Клад на острове
Когда-то, неподалеку от города, протекала большая извилистая старица, сплошь заросшая кустарником да ветлами, на берегу которой находилось несколько сёл и деревень. Она петляла по густым зарослям, вырывалась на бескрайние поля, петляла по ним, словно следы запутывала и впадала в реку. Старики говорили, что за ней когда-то тянулись болота на многие километры. Предупреждали, чтобы туда не совались, потому что если забредешь, не зная дороги, долго будешь блукать, натыкаясь на непроходимые топи. Гиблое место. Местные жители, чтобы попасть в другие деревни, что были за болотами, или вернуться домой, ходили по специальным тропкам, которые были только им известны. Мой дед говорил, что в тех селах очень богато жили. Почти каждый хозяин имел пасеки, у некоторых были мельницы и в каждом дворе держали лошадей и коров, а овец, коз и прочей мелкой живности — не пересчитать. Дед не обманывал. Они до революции жили в тех местах, но пришла новая власть, и мирная жизнь закончилась. Некоторых раскулачили и сослали, а другие успели сбежать. Лишь немногие остались в деревнях и селах.
Прошли годы. Деревни, что стояли по берегу старицы и на другой стороне болот, стали исчезать. Дома, где люди не живут — это мертвые дома. Да и старица с речкой начали постепенно зарастать кустарником и камышом, узкие и неглубокие места пересохли, и они превратилась в цепочку вытянутых озер, к которым невозможно подойти. Со временем про эти места вообще все забыли. Жители последней деревеньки работали в городе. Город строился, и люди, получая квартиры, уезжали, покидая свои дома.
К тому времени, когда эта история произошла, там оставалось не более пяти домов, жители которых тоже работали в городе. Один из них трудился у нас. Он прекрасно знал, что я каждые выходные уезжал на поиски кладов, выискивая старые исчезнувшие деревни. Громко сказано — клады, а на деле мелочишку привозил. Несколько монеток, утюги встречались, подковы и всякая ерунда, на которую во время копа натыкаешься. Но я не расстраивался. И всякий раз, отправляясь на поиски, я мечтал о кладе…
Ко мне частенько заходил Иван, чтобы послушать и посмотреть на находки, какие я привозил. Возьмет, подержит в руках, осмотрит со всех сторон и небрежно бросит на стол, а сам усмехается. Однажды Иван не выдержал и рассказал мне, что монеты и всякие побрякушки он собирает неподалеку от деревни. Собирает для ребятишек, которые этими находками, как с игрушками играют. Когда потеряют, он снова идет на места, где были болота, полчаса-час покопает, пригоршню-две наберет всяко-разных монет, а бывало припрятанный чугунок попадал, притащит домой, вот уж детям радость. Продавать монеты не решался, и сдать жалко было. Но самые дорогие, как он говорил, в тепленькое местечко припрятывал. Так, на всякий случай… И смеялся, зараза! Я ему не верил, что там можно что-нибудь найти, потому что много раз проезжал мимо этих мест и ничего, кроме густого кустарника, через который не пролезть, не видел. А тут, как он говорит, клад на кладе и кладом подгоняет. Люди богато жили до революции в этих местах, а когда пришла новая власть, местные жители стали всё нажитое добро прятать на островах, что были среди болот. И он случайно наткнулся. Проверил несколько островков, и везде находил не только медные монеты, но и полным-полно серебра, редкий раз встречались золотые монеты и всякие красивые безделушки. Я не верил, но Иван упорно продолжал твердить, что там спрятано столько кладов, что жизни не хватит, чтобы все выкопать!
Не удержавшись, я словно невзначай принялся его расспрашивать, что за острова среди болот, какими тропками попадает туда. Решил его проверить. Ведь я же повсюду бывал, казалось не осталось таких мест, где бы ни искал клады. А тут под самым носом залежи находятся, что на весь мир можно прославиться, а я ни сном ни духом. Как же так? Везде бывал, а под ногами не заметил. Захотелось съездить туда. Если не найду ничего, тогда опозорю болтуна. Вечером супруге сказал, чтобы на следующий день меня рано не ждала.
Утром не стал машину брать, а поехал на велосипеде на работу. Снаряжение прихватил. Да какое снаряжение — щуп и лопата, а больше ничего не нужно, как Иван говорил. Монеты, как картошку выкапываешь. Ну, настоящее Эльдорадо, по-другому не назовешь!
День прошел как обычно. Ваня опять про монеты заливал, а я отмалчиваюсь. После работы он оседлал свой велосипед и поехал, а я за ним, на хвосте пристроился. Никуда от меня не денется. Так и ехали до его дома.
Он зашел к себе, а я отправился к болотам. Остановился, осматриваюсь по сторонам. Приметы ищу. Ага, кажется, нашел. Вижу, осина старая стоит, молнией обожженная. Я к ней помчался. Господи, куда же дальше? Кустарник выше меня, стена сплошная. Велосипед к дереву прислонил, рюкзак за спину, щуп в руки, и продираюсь. Тропинку утаптываю. На улице осень поздняя, а мне жарко. Джунгли настоящие. Чую, на пригорок стал подниматься. Ага, тропка мелькнула передо мной. Точно, Ванька проходил! Решил пойти по его следам. Метров через двадцать, кусты расступились, и вот она, поляна передо мной. Шириной метров двадцать, не больше, и длиной под пятьдесят будет. Смотрю, среди пожухлой травы виднеются холмики, где-то старые, а в других местах еще свежая земля. Я сбросил рюкзак, достал лопату и решил пройтись по тем местам, где Иван бывал. Начал копать. Несколько раз копнул — пусто. Затем что-то мелькнуло. Наклонился, взял в руки, протер… Ничего себе — пятак и в отличном сохране! Второй раз копнул — еще пятак. Не веря в случившееся, на штык загнал лопату, вывернул землю, и что-то звякнуло. Глазам не верю: рубль Николая II.
Опять копнул. Сразу две-три монеты на поверхность вывернул. Два пустых штыка, а на третий снова попал рубль. Я такого не видел, чтобы на одном месте, да дважды рубли взять в сохранности, не считая пятаков, словно и время-то их не тронуло. Опять копаю. Новые находки, да такие, аж дух захватывает. Я уже столько заработал, что могу весь год отдыхать. И не просто отдыхать, а могу в кругосветку отправиться вместе со всей семьей и тещей в придачу. А впереди еще целый вечер. Господи, это же настоящее Эльдорадо! Здесь и государству хватит, и мне на три жизни останется. Новую машину куплю, а то старая на ладан дышит, кооперативную квартиру возьмем, детей в престижную школу отдадим, жене шубу куплю, а теще… Я строил планы, а сам монеты рассматривал. Не могу понять, как они сохранились. Землю взял, растер между пальцами — обычная, как и везде в наших краях, но очень холодная, словно вода родниковая. А вскоре почувствовал, ноги стали коченеть, будто босиком стою.
Внезапно ветер холодный поднялся. Мерзнуть стал, как собака. Чувствую, мурашки по телу бегают. А уходить не хочется. И, правда, монета на монете! Господи, вот уж повезло, так повезло! Опять копну, есть монета или сразу несколько. Шкатулочка попала. Вся резная. Тяжеленная! Потом погляжу. И сунул в рюкзак, а сам снова хватаюсь за лопату. Ноги закоченели, руки судорогой сводит. И чем дольше стою, тем сильнее мерзну. Под завязку рюкзак монетами набил от жадности. Взялся за лямки и еле приподнял. Тяжеленный! А мне же еще до дома добираться. Решил, что на сегодня хватит копать. Лучше завтра сюда вернусь. На машине приеду и возле болот оставлю. Всё же на машине побольше увезешь, чем на велосипеде, а потом отпуск возьму и буду клады, как картошку выкапывать. А сейчас пора домой.
Окинул взглядом островок. Эх, сколько же тут добра спрятано! И решил напоследок еще разочек копнуть. Размахнулся, вогнал лопату на штык, и чую, глухо звякнуло. Лопата дальше не лезет. Ох, ты, на чугунок попал! Всё, наконец-то, на клад наткнулся. Сбылась моя мечта! Присел, торопливо стал землю отбрасывать. Под руки попала тряпка. Ухватился за неё, пытаюсь чугунок вытащить. Ух, тяжело идет из земли, но все равно упираюсь, медленно на поверхность выворачиваю. Уже чувствую, еще чуть-чуть осталось, и клад будет моим.
И тут сбоку, да так неожиданно для меня, раздается голос супруги. Откуда она взялась? Неужели, что-то случилось? Как смогла найти меня в зарослях, если я не говорил, куда поеду? В голове мысли мелькают, а сам продолжаю упираться, пытаюсь вытащить чугунок с кладом из земли. Тяну, аж пальцы сводит от напряжения. Опять супруга позвала меня. Слышу, ругается.
— Что тебе надо? — спрашиваю. — Отстань, видишь, на клад наткнулся. Вот уж подфартило, так подфартило! Подожди немного. Вытащу, поможешь на велосипед загрузить. У, тяжело идет!
— Одеяло отдай, — говорит супруга.
— Какое одеяло? Я же на один день уехал! Не мешай! — стал ворчать. — Завтра на машине приеду. Полный багажник набью, пока чужие не наткнулись на это место. Нужно торопиться.
Сказал и снова стал тащить чугунок.
— Отдай одеяло, что на себя тянешь? — рявкнула супруга. — Холодно. Ветер поднялся. Форточку распахнуло. Встань и закрой! Зима на улице — не лето!
— Какая зима? Чья форточка? Я же на острове,— сказал и открыл глаза.
Открыл, и чуть было не упал. Я лежал на кровати. Форточка настежь. Сквозняк гуляет по квартире. И мурашки по телу бегают. А в руках не чугунок — одеяло крепко зажал.
Вот это приснился клад! Словно наяву. И как копал! Главное, как монеты собирал и в рюкзак укладывал! Полный рюкзачище! Жаль, чугунок не дали вытащить, большущий был, а тяжелый — страсть! Видать, много добра спрятали. Но ничего, весна наступит, отправлюсь на болота. Дорогу знаю. Глядишь, правда, повезёт. Не зря говорят, что сон в руку.