В нашей замечательной стране отдыхать от трудов праведных любят все. Многократно изруганный Трудовой кодекс труженики наши если и почитают, то, прежде всего, за предоставленное каждому гражданину Грузии право на отдых. Не у каждого гражданина он заслуженный, но и от очередного незаслуженного никто у нас не отказывается. Едва подоспевает пора отпусков, трудиться сразу же становится невмоготу и хочется уехать туда, куда кличут горы и зовет море. А уж куда — вопрос чести и матвозможностей каждого отпускника.
Благо, в нашем, пусть даже скукожившемся после горьких территориальных потерь государстве гор еще много, моря — поменьше, но и его для небогатой среднеклассовой прослойки вкупе с непритязательным студенчеством — достаточно. Во всяком случае, хрестоматийное присловье «яблоку негде упасть» к нашему пляжному Причерноморью явно неприменимо, хотя количество тех же заезжих гостей-иностранцев заметно превышает число оставленных ими на морском песочке яблочных огрызков… Нынешний отдыхающий люд безоговорочно культурнее прежнего советского.
Еще одной доброй приметой времени можно считать возросший поток туристов из стран определенно нетретьего мира. Правда, немцы, датчане и разные прочие шведы частенько прогуливаются в основном по нескончаемому Батумскому бульвару. Отстроенная президентскими стараниями столица Аджарии манит к себе ценителей суперкомфортного отдыха блеском дорогих фешенебельных отелей, обилием развлекательных присутственных мест, СПА-бассейнами и боулинг-центрами. И все-таки курортная отечественная публика с небезразмерным кошельком предпочитает останавливаться в Кобулети. Впрочем, здесь тоже есть наисовременные постоялые дворы, сутки пребывания в которых в денежном эквиваленте равны двухнедельному пансиону демократического образца, ну, скажем, автора этих строк.
Это теперь мы все знаем, что «кока-колой» отчищают сантехнические емкости. Кабы знали об этом лет двадцать назад, может быть, и не поглощали декалитрами небезвредное пойло, пополняя банковские счета деятельного бизнесмена Темура Чкония. Он отблагодарил любителей «колы» за дремучее невежество возведенной на кобулетском берегу пятизвездочной гостиничной высоткой «Georgian Palace». В ней они могут подпитывать ослабленную энергетику любимым напитком, не выходя из номера, снятого за двести баксов. Я «колу» не пью и энергетику подпитываю лишь приятными воспоминаниями. Когда-то аккурат на месте этого отеля стояли корпуса санатория «Сакартвело»; мы с отцом, отобедав в очень приличной по тем временам столовой, спускались к морю и после пары заплывов грели кости на галечном пляже, продуваемом соленым ветром и, конечно же, лишенном всяких ограждений. Теперь все не так. «Пляж Чкония» (та же галька, тот же ветер) огородили забором, доступ к нему до недавнего времени разрешался только насельникам гостиницы. Владельцы близлежащих частных домов запротестовали, и этим летом хозяин допустил некоторые послабления в работе своего прямо-таки режимного учреждения.
Как мне сообщили пляжные «коробейники» Жанна и Валера, теперь они беспрепятственно дефилируют по полузапретной зоне в надежде сбыть нехитрый товар элитным курортникам. Супружеская пара торговцев-разносчиков ежедневно приезжает отмеривать свои рабочие километры из поселка Бобоквати, больше известного президентской резиденцией, которую наш лидер то ли от щедрой души, то ли за понятной ненадобностью недавно передал в пользование грузинским военным: пусть отдыхают, дескать, и набираются сил перед новыми баталиями. Очень хочется верить, что с уходом старого президента счет новым баталиям в нашей стране никогда не будет открыт. В центре Кобулети стоит скромный памятник местным ребятам, погибшим в пятидневном блиц-криге 2008 года. Скорбь скорбью, но, право, абсурдность этой войны именно здесь воспринимается еще отчетливей, когда вспоминаешь о другой — более продолжительной и кровавой.
Девятнадцатый век. 1877 год. Россия отвоевывает у Турции Аджарию и возвращает исконные грузинские земли в лоно матери-Грузии. В рядах Кобулетского военного отряда генерала Ивана Оклобжио дрались и грузинские милиционеры, не предполагая, что их будущим праправнукам по воле неумных политиков предстоит сражаться с потомками освободителей. Грустные парадоксы истории уже давным-давно никого не удивляют, но всякий раз в душе теплится надежда на правильное усвоение ее уроков даже самыми нерадивыми учениками. Мы не хотим быть таковыми? Тогда заучим наизусть пройденный материал и перестанем быстрогаснущей искрой вклиниваться в спор молота с наковальней.
На дворе не XIX век. Ради нас ни одна ядерная держава не начнет отбивать грузинские земли у другой ядерной державы. Потеряли мы их по собственному недомыслию, возвратятся они к нам нескоро, но обязательно возвратятся. Подтверждением этой доброй надежды служит, пожалуй, единственный оставшийся в Грузии пример совместного проживания абхазов и грузин в приморских селах под Батуми. Изгнанные кондовыми русификаторами из отчего края абхазы-мухаджиры не подались в Турцию, а обосновались в Аджарии и свою полуторастолетнюю беспроблемную оседлость ставят в заслугу нашей, увы, в последнее время, на все лады раскритикованной национальной толерантности. Только так, во всем своем культурно-историческом, языковом разнообразии Грузия должна сохраниться на мультиэтнической карте мира.
Конечно, уже никогда не вернутся те времена, когда греки из аджарских сел Дагва и Ачква с гордостью представлялись как «кобулетские». Эллинопонтийская диаспора в Грузии со ста тысяч человек убавилась до четырех-трехтысячного минимума, включающего цалкинских туркофонов-урумов. Цалкинцы по-прежнему выращивают классный рассыпчатый картофель, тетрицкаройцы также значатся в первостатейных каменотесах, а кобулетцы, выражаясь точнее, — повстречавшийся мне на утреннем раннем взморье кобулетец Миша Панайотиди ловит кефаль. Ох, и непростое это занятие. Кефаль — рыба насколько вкусная, настолько и хитрая. Вряд ли Миша смог бы состязаться с одесситом Костей из известнейшей песни времен молодости наших мам: ему наверняка целая рыболовецкая артель помогала наполнять шаланды этой деликатесной ихтиофауной. Миша Панайотиди ловит черноморскую кефаль в одиночку, особой спиннинговой снастью, исключительно на продажу. Не выполнит свою дневную норму килограмма в два — семья останется без обеда. Доля трудового мигранта Мишу уже не прельщает, больно она незавидна даже в нечужой Греции, а на ПМЖ туда, где вроде бы все есть, его тоже не тянет. Черного моря там нет, и кефаль, соответственно, другая, «некондиционная». Съездил Миша разок, побатрачил «на оливках», научил салоникских коллег новаторской манере кобулетской рыбалки — на три крючка сразу — и заспешил домой. Дома, как говорится, и стены помогают.
Для большинства кобулетцев в этой пословице заключен прямой сакральный смысл. Живут они со сдачи своих домов внаем курортникам. К летнему сезону готовятся, как жена к прибытию мужа из долгой командировки. Моют, драют, красят хоромы, чтобы завлечь постояльцев непорочной чистотой жилища и лебединой верностью умеренному курсу оплаты за его использование. Умеренность, разумеется, квартиросдатчиком и съемщиком трактуется по-разному. Но не зря, однако, Кобулети растянулся по побережью на целых 12 километров. В пентхаусной виллочке с видом на море посреди проспекта Агмашенебели вам назовут заоблачную цену, зато хозяйка дощатого особняка на привокзальной улице Чехова умаслит ваш не весьма требовательный вкус адекватным прейскурантом. Кстати, наверное, ни в каком другом городе мира, кроме как в Кобулети, 1-й переулок имени Чехова втрое короче 2-го и вчетверо длиннее собственно самой улицы.
Вероятно, Антон Павлович с таким странноватым уважением трижды помянут в городской топонимике из-за его любви к черноморским просторам, хотя Ялта и Кобулети побратимами никогда не были. Эх, пройдись сегодня доктор Чехов по кобулетскому рынку — сколько интересных сведений почерпнул бы у народных лекарей-травников. Он ценил фитотерапию и, как знать, возможно, стал бы пользовать страждущих «золотым усом», прочитав следующую сверхположительную аннотацию к этому целебному растению: «Золотой ус. Все лечит. Как один армянский ученый сказал».
Авторитетное мнение армянского ученого, конечно же, призвано сподвигнуть его земляков на незамедлительное приобретение чудодейственного лекарственного сырья. Не думаю, правда, что «золотой ус» имеет повышенный спрос у курортников, массово прибывающих в Кобулети поездом Ереван-Махинджаури. Морские купания и солнечные ванны справляются с нездоровьем эффективнее любого траволечения. А если повезет, и к комплексу природных лечебно-оздоровительных процедур приплюсуется светлое романическое чувство, то полученного заряда положительных эмоций, безусловно, хватит на необозримо долгий срок. Я не об амурных проказах, — к ним, вестимое дело, морской отдых весьма располагает. Я о другом.
Не простая дежурная интрижка увлекла когда-то в Кобулети Бориса Пастернака. Большая любовь. Он приехал сюда с красивой женщиной Зинаидой Еремеевой, супругой пианиста Генриха Нейгауза. Что ж, страстно влюбиться, по-абрековски умыкнуть, коленопреклоненно боготворить новую музу — все в абсолютном следовании духу и букве жизни истинного поэта. Спустя полгода после кобулетского медового месяца поэт и муза заключили официальный брак, а вышедшая вскорости новая книга стихов Бориса Леонидовича получила красноречивое название «Второе рождение». Русской поэзии есть за что быть благодарной бездонному небу Кобулети, под которым рождались чудесные пастернаковские строки.
Отдых на морском курорте малоценен без солнечного загара. Молодежь готова охотиться за ним день-деньской напролет, забывая о том, что ультрафиолет полезен только утренний и вечерний. Но кто думает о пользе, когда получает удовольствие, глядя в зеркало на свою бронзовеющую фигуру, тем более, если она ладно скроена и не отягощена лишними килограммами?! Стандартный срок морского отдыха — десять дней. С первого по десятый день курортник торопится прожариться на солнце. Нужно успеть. Тучи на небе для него — повод для тревоги, дождь — расстройство всей нервной системы. И времени на ее восстановление не остается… Нынешнее лето в Кобулети выдалось дождливым, в чрезмерном соответствии с местным субтропическим климатом. В августе, на Преображение, ливень хлестал полных 24 часа. Вечером над горизонтом показалось солнце. Дорожка от него ложилась на воду. Я вошел в море. Поверьте, нет в этой жизни ничего лучшего для курортника со стажем, чем размашистыми саженками плыть по морю к закатному светилу и радоваться тому, что есть еще силы на этот некороткий заплыв. Кобулети мне поверит.