Ранним ноябрьским утром 1964 года наш самолет приземлился в ашхабадском аэропорту. Мы с мамой выходим из салона на высокий авиационный трап, который подали к самолету, и с любопытством глазеем по сторонам. Над мрачноватой и представительной грядой гор в южной стороне города уже блистало солнышко. Но тепла от него было немного, в большей степени чувствовался неожиданный морозец, тем более удивительный для этих мест и времени года. Ведь у нас сейчас даже и не зима, а тем не менее под ногами похрустывают прихваченные льдом лужицы и на ветках деревьев заметен пушок измороси.
Дорога от аэропорта в Ашхабаде по сравнению с Красноводском занимала не очень много времени, и окружающий дорогу пейзаж был интереснее, чем в каменистом приморском городке. Мы с удивлением смотрели на свободно разгуливающих одногорбых верблюдов, безропотных и покорных барашков, унылых осликов, которых здесь называли уничижительно ишаками.
Стояли какие-то плоские желтые мазанки, ходили люди в халатах и в высоких бараньих шапках на головах, многие женщины прикрывали нижнюю часть лица платком, а всевозможных украшений в виде медалек или монеток, вплетенных в волосы, у них было намного больше, чем у красноводских казашек, с которыми мне чуточку, но приходилось сталкиваться. Вот он, восточный колорит!..
В самом городе излишне среднеазиатского было немного. Тут царил привычный для того советского времени интернациональный стиль жизни, в котором главенствующую роль законодателей мод безоговорочно занимали славяне. Ашхабад раскинулся на немалой площади, людей здесь жило намного больше, чем в Красноводске.
Да и вообще, Ашхабад превосходил Красноводск во много раз и по всем показателям. Все-таки это была столица республики. Здесь разместились многочисленные правительственные и административные здания, улицы были шире и длиннее, а еще театры, музеи и кино... Вот только высокие жилые дома здесь не встречались. Город состоял из многочисленных двух- и трехэтажек. А иногда встречающиеся жилые дома в четыре этажа представлялись нам вообще небоскребами!
Это было неудивительно. Землетрясение 1948 года практически стерло с лица земли Ашхабад. Мы, уже став ашхабадцами, знали, что из крупных зданий выстоял почему-то семиэтажный архив и громадный(мне тогда он казался именно таким) элеватор. Может быть, что-то ещё сохранилось и не разрушилось, но в моей детской памяти сохранились наши разговоры со сверстниками, где мы друг другу наперебой рассказывали ужасы невиданного нами землетрясения и восторг перед нерушимостью элеватора и архива, а наша убежденность, что все остальное, и тем более жилищный фонд, было разрушено – была главенствующей.
Отстроиться в послевоенное время было очень непросто, если сказать невозможно. Люди выживали тем, что строили из подручных средств хибарки, сарайчики и тому подобное, которое называли общим словом времянки. И в этих времянках к нашему приезду ютилась ещё добрая треть жителей. А ведь после страшного землетрясения прошло больше пятнадцати лет…
Но это уже были времена хрущевского панельного домостроения, началось наступление хрущевок, которые, как бы их не ругали и хаяли, людям принесли свободу и независимость, появилось все-таки хоть какое подобие личной жизни. Вот моему отцу и выделили такое чудо градостроительства, как отдельную квартиру из четырех комнат с жилой площадью сорок два метра…
Сейчас это звучит просто неправдоподобно: как можно было сорок два метра расчленить на четыре полноценные комнаты? Арифметически это сделать несложно, но как же там было жить? Но это я или кто-нибудь из сегодняшних современников может так думать, когда сейчас перед глазами стоят другие планировки и есть совсем другие возможности. Но тогда, почти полвека назад, эта квартира воспринималась не иначе как рай земной и неслыханная удача. Тем более в разрушенном, с обилием времянок Ашхабаде.
Мы подъезжаем к трехэтажному панельному дому по улице Энгельса. Видно, что строители штурмуют окончание всех работ, хотя на бумагах ясно начертано – дом сдан и готов принимать новоселов. А вокруг дома еще возвышаются терриконы из грунта, идет благоустройство прилегающей территории, выстраиваются всевозможные клумбы, которые подсоединяются к арычной системе города какими-то канальчиками или протоками.
Кроме этого бросается в глаза обилие строительных материалов, как целых, так и частично использованных. А это прежде всего кирпичи, бетонные обломки, обрезки труб и досок, да мало ли чего еще вокруг валялось. Как они потом пригодились для воплощения идей моих первых игр и развлечений! А идей из Красноводска со мной приехало немало…
Заходим в последний подъезд и поднимаемся на третий этаж. В подъезде остро пахнет свежим бетоном и заметно чувствуется сырость. Квартир в подъезде немного, всего лишь шесть, по две на этаж. Просто таки, как в каком-то элитном партийном доме 70-80 годов.
То, что нас селят на третий этаж, мне очень нравится. И родителям это тоже интересно, все-таки и не очень высоко, и посмотреть на округу из веранды всегда интересно. Не знали мы тогда, на что нас обрек этот ордерок на квартиру под номером двадцать три, что располагалась на третьем этаже. А если бы знали, то может и выбрали бы себе первый этаж, и жизнь у нас пошла бы совсем по-другому. Ну, это из области предположений, а в действительности мы в сопровождении мастера из домоуправления заходим в собственную четырехкомнатную квартиру и впитываем свои первые впечатления.
Запах свежей краски подчеркивает нашу первую радостную оценку: новая квартира!!! То, что в помещении немного свежо, поначалу нами явственно не ощущается, но мама задает само собой разумеющийся вопрос, а в чем, собственно говоря, дело? У нас же сейчас не июнь?
Выясняется, что с отоплением пока «решают» и скоро всё будет «харашо». Соответственно, вдогонку выясняется, что раз тепла нет, то и с водой тоже всё будет «харашо»,но чуть позже, вместе с теплом.
- А плита газовая как, работает?
- Да, работает! Но газ не подвезли…
Оказывается, газ для всего дома будут привозить в баллонах и подключать их одновременно на все квартиры в специально построенном во дворе кирпичном сарайчике. Так… Интересные новости… А что же тогда в этой квартире есть? А вот электричества вдоволь!!!Значит, можно плитку электрическую подключить. А раз так, то что нам остается делать? Правильно, заносить наши тюки и чемоданы. Для меня главное портфельчик с хорошими отметками из Красноводска не забыть.
Теперь я думаю, почему так произошло? Почему папа никак не повоевал за свои права и не выяснил, что его вселяют в практически трехэтажный сарай, а не в современную на тот момент квартиру? Да и то надо сказать, что квартира была даже по тем временам просто никудышняя. Теплоизоляция была скверная. Летом дом накалялся до невозможных температур, а зимой он также легко отдавал накопленное тепло. Да и отопление работало скверно.
Отдельные «трогательные» воспоминания будут посвящены проблеме водоснабжения. Это будут не просто воспоминания, а целая, не побоюсь этого слова, сага о воде в Ашхабаде. Да, совсем не такое жилище мы себе представляли, когда входили в подъезд. И почему так у нас сложилось? Вероятно, не всем выпадало счастье иметь хоть такое, но отдельное жилье.
Ну, а хоть что-то было в этой квартире «харашо»? А вот и было! Например, все окна закрывались специальными ставнями с наклоненными дощечками, прообраз современных жалюзи, у которых угол наклона этих дощечек никак не регулировался. Эти ставни нас изрядно выручали летом, когда принимали на себя весь этот испепеляющий солнечный жар.
Еще в квартире можно было гордиться громадной верандой, на которой мы летом могли вповалку спать и тем самым хоть таким образом, но спасаться ночью от жары.
А главное преимущество нашего дома – это его расположение. Все-таки в пару сотен метров от нас располагался знаменитый Текинский базар, в просторечии Текинка. И располагался наш дом на одной из центральных улиц. Можно сказать, что от центра мы жили совсем недалеко. Это же обитание не в каких-то микрорайонах или окраинных райончиках, типа Гажи. Вот уж неприятное название как по смыслу, так и по содержанию… Самые отъявленные бандиты и вымогатели жили именно там и появляться в этих местах никому не рекомендовалось.
Итак, мы в своей квартире. Она начинается узеньким коридорчиком в три с половиной метра, в который справа и слева впадают три двери в комнаты. Одна комната, самая главная, окрещенная папой гостиной, была проходная и заканчивалась дверью в спальню.
С другой стороны коридора располагались двери в детскую и еще одну комнату, которая была наречена «кабинетом». Для такого громкого названия семиметровый закуток никак не подходил, но уж как есть. Сказали «кабинет», значит, приходи сюда и заседай, или читай книги. Через несколько лет эту комнату передали мне, как старшекласснику, и я в ней провел полновесных четыре года пока не уехал в Киев.
Коридорчик заканчивался входом в самое главное место – туалет, рядом с ним по ходу располагалась ванная, за ней кухня размером в шесть метров, из которой был выход на веранду.
Вот описал расположение квартиры, состоящей из целых(подумать только!) четырех комнат, а такое ощущение, что это какой-то катерок или яхта, настолько всё было маленькое и компактное. Но мы там совсем не печалились, нам места хватало, и даже принимали многочисленных гостей, которые тоже не особо теснились. Такие мы тогда были, непритязательные и скромные люди.
Осмотрев и освоив квартиру, я выбегаю на улицу, ведь для мальчика это самое главное место. Даже можно сказать, что самое святое. Какая может быть жизнь в квартире?? На волю, в пампасы!..