Посвящается дочери Елене в День Рождения.
Более двухсот лет Найденовы живут у Священной горы. На полуострове, в излучине Демы, располагалась усадьба одной из семей этого рода-племени. Достаток был в доме, но работали с раннего утра до позднего вечера, сеяли рожь и пшеницу, разво-дили скот, занимались выделкой овечьих и телячьих шкур, шили обувь. Глава семьи Иван Васильевич, роста был ниже среднего, крепко сложенный. А силой обладал необычайной. И не было ему равных на кулачных боях. На Масленицу редко кто набирался смелости выступать против старшего Найденова, когда шли стенка на стенку. За трудолюбие, силу и бесстрашие, ловкость и уважение к сельчанам, в Родовом гнезде прозвали его Комарь. Солил он в бочках мясо, которое после Великого Поста разносили нуждающимся и голодающим три его сына Сергей, Николай и Михаил.
Перед свадьбой старшего сына Сергея, повез Комарь с ним по санному следу на двух тяжелогруженых санях зерно в Соль-Илецк, чтобы обменять на соль. И повстречался на пути десяток мужиков «навеселе». Ехали они после удачной продажи зерна в Оренбурге, санки легкие, кони резвые, радуются, песни поют. Комарь дорогу уступать не стал, груженые сани в снегу могли увязнуть. Встретившиеся путники после пререканий уступили дорогу, но недалеко отъехали, стали распрягать лошадей, чтобы верхом нагнать и проучить наших героев. «Это для чего они коней распрягают?» - спросил Сергей отца. «Чтоб тебя, сына моего, кнутами засечь», - отвечал Комарь, выворачивая оглоблю и поигрывая ей, как японец бамбуковой палкой.
С гиком и свистом налетели лихие люди, щелкая бичами. Их предводитель мчался по узкому санному следу прямо на Комаря, раскручивая над собой длинный кнут из сыромятной кожи. Оглобля прошлась и по седоку, и по лошади. Конь поднялся на дыбы, рухнув вместе с всадником в снег. «Шутка – шутка», - кричал писклявым голосом свалившийся мужичок, а снег таял от образовавшейся под ним лужи. «Больно – больно!» Остановились враги перед идущим на них Комарём, который размахивал оглоблей и, повернули коней, не решились напасть. «Шутка – шутка, нога – нога», - кричал поверженный предводитель всадников, остерегаясь получить второй удар оглоблей. Комарь протянул ему противоположный конец своего оружия и вытащил раненого из сугроба. Конь уже стоял на дороге и позволил усадить незадачливого драчуна верхом.
Когда продолжили путь, сын спросил отца: « Назад поедем по этой дороге?» «Нет», - ответил Комарь: «Они нас убьют».
А через год радость пришла в дом! Александра, жена Сергея, родила Комарю внука. Не налюбуется на него Иван Васильевич! А малыш смышленый, как его увидит – на руки просится. В срок пошел, в срок заговорил Ангел белокурый.
Но наступили тридцатые, годы раскулачивания. Партийно-комсомольская ячейка, называли они себя активистами, постано-вила: «Все добро Найденовых конфисковать, а семью отправить этапом на Соловки».
Комаря с сыновьями арестовали, посадили в амбар уездной милиции. Время было весеннее, перед Пасхой, земля уже оттаяла. Подкоп сделали Найденовы, и велел Иван Васильевич сыновьям бежать подальше из Родового гнезда, а сам остался…Хватились чекисты сбежавших – найти не могут. И издали приказ: «Выпустить Комаря, чтобы вернулся он в тюрьму с сыновьями, иначе всю семью расстреляют!"
За день до назначенного срока пришел Иван Васильевич к моему прадеду Дмитрию попрощаться. Папа мой на печи сидел, хоть и маленьким был, но все слышал, все видел, все запомнил и мне рассказал.
Комарь говорил мало. Попрощался. Только задал вопрос в никуда: «За что? Мы все трудились, не покладая рук». Поклонился и пошел в сторону Священной горы. Во время ходьбы Иван Васильевич расстегнул одежду, вонзил себе в живот острый, как бритва нож, которым раньше обрабатывал шкуры, не останавливаясь, руками вырывал из брюшной полости петли кишечника. Он дошел до берега Дёмы и там упал замертво…
А сыновей поймали.
На Пасху всю семью, с ними был и двухлетний внук Комаря, отправляли этапом на Соловки. Конвой окружил телегу, где сидели женщины и ребенок, а активисты выносили посуду из дома и разбивали ее о колеса телеги, выкрикивая проклятия и оскорбления арестованным, бросили в колодец швейную машинку.
По весенней распутице, окруженные конными конвоирами, Найденовы в фуфайках и лаптях отправились на далекие Соловки.
Прошло восемь лет.
Возвратились они без внука Ивана Васильевича. Он умер на Соловках в первый год заключения. Жили в палатках, голод, холод, унижения, издевательства не выдерживали многие взрослые.
Бывшим осужденным активисты жить не давали: в колхоз не принимали, селиться на прежнем месте не разрешали. Жили Найденовы по соседним селам. Сергей и Александра растили троих деток мал-мало-меньше. Работали в наем на сельскохозяйственных работах.
К 1938 году на строительстве Орских заводов не хватало рабочих рук и пошли аресты по новому кругу. Сыновья Ивана Найденова успели скрыться, но схватили Александру.
Судебную Тройку представляли трое коммунистов. Возглавлял ее верзила с отекшим лицом, массивным подбородком и отвисшей нижней губой. По русски говорил он плохо, а речь его на суде состояла из двух фраз: «Ты уголовник! Ты уголовник!» - кричал он несколько минут, а завершалось выступление репликой: «Мордва, народ горячий!» Он взял себе партийную кличку Герой, но с его акцентом слово выговаривалось, как геморрой. Секретарь, впервые записавший в документ эту фамилию, обрекал Героя на пожизненное ношение не менее яркой фамилии, Геморрой. Он постоянно требовал женской ласки, на что осужденные успокаивали вновь прибывающих: «Ты Геморроя не бойся, это у него губа большая, а остальное всё маленькое и мягкое». Женщина, входившая в Судебную Тройку, была упитанной и громкоголосой. Лишь только Председатель завершал выступление, она принималась кричать, повторяя: «Тебя из пушки следует расстрелять! Из пушки! Из пушки», - и носила прозвище Сорокопятка. Третий, тучный, лысый, без шеи, с большим животом и короткими руками, носил обычную фамилию Барбосов. Во время короткого судебного заседания он ложился животом на стол, при этом, заключенный видел лишь обтянутую, невероятных размеров задницу, а в центре ее нечто похожее на голову, покрытое редкой, как у свиньи, щетиной на затылке. Пальцы, кисти коротких рук медленно шевелились и, слышан был тенорок: «По 58-й статье сидел? Сидел по 58-й статье», когда это был растерзанный, но не сдавшийся заключенный уже побывавший в лагерях ГУЛАга. Но вот вводили в кабинет Судебной Тройки заключенного по первой ходке и слышал тот страшные слова злодея: «По 58-й статье будешь осужден! По 58-й статье будешь осужден!».
Суждено было Александре повторно пройти этот круг адских испытаний. Но стойко она терпела издевательства и глумления изуверов, все мысли были только о детях.
И прошло еще несколько лет. В лагере свела судьба Александру с учительницей, такой же осужденной. Написали они грамотно «помиловку» и выпало счастье: вновь увидела своих деток, мужа, родных. Но недолго радовались Найденовы – началась Отечественная война.
Жители Родового Гнезда люди мирные, но воины достойные. Вышло из этого села два Героя Советского Союза, а из соседнего - Дважды Герой Советского Союза Александр Родимцев. Воевали доблестно и три брата Найденовы, но с войны вернулся лишь старший – Сергей. Смертью храбрых погиб Михаил. Было присвоено офицерское звание Николаю, храбро и грамотно воевала его рота. В жестокой атаке погиб ее командир…
В центре Родового Гнезда среди берез и елей стоит памятник Павшим в годы Великой Отечественной войны. На Мраморной Доске высечены имена Сергея, Михаила и Николая Найденовых
21 сентября 2014 А.Лапынин