Цепная реакция

Валентина Сергеева
С утра сегодня погода не заладилась, но к врачу идти всё-таки надо. Вспомнив, как едва не потеряла вчера не пригодившийся за день зонт, решила его не брать. Ладно, думаю, может, за часок-другой обернусь до дождя.

Время в очереди к терапевту тянулось долго. В таких ситуациях, как правило, сначала думаешь о своём, потом волей-неволей прислушиваешься к тому, что говорят вокруг.
Рядом с нужным мне кабинетом расположен кабинет офтальмолога. Напротив его двери несколько комично выглядели сидящие на стульчиках «стайка» пожилых людей в одинаковых синих чехлах на обуви, и все как один с повязкой на глазу, – ни дать, ни взять, пираты на пенсии! Они вполголоса, так, для поддержания беседы, сокрушались между собой:
- Чёй-то долго деда дёржут.
- Видать, понравился докторше.
- Прям, «докторше»!  Сам, поди, хвост распавлинил! Ишь как воркует чёй-то!..

Я невольно улыбнулась, услышав колоритный  говорок, и отвернулась, чтобы скрыть то, что я прислушалась к их разговору. Минут пять посидели в тишине.

Из кабинета офтальмолога вышел высокий плотный старик, - тоже из «одноглазых Джо», - и, чуть нагнувшись к соратникам по несчастью, доверительно произнёс:
- На операцию направили, - потом помолчал и уже несколько торжественно, - БЕСПЛАТНО!
- О! Это хорошо-о!
- Эт те, мил друг, повезло. А где?
- В «Ерошевской». Я очень доволен, спасибо им, что бесплатно, а то б нам с бабкой бы не потянуть.…

«Пираты» мои притихли, провожая «циклопным» взглядом «везунчика».
Видно было, что каждый задумался о своём. Неужели позавидовали операции? Ужас какой! Вот уж до чего не дожить бы! Впрочем, сейчас ни помереть, ни вылечиться без денег! А уж на пенсию-то!..

- Бесплатно - не бесплатно, а всё одно им маненько дать надо, - вдруг тихо, но как-то весомо произнесла сидящая с краю сухонькая старушка с морщинистым личиком, которая до сих пор сидела, не проронив ни слова, слегка покачиваясь взад-вперёд, будто сокрушаясь о чём-то.

Все очередные одновременно взглянули на неё. А старушонка, глядя то ли в пол, то ли в себя, чуть помолчав, и всё также, не меняя интонации и ни к кому не обращаясь, добавила:
- Чтоб, бл…, хоть улыбнулись….


О, Господи, и смех, и грех!.. Ну, а что, не правда что ли?! Сейчас медики только в платных клиниках улыбаются, чем больше платишь, тем шире улыбаются... как продавцы. А у остальных только укор в глазах, будто к ним взаймы пришли просить, а прежний долг - не отдали....
 
В любых очередях сидеть всегда муторно, а уж в коридоре поликлиники – тем более. Молодая худенькая женщина с примерно полуторагодовалым малышом на руках никак не могла попасть в соседний кабинет, в который полчаса как вошла зав. поликлиники. И на её вежливый стук и «извините, можно?» в четвёртый раз слышался недовольный рык: «Подождите!».

Ребёнок извивался на руках, плакал. Матери на короткое время удавалось его отвлечь. Но больше 2-3 минут изучение плаката о том, как опасен грипп, и материнского обмана, что вот-вот приедет машина с папой, малыш не выдерживал. Народ в коридоре, молча, сочувствовал.…

Чую, внутри уже зарождается цунами ярости. Ну, почему у нас в стране так?! Почему всё, всегда и везде надо обязательно преодолевать?! А хамство - особенно?! И даже здесь, где забота о человеке – обязательна как аксиома?! В регистратуре – да ты хоть сдохни у окошечка! – главное, чтобы был ПОЛЮС и ФЛЮОРОГРАФИЯ, которую никто не смотрит! И здесь тоже, – подумаешь, ребёнок устал в ожидании тёти Айболитихи!? Не графья, подождут!..

Так, всё, завелась. Успокойся, тебе нельзя волноваться, и так давление зашкаливает. И всё равно!  Ну, неужели с ребёнком женщину так уж и нельзя принять вовремя по талону, а только через сорок минут после указанного времени? И потому только, что бумажные отчёты - важнее!?! …

Наконец, подошла и моя очередь.

Я вежливо выждала, пока врач размашисто дописывала что-то в карточке предыдущего больного и, не обращая на меня  внимания, делилась с медсестрой своими впечатлениями от общения с 2-летним внуком, которого сноха «подкинула» на выходные.
Чтобы не выдать своих мыслей, которые, словно змеи, тяжело ворочались на дрожжах предыдущего «коридорного» раздражения, я опустила глаза.

Закончив писать, она, наконец, взяла мою карточку.

- На что жалуетесь? – также, не взглянув на меня, спросила врач. А в голосе было слышно: «Как же, блин (если ещё не хужЕй),  вы мне все насто… играли!».

Жаловаться уже не хотелось.   

- Не получилось самостоятельно давление снять, - неохотно выдавила я.
- Почему?
- Думаю, от боли.

Врач снова стала листать карточку.
Ну да, где уж тебе меня вспомнить! Позавчера ж была!.. …

- Ну, знаете ли, артрит… дело такое. Что ж вы хотите?! Вам сколько лет-то!

Будь у меня другое настроение, я бы напомнила ответ Раневской Фаины Георгиевны на такой же вопрос, дескать, другой коленке столько же лет, а она - не болит, но шутить не хотелось, и я просто съехидничала:
- Лет через семь, думаю, Вам столько же будет.

Хамство, конечно. Зато удостоилась-таки внимательного взгляда врачихи.

После двух уколов всё-таки стало легче. 

Выйдя на крыльцо, замечаю, что дождь всё же задумался начаться, – мелко, но очень уж как-то уверенно накрапывает. Ай, ладно! Не сахарная, не размокну….  А ту-учи-то, ма-а-ать честная! Эх, как сейчас ливанёт!.. … Успеть бы!..

Не успела.

Ливень обрушился, как сумасшествие: сначала - постепенно, а потом – внезапно. Хорошо хоть, тёплый!

Навстречу бежит мальчишка лет десяти-одиннадцати, не всегда удачно перепрыгивая через лужи, о чём свидетельствовали штаны, заляпанные, что называется, «по самое не балуй»! Одна спица чёрного, видавшего виды зонта, обречённо повисла.
Мальчишка, вижу, улыбается во весь рот. Это он что, мне что ли?! 
Вдруг слышу:
- Здра-а-а-сти, Валентина Сергеевна!
- Ой, Илюха, здравствуй! – улыбаюсь тоже, узнав в мальчишке отпетого забияку, троечника и озорника из 4 класса.

А он лихо подкинул зонтик, распластав его надо мной, и звонко затараторил:
- Постойте хоть маленько! Много не могу, мамка велела домой бежать. А Вы где живёте, далеко?.. … Вон тот дом?.. … Так это рядом, давайте я провожу Вас!
- Нет, мой хороший, беги уж домой. Я быстро не могу идти. А тебя мама ждёт, волнуется.
- А Вы как?
- А так же, я всё равно уже больше не вымокну, да и идти осталось недалеко, сам видишь.
- А в пятницу музыка будет?
- Думаю, будет.
- Ага…

Илья, всё ещё радушно улыбаясь, захлопал мокрыми, длинными, как занавески, ресницами, видимо прикидывая в уме, как ему лучше вырулить из ситуации, но я легонько подтолкнула и подмигнула ему, - он согласно засмеялся и побежал.

Огорошенная событием, я уже не замечала дождя и аж вздрогнула от неожиданности, услышав:
- Вставайте-ка ко мне под зонт, нам по пути.

Невысокая, чуть моложе меня женщина с улыбкой подошла вплотную:
- Не, ну, надо ж, чертёнок, - пожале-ел!
- Это мой ученик, - погордилась я, не судя Илюшки, «маленько».
- Ну, вот, а говорят, учителя плохие! Плохой бы учительнице зонт не предложил!
- А говорят, дети плохие. Будь он плохим – зонт бы не предложил, - перевела я стрелки.

На перекрёстке буквально через несколько шагов мы расстались, и вдруг:
- Ну, а теперь разрешите и мне Вам свой зонт предложить!..

Я обернулась на голос. Сзади подошёл приятный, ну, не старик, скажем,  очень пожилой мужчина и лукаво кивнул, приглашая меня спрятаться под своим зонтом почти пляжного размера. Как выяснилось, он тоже видел сцену с Илюхой. Почему-то сразу вспомнился фрагмент из мультика "Без этого нельзя", где гусь голосом Гарина спросил щенка, прикрывая его от дождя своим зонтом: "Вы не возражаете?". Так и хотелось сказать: "Не-а, не возражаю!".

- Да я, - отвечаю, - уже успела вся вымокнуть, так что... спасибо.
- И тем не менее! Мне не хочется уступать в галантности этому молодому человеку.

Мы оба расхохотались.

Домой я вошла продолжением дождя. Но со счастливой улыбкой, которая долго не сходила с лица….