ОБЛАКО и ДНО
(и остатки Гнома)
«Пока ты смотришь на то, как летят
облака, ты бываешь похожим на бога...»
0
Гном проснулся рано и, как всегда бывало по ранним утрам, долго нежился в постели, пытаясь довидеть свой новый сон. Так. Потом, когда ему это не удалось, стал играть сам с собой в города и как всегда сам себе проигрывать...
-- Давай, вставай. – Солнечный луч, просочившись сквозь щель в ставне, отразившись от зеркала толкнул его в плечо.
-- Зачем? – неохотно проронил Гном.
-- Жить...
1
По лесу, да и вокруг него, уже который меся по счёту, а конкретнее второй, гуляло лето и, судя по всему, никак не могло нагуляться. А может быть заблудилось или забыло куда собиралось пойти и поэтому так.
-- Как хорошо быть свиньёй, - подумал Гном привычно для себя вслух, посмотрев в небо. – Наверное.
-- Почему? – спросил бы его кто-нибудь из тех, кто мог бы в этот момент находиться рядом.
Гном где-то читал, что свиньи никогда не смотрят на небо. Таким была бы первая половина его ответа. А у макак нет совести совсем. Что предполагает то, гномы произошли ясно не от обезьян и не свиней. Может быть люди, в какой-то степени и... Если вы читали когда-нибудь, рассказ «О том, как Иван шёл до Упора», вам должно быть это знакомо. Хотя бы из книг. А совесть обезьянам ещё придётся поиметь, пока она не поимела их...
Правда, с тех пор он стал хуже видеть, поэтому ничего не читал совсем и глаза его соскучились по буквам. Он мог бы только прочитать надписи на рекламных щитах, да только их в лесу совсем не было. Как-то звери и птицы совсем не были охвачены рыночными инстинктами и в их среде, изо дня в день, царил животный консерватизм. Гному от этого не перепадало ни плохого ни хорошего, то есть, было ни жарко ни холодно, ведь даже таким жарким летом он ходил в тёплой куртке и шапку снимал только возвращаясь в дом, открывая зеркалам змейку своей косички. Каждый, уважающий себя, прохожий, считал своим долгом подковырнуть его вопросом, почему он так тепло одет в такое жаркое лето.
-- Не замёрз? – свёл бы я к двум словам и так понятный язык.
-- Понимаете, - понимал он как надо резонно заданный вопрос, входя в положение потенциального собеседника, -- Температура моего тела почти тридцать семь градусов, а температура воздуха двадцать девять. Если я сниму куртку, то я буду больше нагревать окружающий воздух и станет ещё жарче.
После этого прохожие смело становились проходимцами, не задерживаясь даже на чай. При этом, Гном не был сумашедшим, хотя и сходил не раз с ума. Не удивительно, это свойственно даже людям. Особенно им. Один такой случай у него был с Облаком, но позже он не любил его вспоминать.
2
Гном любил наблюдать, сидя на пне около дома, как тень неохотно охотилась за Эхом, а Фонтан играючи косил под Дождь, то есть, как есть притворялся. Забавная чехарда забавляла и избавляла разом разум. Чудачество иных затей, затмевало его позолотой, дрожа над вечной мерзлотой его души.
Было жарко уже давно. Так давно и жарко, что многие реки потеряли часть своей воды, а неглубокие озёра, как лужицы, высохли совсем.
-- А не дойти ли мне до Дна? – решил как-то Гном одним поздним вечером, потому что именно в это время легко принимать решение, вступающее в силу только на следующее утро, а значит, есть время раздумать. К тому же, для начала нужно было попытаться дойти до ручки. Или не дойти. И вот, расположив свой сон к кровати, он стал мечтать об этом всерьёз. По складу характера и жизненным обстоятельствам, думать и всерьёз были вещами, с трудом совместимыми в его голове...
Бра Луны, приколотое на толстокожей чёрной шее ночи так, что была видно со всех мест, откуда ни посмотри, само скрывало свои взгляды на жизнь.
3
Облако путешествовало по мирному небу, не особенно помня о тех. Кому вскружило голову, или просто пролётом. Самому, правда, ему часто икалось и даже чихалось, что могло, каким-то нелепым
образом, говорить о том, что не всеми оно было забыто или не навсегда. Гном не раз и ни два выходил на свою полянку и вглядывался в пролетающие облака в скомканной надежде узнать знакомые черты, до мокрых глаз, боясь пропустить или обознаться. Ведь прошло уже столько времени после «однажды» и ещё чуть больше, после «потом», поэтому так. Он съел уже не один суп с котом и выпил не одну чашку жажды, но всё ни к чему.
Между тем, медленно всходило будущее солнце, заражая проказой утра, обещающий быть долгим, вялотекущий день. Детектор лжи внимательного неба, сигнализировал о продолжении избыточного тепла, до сих пор следовавшего невостребованным и редким в этих широтах. Редкое облако появилось с первыми лучами, вынырнувшего из-под горизонта, светила.
Возобновилась игра теней с эхом, застолбив себе место за очевидностью, которой никогда не бывает слишком.
Гном пришёл к подвысохшему Озеру, возможно, в надежде искупаться, а может быть, в поисках Дна. В жаркую погоду, игры с огнём запрещены, игры в воде не безопасны, а игры в бывшей воде – невозможны. Дно было, как должно быть, не глубокое и ни мелкое, не песчаное и не илистое – так себе Дно. Ни что было ему не чуждо и никаких особенностей, чтобы вот, за ним не наблюдалось, такое серое себе Дно, потихоньку умирающее от жажды, пересохшими потрескавшимися губами шепчущее мольбы о спасении.
Ему трудно было кого-то дозваться и с кем-то познакомиться – зимой оно зарастало льдом, в остальное время было покрыто водой, мешающей ему вставить хоть слово. Рыбы молчали, как рыбы, разве кто утонет, так и о чём с ним говорить после этого? Правильно – не о чем. И, как-то само собой, оно смирилось со своим одиночеством, пренебрегая знакомствами с утопленниками, но тут случилась большая засуха и оно впервые увидело божий свет своими собственными глазами, а не отражённым водным зеркалом. Могло бы сложиться впечатление, что вот оно всю жизнь чего и ждало и наконец дождалось.
-- Забавно, - оглядывалось Дно вокруг себя, испаряя под, поднимающимся всё выше, Солнцем, последние остатки утренней влаги.
-- Вот она – жизнь. – Вдохнуло полной грудью Дно, не представляя, что для кого-то так только имеет место выглядеть смерть.
Облако подплывало к озеру, поворачиваясь с боку на бок, словно бы принимая солнечные ванны, наблюдая его в гуще леса, предполагая немного прихорошиться перед его зеркалом, после дальней дороги, чтобы потом следовать далее.
-- Зеркало разбилось? – удивилось оно, в тот момент, когда не обнаружило его на предполагаемом месте.
Дно раньше видело облака, и они казались ему огромными айсбергами, плывущими над водой. Не удивительно, со дна трудно разобраться в каких-то вещах, если, конечно, не знать о них заведомо.
Облаку стоило бы поздороваться первым, ведь оно имело больше опытов встреч и расставаний, часто случайных, но Дно преодолело робость и произнесла приветствие:
-- Здравствуйте...
Облако не стало капризничать по поводу разбитого зеркала и тоже поздоровалось в ответ.
-- Привет. – так.
Каким-то случайным и почти непостижимым образом, иногда, завязываются знакомства без веских на то причин и без всяких необходимых условностей. Как правило, они ничем не заканчиваются, но просто оставляют впечатления, иногда приятные. И тем достаточны уже, но не необходимы.
-- Вот так всегда, думаешь хоть с кем-то поговорить, а когда этот кто-то появляется, не находится слов. Или они застревают в заборе зубов по пути от замысла до языка.
Оба с изучением рассматривали друг друга. Словно бы не решались задать ключевой вопрос...
-- Ты кто?
Всех мамы когда-то давно учили не боятся «того, кто сидит в пруду», а Облако и не боялось, потому что было высоко. Один раз, правда, проявляя чрезмерное любопытство, оно опустилось совсем слишком низко, так что зацепилось за телевизионную антенну и порвало платье. С тех пор стало намного аккуратнее относиться к одежде, ведь могут подумать невесть чего, если ты не аккуратно одет. Со стороны всё выглядело достаточно дружелюбно, что так и было на самом деле.
-- Не прольёте ли мне немного воды? – шёпотом почти попросило Дно, пытаясь разглядеть глаза за белой вуалью.
Облако попыталось вспомнить какую-нибудь очень грустную, совсем печальную историю, чтобы хотя бы пустить слезу, но так и не смогло. И чуть-чуть даже пожалело, что в своё время не смогло стать тучей – у той было слёз столько, хоть платки выжимай. Море. Можно было бы плюнуть, но это бы не спасло, да и выглядело бы не совсем культурно и Облако извинилось, как смогло.
-- Извините.
Облако не могло пожалеть Дно, как следует, да и то не умело напрашиваться на любовь как следует. Ну, на нет и суда нет. Ладно.
4
Гном дошёл до Дна где-то через полтора деления солнечных часов, как отошёл от ручки, расположившись на отдых в тени деревьев, на самом берегу. Ветер почти не прикасался к их листве, и они тихонько молчали, как если бы у них был тихий час.
-- Полетели со мной, хочешь? – Услышал он голос, показавшийся ему знакомым, откуда-то сверху, но обращённый, кажется, не к нему.
Облако быстро смогло само понять, почему нет, и снова стало тихо. Этакая тишина пустоты, но Гному что-то не давало покоя, и это было Облако. Заметённые в угол метлой чувства, казалось, ожили в нём, но возникший вопрос «зачем», быстрее пули нашёл ответ, что «никчему». Но всё равно он быть хоть чуть-чуть рад, даже если рад ошибаться.
Гном сидел на берегу Дна и на прибрежном песке сам с собой играл в крестики-нолики, причём, постоянно себе проигрывал. Это было странным, ведь он достаточно хорошо умел играть и отнюдь не поддавался. Может быть. Солнце хватило его чем-нибудь по голове, но голова совсем не болела. В конце концов, веточке эта ситуация тоже надоела и она взяла и сломалась. Гном, опоясовшись воспоминаниями, уставился на небо, разлёгшись на песке, соображая, как быть с Дном...
Дно тоже заметило Гнома, но поскольку тот всё своё время молчал, словно набрав в рот воды, то оно определило его, как рыбу или утопленника. Но скорее рыбу, ведь тот ещё шевелился...и даже открывал рот.
Гном видел, как большими пожарами горят леса и как их тушат из шлангов или бросают с неба тонны воды, но ничего, к счастью для леса, не горело, а как позвать тех, кто так мог делать, для спасения Дна, он не знал.
-- Ау?! – может так, покричал он, словно бы те шли на помощь, но заблудились. Логика была в этом проста – не покричишь – не дозовёшься, но никто несколько раз не шёл. И так и не пришёл совсем.
Облако и Дно, вместе или по очереди, обратили внимание на какого-то идиота, постоянно повторяющего две буквы и. подхваченные Эхом, разносимые на все четыре стороны.
-- Это что? Кукушка? Или аушка...- не признав Гнома пошутило Облако Дну, так он изменился. Вырос.
-- Нет, - прошептало Дно так тихо, что даже Эхо не смогло опознать в его слове голос. – Гном.
Дно разбиралось в тех. Кто приходил купаться в озере, когда в нём была вода.
-- Забавный, - подумало Облако, про себя, но вслух, сверяя черты с чёрточками, хотя, определённо, какие-то черты его были откуда-то ему знакомы.
-- Забавный такой...
5
Незатейливый финал
Тем временем, разсказка подходила к концу, как день к вечеру, тем более, что весь лес потихоньку укладывался спать. Красивый финал опять не случился, а получился жизненный и банальный.
Облако, гонимое ветром, улетело искать новые приключения на свой парус, Гном вернулся домой и продолжил рыться в воспоминаниях, а озеро долгожданными дождями наполнилось водой и оставило Дно в практическом одиночестве, среди рыб, молчащих, как рыбы, и иногда утопленников, хотя, какой с них толк...
P.S.
На этом разсказки историй про Облако закончились. Это была последняя попытка сделать Облако счастливым или тех из них, кого оно хоть раз узнало.
Если, в какой-то момент, вы улыбнулись, значит не зря потеряли время на эту разсказку.
Для внеклассного чтния и чтения на ночь детям не предлагать.