На фоне стальных кораблей

Елена Романова1
Рецензия на спектакль "Человек из СССР" - театр "Сфера", 17 сентября 2014

Человек с советским паспортом в Европе 1920-х. С такой же "краснокожей паспортиной", какую "дубликатом бесценного груза" доставал из широких штанин Маяковский:
"Читайте,
        завидуйте,
                я -
                гражданин
Советского Союза."

И ведь завидуют! Чураются, презирают, ненавидят, а всё равно завидуют. Совсем-то без родины тяжко. Русские аристократы, благородные дамы, офицеры прозябают в Берлине уже десять лет. Перебиваются случайными заработками, служат кёльнерами и готовы за лишнюю марку изображать в кино туземцев в нелепых нарядах, машущих красными знамёнами. Они думали, что без них корабль пойдёт ко дну. Он же расправил алые паруса и вовсю мчится вперёд - к своей великой мечте. Они даже не обломки кораблекрушения. Просто выброшенный за борт балласт. Страна ведь хочет строить себя заново, а они не хотят. И не умеют. Потому они всюду лишние. Таким образованным, воспитанным, утончённым никто даром куска хлеба не даёт. По Булгакову вышло - сбылось пророчество Мышлаевского: "Нужны вы там, как пушке третье колесо! Куда ни приедете, в харю наплюют от Сингапура до Парижа."

А им непонятно! Не могут они взять в толк, почему им ни тут, ни там нет места, а этот господин-товарищ Кузнецов (шпион, агент влияния, такой же "бывший", как они, спасающий шкуру, или вправду коммерсант?) всюду вхож и всеми принят. Самое же смешное - он очень скоро становится нужен и всем им. "Барбарышня" Марианна в него влюбляется. Старушка Ошивенская просит передать посылочку в Питер. Её муж того пуще - ищет его протекции, чтобы получить столь ненавистный советский паспорт.

Он же словно зашит в броню, непроницаем. Пресекает любые попытки установить с ним человеческий контакт. Люди - пешки в его игре. Все, кроме бывшей жены. Только ей и удаётся пробиться к нему в душу, вызвать на откровенность. Но то, что она (вместе со зрителями) узнаёт от него в самом конце пьесы, едва ли делает его героем. На словах-то он борец за попранную честь родины. Говорит, что едет в СССР, чтобы она, Ошивенские и все остальные могли скоро вернуться в Россию. Что всё это ради неё, ради них. А на деле? Те трое, которых он, по сути, лично поставил к стенке? Таубендорф, которого, возможно, ожидает та же участь? Брошенные им Ольга и Марианна? Сколько ещё людских судеб стали и станут для него разменной монетой? Если всё ради них, то как он может жертвовать ими? Нет, не верится в его высокую цель. Похоже, он просто "одинокий рейнджер". Дорвавшийся до власти (пусть пока небольшой), познавший упоение чужой беззаветной преданностью, любовно поглаживающий "детище-пистолетище". Вот его единственный друг. Это честно.

Собственный эмигрантский опыт, видимо, сильно разуверил Набокова в людях - человек с выстывшей душой, для которого больше нет границ добра и зла, морали, приличий, стал непременным персонажем его произведений. Вообще, эмигрантская литература удивляет общностью настроения, тональности. Набоков, Куприн, Толстой - писатели совершенно разного человеческого склада, темперамента, с разным видением прошлого и будущего - рисуют одну и ту же картину. Те же краски, те же образы, те же полутона. Сплошной минор и упадок. Для европейских эстетов апогей декаданса. Для русских эмигрантов тупик безверия.

Настроение, по-моему, и обеспечивает единство спектакля, доносит идею. Истории, как таковой, нет. Все гадают, wer ist господин Кузнецов, и никто не угадывает. А через эмоции, через выражение чувств, через восприятие событий раскрывается суть - без родины, без корней, без твёрдой почвы под ногами, на которой можно что-то строить, созидать, творить, жизнь пуста.

Веру, надежду, любовь на чужбине удаётся сохранить лишь тем, кто, как Ольга, носит родину в сердце. Ольга Татьяны Филатовой - человек с детски чистой душой, лёгкий, светлый, непосредственный. Этот её свет или, как говорит Кузнецов, "сияние" - особая отметина, подобие нимба. Но напрасно просится она к нему в ангелы-хранители. У него уже есть "браунинг". А неспящая совесть ему не нужна. Ведь героиня сказки-пролога, предваряющей спектакль, похоже, она и есть.

Гламурная красотка Марианна поначалу кажется полной противоположностью Ольги: яркая броская женщина, гулёна, попрыгунья, да к тому же, её соперница. Наталия Селиванова очень забавно пародирует зазвездившихся старлеток с обложек модных журналов. А истинное лицо Марианны открывает вправду трогательно - та оказывается вовсе не бездушной куклой, а глубоко чувствующим, ранимым человеком.

Татьяна Бурдовицына придала своей Ошивенской достоинство и интеллигентность. В тексте пьесы персонаж выглядит несколько иначе - ветхий, запуганный "обломок эпохи", дама едва ли в своём уме "с глазами навыкате". В спектакле она предстаёт женщиной явно рассудительной, внутренне сильной и даже способной стать опорой её мужу в трудный час.

Ошивенский - пожалуй, самый колоритный персонаж в постановке. Сильнейшая роль. Александр Парра (также режиссёр спектакля) расширил образ, сделал его собирательным. Его "тощища" настолько ощутима, что топит в себе эмоции всех остальных персонажей. Она действительно созвучна шаляпинскому басу, так же берёт за душу. Вызывает искреннее сочувствие и к обездоленному старику Ошивенскому, и ко всем здешним горемыкам.

Таубендорф Василия Стоноженко выступает, вроде бы, комическим персонажем. Романс Вертинского с картавинкой под автора выглядит явной пародией. А сам барон в этой сцене больше всего похож на Остапа Бендера, ведущего в танго пишущую машинку "с турецким акцентом". И чем его Сан-Франциско не Рио-де-Жанейро Великого комбинатора? И жесты, и шляпа, и ему ведь тоже только и осталось, что переквалифицироваться в управдомы... Если бы не его безответная любовь, да не направленное на него дуло кузнецовского "детища". Василий Витальевич мастерски меняет маски, тонко совмещая иронию и горечь.

Кузнецов в пьесе Набокова - человек без лица. Невзрачный, неприметный. Дмитрий Ячевский играет его не прячущим, а постоянно меняющим лицо. Неуловимым, ускользающим. Перед нами совсем не "замухрышка", а солидный, самоуверенный господин при деньгах и неких тайных регалиях. Неприступен и твёрд, как утёс, о который многим ещё суждено разбиться.

Пьеса "Человек из СССР" кажется очень подходящей специфике театра "Сфера". Слайдовые декорации на стенах и потолке замыкают пространство действия, не вытесняя зрителя наружу.

Оформление - художественное и музыкальное - нарочито аляповатое, детальное, с броской фактурой.  Замечание Кузнецова на съёмочной площадке "Фольклор у вас густоват" принято оформителями к сведению. Матрёшечная "русскость" доведена до комизма и резко контрастирует с пастельной нежностью тонов, строгостью контуров в облике Ольги. Фальшь, мишура зримо противопоставлена искренности, подкупающей своей простотой.

Для современного, особенно, молодого зрителя "Человек из СССР" - экскурс в историю. Заглянуть в прошлое интересно всегда, ведь из него вырастают и настоящее, и будущее. А свидетельства участников тогдашних событий, пусть в субъективном, через призму личных взглядов и опыта изложении, помогают нам лучше понять себя нынешних.