Предыдущая страница http://www.proza.ru/2014/09/11/15
Три невезучие богини
Часть 56. Узник всегда думает о побеге
Во время пребывания в Орске Виткевич повсюду сопровождал Гумбольдта. Учёный задал ему много вопросов о жизни в Орске, о местных жителях, и остался доволен разговором с Виткевичем. Но больше всего немецкого учёного поразила библиотечка в маленькой комнате Яна, которую ему, как домашнему учителю, выделили в доме коменданта.
Виткевич сказал Гумбольдту, что у него есть его книги о путешествиях. Учёный недоверчиво взглянул на него, тогда, Ян и предложил ему показать свою библиотеку.
Среди книг Виткевича Гумбольдт, к своему изумлению, действительно, увидел издания собственных трудов, бог весть, какими путями попавшие в Орск, и Коран на арабском языке. Выяснилось, что Виткевич знал Коран почти наизусть, и не просто прочитал, а буквально изучил всё написанное немецким учёным о его путешествиях.
Конечно, тайному советнику прусского короля, академику, было очень приятно и лестно, что в такой жуткой глуши у него нашёлся поклонник в лице необычного русского солдата, свободно изъяснявшегося на родном языке учёного. Он разговорился с ним и узнал трагическую историю появления юноши в этих краях.
Всё это произвело на Гумбольдта большое впечатление. Книги стоили очень дорого. Сентиментальный немец очень растрогался, потому что понимал, чего стоило юноше купить его труды. Виткевич обладал незаурядным умом, ему представился уникальный шанс, и он им воспользовался в полной мере.
Естественно, он не стал говорить Гумбольдту, что как только ему разрешили переписку с родными, а это произошло спустя несколько лет, он стал просить, чтобы ему прислали книги Гумбольдта, которые он помнил ещё по учёбе в гимназии. Тогда ему не могло придти в голову, что доведётся лично встретиться с путешественником и учёным. Но случай всегда идёт навстречу тому, кто его ищет.
Вернувшись в Оренбург, Гумбольдт с восторгом отозвался о ссыльном поляке, прикомандированном к нему в Орске. Были у него встречи и с другими ссыльными поляками, например, с другом Адама Мицкевича Томашем Заном, поэтом и философом, тоже отправленным в ссылку, который, как старший по возрасту, опекал Яна, но Гумбольдт запомнил только Виткевича.
Военным губернатором в Оренбурге был в ту пору Пётр Кириллович Эссен. Отзывы о нём в мемуарной литературе самые противоречивые. Генералу в тот момент меньше всего хотелось развлекать знатного немецкого гостя, а ещё меньше его интересовал какой-то солдат из ссыльных поляков.
Голова его была занята другими, куда более важными вещами - в крае вспыхнула эпидемия холеры, а что было ещё страшнее эпидемии, в Оренбург приехала присланная из Петербурга комиссия с поганейшим названием – «по расследованию злоупотреблений в Оренбургском крае» во главе с флигель-адъютантом Павлом Николаевичем Игнатьевым. Сразу невольно вспоминается гоголевский «Ревизор».
От Гумбольдта постарались поскорее избавиться, да и тот не горел особым желанием оставаться в охваченном холерой Оренбурге, и отправился в дальнейшее путешествие по России. Но отзыв учёного о Виткевиче хорошо запомнил Павел Николаевич Игнатьев, который не преминул пообщаться с всемирной знаменитостью. Павел Николаевич знал, что тот поедет в Петербург, а там будет разговаривать с императором, поэтому постарался произвести на гостя самое благоприятное впечатление.
Вскоре Эссена, не без помощи того же Игнатьева, сняли и перевели в Петербург в распоряжение военного министра, как не справившегося со своими обязанностями, а вместо него на должность военного губернатора и командира Оренбургского отдельного корпуса прислали генерал-лейтенанта графа Павла Петровича Сухтелена.
Павел Петрович имел немалый боевой опыт, не раз был ранен, отличался высокой образованностью, знанием пяти иностранных языков а, главное - глубокой порядочностью. Кроме того, он был прекрасным организатором. Сочетание столь многих похвальных качеств, прямо скажем, явление очень редкостное. И местным жителям, и служивому люду Оренбурга, несказанно повезло с таким начальником.
Но я не буду вдаваться в подробности служебной деятельности нового губернатора, а вернусь к своему герою. Игнатьев передал отзыв Гумбольдта новому губернатору, с которым ему через два года пришлось снова вместе работать в комитетах по «образованию военной части в Оренбургском крае», и по «разработке проекта положения для Оренбургского казачества».
Генерал Сухтелен сразу понял, что от Виткевича можно получить немалую пользу, поэтому он перевёл поляка из Орска в Оренбург. Гумбольдт, по приезде в Санкт-Петербург, был представлен императору, и, рассказывая тому о своих впечатлениях от поездки по России, не забыл упомянуть о Виткевиче.
Из Петербурга последовал запрос о службе рядового Яна Виткевича. После получения положительного отзыва пришло разрешение присвоить ему звание унтер-офицера. В 1830 году генерал Сухтелен издал соответствующий приказ.
Можно себе представить, как тосковал по дому Ян. Без сомнения, мысли о побеге не оставляли его. Но через Россию бежать невозможно, поймают, тогда остаток жизни придётся провести в кандалах, да ещё прикованным к тачке. Оставался один путь – на юг, а оттуда через Турцию пробираться в Европу.
Вот почему у юноши появилась удивительная страсть к изучению Корана и азиатских языков, которые он с таким упорством осваивал. Да и труды Гумбольдта, его рассказы о путешествиях среди диких народов и по безлюдным местам были нужны Виткевичу, как инструкция и пособие при побеге. С переводом в Оренбург возможность побега, как считал Ян, стала реальной.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/09/16/932