Глава 2. Часть 1 – Отправка в войска
Время медленно кралось к тому моменту, когда нам предстояло отправляться в войска, все решительно хотели побыстрей покинуть учебку. Мы после плотного обеда потягивали моршанскую приму стоя в курилке перед располагой, кто то из толпы громко выразился, что он хочет поскорее уехать в войска, ведь тут уже надоело торчать, это изречение услышал мимо проходящий офицер шестой роты и рьяно от комментировал.
- Ты что долбаеб ****ый, нихуя не понимаешь куда стремишься? Хули глаза вытаращил, так с тобой в войсках будут постоянно обращаться! - после матерного выпада, офицер удалился, оставив нам пищу для размышлений.
Глаза вытаращил не только тот солдат, к которому обращался старший лейтенант, но и все находящиеся в курилке напряглись и задумались.
Тем не менее, время шло и первые покупатели из войск начали приезжать. Нас построили, приехал покупатель из Майкопской бригады, рассказал про доблестную войсковую часть, из которой он приехал. Про то, что отдельная рота РЭБ регулярно ведет боевое дежурство на новейшей технике, а так же мотострелковые батальоны из Майкопской бригады служат на границе Абхазии и Грузии и выполняют задачу по поддержанию мира в зоне вооруженного конфликта. После красочного описания, старлей попросил желающих проходить дальнейшую службу в таком замечательном подразделении, выйти из строя.
Не знаю какое чувство было сильнее, поскорее свалить из опостылой учебки или нести боевое дежурство на новой технике, нет, более всего меня привлекала возможность съездить в зону вооруженного конфликта, хотя эта вероятность была призрачной, но я вышел из строя.
На следующий день дневальный вызвал меня и еще пару человек из нашей роты, за нами пришел старший лейтенант из Майкопа:
- Пять минут на сборы, если не передумали, – объявил он нам.
Мы метнулись к своим тумбочкам, быстро сгребли свои нехитрые пожитки в вещь мешки, наскоро простились с теми, с кем успели подружиться за пять месяцев. С неким чувством меланхолии я вышел, теперь уже из не моего подразделения. Старлей отвел нас в спортзал.
- Ждем здесь до обеда, в обед едем на вокзал и поездом отправляемся на ваше новое место службы. Если, кто то собирается бежать или перехотел, скажите сразу, еще не поздно, что б не создавать мне неприятностей и себе.
Поездка с пересадками длилась около полутора суток. Новая часть была больше. Численность личного состава и площадь в несколько раз превышали масштабы прежней. Следующий год службы оставил в моей памяти мало воспоминаний, я большую часть времени находился боевом дежурстве.
По прибытию в новое подразделение мы прошли по взлетке и столпились в расположении, наши будущие сослуживцы нас внимательно осмотрели.
- А какой здесь порядок, уставщина или дедовщина? – спросил кто-то из толпы вновь прибывших.
- Перцовщина, - ответил один из дедов.
Никто из нас еще не знал, что это такое и мы в недоумении переглянулись, тут же с койки подскочил один из старослужащих с криком «Х…ли ты тут встал, перед телевизором! Сьеб…сь!» и кулаком ударил в лицо, того кто задавал вопрос, тот скрючился и поник. Для остальных все сразу стало понятно.
Глава 2. Часть 2 – Боевое дежурство
На следующий день было воскресенье, роту построили перед казармой, командир роты специально пришел в свой выходной, что бы посмотреть на нас. Судя по всему, к нам он явился прям из за какого то праздничного стола, о чем свидетельствовала его слегка шаткая походка и заплетающийся язык.
- Здравствуйте товарищи!!! – невнятно гавкнул ротный
- Здраюжелаютоварищькапитан!!! - неразборчиво ответило подразделение.
- Объявление для старослужащих, мне пох..й кто будет выполнять поставленные мною задачи, мне главное, что бы мои команды выполнялись безукоризненно и в срок, если для воспитания молодых вы применяете неуставные методы, то мне на это пох..й, главное что б я этого не видел. Если я узнаю, то летать будут все!
Я и еще трое моих боевых товарищей были отобраны для несения боевого дежурства, принцип отбора заключался, в том, что б хоть как то уметь обращаться с техникой, не скажу, что я компьютерный гений, но хоть как то на клавиши нажимать умею. Было организованно две смены, я с Андреем Булочниковым, а попросту Булка и два деда в другой смене. Мы с Булкой дежурили вдвоем по четыре часа, потом нас меняла другая смена с дедами, так продолжалось около полугода. Ведение дежурства происходило в специально отведенной маленькой комнате три на три метра, вход в которую был возможен, только для тех, кто несет боевое дежурство и офицеров подразделения. Оборудование на котором мы работали было новым и состояло из двух небольших антенн размещённых на крыше нашей казармы к которым были подключены ноутбук со специальным программным обеспечением и радиостанцией. Задача перед нами стояла простая, мы перехватывали разговоры, других радиостанций и сотовых телефонов с последующей регистрацией в журнал и записью их на технику. В течении смены мы слышали разговоры ментов, пожарников, а так же всех кто разговаривал по сотовым в радиусе двадцати километров от нас.
Утром мы меняли дедов, поэтому мы вчетвером набились в маленькую комнатушку, один из старослужащих с надменным выражением лица спросил:
- Ну, что вы за последнее время интересного накопали? - мы с булкой синхронно пожали плечами, булка ответил:
- Да ничего такого интересного, то торчки какие-то по полчаса базарят не о чём, то пенсионерки какие-то, про огурцы.
- Сейчас малыши, я вам покажу как надо служить, – сказал всё тот же горбоносый дед, второй молча улыбался. В этот момент как обычно в восемь утра, командир первого взвода старший лейтенант Башкиров явился на службу в подразделение и первым делом заглянул к нам в комнату. Вид у него был слегка потрепанный, а при разговоре от него веяло перегаром:
- Чем порадуете? – тонным голосом произнес он. Тут же горбоносый со щенячьим восторгом включил запись на ноутбуке, записанную им несколько часов назад, из динамиков звучал голос Башкирова: «Лёха, ну где ты? Давай сюда я тут в баре двух девок подцепил. Моя уехала к теще, хата свободна, эти согласны».
- Ух ты ж, бл..дь! Зачет, быстро удалите, – оживленно удивился офицер.
Горбоносый, улыбнулся, смотря на нас радуясь своей случайной записи и оба деда вместе с офицером вышли вон.
Глава 2. Часть 3 – ОГП
Общественно-государственная подготовка – регулярно проводимое занятие с личным составом подразделения, разъяснение государственной политики в области обороны страны, формирование у личного состава готовности к защите Отечества, верности воинскому долгу, дисциплинированности, гордости и ответственности за принадлежность к Вооруженным Силам, своему роду войск.
В казарме нашего подразделения кроме комнаты для боевого дежурства, разумеется, находилось спальное помещение, комната бытового обслуживания, оружейная комната, канцелярия, умывальник, со входом из нее в сушилку, и туалет между собой называемым - дальняк, а так же учебный класс, в котором сегодня мы расселись и внимательно слушали командира второго взвода, он нам довел политическую ситуацию в стране и мире, после чего, видимо от скуки, решил провести географический опрос:
- Закир, покажи нам на карте, откуда ты родом, – приказал лейтенант.
Закир был старослужащим и старше моего призыва на год, призван, откуда с Российского юга и носил Казахские корни, высокий здоровый парень, но по виду можно было сказать, что умом он не отличался. Он неохотно подошел к офицеру, взял указку и столь же медленно приблизился к огромной политической карте Евразийского континента, висящей во всю боковую стену комнаты, и пару минут молчаливо всматривался в нее. Лейтенант не выдержал долгой паузы и спросил:
- Покажи где находится столица нашей родины? – Закир наугад тыкнул, в районе Питера.
- Ты что на географию в школе не ходил? – воскликнул офицер – покажи контур России.
Закир указкой обвел окружность от Питера через Сыктывкар к Екатеринбургу, затем через Оренбург к Саратову и через Смоленск вернулся к Питеру. У офицера округлились глаза, и отвисла челюсть:
- А Сибирь и Дальний Восток ты Китайцам что ли подарил?! Куда Кавказ дел? Садись, в какой ты школе учился, для умственно отсталых, что ли? Колосов покажи границы твоей родины!
По всей видимости, я чаще Казаха посещал уроки географии в школе, поэтому легко обвел по контуру границы России при этом, не забыв включить в состав Курильские острова, чем несказанно обрадовал офицера.
Глава 2. Часть 4 – Дневальный
Моя служба на боевом дежурстве непрерывно продолжалась почти полгода, но осенью настал момент передышки от вечного недосыпа. Почти все подразделения бригады уехали в поле на пару недель, проводились широкомасштабные учения. Наша рота осталась на месте, у нас отменили боевое дежурство, а роту назначили в караул, с суточным чередованием заступления, то есть если сегодня вечером подразделение сменилось, то завтра вечером снова заступает. Так как рота по численности была не большой, то личного состава оставалось впритык, что бы укомплектовать караул, свободными от караула оставались шесть-семь человек. Для тех кто не попал в караул по каким либо причинам, был уготован другой наряд, пожалуй, самый нелюбимы среди солдат - наряд по роте.
Если говорить языком устава, то дневальный по роте назначается из солдат и подчиняется дежурному по роте, он обязан подавать команды, когда находится на тумбочке дневального, отвечает за хранение оружия, следит, что б посторонние не заходили в помещение роты, следит за чистотой в казарме, а так же немедленно докладывает дежурному по роте о всех происшествиях в роте и в случае возникновения неуставных взаимоотношений среди коллектива. А если говорить солдатским языком, то дневальный - это дерево которое умирает стоя, потому как в общей сложности дневальный половину смены проводит на тумбе, то есть двенадцать часов. Разрешается отдых в виде сна в ночное время, не более 4 часов в сутки. Остальное время дневальный свободной смены шуршит тряпкой по расположению. Неся смену на тумбе в ночное время молодые часто проваливаются стоя на тумбе, уставшие от дневной озабоченности разными задачами со стороны офицеров и дедов.
Я этим вечером попал в наряд, второй дневальный был мой земляк по прозвищу Банан, старше по призыву меня на полгода, невысокий метр шестьдесят, кривоногий и неказистый, неохотно следивший за своим видом, к таким относятся пренебрежительно. Дежурным по роте заступал Закир, значит, на предстоящие сутки мы с Бананом были у него в подчинении. Рота заступала в караул, а значит, в расположении останется совсем мало человек и казарма непривычно опустеет, облегчив нам задачу по несению наряда, меньше народа больше кислорода, а так же меньше уборки, так как гадить некому.
После развода мы разошлись, заступающие в караул получил оружие, мы же своим нарядом получили штык-ножи, и приняли смену, так положено, что наряд по роте несет дежурство со штык-ножами. После отбоя наступает время уборки, но на тумбе постоянно кто то, должен быть, поэтому помещение казармы мы делим на части и наводим чистоту по очереди. Банан, подошел ко мне, я спросил, где он будет убирать умывальник или дальняк, он ответил. Что ему все равно, тогда я сказал, чтоб он мыл дальняк и он удалился шуршать тряпкой в туалет, а я тем временем, остался на тумбе. Ко мне подошел Закир и спросил, где Банан, я ответил, что моет туалет, от чего Казах разозлился:
- С хера ли старший тебя на полгода моет парашу, а ты стоишь на тумбе?
- Он сам захотел мыть дальняк, - попытался оправдаться я и с недоумением посмотрел на него.
- Да ты охерел слоняра! – насупил брови Закир, – иди мой туалет!
- Я не пойду, он сам захотел, пусть моет.
После чего он схватил меня за шею и нагнул, я не ожидал такого маневра и попытался его оттолкнуть, но тщетно, градом посыпались удары мне на спину, удар за ударом колотил по моей спине Казах, словно Японский барабанщик с размеренным темпом колотит в тайко. От такого массажа я пришел в ярость и перестал контролировать сознание, руки сами потянулись к штык ножу и махом выдернули из ножен холодное оружие, я резким рывком выпрямился, выкинув руку по траектории разгиба и зацепил лицо уже успевшего испугаться Казаха, он метнулся в темную располагу. Я с криком «Иди сюда пидрило» побежал за ним, но Закир уже спрятался под чьей то кроватью. Искать я его не стал, дыхание к этому моменту начало восстанавливаться и пик моего гнева спал, я вернулся на тумбу. Через минут десять мой оппонент, схватившись за лицо, вышел и быстрым шагом направился в умывальник, у него была распорота бровь. Лезвие ножа тупое, но с обратной стороны есть зазубрины пилы, которыми я и прошелся по лицу бойкого дежурного.
До конца наряда мы дожили почти без происшествий. Подъем должен был состояться в шесть утра. Я ложился отдыхать второй по очереди и должен был встать вместе с подразделением в шесть часов, однако подразделение проснулось чуть позже от удушливого дыма. В шесть пятнадцать кто-то крикнул:
- Банан, сука! – все проснулись. Я открыл глаза и увидел под потолком синеватый дым и почувствовал запах палёной ткани.
На ночь дневальные позволяли себе ставить табуретку возле тумбочки дневального и нести бодрствующую смену сидя, но часто уставшее тело засыпало. Банан решил постирать свою шапку ушанку и высушить ее на электрической сушилке изготовленной в кустарных солдатских условиях (обточенный кирпич цилиндрической формы, на которую надевался головной убор, внутри кирпича была вмонтирована электро-спираль) сушилка порядочно нагревалась, поэтому на долгое время оставлять шапку было нельзя. Банан утомившись за ночь уснул, уютно устроившись на стульчике. Верх шапки сгорел, осталась только нижняя часть шапки с подгоревшими ушами. На утреннем построении Банан стоял без шапки, старшину роты данный факт очень заинтересовал:
- Банан, где шапка?
- Сгорела, – кротко промолвил Банан, понуро опустив голову.
- Я так понимаю, ты начал думать и твоя башка от такой напруги воспламенилась, а вместе с ней и шапка?! Это лишний раз доказывает, что солдату строго воспрещается думать! – по строю прокатился смешок.
- Никак нет товарищ прапорщик, я ее оставил на сушилке.
- А это лишний раз доказывает, что некоторые солдаты вообще не думают, ты что дебил? Я же сказал, выкинуть нах…уй эту сушилку, пока всю казарму не спалили к чертям! Чеши за сушилкой и тащи шапку! – банан метнулся выполнять приказ.
- Бегом! – яростно крикнул старшина в спину косяпору. Банан прибежал обратно буквально, через пару мгновений. В левой руке была сушилка, в правой дырявая шапка.
- Одевай шапку! – приказал прапорщик.
- Но… – начал было сопротивляться рядовой, но прапорщик грозно глянул на солдата и тот подчинился. Банан стоял перед нами с обиженным лицом, голову его короновало творение собственной безалаберности, теперь он был действительно похож на банан, который только что начали чистить.
- Ты так сука у меня до дембеля ходить будешь!
До дембеля конечно, Банан так не ходил, но пару дней точно веселил всех своей короной.
Вечером насыщенного дня, большая часть роты вернулась из караула, в ней было не мало одногодок Казаха, меня вызвали в умывальник, я зашел в умывальную комнату и встал к стене в ожидании расправы, передо мной встало пять человек, горбоносый промолвил:
- Ты охуел?
- Нет, - сухо ответил я, он ударил меня в грудь.
- Вы совсем расслабились слоны, ты думаешь, что тебя тут все боятся после этого? - спросил тот же горбоносый.
- Нет, я так не думаю, – сказал я с мало заметной улыбкой маньяка.
- Упор лежа принять! – я медленно опустился на руки. Если бы хотели бить, то я бы уже валялся. Обоссались суки, я стою в упоре лежа и улыбаюсь, мою улыбку никто не видит.
- Пятнадцать раз отжаться, – приказал горбоносый. Я подчинился и отжался. Я ликую в упоре лежа перед пятью дедами. Вопрос в моей голове заставляет наслаждаться - эта вся расплата, за то, что вы испугались слона?
- Иди спать, – еле слышно сказал всё тот же горбоносый. Они расступились, я направился к своей кровати.
Глава 2. Часть 5 - Пневмония
Весна в Майкопе обычно теплая, но не эта. На очередной вечерней поверке я сильно замерз. На следующий день почувствовав недомогание я отправился к фельдшеру. Фельдшер батальона связи курировала и наше подразделение. Низкорослая, полная женщина неприятная в общении, вечно подозревала солдат в симуляции. Естественно мой визит ее не обрадовал, выслушав мои жалобы на здоровье, приказала раздеться до пояса и общупав меня холодным фонендоскопом вынесла диагноз, выдав мне пару белых таблеток:
- Ничего серьезного, вот выпьешь перед сном, – не поднимая глаз, сказала прапорщик.
- Ага, – кивнул я.
Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул солдат.
- Разрешите? – робко спросил он.
- Сомов, опять ты?! Хватит косить уже, если еще раз я тебя увижу, то доложу комбату!!! – он резко закрыл дверь, – симулянт несчастный, третий раз ко мне подходит, в госпитале хочет полежать.
Я удалился из ее кабинета восвояси, не забыв вечером выполнить назидание. Но к вечеру следующего дня мне стало только хуже.
Недавний денежный перевод из дома грел мой карман сторублевой купюрой, я отправился в магазин порадовать себя нормальными сигаретами и каким-нибудь пирожным, на подходе к чепку меня встретили двое. Ребята из роты разведки неплохие, но кичась службой в элитном подразделении позволяли себе борзеть.
- Деньги есть? – разведосы встретили меня вопросом.
- Даже если, то что? – поинтересовался я.
- Гони бабки, – это мне напомнило самый натуральный отжим в подворотне, до армии с подобным я не сталкивался, стало даже как-то интересно. Прощаться с последней сотней, присланной из дома желания не было, хоть и была большая вероятность получить по щам.
- Да с *** ли? - на мой вопрос моментально последовал ответ кулаком, один из не совсем галантных собеседников хотел заехать мне в лицо, но я, подозревая подобный разворот событий, успел увернуться от прямого удара, получив по касательной в челюсть. Наотмашь ударил в лицо быка пытавшегося нанести мне удар. Второй тоже не заставил себя долго ждать, обменявшись несколькими ударами и поняв, что так просто я не дамся, они отступили и мы разошлись. При этом они пообещали меня поймать, где-нибудь и навтыкать по полной. Ну да, много вас таких, мудаки, отжать бабки грамотно не можете.
Мой путь обратно в казарму проходил мимо лазарета. Как раз когда я проходил мимо крыльца, вышел покурить начальник медицинской службы, что бы не привлекать внимания к своей только что разбитой губе, я опустил голову когда проходил мимо него.
- Боец, стой! – окликнул меня начмед прикуривая сигарету. Я остановился пройдя мимо него и слизал кровь с губы языком. Задавая себе вопрос: блин, что тебе то надо?
- Что с тобой боец? – спросил капитан. Я обернулся и посмотрел на него.
- Ничего товарищ капитан, – в недоумении ответил я, с мыслью поскорей бы отвязался.
- Ты себя нормально чувствуешь? – он затянулся и выдохнул сигаретный дым в сторону
- Так точно.
- Иди за мной, – ну все ****ец, ща ротного вызовет и заебут расспросами, что случилось, почему губа разбита, меня слегка потряхивало от непонятного озноба, он открыл дверь, затянулся еще раз и выдохнул выкинул окурок в урну, я зашёл в лазарет, он следом. Капитан отвел меня в смотровую, достал из шкафчика градусник и протянул его мне:
- На, мерей температуру, – я запихал его подмышку, через некоторое время он велел достать градусник. Когда он его увидел, то матюгнулся:
- Ух ты ёб, чутье не подводит, - тридцать восемь, живо в изолятор!
- Позвоните в роту сообщите, что я тут, иначе могут подумать, что я самовольно оставил часть, - попросил я.
- Хорошо – ответил капитан. Санитар выдал мне лазаретовскую пижаму и забрал мою форму, после отвел меня в изолятор. Одна свободная верхняя койка в углу, ну да хер с ним, сейчас я хочу только одного – спать. Молча, прошел и залез на свободную постель, только опустил голову на подушку и уснул. Сквозь сон слышал, как принесли ужин, меня кто-то окрикнул, сообщив, что пора ужинать, я ответил, что не хочу. Я спал неподвижно и не шевельнулся за четыре часа ни разу. Не было сил, какое то странное состояние. При вечернем обходе дежурный офицер увидел нетронутый ужин:
- Это чей, кто не ел? – кто-то указал на меня, офицер подошел ко мне. Я спал лицом к стене, он потянул меня за плечо
- Как себя чувствуешь?
- Хреново, - ответил я. Он достал градусник и воткнул мне его подмышку, через некоторое время, он сам вынул его, у меня не было сил.
- Ого, тридцать девять и девять, – он тут же метнулся куда-то, обратно вернулся через пару минут с железным подносом на котором было пара шприцов и капельница. Меня подхватило несколько человек и на руках спустили на нижнюю койку, доктор оголил мой зад и вкатил мне два болезненных укола подряд и поставил капельницу. Меня переложили на носилки и понесли.
- Дежурному по роте доложили, где я? – я еле слышно спросил.
- Конечно, сообщили, – ответил старший лейтенант.
Когда меня выносили из лазарета, я увидел, как бежит сержант по прозвищу Леший, сегодня он был дежурный по моей роте.
- Что с ним? – спросил он старлея.
- Пока не знаю.
Меня погрузили в кунг санитарной машины, со мной ехал все тот же дежурный офицер и держал капельницу.
- Курить будешь?
- Да, – он достал из своего нагрудного кармана сигарету, прикурил и дал мне. По тряске было такое ощущение, что санитарная машина летела на большой скорости. Мы добрались быстро, меня отнесли в реанимацию. Спал плохо, всю ночь под капельницами, сквозь сон слышал, как во двор госпиталя среди ночи заехала санитарная машина, кого-то выгрузили на носилках накрытой простыней.
Утром я проснулся весь мокрый, нательное и постельное белье насквозь пропитанное потом.
- Может ты описался, – спросила молодая, симпатичная санитарка.
- Да, нет, – смутился я. Она дала мне чистое белье я переоделся.
- Пойдем на флюорографию, идти сможешь? – я кивнул головой и встал с постели, ощущая сильнейшую слабость, я дошел до нужного кабинета.
- Посиди тут, тебя скоро вызовут, – по результатам обследования оказалось, что у меня односторонняя пневмония. Позже санитарка мне сказала, что ночью санитарная машина привезла рядового Сомова из батальона связи, по дороге к госпиталю он скончался от отека легких. На вечерней поверке вся бригада стояла на плацу, парень выпал из строя, его отвели в роту и уложила на кровать, посчитав, что это простое недомогание, ближе к полуночи его отвели в лазарет из-за сильного жара, но санитарная машина его не успела довести до госпиталя.
Еще несколько дней я провел в реанимации, постоянно подвергаясь уколам и капельницам. Потом меня перевели в палату терапии. Прогуливаясь перед обедом по территории госпиталя, я встретил контрактника из моей роты, худой, высокий двадцати трех летний парень, он уже провел один год в командировке там, куда я так сильно хотел. Несколько месяцев назад он вернулся из Грузии. Наши деды нас пугали, что этот тип нас будет дрочить, со страшной силой, потому как в свое время, он был дедом у них и зверствовал конкретно. Сегодня, он по каким то делам приехал в госпиталь. Неожиданно для меня, он протянул мне руку, мы поздоровались и присели на скамейку:
- Здорова, выздоравливаешь? – подкуривая сигарету, поинтересовался он.
- Ага, угостишь сигаретой? – он протянул мне три сигареты «винстона», я прикурил, остальные положил в карман.
- Что с тобой приключилось?
- Пневмония, – держа сигарету во рту, ответил я.
- В роте ходят слухи, что ты с разведосами подрался, типа они тебя о****юлили так, что ты аж в госпиталь попал, ты молодец, что не сдрейфил, мало таких наберется, – заинтригованно произнес контрактник.
- Ну, да, подрался немного, откуда такие слухи-то?
- Наши видели, кто-то из дедов.
- Вот такие у нас деды, сами пытаются чем-то напрячь, а если вдруг, то… - я замолчал и затянулся - обсыкаются.
Он не ответил, молча смотрел перед собой на урну, мы докурили в тишине.
- Ладно, выздоравливай, – он встал и направился к КПП госпиталя.
- Хорошо, спасибо, – ответил я ему в след.
Глава 2. Часть 6 – Несостоявшийся перевод
После полугодичного пребывания в части, подошло время нового пополнения, как и в прошлый раз старлей Башкиров отправился за свежими салабонами. Передо мной же стояла иная цель, я очень хотел перевестись в мотострелковый батальон и отправиться в командировку, но командир роты всячески этому противился. Говорил, что мало людей и поэтому, мне не подпишет рапорт на перевод. Мои многократные обращения к нему, результата не дали, в итоге, третьим подходом я достал его окончательно и при помощи пары матерных фраз, он прогнал меня из канцелярии и объяснил, между делом, что б по этому вопросу я к нему не стоит больше обращался, иначе меня будут преследовать репрессии, выражаемые в физическом и моральном угнетении до конца моей службы и уволюсь я из вооруженных сил как последнее чмо. Последним аспектом пугали всех солдат, которые провинились в чем либо, ну, а что до первой и второй угрозы, я не особо переживал, так как, не каждый офицер захочет заморачиваться. Воздействовать физически могут некоторое время, но продолжительное время все же не станут. Но доступность объяснения при помощи «красноречия» доводит необходимую информацию до глубины сознания лучше, чем корректное объяснение, надоедать командиру я перестал. Я искал другие варианты перевестись, но тщетно.
У нас закончились чернила в картридже принтера, но командиру второго взвода срочно требовалось распечатать документы, он скопировал нужные файлы на сд диск и отправил меня в клуб бригады, к тамошнему писарю. Клуб был напротив нашей казармы. Через пешеходную дорогу, я сиганул к клубу, забежал по ступенькам на второй этаж и зашел к писарю, распечатал нужные документы и направился в свою казарму. Проходя по первому этажу клуба в обратном направлении, я обратил внимание на стенд, висевший на стене. На нем располагались фото с изображением солдат облаченные в бронежилеты и каски с надписью «МС», несших дежурство на посту с оружием. На верхушке стенда была надпись «Миротворцы – наша гордость!», я стоял и с завистью смотрел на фото тех, кто находился там, куда хочу я, представляя себя на их месте. За спиной послышался голос:
- Нравится? – я обернулся, ко мне обращался замполит бригады – подполковник Герд.
- Так точно, я бы тоже поехал, - грубо намекнул я, зная о недавней нехватке кадров в командируемом батальоне.
- В этот раз штат уже укомплектован, в чем была проблема перевестись немного раньше?
- Командир не отпускал, говорит народа мало, – не подумавши ляпнул я, а сам немного испугался за последствия нашего разговора, потому как командование бригады незадолго до укомплектования батальона, на плацу объявляло, о том, что бы командиры подразделений беспрепятственно переводили желающих ехать в командировку. Как бы ротному по шапке не настучали за мои откровения.
- Через полгода следующая командировка. Если будет желание, а ротный не будет отпускать, то принеси рапорт непосредственно мне и мы решим этот вопрос.
- Хорошо, разрешите идти?
- Ступай.
Я понёсся в расположение, четко представляя план действий при необходимости перевестись.
Глава 2. Часть 7 – Армавир
В городе Армавир находятся войсковые продовольственные склады длительного хранения, свой личный рядовой состав, работавший там некогда, сократили, а потребность в бесплатной рабочей силе осталась, поэтому периодически из разных частей, командировали солдат для работ на складах. В этот раз по видению высших чинов армии, жребий пал на наше подразделение.
Одноэтажная казарма с условиями на улице, в летнее время не удручает, периметр части достаточно велик, напротив нашей казармы в пятидесяти метрах удаленности стояла казарма подразделения обслуживающего военный аэродром находящийся поблизости, а подле соседней казармы находился забор под которым росли плодородные деревья, время подходило ближе к осени и поэтому заприметив деревья я направился попробовать кубанской черешни, сорвав с дерева пригоршню ягоды я отведал пару штук, после дегустации даров природы, я решил пойти помыть плоды, дабы меня не постигло кишечное расстройство от употребления немытого продукта в большом количестве. Следуя в обратном направлении я заметил небольшие кусты конопли, еще не совсем большие и по моему мнению не вызревшие для употребления их с целью получения наркотического опьянения. Вернувшись в помещение в котором мы с недавних пор разместились я наслаждался вкусом собранного урожая не забыв при этом его помыть, ко мне подошел мой земляк Леший, старший на полгода призывом:
- Где взял, вишню?
- Это не вишня, это черешня. Там возле забора, за соседней казармой летунов. Кстати, Леший отгадай, чего я там еще видел? - причавкивая заинтриговал я собеседника.
- Я откуда знаю? – насупившись, озадачился леший, – говори!
- Кусты, правда молодые, иди там поищи.
- Да хер с ним, что молодые, можно химку сварить, – оживился Леший.
- А ацетон, ты где возьмешь? Или у летунов керосина очищенного попросишь? – подколол я Лешего.
План не заставил себя долго ждать. На выходные Башкиров командированный с нами, уехал домой греть постель со своей женой. Мы же остались предоставленные сами себе, в нашей казарме, была небольшая комнатушка, где под навесным замком хранились хозяйственные принадлежности летунов. Но солдатская выдумка хитра и субботний день без лишних свидетелей, через форточку которая оказалась не заперта, проник наш диверсант из числа молодых солдат, который оказался самым худым среди нас, из подсобки был похищен пятнадцатиметровый шланг, который в последствии был продан местному жителю, проживающему неподалеку в частном доме,
- В хозяйстве пригодится, - сказал он и обменял пятнадцать метров резины на пятьдесят рублей, на которые в ближайшем магазине были куплены ацетон и сигареты. Леший уверил всех, что сейчас он приготовит то, чего они еще ни разу не пробовали. И действительно как оказалось, химку варят и употребляют в основном на Востоке, а на западе России, большая часть любителей обкуриться не знают, что это такое. Леший нашел железную маленькую кастрюльку, налил в нее ацетон, макушки свежесобранной конопли обернул в марлю и поместил в кастрюльку с ацетоном, после некоторого времени он поболтал марлю с травой и выжал ее, жидкость в кастрюльке заметно позеленела. Неведомо где был раздобыт примус. На котором, на медленном огне выпаривался ацетон в кастрюльке. После того как ацетон улетучился, концентрат из конопляной пыльцы осевший на дне кастрюли, был собран табаком выпотрошенным из сигарет, покурить решили вечером.
Вечером солдатская привычка, выработанная за год с небольшим, заставила меня подшиться перед сном, в казарму зашли старослужащие навеселе, очевидно, что после пробы зелья, приготовленного Лешим. Невелика то потеря, подумал я, да и дело какое то неладное - наверняка чья то, так просто под забором не растет. Меня не позвали покурить, видать разница в пол года службы для них слишком велика, надо было им не говорить про мою находку, пусть бы себе росла.
Расплата, за чужой собранный урожай, не заставила себя долго ждать, это были кусты дембеля летунов, которые он растил с любовью и заботой, очень сильно предвкушая наслаждение от растения, но тут приехали командировочные в нашем лице и за пару движений обломали все его мечты. С корнем вырвав источник вожделения не поделившись с ним и даже не спросив разрешения. От проявления такого кощунства, дембель летунов огорчился. К тому же, садовод - любитель оказался местным и на следующий же день после надругательского выпада со стороны наших балбесов, приехали две легковые машины отечественного производства, вплотную набитыми крепкими парнями. Наших дедов попросили выйти к ним на беседу, все курившие вчера, а их было пятеро, бодрой и уверенной походкой, не подозревая в чем дело, вышли к гостям просивших их о встрече, после непродолжительной беседы, на которую по всей видимости, не были настроены местные защитники фауны. Наших старослужащих начали трепать как котят, расклад был не в пользу вандалов, да и сопротивления они не оказывали. Те же, кто младше призывом наших дедов включая меня, с наслаждением смотрели, на то как наших стариков мутузят местные, раздавая им мощные оплеухи. Мысль помочь им, все же возникала в наших головах, но «каждому по заслугам», тут же аукнулось в голове.