– Сколько лет прошло… Меня нет, тебя нет… Столетие, говоришь? Я, ты знаешь, спился. Сдох как собака. Закрой глаза – не твоей душе это видеть!.. Зрелище из мерзких… А твой прах поклонник развеял над Москвой с Воробьевых гор, как ты и завещала. Рад за тебя. Особенно, когда печатать стали. Ну, думаю, лучше поздно, чем никогда. Мы ж с тобой по поводу Арсения Тарковского пересеклись, которому ты стихи об Андрее хотела передать. А он, Арсений-то, в больнице лежал и вскоре умер. Я не успел. Ты знаешь – почему. Не придал значение письму, думал, одно из тысяч от придурков-поклонников, которые писали примерно так: "Вознесенский, вышли мне сто рублей, я твой поклонник. Очень нуждаюсь". А когда прочел, уже поздно было. По обратному адресу тебя нашел. Помянуть.
– Да, странное совпадение. 21 мая я отправила письмо со стихами, а 27-го он умер… Откуда мне было знать, в каком тяжелом состоянии он уже был. Даже если бы ты и успел, ему бы и не передали. Ладно, куда я только не посылала эти стихи...
Душа помолчала, а потом вдалась невольно в воспоминания:
– Какой же ты был красивый. Ален Делон. По имени-то редко кто звал, так и говорили: "Пора бы Аделону из винного вернуться?" А ты, особо не торопясь, трехлитровую банку пива опорожнял. Твоя красота и стильная одежда многих вводили в заблуждение. И безрассудные поступки поначалу сходили с рук, но я чувствовала, что ты плохо кончишь, и вздохнула с облегчением (прости за откровенность), когда наше непродолжительное знакомство закончилось. Нас, если помнишь, по большому счету ничего не связывало. Еще раз извини…
– Тебе ли извиняться? Ты явилась ниоткуда и исчезла в никуда. Если быть точным, я сам решил не беспокоить тебя, не хотел втягивать в свою криминальную жизнь. Ты ведь не знала… Мои родители использовали все связи, чтобы вытащить меня из разных передряг. Перестройка в самом разгаре, а я уже проходил свидетелем по делу об убийстве. Тебе это надо было? Девочке из интеллигентной семьи. Я-то мальчиком-мажором рос, отец хоть и отравил меня в армию, пытаясь вразумить, но в семье, как говорится, не без урода. Вот я и оказался тем самым ублюдком, камнем на шее у всех… Ладно, мне на самом деле пора. На частном суде вдруг узнал, что единственный человек, которому не причинил зла, только ты и оказалась… Вот и наблюдал за тобой... Потом и ты Богу душу отдала, здесь время летит быстро. Знаешь, переживал, когда жизнь твоя на волоске висела еще задолго до окончательной смерти. Бога молил, чтоб меня в какой-нибудь адовый карцер определил, а тебя вытащил. Удивил Господа. Он сказал, что Сам позаботится, а жертву, на которую решился, оценил по-своему… облегчил страдания мои в аду. Слушай, совсем забыл сказать, мне ж и тридцати не было, когда я умер, так вот, забыл сказать, что с тех пор наблюдая за тобой, читал все твои книги. Мы тут можем, это не как на земле – обязательно буквы там, предложения видеть, мы читаем без знаков. В общем, рад я, что хоть и не долго, но знал тебя.
– Макс, – она назвала его по имени, – прости.
– За что? – удивилась его измученная душа.
– Сама не знаю…
– Бог не напрасно нас свел. Только тебе и благодарен, а прощать меня не за что. Тем более, если б знала, какой груз смертных грехов на мне. Хотя… это твое "прости", как "спаси и сохрани", кланяюсь душе твоей. Прощай. Теперь точно пора.
– Прощай… – и она ощутила холод. Но вспомнив слова многих святых, что все спасутся, возликовала, и полетела на то место, которое определил ей Христос в ожидании Второго Его Пришествия…
18 сентября 2014
____________________
На странице – фото Максима Баева
Работы фотографа можно посмотреть здесь http://baevmaxim.tumblr.com