Рис. 7. Танки Т-26 перед атакой.
Игорь АБРОСИМОВ
БРОНЯ И СНАРЯД: ПРОТИВОСТОЯНИЕ НА ПЕРВЫХ ЭТАПАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
VI. Трудное начало
Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.П.Кирпонос, выполняя указание НКО и Генштаба, принял решение нанести по рвущемуся к Ровно противнику контрудар 9-м механизированным корпусом - с северо-востока, 19-м механизированным корпусом из второго фронтового эшелона - с востока, а также 140-й, 146-й и 228-й стрелковыми дивизиями 36-го стрелкового корпуса, которые также спешно выдвигались к линии фронта. Ударная группировка, которой предстояло восстановить положение, была подчинена с 26 июня командованию 5-й армии. Кроме командования армией ее действиями руководил лично командующий фронтом, который организовал свой передовой КП в районе предполагаемого контрудара. Отсутствие единого руководства, а также неудовлетворительная организация связи не способствовали успешному управлению войсками. Соединения, назначенные в наступление после длительных маршей, сосредотачивались на исходных рубежах с 25 июня и на следующий день начали запланированную операцию, причем 9-й механизированный корпус был введен в бой почти на сутки позднее, а ряд соединений начали операцию лишь частью сил.
Как уже было сказано, в составе 9-го механизированного корпуса генерал-майора К.К.Рокоссовского числилось только 286 танков, все легкие БТ и Т-26, а мотострелковые части не были укомплектованы автотранспортом и передвигались пешим порядком. Не в лучшем положении находился и 19-й механизированный корпус (40-я и 43-я танковые дивизии, 231-я моторизованная дивизия, 21-й мотоциклетный полк), генерал-майора танковых войск Н.В.Фекленко. укомплектованный 279 танками, среди которых подавляющее большинство составляли легкие Т-26 и имелось всего 5 тяжелых КВ и 9 средних Т-34.
Многие танки в ходе маршей из-за различных технических неисправностей остались на дорогах, в результате чего танковые дивизии вступали в бой с небольшим количеством бронетехники. Так 43-я танковая дивизия 19-го механизированного корпуса ввела в бой только 76 машин из 237, действуя сводным отрядом (полком). Против примерно 300 танков и штурмовых орудий двух танковых дивизий Вермахта действовало отнюдь не 560 танков, числящихся в двух советских корпусах, а едва ли две сотни боевых машин, причем почти все легкие - БТ и Т-26, которые не шли ни в какое сравнение со средними танками PzIII и PzIV, составлявшие до двух третей бронетехники противника. Кроме того немцы применили свои танки массировано, а советские танковые дивизии вводились в бой разновременно, по мере развертывания после длительных маршей. Но самое главное и в первую очередь, помимо вражеских бронесил, наших танкистов встретила сильная противотанковая оборона немецких пехотных и танковых дивизий, чего в значительной степени были лишены советские стрелковые, моторизованные и танковые дивизии.
Для сравнения напомним, что в стрелковой и моторизованной дивизии Красной Армии числилось соответственно 54 и 30 противотанковых 45-мм пушек, а танковой дивизии противотанковой артиллерии не полагалось вообще. Дивизионные 76-мм пушки стрелковых и моторизованных соединений в количестве 16 ед. и 8 ед. соответственно и танковых в количестве всего 4 ед., а также гаубичная артиллерия в связи с пониженной мобильностью, проблемами с тягой и оперативными установками в начале войны в противотанковой обороне активного участия не принимали.
В то же время в каждой пехотной дивизии Вермахта числилось 75 противотанковых пушек калибром 37 мм и 50 мм, а в танковой дивизии - 54 противотанковые пушки. Противотанковую оборону противника мог усиливать также 670-й танкоистребительный дивизион, вооруженный 27 высокомобильными 47-мм САУ Panzerjager I и 652-й артиллерийский дивизион истребителей танков, на вооружении которого состояло 36 противотанковых 37-мм пушек. Все перечисленные противотанковые артиллерийские средства противника надежно поражали легкие танки, которым были вооружены дивизии 9-го и 19-го механизированных корпусов.
Передовой отряд 43-й танковой дивизии 19-го механизированного корпуса (два батальона пехоты 43-го мотострелкового полка и взвод танков) под вечер 25 июня вступил в боевое соприкосновение с противником и закрепился в 7 км восточнее Дубно. На другой день с утра основные силы 43-й (полковник И.Г.Цыбин) и 40-й (полковник М.В.Широбоков) танковых дивизий совместно с частями 228-й стрелковой дивизии 36-го стрелкового корпуса, которая отступила от Дубно, завязали бой с мотопехотой и танками 11-й танковой дивизии противника, а затем с подошедшими войсками 13-й танковой, 299-й и 111-й пехотных дивизий. Шел тяжелый встречный бой с превосходящими силами противника, имевшим подавляющее преимущество в танках, вооруженного многочисленной противотанковой артиллерией и поддержанным авиацией. Танкистам 43-й танковой дивизии удалось даже прорваться к окраинам Дубно, но под угрозой окружения Фекленко вынужден был в конце дня 26 июня начать отвод корпуса в сторону Ровно.
На рассвете 27 июня по левому флангу наступающего противника с марша нанес удар 9-й механизированный корпус. 20-я танковая дивизия (полковник М.Е.Катуков) и 35-я танковая дивизия (полковник H.A. Новиков) активными действиями пытались опрокинуть противника, но встретив сильную противотанковую оборону и охваченные с флагов, вынуждены были отойти. Хотя видимых успехов добиться не удалось, введение корпуса в сражение заставило противника развернуть 299-ю пехотную дивизию и часть сил 13-й танковой дивизии на север, что облегчило положение 19-го механизированного корпуса, который с тяжелыми боями отходил к Ровно. Вечером 28 июня советские войска вынуждены были оставить Ровно и продолжить отход на восток. До 30 июня ударная группировка фронта, не добившись выполнения поставленных задач, продолжила. несмотря на все трудности, попытки сдерживать противника, который развивал наступление по направлению Новоград-Волынский, Острог и Шепетовка, что выводило его к Киеву.
Свой вклад в отражение немецкого наступления на данном направлении внесла 109-я моторизованная дивизия 5-го механизированного корпуса, которая направлялась на Западный фронт. Кризисная обстановка, сложившаяся в связи с прорывом противника на восток при низкой эффективности флангового удара механизированных корпусов привела к тому, что авангард 11-й танковой дивизии, ее мотоциклетный батальон, в конце дня 26 июня достиг района Острога, важного узла коммуникаций, который оказался на острие немецкого наступления. Командующий 26-й армией генерал-лейтенант М.Ф.Лукин, выдвигаемой из резерва Ставки на Западный фронт, по своей инициативе и под свою ответственность изменил маршрут движения подчиненных ему частей. 27 июня два мотострелковых полка и артиллерийский полк 109-й моторизованной дивизии под командованием полковника Н.П.Краснорецкого (после его гибели - заместителя командира дивизии полковника Н.И. Сидоренко), танковый полк 57-й танковой дивизии, а также некоторые другие разрозненные части и подразделения (позднее названы группой Лукина) перекрыли путь наступления боевой группе 11-й танковой дивизии противника.
Еще 24 июня генерал-майор М.И.Потапов был вызван на переговоры по телеграфу с начальником Генштаба Г.К.Жуковым, находившимся с 23 июня на КП Юго-Западного фронта в Тарнополе, Командующий был поставлен в известность, что для восстановления положения советских войск, наряду с активными операциями механизированных корпусов 5-й армии в районе Ровно, планируется из полосы соседней 6-й армии, из района Броды, нанести встречный удар в северном направлении. войсками подвижной группы фронта - 8-м и 15-м механизированными корпусами. В связи с прорывом противника к Острогу, воздействие на южный фланг его наступления становился жизненно необходим.
8-й механизированный корпус генерал-майора Д.И.Рябышева (12-я и 34-я танковые дивизии, 7-я моторизованная дивизия, 6-й мотоциклетный полк), являлся одним из самых укомплектованных корпусов Юго-Западного фронта. При наличии 921 танка и 184 бронеавтомобилей, в корпусе числился 71 тяжелый танк КВ-1 и 100 средних Т-34. Однако, как и в 19-м и 9-м механизированных корпусах, в результате маршей из районов постоянной дислокации от 40% до 50% машин из-за поломок и неисправностей, отсутствия горючего и ударов авиации осталось на дорогах. Отметим, что так и не приняли участия в боях все 49 многобашенных танков Т-35, боевая ценность которых изначально ставилась под сомнение. Выпущенные в 1932 - 1939 гг. тяжелые малоподвижные 50-тонные машины, высота которых доходила до 3,5 м, входили в состав 34-й танковой дивизии и 24 - 27 июня были потеряны на маршах. [VI-1] Численность личного состава корпуса превышала 31,9 тыс. чел.
Наступление началось утром 26 июня в направлении на Берестечко. В бой были введены 12-я (генерал-майор танковых войск Т.А.Мешенин) и 34-я (полковник И.В.Васильев) танковые дивизии, которые послали в наступление в общей сложности около 380 танков. 7-я моторизованная дивизия (полковник А.В.Герасимов) и ее 405-й танковый полк, где первоначально числилось 145 легких танков, только выдвигалась на соединение с главными силами. Разгромив заслон противника и продвинувшись на 13 - 15 км, танкисты и мотострелки перерезали коммуникацию противника с запада на Дубно, облегчив тем самым решение задач, поставленных перед действующей в этом районе группировкой 5-ой армии.
Понимая серьезность угрозы, командование 6-й полевой армии спешно выбросило навстречу корпусу боевую группу 16-й танковой дивизии и, как обычно, развивая наступление на главном направлении подвижными соединениями, в данном случае на Новоград-Волынский, Острог и Шепетовку, прикрыло фланг сильным пехотным заслонам. На рубеже Берестечко - Казин была развернута 57-я пехотная дивизия, усиленная всей противотанковой артиллерией 55-го армейского корпуса (более 200 стволов). Части 8-го механизированного корпуса подверглись также ожесточенной бомбардировке. Особенно мощные удары с воздуха пришлись на боевые порядки и тылы 12-я танковой дивизии, где были уничтожены все тракторы 12-го гаубичного артполка и большая часть артрасчетов, много транспортных машин с боеприпасами и горючим.
Танки, которые пошли вперед без разведки и артиллерийской подготовки, способной ослабить оборонительные порядки противника, попали под организованный огонь противотанковых орудий. В хрде боя не было обеспечено тесного взаимодействие с артиллерией, мотострелковыми полками, а также перешедшей в наступление в 13 час. 7-й моторизованной дивизией. Низкая надежность радиосвязи не позволила командованию и штабу корпуса наладить устойчивое и непрерывное управление, которое осуществлялось в основном с помощью посыльных, которые к тому же не были снабжены специальными средствами передвижения. Понеся большие потери, оставив на поле боя в первые же часы наступления до 30 танков, корпус вынужден был перейти к обороне. К концу первого дня боев в составе 12-й танковой дивизии генерал-майора Т.А.Мешенина оставалось не более 75 танков из числившихся на начало военных действий 456 машин.
Командир корпуса в отчете о боевых действиях соединения позднее напишет: «Из личного наблюдения тактики боя немецких войск установлено, что последние в открытый бой с нашими частями не вступают и наступательного боя не ведут. Пользуясь большим количеством орудий ПТО и вообще артиллерией, ведут по нашим частям огонь с места по методу засад, занимая опушки леса, кустарники, строго маскируясь и отлично используя речки с болотистыми берегами, недоступными для танков...
Как правило, войска в начале боя деморализуют, подвергая с воздуха сильной бомбежке. Пользуясь во время бомбежки временным замешательством бойцов, расстройством боевых порядков и наблюдая за полем боя, выбрасывают на машинах солдат и огневые средства в те места, которые ими еще не заняты и скрытно подготавливают удар, не обнаруживая себя.
Сам бой протекает во взаимодействии всех родов войск, особенно настойчиво ведет артиллерия уничтожающий огонь при помощи артсамолетов, которые ракетами показывают огневые позиции нашей артиллерии, пехоты и пулеметов. Противник, как правило, все работающие радиостанции большой и средней мощности пеленгует и, высылая разведывательные самолеты, уточняет расположение командных пунктов и штабов, после чего совершенно точно бомбит...»
По выводам, сделанным генералом Д.И.Рябышевым, буквально в первые дни боевых действий стало очевидно тактическое преимущество противника. Вот почему, в частности, немецкие «колотушки», а также более мощные артсистемы, успешно справлялись с отражением танковых атак. Механизированному корпусу Рябышева, как мы видели, противостояли и успешно держали удар, в основном, пехотные части, оснащенные сильной артиллерией. При этом советские танковые атаки организовывались без разведки и «размягчения» противотанковой обороны противника огнем артиллерии, в чем с самого начала преуспел наш противник. Но советские танкисты еще долгое время продолжали практику лобовых атак, неся несоразмерные успехам потери, не добиваясь необходимой эффективности своих действий. Даже предметные уроки. которые преподали своими успешными действиями такие танковые командиры как М.Е.Катуков, об этом упоминалось выше, долго не могли переломить ситуацию, давая врагу преимущество в противостоянии брони и снаряда.
На следующий день, в 6 час. утра 27 июня был получен приказ командующего фронтом повернуть 8-й танковый корпус в северо-западном направлении и наступать на Козин - Дубно, навстречу частям ударной группировки 5-й армии, наладив взаимодействие с 19-м механизированным корпусом. После выхода на новое направление, в 10 час. утра в наступление перешел передовой отряд 12-й танковой дивизии под командованием командира 24-го танкового полка подполковника П.И.Волкова, в составе которого удалось собрать 25 танков КВ и Т-34. Остальные машины дивизии принять участие в атаке не смогли из-за отсутствия горючего. Только к 14 час. наступающие были усилены 150 - 156 танками, мотострелковым и артиллерийским полками 34-й танковой дивизии полковника И.В.Васильева, а к 17 час. еще 30 танками 12-й танковой дивизии, которые удалось наконец заправить. По-прежнему не вступала в сражение 7-я моторизованная дивизия, находившаяся на марше по труднопроходимой лесисто-болотистой местности.
Несмотря на столь медленное наращивание сил, направление удара в тыл дубненской группировки противника оказался для него неожиданным. Передовой отряд 12-й танковой дивизии и 34-я танковая дивизия, а также последовавший за ними корпусной 6-й мотоциклетный полк, сломав сопротивление врага, совершили 25-км бросок на Дубно. атаковав на марше части 11-й танковой дивизии. Таким образом, советские войска зашли в тыл группировки противника, которая наступала на главном направлении и которую с севера фланговым ударом безуспешно пытались остановить 19-й и 9-й механизированные корпуса.
На следующий день 28 июня наступление было продолжено. Подвижная группа 8-го механизированного корпуса, общее командование которой принял зам. командира корпуса по политической части бригадный комиссар Н.К.Попель, продвинувшись на 12 км, подошла к окраинам Дубно. Юго-западнее Дубно, в районе поселка Козин, вступила в бой 7-я моторизованная дивизия полковника А.В.Герасимова. Дивизия совместно с частью 12-й танковой дивизии обеспечивала с тыла группу, вышедшую к Дубно, но не смогла прорваться на соединение с ней.
Все попытки окончились неудачей, несмотря на участие в атаке танков КВ и Т-34. Батарея 88-мм зениток Flak36/37, приданная 16-й танковой дивизии, с дальних дистанций поражала советские тяжелые и средние танки. Наряду с 50-мм противотанковыми пушками Pak38, которые стреляли по советской бронетехнике с близких дистанций, отмечены результативные действия полевой артиллерии. Два танка Т-34 были потеряны в результате попаданий 150-мм снарядов тяжелого пехотного орудия sIG 33. Всего в этом бою атакующие потеряли 22 танка.
К 19 час. 28 июня, приостановив продвижение на главном направлении, немцы перегруппировались с целью ликвидировать угрозу, возникшую в результате прорыва 8-го механизированного корпуса. На южное направление началась переброска почти всех пехотных дивизий, которые продвигались вслед за танковым клином. До конца дня силам 16-й танковой и 75-й пехотной дивизий удалось окружить 7-ю моторизованную дивизию и часть 12-й танковой дивизии. Одновременно была заблокирована группа Попеля в районе Дубно. Корпус оказался разорванным на две части, и Д.И.Рябышев принял решение отвести войска в район поселка Броды. Но приказ из-за отсутствия связи удалось передать только командиру 7-й моторизованной дивизии, которая вместе с остатками 12-й танковой дивизии в результате тяжелого ночного боя с большими потерями вырвалась из кольца.
На заблокированную группу бригкомиссара Н.К.Попеля, кроме 16-й танковой дивизии, с 30 июня наступали силы 75-й пехотной дивизии - с запада, 44-й пехотной дивизией - с севера и 111-й пехотной дивизией - с востока. Справиться с окруженными советскими войска быстро не удалось. До 2 июля продолжались активные действия группы, пока не исчерпались запасы горючего и боеприпасов. 2 июля Попелю удалось вывести остатки подчиненных ему частей, а также красноармейцев и командиров 124-й стрелковой дивизии, также выходившей из окружения, всего 1778 чел., к своим.
В результате контрудара корпус Д.И.Рябышева, отведенный в резерв фронта и сосредоточенный в Проскурове, понес тяжелые потери, сохранив в своих рядах не более 2 тыс. чел., к которым позднее присоединялись группы красноармейцев и командиров, выходящих из окружения, и 207 танков, в т.ч. 43 КВ и 31 Т-34, в основном, из числа оставленных ранее на дорогах во время маршей и позднее собранных. Не все танки являлись боеспособными, 143 машины были отправлены из Проскурова на заводской ремонт. В боях погибли командир 12-й танковой дивизии генерал-майор Т.А.Мишенин, командир 34-й танковой дивизии полковник И.В.Васильев. 29 июня после получения сообщения о неудаче контрудара 8-го механизированного корпуса, чувствуя долю вины за случившееся, застрелился член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н.Н.Вашугин.
15-й механизированный корпус генерал-майора И. И. Карпезо, (10-я и 37-я танковые дивизии, 212-я моторизованная дивизия, 25-й мотоциклетный полк) располагал по состоянию на 22 июня 733 танками и 177 бронеавтомобилями, в т.ч. 64 танками КВ-1 и 72 Т-34. Численность личного состава превышала 33,9 тыс. чел. Уже 23 июня по приказу командующего 6-й армией 15-й механизированный корпус частью сил 10-й танковой дивизии вступил в бой за Радзехов. В последующие дни действия корпуса свелось к оборонительным боям на широком участке правого крыла 6-й армии, где ему противостояли части 297-й пехотной дивизии, создавшей на этом направлении сильную противотанковую оборону. Ввиду стремительно менявшейся оперативной обстановки на Юго-Западном фронте и частое перенацеливание корпуса, атаковать противника, собрав силы в единый кулак, не удавалось. За пять дней боев и маршей части понесли потери в личном составе и вооружении, в т.ч. за счет боевых машин, вышедших из строя по техническим причинам. Корпусу была переподчинена 8-я танковая дивизия из состава 4-го механизированного корпуса, но несмотря на такое усиление в нем на 26 июня числилось только 325 танков, вся материальная часть требовала планового осмотра и ремонта.
Вечером 26 июня по КП корпуса был нанесен сильный авиационный удар, в результате чего тяжелую контузию получил командир корпуса И.И.Карпезо. Командование принял его заместитель полковник Г.И.Ермолаев, который через четыре часа после вступления в должность получил приказ штаба Юго-Западного фронта наступать в направлении Берестечко и в дальнейшем на Дубно. Таким образом, с 27 июня планировалось поддержать действия 8-го механизированного корпуса, изменившего в тот день направление наступления и также наносившего удар непосредственно на Дубно.
Продвижению 15-го механизированного корпуса мешало наличие болотистых речек. Но главное, как и в частях 8-го механизированного корпуса, танки попали под огонь многочисленной противотанковой артиллерии при отсутствии организованной артиллерийской поддержки, способной нанести действенный удар по ее позициям. Потрепанная в предшествующие дни 10-я (генерал-майор С.Я.Огурцов) и 37-я (полковник Ф.Г.Аникушкин) танковые дивизии пытались наступать на фронте шириной свыше 15 км, 212-я моторизованная дивизия (генерал-майор С.В.Баранов) была связана оборонительным боем в районе Броды, а 8-я танковая дивизия (полковник П.С.Фотченков) только выходила на исходные рубежи.
Количество танков в 10-й танковой дивизии не превышало 39 ед., из них 10 - КВ-1 и 5 - Т-34. В 37-й танковой дивизии, которая в значительной степени сохранила свои боевые возможности, насчитывалось 221 танков, но из них средних Т-34 - только 26 ед. Пехотная поддержка ограничивалась бойцами двух «собственных» мотострелковых полков, а артиллерия (до 29 122-мм и 152-мм гаубиц) не превышала половины штатного состава обоих гаубичных полков дивизий при полном отсутствии усиления со стороны фронтовой артиллерийской группировки. Особенно скромными оказались возможности артиллерийской поддержки в 37-й танковой дивизии. Из-за отсутствия тяги и транспорта удалось перебросить к месту боевых действий только три 122-мм и четыре 152-мм гаубицы. Такими силами, только с помощью танковых орудий, подавить противотанковую оборону противника было нереально. Концентрации сил для достижения общего успеха и действенного оперативного взаиодействия с 8-м механизированным корпусом не получилось.
При слабой артиллерийской и пехотной поддержке особенно неэффективными оказались атаки с использованием легких танков БТ-7, которых на вооружении 37-й танковой дивизии насчитывалось 177 ед. Массированная атака 73-го и 74-го танковых полков совместно с 37-м мотострелковым полком 28 июня на правом фланге наступления корпуса окончилась неудачей. Командир дивизии полковник Ф.Г.Аникушкин в отчете по итогам боевых действий написал: «Противнику было сравнительно легко и малыми силами организовывать противотанковую оборону, особенно против танков БТ-7, которые в основном имелись на вооружении в частях дивизии. Вместе с этим и огневая мощь танков БТ-7 в этих условиях была малоэффективной».
Характерно, что еще 26 июня только один 19-й танковый полк 10-й танковой дивизии, которым командовал подполковник В.А.Пролеев, потерял во время атаки, не увенчавшейся даже минимальным тактическим успехом, после которой вынужден был отступить, 9 танков КВ-1. 297-ая пехотная дивизия противника, в составе которой не состояло ни 88-мм зениток, ни 105-мм тяжелых пушек, особенно эффективных против тяжелой советской бронетехники, тем не менее, успешно ей противостояла. Потери тяжелой бронетехники оказались весьма чувствительными, ибо утром во всем 15-м механизированном корпусе числилось не более 19 КВ-1 (из 64 на начало военных действий и примерно 40, введенных в бои). Таким образом, распространенное мнение о якобы ужасной панике, которая возникала в рядах наших врагов при появлении на поле боя танка КВ-1, реальности не соответствует. Противник стрелял по советским тяжелым танкам артиллерией различных калибров, в т.ч. поставленными на прямую наводку тяжелыми 150-мм гаубицами sFH18 [VI-2] дивизионных артиллерийских полков, а также тяжелыми пехотными орудиями sIG 33 полковых рот пехотных орудий. [VI-3]
Вечером 29 июня 15-й механизированный корпус, исчерпав наступательный потенциал, начал отход в резерв фронта. Отход прикрывала 212-я моторизованная дивизия.
4-й механизированный корпус (8-я и 32-я танковые дивизии, 81-я моторизованная дивизия, 3-й мотоциклетный полк), которым командовал ставший позднее печально известным генерал-майор А.А.Власов, был одним из самых укомплектованных корпусов РККА. В корпусе состояло 979 танков, в т.ч. 414 средних Т-34 и тяжелых КВ-1, около 28,1 тыс. чел. личного состава. Нередко корпус фигурирует в числе соединений, принимавших участие в танковом сражении 26 - 29 июня в треугольнике Луцк - Дубно - Броды. Однако, в данной операции приняла участие только 8-я танковая дивизия, переданная 24 июня в состав 15-го механизированного корпуса. Что касается основных сил 4-го механизированного корпуса, то их не удалось вывести из боев на левом фланге 6-й армии у Немирова и Равы-Русской и они не смогли участвовать во фронтовой наступательной операции, решившей в конечном счете судьбу приграничного сражения на Юго-Западном фронте.
Отметим, что в составе 19-го, 9-го, 8-го и 15-го механизированных корпусов, собранных для удара по северному и южному флангам наступавших 14-й, 11-й, 13-й и 16-й танковых дивизий 1-й танковой группы Э. фон Клейста, а также пехотных соединений 6-й полевой армии В. фон Рейхенау, было введено в сражение с советской стороны около 1000 танков. При этом бои развернулись на широком фронте, вытянувшимся почти двухсоткилометровой дугой на восток - к Ровно и Острогу. Четыре германские танковые дивизии, усиленные двумя дивизионами штурмовых орудий, имели на вооружение к тому времени примерно 500 танков и штурмовых орудий. Так что общая численность бронетехники сторон, решавшей общую оперативную задачу, в 2500 ед., которая обычно упоминается, является сильно преувеличенной. [VI-4] Представляется, что результаты простого суммирования количества танков, действовавших в полосе Юго-Западного фронта, без учета единства оперативного замысла при их использовании, не могут дать представления о масштабах сражения.
Масштабы сражения, часто называемого крупнейшей танковой битвой Второй мировой войны, если учесть разновременность ввода в бой танковых сил и территорию, на которой оно происходило, представляются не столь грандиозными. И самое главное, при рассмотрении хода операции, не следует упускать из виду, что речь не идет о прямых танковых столкновениях, ибо танковых боев, как правило, не происходило и происходить не могло. Танк не столь уж часто вступал в открытое единоборство с танком. Еще раз подчеркнем, что танковые атаки в ходе контрударов останавливала, как правило, артиллерия, выстроенная система противотанковой обороны пехотных частей как танковых, так, в основном, пехотных дивизий противника. Поэтому действительно немалая общая численность бронетехники сторон - 1500 ед., не должна представляться в виде далекого от реальности столкновения танковых армад, создающих внешне впечатляющую картину «крупнейшей танковой битвы».
Поздно вечером 30 июня командование Юго-Западным фронтом, учитывая глубокий прорыв противника на стыке 5-й и 6-й армий в районе Ровно, который не удалось нейтрализовать контрударом механизированных корпусов, получило согласие Москвы на отвод войск на линию укрепрайонов вдоль старой границы. При этом для обеспечения организованного отступления 6-й, 26-й и 12-й армий войскам 5-й армии М.И.Потапова было приказано во взаимодействии с 6-й армией продолжить «ликвидацию прорыва на ровенском направлении». Понятно, что на ликвидацию прорыва командование уже не рассчитывало, но сдержать стремительное продвижение противника было необходимо. Иначе выстроить прочную линию обороны на новых рубежах не представлялось возможным.
Для решения поставленной задачи М.И.Потапов принял решение задержать наступление противника фланговым контрударом. Таким образом в полосе Ровно - Острог, где продолжали вести тяжелые бои 19-й механизированный корпус и группа Лукина, усиленная 213-й моторизованной дивизией этого корпуса, положение обороняющихся можно было значительно облегчить. Ударную группу, которой предстояло атаковать северный фас дуги, образованной глубоким вклиниванием врага, составили части 9-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов. Целью наступления был выход к населенному пункту Млынув, что в 12 км северо-западнее Дубно. Почти 40-км бросок механизированных корпусов должен был поставить под угрозу коммуникации наступающей вражеской группировки на запад и парализовать ее дальнейшее продвижение.
20-я танковая дивизия полковника М.Е.Катукова и 35-я танковая дивизия полковника Н.А.Новикова 9-го механизированного корпуса утром 1 июля нанесли удар от Клевани по оборонительным порядкам 25-й моторизованной дивизии противника, продвинувшись на 7 - 12 км. Дивизия Катукова добилась неплохого результата, окружив и уничтожив пехотный батальон, потери которого только убитыми составили 135 чел. Поздно вечером, считая невозможным без значительной поддержки удержаться на захваченных рубежах, командир корпуса К.К.Рокоссовский приказал танкистам возвратиться на исходные позиции.
Основной силой ударной группировки, составленной из соединений, обескровленных в предшествующие дни, должна была стать 41-я танковая дивизия 22-го механизированного корпуса, которая участие в боях принимала накануне лишь отдельными частями. На 30 июня дивизия насчитывала 106 танков Т-26 и 16 - КВ-2. Для сравнения, в составе 19-й танковой и 215-й моторизованных дивизий этого корпуса оставался в общей сложности только 31 танк Т-26. Всего в составе корпуса находилось в строю 13 тыс. чел. (первоначальная численность - 30,3 тыс. чел.) при 42 полевых орудиях - пушек калибром 76 мм, и гаубиц калибром 122 мм и 152 мм (первоначально - 80). По численности личного состава и танков корпус, командование которым принял генерал-майор В.С.Тамручи, примерно соответствовал одной танковой дивизии.
Утром 1 июля, 22-й механизированный корпус, сосредоточившись в окрестностях Цумани, правее 9-го механизированного корпуса, также нанес удар на Млынув, пришедшийся на стык 24-й моторизованной и 299-й пехотной дивизий. Из-за переброски пехотных дивизий для противодействия наступлению 8-го механизированного корпуса и ликвидации группы Попеля данный участок фронта был ослаблен. Благодаря этому, 41-я танковая дивизия полковника П.П.Павлова прорвала слабое прикрытие противника и, стремительно наступая, достигла к вечеру рубежа в 15 км от Дубно. 19-й механизированный корпус, скованный оборонительными боями, в наступление перейти так и не смог.
Контрудар 1 июля, который по месту и времени был нанесен на редкость удачно и не встретил плотных оборонительных порядков противника, имел ограниченное значение. Он не смог существенно повлиять на крайне неблагоприятную оперативную обстановку перед фронтом 5-й армии, тем более, Юго-Западного фронта. В ночь на 2 июля ударная группировка получила приказ на отход и отступала, подвергаясь ударам с воздуха.
Приграничное сражение Юго-Западного фронта оказалось проигранным. Утверждение, что Красной Армии в ходе десятидневного сражения доказала врагу, что является очень серьезным противником, воспринимается, к сожалению, как набившее оскомину утверждение советской исторической науки. Однако, даже весьма поверхностное рассмотрение боевых действий Юго-Западного фронта показывает, что так оно и было. Несмотря на явные недостатки в подготовке войск и руководстве ими, качестве вооружения и техники, противник понял, что легкой победы ему не видать. «Блицкриг» далеко не провалился, но тревожные симптомы были налицо. При этом в полной мере проявилось значение, которое приобрело боевое использование бронетанковых сил и, в связи с этим, роль и значение противотанковой обороны.
(Продолжение следует)
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/19/1463
Начало очерка - http://www.proza.ru/2014/07/18/1578
Карта-схема 2: Танковые сражения в районе Луцк - Броды - Дубно в полосе 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта - см. http://www.proza.ru/2014/09/04/716
Примечания - http://www.proza.ru/2014/07/18/1656
Использованная литература - http://www.proza.ru/2014/07/18/1672