- …и раскрывается ларец Пандоры: все враги всем. Люди ненавидят друг друга, глад и мор охватывают континенты…
- Гладко излагаешь! – Змей Горыныч захватил когтистой лапой квашеную капусту из глубокой миски и отправил в пасть левой голове – она была самая прожорливая. Смотреть, как жует Змей, было неприятно, все казалось – не капусту он жрет. – И кто же пойдет откапывать ларец?
Три пары глаз с кровавыми белками уставились на Лешего.
- А чего я? Чуть что – сразу Леший! – завертел тот поросшей зеленоватым мхом шеей. – И потом… ревматизм у меня – в сырости живу…
- Да и не в этом дело, Горыныч, - Яга довольно осмотрела ногти, что полировала последние пол-часа. – Вот вечно так – не дослушают… Раскрыть ларец могут только эти, как их… смертные.
- А где ларец сныкан, старая?
- Что за манеры, Горыныч? – Яга пошла пятнами. – Касаемо возраста…
- Гр-рм!! – громоподобно прорычала самая кровожадная голова.
- На поле дураков, - Яга быстро сменила тон.
- Там нонче картошку посадили, - проявил осведомленность Леший.
-Что ж молчала?
- Я молчала?!
- Ша! Тут обмозговать надо!
Яга иронично ухмыльнулась – видно, сентенция по поводу мозгов ее зацепила.
- А я удивляюсь – отчего Дураково поле засадили? Раньше никому в голову…
- Ждать, когда хозяева выкопают? – Змей поковырялся в клыках когтем.
- А если не выкопают? – пискнула Недотыкомка.
На нее посмотрели озадаченно – действительно…
- Значит, надо поймать смертного! – это Лешего озарило.
- Где искать? – встрепенулся Змей.
- Ну, вот что, - Яга исподволь брала операцию в свои подагрические руки. – Доставай, Недотыкомка, свои гаджеты – ты одна у нас продвинутая…
- Точно! гАзеты! – хохотнул Горыныч. Дохнуло напалмом.
Недотыкомка суетливо достала новенькую мобилу: - Радиус?
- Где-нибудь десяток километров вокруг поля.
Серая потыкала пальцем: - Есть один…
- Кто таков? – три пары глаз уставились в нетерпении на мобилу.
- Та-ак… сейчас... Куралес… И ничего больше… – растерялась Недотыкомка. – Бомж, наверное.
- А ничего больше и не надо! – повеселела Яга. – Бомжа мы быстрее раскрутим!
***
Куралес брел по тропинке, напевая невнятное и притопывая в такт: шаг вперед и два назад. Перепачкан был, как кочегар революционного крейсера – видно, подкалымил где-то. Опустив голову, он с удивлением рассматривал свои ноги, выделывавшие замысловатые «па», когда наткнулся на что-то большое. Задрав голову, он увидел чудное: невероятных размеров пиджак и три головы над ним в одинаковых шляпах.
- Мужики! Вы че обнялись-то? Вы… эти… евронутые?! – икнул возмущенно.
- Ты, баклан, в голову не бери, ладно? – сказала густым басом средняя голова, видно, самая умная. – Скажи лучше: выпить хошь?
За свой горький век Куралес чудеса встречал крайне редко, потому проявил бдительное недоверие: - С собой?
Незнакомцы распахнули пиджак. А там, как у фарцовщика советских времен, в многочисленных карманах было по бутылке. У Куралеса зрачки съехались к переносице и он просипел пересохшим голосом:
- А че надо-то?
- Да… тут недалеко… картошечки подкопать.
- На Дураковом поле, что ли? Ни хрена себе работка… - гастарбайтер отчаянно поскреб затылок, но незнакомцы призывно звякнули полою суперпиджака, и он махнул рукою «была- не была!»
На опушке у первой картофельной гряды знакомцы присели на поваленную березу.
- Только … это… поправиться надо. Иначе не смогу, - в отстаивании своих интересов Куралес проявлял твердость.
Знакомцы достали бутылку, ногтем сковырнули пробку и растерянно стали оглядываться в поисках стакана.
- Эх, интелихенция… Учитесь! – Куралес взболтал содержимое и одним мощным глотком ополовинил бутыль. – Теперь вы!
Средняя голова опасливо заглянула в бутыль.
- Э-э, нет! Все трое! Или не уважаете?!
Слетели пробки еще с двух бутылок и ожила картинка «трехглавый горнист»
***
Змей перед сотоварищи напоминал нетленное полотно «Опять двойка».
На все укоры Яги он только мучительно икал огненным перегаром.
- Ладно, - примирительно промолвил Леший. – Что делать? Не выкопали и не выкопали.
- Нет уж! – Яга проявила непримиримость. – Дело надо довести до конца!
-Ну, это вряд ли, - хихикнула Недотыкомка противным голоском и продемонстрировала дисплей с Куралесом в отключке.
- Что вы без меня? Сейчас вернем время вспять!
Яга, сморщившись, щипчиками выдернула несколько волосков из брови и, прошептав заклятие, подозрительно напомнившее матерную скороговорку, бросила их в кубок. Грянул гром и молния, Недотыкомка выронила мобилу.
***
Куралес брел по дороге , пританцовывая – видно, хорошо подкалымил,
когда его окликнул незнакомый голос. У обочины стояла ярко размалеванная старуха и манила пальцем. «До чего же докатились шлюхи!» - взяла вдруг досада, и он вскинулся, подойдя:
- Тебе чего, стерва старая?
У стервы отвалилась челюсть и она процедила невнятно: - Фильтруй базар, чмо!
-А-а! Бабуля в авторитете! – нехорошо обрадовался Куралес и, улыбнувшись, внезапно боднул старуху в крючковатый нос. Не ожидавшая такой прыти старуха аккуратно уселась в лужу. Обидчик радостно заржал.
«Ах ты ж…» - прошипела та изменившимся голосом и замахнулась неизвестно откуда взявшейся клюкою…
***
Глядя на распухший нос Яги, нечисть вроде как выражала сочувствие. Но неискренне.
- Я ему затем деньги предлагала! – злилась пострадавшая. – Ему и не снилось столько заработать… хамье!
- Да как с ними вообще можно договориться… - Горыныч говорил непривычно тихо и морщился – болели все три поддавшие головы.
- Можно! – подал голос Леший. – Поворачивай время, Яга! Я умею разговаривать с мужиками!
***
- Очень нужно, Лешак? – Куралес был доволен, что негаданно надыбал очередной калым. – Да ты не обижайся, что так тебя зову… Уж больно ты на моего двоюродного похож… А тот был лешак лешаком!
- Очень. Сегодня. – знакомцу, видно, тер стоячий воротник, и он дергал мохнатой шеей. – Я заплачу.
- Тогда так: сейчас идем к Кузьмичу за мотоблоком! Ты на мотоблоке пахать умеешь?
Лешак истово помотал головой.
- Тогда берем и Кузьмича. Он, правда, поддавальщик…
При этих словах знакомец вскинулся и посмотрел затравленно: - А, может, сами? Лопатой…
- А давай! – неожиданно легко согласился Куралес и вернул Лешаку лопату. – Вот тебе стяг в руки. Дерзни на двадцати сотках.
***
- Мы бы вспахали… - горбился за столом Леший. – Да Кузьмич в силосную яму заехал…
- Зачем же поили до срока? – хмыкнули три головы в унисон. – Ты же видел, как оно…
- Так ведь до меня еще! – Леший прижимал к груди мохнатые руки. – А мы… сколько там выпили?
Повисла тягостная пауза и все посмотрели на Недотыкомку:
- Твой черед , Серая… сможешь?
- Запускай время вспять – от меня не уйдет!
***
Все валилось из рук Куралеса . И что интересно: стоило взять в руки лопату, либо идти в сторону Дуракового поля – отпускало. И вся эта мигрень появилась после того, как на тропинке встретилось ему эта серая нежить с лопатой – вскопай, мол, поле Дураков…
А на предложение выпить испуганно замахала бледными руками. Помнится, захотелось тогда врезать лопатой промеж сизых глаз… сейчас бы врезал! Ибо жить стало тошно с тех пор.
Но, разгадав, в каком направлении нечувствительно подталкивала его серая дрянь, Куралес окрысился: так вот – хрен тебе! А выдержать давление средство есть. Только средств нету. И в долг отпускает только Дуська… только от ее пойла можно кони двинуть.
Но во рту гадко, в душе пусто и мир черно-белый… нет, черный в основном.
Ох, и странный запах у Дуськиного пойла – ацетон голимый! Не ослепнуть бы!
Задержал дыхание, и перед тем, как опрокинуть стакан, странная мысль пронеслась: « Эх, Рассея! Кабы не ты…»