обманом, иллюзией, навеянной людьми и солнцем.
Вся радость тонула и исчезала в пучине отчаяния, царящего в комнате.
И не было здесь никакой Ани, волков или друзей.
Всегда, так или иначе, как бы ни сложились обстоятельства – он всегда оставался один.
Заброшенный и отвергнутый человеческим обществом, душой каждого из них – пусть даже так, как это происходило у них с Аней.
От боли в груди хотелось кричать, но это сделать было невозможно. Да и не умел он так.
Поэтому, Даниил просто молча сидел на том же месте, чувствуя холодные прикосновения одежды, намокшей от его же слез.
Сейчас – почему именно сейчас? Но ему хотелось, чтобы кто-то, не особенно важно, кто, обнял его и укрыл собой. Сильно, искренне, желая это делать. Чтобы гладил его и успокаивал, уверяя, что теперь - с ним, с этим человеком – все будет хорошо.
И от этого желания слез становилось только больше, а рыдания превратились в беззвучно-судорожные и абсолютно безысходные.
Обессиленный от слез, Волчонок, наконец, заснул. Но спал он недолго – очередной кошмар в сотый, по счету, раз разбудил его посреди ночи.
Ветки все так же стучали по окну, а страшные тени качались от порывов ветра.
Что-то обязательно то скрипело, то шумело, и это приводило Волчонка в ужас.
Страх оставаться здесь одному – не разбирая, что правда, а что игра его больного воображения, сводил с ума.
Вжавшись в стену, Волчонок закрыл и глаза и уши, без остановки повторяя, что он ничего не видит, не слышит и не боится.
Но от страха, с которым совладать было в принципе невозможно, слезы снова вернулись и Даниил с обидой вспомнил о том, что только сегодня хвастал, какой он сильный, что он не плачет.
А на самом деле…
Он оставался полнейшим ничтожеством.
Тем, кто даже веселым по-настоящему быть не может.
Уж лучше бы его утопили, как щенков или котят.
Думая, что он не вынесет такого позора, Волчонок решил ни при каких условиях не рассказывать никому, что ему приходится переживать по ночам.
И вот, постепенно, думая только о прошедших счастливых событиях, да о родных ему волках, он смог отключиться и проспать до рассвета.
***
Тоска, одиночество, боль,
Дыхание ночи.
Это конечно совсем не то, что ты хочешь
А я становлюсь всё злей и упорней,
Я каждый раз вырываюсь с корнем
Оставляя глубокие раны, ужасные шрамы
И лечу всё равно траекторией той же самой
Становясь от этого злей и упорней, снова и снова вырываясь с корнем
Милый, имя тебе легион.
Ты одержим, поэтому я не беру телефон
Соблюдаю постельный режим,
Но в зеркале ты,
Из крана твой смех,
Ты не можешь меня отпустить,
А я не могу вас всех...
следующий день тоже не принес никаких радостных вестей.
И мало-помалу, но счастье рассеивалось, словно туман в осенние ночи, заставляя сердце сжиматься мучительно, медленно – наверняка, оно само желало остановиться.
Радость от общения с людьми исчезла тоже – да что там, ничего словно и вовсе не было!
Волчонок, как наивный маленький ребенок (которым он себя, конечно, не считал) надеялся, что хоть теперь к нему отнесутся как к равному – и это общество, относительно новое и хорошее, будет любить и принимать его.
Да что там!
Подтверждение обратному случилось сразу же, за обедом.
Из-за тяжелых мыслей, в особенности насчет Ани и отстранения всей ее компании от него самого, Волчонок на этот раз ел долго и неохотно – а вообще, просто смотрел в тарелку, придаваясь своим мрачным мыслям.
-Ну и что ты здесь сидишь, один? – Чей-то голос внезапно выдернул его из всей этой «медитации».
Волчонок слегка отвернулся.
Сейчас, после пережитого, он казался гораздо взрослее – но и мрачнее с этим. Под глазами красовались синяки, волосы темными прядями лохматились в разные стороны, но не неотесанно, а вполне даже культурно, и одежда на нем была хорошая – почти новая и синяя, под цвет его глаз.
-Я говорю, ты классный, чего сидишь один. – Настойчиво повторила девушка.
Она была довольно красива – аккуратное каре, темно-каштановые волосы, большие ресницы.
Волчонок молча подвинул тарелку поближе, желая защититься.
-Ну че молчишь? – Манерно продолжила незнакомка. – Ты симпатичный. Могли бы прогуляться, если ты не против. Вроде не малой, а?
-Я занят. – Холодно отрезал Даниил.
-Да чего занят, я ж вижу, что нет! И один ходишь все время, ну чего нет, чего?
Даниила начинала нервировать эта настойчивость.
Нехотя, его заколотила мелкая дрожь, а девочка, решив, что он просто ломается, подсела только ближе.
Как же он ненавидел человеческую близость!
-Ну так что, а?! – Незнакомка с нахальной решимостью схватила его за запястье. – Идем?
-Не трогай. – Еле сдерживаясь, тихо ответил Волчонок.
-Да ну брооось – Девушка хитро ухмыльнулась, пальцами пробираясь под его рукав и исследуя кожу.
-Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТРОГАТЬ! – Закричал Даниил, подскакивая с места и вырывая руку из цепких когтей. Страх от ее жеста ударил слишком резко – и слишком сильно, так, что в глазах на пару секунд потемнело. А поскольку все случилось столь неожиданно, Волчонок не рассчитал силы и тарелка, вместе со всем содержимым, и другой посудой, с грохотом свалилась на пол, едва не задев нахальную леди.
-Тфу, блин. – Девушка нагло посмотрела на Волчонка сверху вниз. – Ты че, сумасшедший какой-то?
-Я… - Он даже не отреагировал на оскорбление, стараясь унять нервную дрожь и напряжение.
-Что случилось? – Очередной малознакомый голос прервал его старания.
Парень, немного выше самой девушки, отодвинул ее от стола и посмотрел на волчонка с тем же презрением. – Это кто?! Слышишь?
-Да не знаю я, кто это! – Девушка наивно взглянула на мальчишку и замахала руками. – Он ко мне приставал, а потом вот это кинул.
-Приставал, говоришь?! - С чисто мужским гонором насупился ее любовник.
-Ни к кому я не приставал. – Сухо ответил Даниил. – Она сама…
-Так ты еще и на девушку будешь вину скидывать?! Ну всеее.
Возле них уже собралась толпа – кто смотрел из любопытства, кто болел за старого друга. Более того, смелый возлюбленный привел за собою еще трех парней, такой же комплекции.
И все они, конечно же, были старше и крупнее самого Волчонка.
И прежде чем хоть что-то, что могло произойти, произошло, парень как по волшебству пискнул от неожиданности и отлетел в сторону.
Толпа расступилась и Волчонок, естественно, увидел среди нее Лешу – достаточно внушаемо возвышающегося над людьми.
Даниил нахмурился.
-Что за ерунда – Пробормотал задиристый парень, вставая с пола.
-Ну вас всех к черту! – Обиженно заявил один из его друзей и остальные согласно закивали.
-Ага, еще неприятностей нам не хватало.
Спустя мгновение толпа рассосалась и к Леше подбежала Аня.
Она вся была всклокочена – волосы в разные стороны, лицо покрасневшее, глаза растерянно бегают – интересно, почему это она такой была?..
-Леш! Что тут про…
Волчонок встретился с ней взглядом и все, что еще как-то держалось эти минуты, упало и раскололось намертво.
Ни теряя больше ни секунды, он сжал руки в кулаки и что есть сил понесся вон из зала.
Вернувшись в комнату, Даниил не понимал, плачет он, смеется, скулит ли – и помнил все довольно плохо.
Сначала он просто хотел успокоиться.
А делать это нужно было там, где совсем нет людей – а значит, нет опасности.
«Люди не добыча – Вспоминал он нравоучения матери. – Но и не охотник. Люди – за чертой нас, леса, поэтому несут за собой опасность».
И, господи, как она была права!
Волчонок сел на корточки, спиной к кровати, обнимая себя руками.
Нужно было успокоиться. Нужно было прийти в себя.
Забыть, что все люди – каждый человек, что есть на свете, принесет только боль.
Что руки всех их – Ани, Алины, Леши, Доктора, пусть даже Матфея – они все не его, чужие, страшные и опасные.
Никто на свете не может защитить его от всего.
А сам он больше не в состоянии это делать.
В любом случае, даже его стая и мама-Елена, и доктор с Матфеем, все они – У-МЕР-ЛИ.
И так произойдет с каждым, кто переступит черту.
Хотя…
Глупо говорить об этом, потому что таких людей среди живых попросту не существует.
Люди, люди, люди…
От одной мысли, одного этого слова – Люди – Волчонок нехотя вздрагивал.
Открыв глаза, он покосился на свою руку – сбоку предплечья виднелся довольно глубокий шрам.
Это один из тех парней, в старом приюте, прогрыз ему руку в порыве страсти – почти до кости.
Такая мерзкая отметина – по таким мерзким обстоятельствам, сделанная даже не лезвием ножа, а самим телом отвратного человека.
Больше Волчонок не думал о том, что нужно успокоиться – было поздно.
Зрачки сузились, глаза стали стеклянными, и контролировать себя возможности в нем больше не было.
Дрожа от эмоций, он резким движением вытащил свой нож из кармана брюк и полоснул по руке изо всех сил.
От боли и вида крови он немного очнулся. Так что уже более рационально, почти по-медицински, оттянул на руке кожу вверх и отрезал весь кусок кожи со шрамом к черту.
Боль была столь яркой и невыносимой, что даже в глазах потемнело.
Он даже завыл от этих ужасных ощущений боли и жжения, и глухо рычал, кусая себя за одежду и впиваясь в раненую руку когтями.
Крови оказалось куда больше, чем он рассчитывал. Поэтому, одной рукой (да еще и правой) ему пришлось кое-как отрезать кусок ткани от рубашки и туго замотать ею рану.
Дрожа от слабости, изможденный от душевных и физических, теперь, терзаний, он все равно был доволен.
Этой метки, что заставляла его мучиться от воспоминаний и отвращения каждый раз, больше не было.
Больше он не был настолько грязным, как раньше.
Все это привело его в такой бешеный восторг, что Волчонок, наконец, засмеялся.
И смеялся он злобно, очень громко и совсем ненормально.
В принципе, он и выглядел теперь совсем не как прежний Волчок – в побагровевшей от крови одежде, с ножом в грубых, нервных, хоть и очень худых руках, с этим хищным и отчаянным оскалом, при котором так хорошо были заметны его выступающие клыки – почти как у настоящих волков.
Сейчас – несмотря на все это, ему было хорошо.
Даже замечательно.
Сейчас, в этот самый, в настоящий момент.
Худшим было совсем другое.
В будущем. В будущем все было никак.
Потому что с того момента он не помнил свое будущее.
***
Волчонок потер уши и прислушался к происходящему. Кто-то определенно плакал. И этот кто-то, скорее всего, разбудил его – потому что чувствовал он себя неимоверно заспанным.
Было довольно прохладно. Но состояние у Даниила было таким рассеянным, что он никак не мог понять – это прохладно, потому что холодает или потому что теплеет?..
Он устало потер глаза. Помотал головой, но понять, от чего ему кажется, будто он спал, не получалось.
Ведь он вроде бы на ногах?
Кстати, где это он?
Так же сонно Даниил огляделся – коридор, знакомый приют, ничего нового.
Но что он делает здесь?
Куда он шел? И откуда?
Реальность казалась нелепо скомпонованным сном, который тянул и тянул его обратно, в свои объятия.
Но нет. Все-таки он точно слышал плач, и волнение, охватившее его, немного ободрило.
Еще раз встряхнувшись, избавляя себя от наваждения, Волчонок помчался на звук.
В результате, он оказался в холле. Прямо посреди него столпилась целая группа людей. И мальчики и девочки – все глазели на что-то, смеялись, ругались и выкрикивали грубые слова.
А в центре всего безобразия плакала… Алина?!
-Что случилось?? – Волчонок мигом бросился к ней, пробираясь сквозь толпу и расталкивая людей в стороны.
-Сама виновата. – Важно заявила одна из присутствующих. – Я ей говорила, что ничего она не умеет, о какой одежде может идти речь?
Значит, Алина что-то шила? Или что? Как можно было довести человека до такого состояния, еще и из-за какой-то ерунды?!
Алина сидела на полу в своем самом красивом платье – может это его она шила сама? Все оно было в оборочках, сшитое из разноцветной ткани, совсем не приевшихся цветов. А рядом с ней сидела и Аня, обняв подругу и защищая ее собой.
-Как вам не стыдно! – Говорила она, прижимаясь к Алине крепче. – Делать такое… Оставьте нас в покое!
-Да ее просто за шиворот надо взять, чтобы знала потом – Надменно произнес кто-то из парней.
И тогда у Волчонка кончилось терпение.
Не разбираясь в ситуации вовсе, он рванулся в центр круга и стал между тем парнем и Алиной.
-Ты кто такой? И что себе позволяешь вообще?
-Я видела, он с рыжей таскается – Выкрикнула из толпы девчонка.
-Пошел вон, это не твои разборки! – Закричал другой мужчина, с угрозой надвигающийся на него.
Но Даниил совсем не боялся.
Страх, боль, паника – все отступало тогда, когда он желал защитить близких.
А что важнее – все это осталось в прошлом. Где-то…
-Если вы к ним подойдете… - Спокойным, размеренным и тихим голосом вдруг заявил Волчонок. – Я вас убью.
На мгновение в холле повисла тишина. Он услышал еще чьи-то шаги, и, даже не оборачиваясь, понял – это был Леша.
Но всей своей спиной он чуял, как Леша, на самом деле, боится толпы. Как он страшится таких вот разборок, силового вмешательства или победного числа противников.
Волчонок открыто и прямо смотрел на парней. Парни смотрели на Волчонка и думали – а не сошел ли он с ума? Говорить такое…
Они знали, что это были не просто слова. Потому что утверждение Даниила было произнесено с такой легкостью и уверенностью, с таким спокойствием… Что мурашки бы пошли по коже у любого, смотрящего ему в глаза.
-Ты что, совсем идиот? – Один из бугаев, тот, что посмелее, наконец, подал голос.
Волчонок, тем временем, только больше расставил ноги, заслоняя собой и Лешу, а затем медленно развел руки в стороны, чтобы защитить ребят собой.
Не медля, Даниил опустил левую руку к карману своих брюк (что особенно не понравилось толпе) и так же спокойно вытащил оттуда нож.
По холлу прокатился ропот. Толпа с мгновенной скоростью начала расходиться, а парни, стоящие напротив Волчонка, недоуменно подняли брови.
Нож был большим и очень острым. А сейчас он выглядел еще и в сто раз опаснее, поблескивая у Даниила в руках.
Он сильнее сжал рукоятку и с вызовом посмотрел в глаза очередного «предводителя».
-Слушай, опусти его, это не смешно – Уже менее уверенным тоном произнес парень.
-Ты что, всерьез думаешь…
-Убери его!
Волчонок молчал. Он сказал все, что им нужно было знать – и продолжал прожигать взглядом нелепого зачинщика.
«Когда-нибудь, ты убьешь им своего заклятого врага»
Может, сейчас самое время?..
-Он что, правда, ненормальный? – Подал голос очередной парень из толпы.
-Да вы в его глаза посмотрите! Волчище.
-Оборотень!
-На костер его!
Люди говорили это не из злости, не из ненависти. Просто они очень хотели спровоцировать Волчонка хоть на хоть какую-то человеческую эмоцию. Однако, его лицо не изменилось, губы не дрогнули и весь Даниил оставался в твердой решимости исполнить задуманное.
-Да ну вас всех… - Один из зачинщиков лениво махнул Волчонку рукой и скрылся в коридоре.
Шаг за шагом, враги расступались и уходили, пока в холле не остались лишь Волчонок, да его закадычные друзья.
-В который раз уже спасаешь… - Мягко отозвалась Аня. – Спасибо тебе.
Даниил повернулся к ней, чтобы спросить, почему она вообще с ним говорит, раз они были в ссоре, но Аня тут же продолжила.
-Как твоя рука? Не болит?
Волчонок еще более растерянно посмотрел на свою руку. Она была перевязана. Чем? Кто? Когда это сделал?.. Ведь только недавно он…
-Не болит. – Сухо отозвался Даниил.
Почему она с ним разговаривает?! Неужели, ей все равно на то, что они поссорились и…
-Ты очень смелый. – Продолжала подруга.
Волчонок открыл, было, рот, но Леша грубо его перебил.
-Какого черта ты делаешь?! – Внезапно завопил парень. Даниил никогда не видел сдержанного Алексея в таком расположении духа.
-Я ничего не делаю. – Ответила Аня.
-Ты что, издеваешься?! – Завопил тот. – Приятно прятаться за спину… Этого мальчишки?!
-Послушай, он не…
-Нет, это ты послушай! – Во весь голос закричал он. – Ты что, не понимаешь?! Это же ребенок!!!
-Я не ребенок – Так же сухо пробормотал Даниил. Но его, кажется, вообще никто не слушал.
-Но он защищает на…
-Кого он может защищать! Сколько ему лет?! Десять?! Ты в своем уме??
-И при этом он посмелее некоторых. – Очень мрачно ответила девушка.
-Это обвинение?!
-Просто факт.
-Как ты посмела…
-Я имею право высказывать тебе все, что думаю. Особенно, если дело касается фактов. А ты их в упор не видишь.
Ребята ругались и ругались, а Волчонок слушал, молча повторяя про себя одну и ту же фразу. «Это же ребенок» - гудело у него в голове, словно саранча, нападающая на весенние побеги.
Ребенок? Да как он посмел сказать такое, при всем том, что Волчонок пережил? При том, что они – волки, проживают всего 15-20 лет в принципе, а значит Даниил уже дожил до преклонного возраста среди своих собратьев. Как мог говорить такое, когда он…
Друзья, словно туман, рассеивались у него перед глазами. Аня, обиженная на Алексея, молча поднявшаяся с пола. Алина, последовавшая за ней – со своими печальными проблемами. Леша, обиженный на него и весь свет разом.
Оставался только он один. Один, растерянный, среди пустого холла, не привязанный к кому-либо. У каждого из его друзей была своя проблема и обида. Каждый думал, какой он весь одинокий и оскорбленный. И среди всего этого Волчонок походил на лишнее звено, ненужную деталь, на которую даже не обратили внимания. В какой-то момент ему даже показалось, что он похож на призрака (гораздо больше, чем обычно XD – прим. авт.).
А может, ему тоже было больно и обидно? Сколько плохих вещей говорил о нем Леша, когда он оставался с Аней наедине? Волчонок не знал и никогда не спрашивал. Может, не хотел знать. А может, не представлял себе, что такое в принципе имело место быть.
И никто не пошел за ним. Никто не извинился за эти обидные слова, да что там – просто не побыл с ним рядом. Куда уж там, если у каждого на уме своя – одна-единственная боль. Принадлежащая себе любимому.
Почти как во сне, Волчонок добрался до своей комнаты.
Начиная с пребывания в первом приюте, у него в жизни ничего не изменилось. Люди оставались в стороне – все те же, эгоистичные и жестокие к нему. Он сам – оставался таким же мелким и слабым мальчишкой, ростом в 152 сантиметра. Мало ли, каким он был внутри – снаружи у него не было сил. Даже для того, чтобы защитить самого себя.
Даже от друзей.
Да разве же кто-то способен полюбить такого парня, когда другие уже давно вымахали и доказали свою силу…. Хоть чем-то.
А он даже не помнит, что вчера произошло!
Он даже не помнит, КОГДА оно было – это «вчера».
Шаг за шагом, энергия в его сердце и теле угасала, а разум постепенно отключался от привычного мира. Ему уже ничего не хотелось – а точнее, он и соображал плохо. Даниил не мог ни о чем думать. Такое состояние, пожалуй, расстраивало его больше любого другого. Оно было похоже на въедливое насекомое. На пиявку, которая норовит сожрать его кровь, не отставая ни на секунду.
Стараясь отключиться от этого ощущения, Волчонок пребывал в еще более растерянном положении, а потому не проявлял и не чувствовал никаких эмоций, связанных со внешним миром.
Он даже не вздрогнул, зайдя в свою спальню, и даже не заметил кровь, которую оставлял за собой, уходя обратно, из комнаты.
-Здорово, ничего не скажешь. – Без эмоций пробормотал Даниил, шествуя по коридору, словно зомби.
В этот раз смерть не дышала ему в затылок.
В этот раз она грубо хватала его за плечо своей костлявой, побелевшей от напряжения, рукой.
Волчонок был уверен – он сам вызывает смерть. И она точно гоняется за ним, хотя и понятия не имел, зачем он ей так сдался.
Если бы не Алина – он точно был уверен, что, войдя в комнату, пропитанную дыханием смерти, умер бы сам.
Его снова спасла малейшая случайность – пускай, она и была его собственным решением.
И почему-то, он так же был уверен, что если бы зашел в комнату раньше – это он сам бы висел в спальне, покончивший с собой.
Он, а не его сосед, с рук коего все еще стекала густая красная жидкость.
Почему так произошло? Почему он даже не отреагировал на случившееся?
Почему все, что находится рядом с ним – в любом случае умирает?
Зато теперь не нужно беспокоиться за соседа. Вот он, там же, где и должен быть – и если Волчонок захочет, он останется там навсегда.
Вот, какая глупая мысль промелькнула у него в голове.
И в тот момент, когда его шаги гулким эхом раздавались по коридору, когда его следы отпечатывали на полу кровавый след от погибшего мальчишки, Волчонок знал – в следующий раз Смерть заберет того, кто окажется к нему ближе всех других людей.
Она заберет его Аню.
***
-АААА!!! Помогите! Нет! Не надо! Не надо, пожалуйста!!! – Вопли Даниила, казалось, были слышны даже во дворе, но судьба была беспощадна.
-А ну стоять – Аня хладнокровно дернула Даниила за волосы и усадила его перед собой.
-Не надо, ну пожалуйста, только не этой штукой! – Несчастно хныкал Волчонок, пока девушка пыталась расчесать его длинные, запутанные волосы.
-Эта «штука» не кусается, успокойся и сядь ровно.
-Зачем ты это делаеееешь!
-Ну, если ты хочешь, чтобы я все под корень отрезала…
-Нет-нет-нет, не хочу! – Испугался Даниил. – Не надо резать!
-Тогда успокойся. – Аня критично оглядела особенно спутавшийся клок волос и приняла решение. – Хотя часть все-таки придется постричь…
Через какое-то время работа была закончена, и Волчонок сделался постриженным и расчесанным.
На этот раз Аня не стала стричь его слишком коротко, однако пообещала, что если он еще хоть раз запустит свои волосы – пощады ждать не придется.
С приходом Ани в его жизнь все более-менее наладилось.
Она почти ни на один день не оставляла его одного – и приняла все заботы на себя, в точности, как молодая мама.
Теперь он ел, купался и одевался под ее присмотром. Когда было тепло – они ходили гулять. Когда им было холодно – сидели у Даниила в комнате, разговаривая, мечтая или изучая.
-Ань, там одежду принесли, надо забирать, пока остальные не разобрали! – Мальчик в белой рубашке и красивым зеленым воротником высунулся к ребятам в дверной проем.
-Даниил, пошли.
-Я-то зачем! – Заныл Волчонок. – Вроде бы тебя позвали…
-Я тебе что сказала, пошли – Аня обошла Волчонка сзади и начала выталкивать его из комнаты. – Ты хоть понимаешь, что без одежды останешься??
Несмотря на недовольное мычание, Аня тащила Даниила за руку прямо в зал. Там обычно проводили собрания, там обсуждались военные дела и судьба самого приюта тоже. Но чаще всего там был самый настоящий бардак – захламленные столы, пол, суматоха и дети, снующие туда-сюда в поисках легкой наживы.
Сюда приносили и одежду, которая была богатым людям не в пору. Некоторые собирали одежду по селениям, у благополучных семей, не таких, какой был сам приютский лагерь.
Поскольку хорошая одежда всегда бывала в дефиците, требовалось немало усилий, чтобы урвать свой кусок. Именно поэтому Даниил был очень благодарен Ане за ее непосильную помощь – без нее он бы точно остался без ничего.
-Мы берем вот это, еще это, это тоже – Аня кидала вещи Волчонку так быстро, что он едва успевал их ловить.
-Зачем так много?!
-Пригодится. – Деловито заявила она.
Правда, несколько раз, все принимало совершенно другой оборот.
-Аня, мне нужно с тобой поговорить. – Темноволосая Алина стерегла девушку у комнаты, где как раз спали Аня и Леша.
Волчонок сделал вид, что совсем не заинтересован разговором и прошел по коридору дальше, увлеченно разглядывая новую рубашку, которую сегодня надел.
-Ань, я даже не представляю себе, о чем ты думаешь – Послышалось из-за двери.
Даниилу даже не нужно было прислоняться к ней ухом, чтобы отчетливо слышать весь разговор.
-Не понимаю, о чем ты. – Холодно ответила его подруга.
-Ты знаешь, о чем. – Даниилу показалось, что он расслышал в голосе Алины нотки презрения, но быстро отмахнулся от этой мысли. – Я говорю про ваше с ним общение.
-Что именно тебя так смущает?
-Нет, ну я понимаю, ты по молодости за Лешкой бегала . – Алина деловито вздохнула. – Но за этим…
-Он не «этот», Алин. – Аня отвечала все строже и строже. – И я не бегаю ни за кем. Тебе что, не ясно, что мы просто близко дружим?
-Просто близко дружим? – Собеседница нервно засмеялась. – А потом у вас просто появятся дети.
-Ничего у нас не появится!!
-Вы даже спите на одной кровати, хорошо Леха еще пока этого не знает!
-Ты со своей подругой раньше делала то же самое!
-В том-то и дело, что Даниил тебе не подруга.
-Друг! И вообще. Не пойму, как тебя это все касается.
Разговор не продолжился и через пару мгновений дверь комнаты распахнулась. Аня вышла оттуда так резко, что Волчонка даже не заметила.
-Ох, Даниил, прости. Ты все еще здесь?
-Ага.
Наступила неловкая пауза.
-Я сегодня один побуду. – Пустым голосом вдруг сказал Даниил.
-Я тебя чем-то обидела? – Аня прекратила злиться и виновато опустила глаза.
-Нет, мне просто захотелось. – Сказав это, Даниил быстро развернулся и зашагал к себе.
Конечно, они все его не любят – в этом не стоило и сомневаться. А среди детей до сих пор ходят слухи, что это он повесил своего соседа и что с головой у него явно не все в порядке, поскольку ему выделили свое место в этом неухоженном «общежитии».
Но что Волчонка обижало больше всего – так это то, что его все считали за дурака. В крайнем случае, за ребенка.
Неужели они все и впрямь думали, что он такой тупой? Что он ничего не понимает, не знает, не чувствует??
Ах да, это ведь другие могут чувствовать – но точно не он сам.
«Люди никогда не жили в стаях» - заговорил вдруг в голове чей-то до боли знакомый голос – «поэтому заботиться друг о друге им очень и очень трудно…»
Может, поэтому он не обижался на Аню.
А может дело было в другом – совсем недавно Волчонок заметил, что чувствует к Ане что-то очень странное. Но пока еще он никак не мог понять, что.
А Аня, тем временем… Нет, она не была виновата – и отвечала, по мнению Даниила, как сильный и взрослый человек. Но вот ее друзья, да еще и этот Леша…
Об одном упоминании о нем, у Волчонка прямо таки зубы сводило от злости.
И как ни странно, именно его силуэт оказался на пути у Волчонка в этот самый момент.
Всем своим сознанием Даниил почувствовал, что Алексей испытывает очень сильную боль – все его эмоции были подавлены и скованы лишь этим. Принюхавшись, Волчонок слабо кивнул – в утверждение, что правильно все учуял.
Леша его не заметил, потому Волчонок притих и замер, чтобы понаблюдать за ним еще немного.
Через пару секунд в его душе вдруг закопошились инстинкты. Он точно не знал, как они включались – но понимал, что именно это чувствует волк в стае, что загоняет раненого лося.
И вдруг ему стало очень жалко Лешу. Он не собирался переходить на его «сторону», обвиняя себя и выставляя правым только Алексея, но в целом, он вполне мог его понять.
Его любимая возится с недомерком-найденышем, огрызается и не уделяет ему никакого внимания. Волчонок, конечно, не знал, какие между ними были отношения, но…
-Знаешь – Внезапно отозвался он, от чего Леша даже слегка вздрогнул. – Волки – очищают лес, убивая в нем раненых и больных животных.
-И что? – Грек недоуменно нахмурил брови.
-Мы боль чувствуем за версту. Готов поспорить, я даже на большом расстоянии смогу ее унюхать.
Леша молчал.
-Я бы хотел тебе помочь. Если кому-то больно – это очень плохо. Потому что боль это тяжело.
Алексей не понимал, зачем Даниил говорит такие очевидные, на первый взгляд, вещи, но потом до него дошло.
-Хочешь сказать, ты думаешь о чужой боли не меньше, чем о своей?
-Ты можешь понимать мои слова, как сам захочешь.
И так, постепенно, их разговор затянулся.
Нажаловавшись вволю, Леша почувствовал себя куда увереннее и свободнее.
-Я вижу, тебе легче – Даниил осторожно улыбнулся.
-Безусловно. Я могу тебя чем-то отблагодарить?
-Мне ничего не нужно. – Мальчишка немного отошел. – Я рад, что боль стала меньше.
-Ты мне друг тоже, если ты в этом сомневаешься.
Даниил не ответил.
Сегодня парень ночевал один. Он немного обижался на Аню хотя бы за тот факт, что она умалчивала о таких разговорах, как произошел сегодня, с Алиной. Чтобы уберечь его – возможно, но было ли от этого легче?
Ему очень не нравилось, когда говорили что-то нехорошее за спиной, а не в лицо, а Аня, получается, постоянно прикрывала это.
Но если бы Даниил знал все…
Благородно Аня поступила или нет, Даниил решил, что он обязательно должен сегодня побыть в одиночестве.
Однако, через несколько часов беспокойного сна, он понял, что это решение было ошибкой.
Даниил быстро выскочил в коридор и по темноте добрался до комнаты Анны.
Ее силуэт маячил туда-сюда, а затем остановился у окна – Аня не спала.
-Ань… - Волчонок осторожно зашел внутрь.
Девушка молча улыбнулась.
-Я знала. Что ты все-таки придешь.
Аня выглядела очень уставшей. Голос ее был немного хриплым, да и под глазами залегли холодные тени.
Даниилу стало очень стыдно. Он покраснел и быстро опустил глаза к полу.
Однако, Аня, кажется, совсем на него не обижалась – а потому, молча взяла за руку и, пару раз оглянувшись на Лешу, вышла за дверь.
***
-Тебе не кажется, что Даниил стал немного странным? – Спросила Алина у Леши, пока они все вместе возвращались с гуляния домой. Волчонок, как всегда, шел спиной вперед, закинув руки за голову, и увлеченно говорил о чем-то с Аней.
Леша утвердительно кивнул.
-Раньше он был какой-то не такой.
-Грубый.
-Наглый.
-Заносчивый..
-Злой..
-Вечно огрызался – Алина тоже кивнула в знак согласия
-Хмурый такой ходил.
-Ага, просто бррр… - Девушка с подозрением покосилась в сторону Даниила. – Это, получается, при Ане он таким становится?
Леша только пожал плечами. После разговора с Волчонком, с глазу на глаз, он стал намного терпимее, чем когда-либо еще.
Волчонок же не обращал внимания на эти разговоры – все оно сосредоточено было на Ане. Да и не было ему дело до этих странных обсуждений, когда на душе было так светло и весело, а потому он довольно улыбался всю дорогу.
***
-Будешь еще есть? – Спросил Даниил, подсаживаясь к Ане на пол.
Была уже глухая ночь, но Аня отказалась спать – и теперь они вместе сидели в его комнате и изучали книги, что смогли в тот раз принести в приют.
-Черт. Совсем забыла язык, ничего толком не понимаю – Девушка раздраженно нахмурилась, стараясь разглядеть сложные каракули.
Даниил с интересом подсел к ней и сунул морду в книгу.
-А я вообще тут ничего не понимаю. – Поддерживающе заявил он.
Аня вздохнула.
-В любом случае… - Она в надежде пролистала книгу еще на несколько страниц вперед – Ничего, нужного тебе, здесь нет. И вряд ли будет… Хоть в одной из этих книг.
-Нужного? А что там вообще есть?
Девушка еще раз вздохнула и печально покачала головой.
-Боюсь, что ничего хорошего, Даниил. Тут… Везде говорится, что оборотня ничто не способно излечить, а зверь его никогда не поддастся контролю. И… В конце концов – Она развела руками. – Или оборотень убьет всех своих близких. Или…Близкие убьют его.
-Как мило. – Мрачно заметил Даниил.
-Не беспокойся – Лицо Ани вдруг смягчилось. Даниил так не привык к этому сильному выражению эмоций у людей, что каждый раз это производило на него довольно странное впечатление – Никто никогда не захочет тебя убить. И то, что живет в тебе, мы обязательно возьмем под свой контроль. – Она осторожно дотронулась до его груди, от чего Даниил вздрогнул и сразу же покраснел.
-А если в следующий раз я…
-Обратиться ты вряд ли сможешь… - Продолжила Аня. – А порывы ярости можно научиться сдерживать. В крайнем случае… Терпеть.
-Не хочу я, чтобы ты меня терпела.
-Даниил, я не совсем это имела в виду – Девушка устало закатила глаза.
-Да понял я, понял. Просто…
Даниил не мог объяснить подруге, что происходит у него на душе.
Не мог рассказать, какая страшная темная сила засела у него в грудной клетке и как отчаянно она рвется наружу.
Он не мог передать ей те ощущения из снов, которые он видел каждое полнолуние – темный лес, бег по сырой, еще влажной, от дождя земле, куски мяса, кости и части человеческих тел, в которые так приятно вгрызаться зубами…
Какое сильное ощущение эйфории наступает, что мурашки бегут по коже, когда чья-то рука переламывается напополам у тебя во рту и так аппетитно хрустит.
Точно так же, он никогда не делился с Аней и всеми остальными ощущениями – например теми, что заволакивали его разум в кроваво-красную пелену ярости и смерти, заставляя желать только рвать и уничтожать других, себе не подобных, людей. Как выкручивало кости, и слабость валила с ног, как зрачки застывали в безвольном взгляде на луну и отказывались его слушаться.
Чтобы отвлечь Волчонка от ненужных мыслей, Аня взяла другую свою книжку и открыла ее на странице с ярким, красочным рисунком.
Книга была довольно потрепанной, записи в некоторых местах давно стерлись, но рисунок выглядел новым и невероятно живым.
-УУУХ ТЫЫЫЫ! – Завопил Даниил, отставив свой стакан с компотом так резко, что он чуть не разбился. – ВОТ ЭТО КРАСОТА!
Мальчишка с благовением разглядывал картину, прикасаясь к ней ладонями так, словно надеялся провалиться в нее.
-Что это?? – Спросил он, не отрывая завороженных глаз от книги.
-Это море – Аня радостно улыбнулась, ее идея сработала.
-Море… - Так же заворожено повторил за ней Волчонок. – А что это??
-Ну это… Как бы сказать… А, впрочем, ты ведь и сам уже сможешь прочитать, верно? – Она улыбнулась еще лукавее.
В результате, остаток ночи Волчонок провел за книгой. Когда его глаза сильно устали, он поднялся с пола и подошел к окну.
Ветер, как всегда, завывал, нагоняя скорое похолодание.
Осень постепенно двигалась к зиме.
Внезапно сознание Даниила пронзила яркая вспышка полузатертых воспоминаний.
Зима, снег, ветер за окном. Темная ночь, но такая ясная, яркая. Прекрасная и теплая.
Стук копыт по всему двору – здоровому, словно площадь и прекрасному как дворец.
Звон колокольчиков в упряжках и белые хлопья с неба, словно кружащие в небе вальс под эту дивную мелодию…
А за стеклом – не менее изумительная, теплая комната. Освещенная полумраком, она сохраняла свою красоту. Заморские ковры, узоры на стенах и дверях, и в душе такой покой и защищенность…
Очнувшись от наваждения, Даниилу показалось, что он заснул.
Что все, что он пережил – плохой сон, кошмар, которые так часто ему снятся.
Это все было ему так чуждо, так… Неестественно. Этого просто не могло случиться!
Он сонно огляделся – даже этот приют, где жила Аня и другие его друзья, был для него каким-то неправильным, холодным, чужим.
Тогда он вспомнил лес и совсем запутался.
А потом он подумал о маме.
Может быть, это она возвращалась домой на тех красивых лошадях со звонкими колокольчиками? А он всего лишь ожидал ее, выглядывая в запотевшее от дыхания, окошко?
Или она, может, была в тот момент с ним и они вместе ожидали приезда отца?
Даниил вдруг представил, как высокая, красивая женщина выбирает себе платье на выход. Одно, затем другое – и все такие красивые, так ей идут…
Возможно, эти платья так и остались лежать там, новые, никем, кроме нее, не тронутые.
А ведь она уже больше никогда их не оденет…
«Какому же миру я принадлежу?» - Подумал Даниил, подняв глаза к звездам за окном.
«Если бы я мог поговорить с мамой. Если бы я мог хоть раз с ней поговорить! Один только раз!» - пронеслось вдруг у него в голове. «Один раз, неужели это так много?! Я бы спросил, любит ли она меня, потому что если она меня правда любила, жить было бы намного легче…»
Волчонок сам не заметил, как заплакал.
Да и делал он это совсем не так, как обычные люди – тихо, безмолвно и без лишних движений. Слезы просто капали у него из глаз и с гулким стуком разбивались о подоконник, словно редкий осенний дождь.
-Даниил… - Сонно пробормотала Аня. – Ты спать идешь?
-Ага – Коротко ответил Даниил, смахнув с лица соленую воду.
А затем лег к Ане так, чтобы она ничего не заметила.
Даниилу показалось, что девушка несколько секунд думала, прежде чем прикоснуться к нему.
Он не знал, было ли это связано с Лешей или нет – но сердце неприятно заболело, словно его сжала чья-то невидимая рука.
Волчонок представил, как Леша трогает Аню – и как Аня разрешает ему это делать.
Болезненный укол снова пронзил сердце, и боль стала такой сильной, что Даниилу пришлось сжать край подушки зубами.
Он плотнее зажмурился и думал лишь о том, чтобы поскорее заснуть.
Но во сне, как и всегда, к нему не пришел покой.
Этой ночью ему снилось, как он тонул: повсюду его окружала ледяная, темно-зеленая вода, а невидимые путы стягивали его по рукам и ногам, и волочили все глубже и глубже на дно.