Холодный промозглый кофе, который я никогда не пью и добавляю исключительно в привязанные к разуму строки. Большие серебристые ножницы, распахнувшиеся в аккуратном шпагате. Дымящаяся ненавистными чувствами фотография... Не знала, что человек до такой степени может завидовать!
...Я сажусь напротив всего этого безобразия и виновато цепляю взглядом вечерние замечания. «Нехорошо», - шепчет фонарь, небрежно играющий симфонию совести. Да, порой я могу уместно складывать слова и снова делить их на сюрпризы, заблуждения, воспоминания, а потом выкладывать в дневники, блокноты, признания на асфальте... Но не получается ли лучше у НЕЁ?
Я осторожно заношу чашку над нахальной сфотографированной головой, угрюмо и с тем задорно упрекающей меня в соперничестве за литературное творчество. Небольшие, пронизывающие дрожью нежности сапфировые глаза; волнистые светлые волосы... «Убить», - неслышно возникаю я, и тут же получаю свежую порцию придирок, почему-то ассоциирующихся у меня с апельсиновыми корками. Воображение обвиняет меня в неподвластном человеку колдовстве... Почему же я готова разодрать её в клочья, распилить на укоры, рассыпать на соревнующиеся в количестве буквонов мельчайшие частицы вещества?
Тем временем фотокарточка продолжает смотреть на меня. Так смотрят тогда, когда хотят уничтожить или усмехнуться. Улыбается и растворяет глаза под бойкими морщинками юности... Наверняка это тело поведает ещё не один ботокс, утонет ещё не в одном море ярости из-за своих колючих несовершенств... Но всё же в нём главное одно — пальцы, работающие несоизмеримо в такт с головой!..
...Откуда она берёт идеи? Копирует из книг, выделяет из снов, вылавливает из озёр кем-то рассказанных приключений? Давится ими, не зная, с чего бы начать, муторно восседая над стаканом молока или вина? Дёргает себя за косы от сознания собственной беспомощности и желания в ещё не состоявшемся признании? Рыдает от душевной боли, присущей всему живому в нашей галактике, потому что видит больше, чем объективы прохожих? Пробует кашу из снежинок на осеннюю желтизну? Меняет выражение лица от превышения допустимых значений равнодушия и глупой метеозависимости от нависших дождей чужого мнения?.. Не хочется признавать, но когда-нибудь она переселит всех на другую планету, утащит летать по параллельным мирам, пригласит в полёт скрученные в навязчивые желания мысли. Она не будет знать звука и цвета. Всё произойдёт вокруг, в НЕЙ, в стареющем хитром подсолнухе, не успевшем вовремя разбросать семена. А я буду думать о ней и грустить.
Нет, когда-нибудь я даже приду к ней в гости! Усядусь в неудобном кресле и начну анализировать повести.
А потом приревную к ней каждую букву и все качественные прилагательные. Ведь она использует их так, будто учится думать у Аристотелей, Ювеналов, Сократов, не подозревая о том, что около неё крутится человек, давящийся ей и её строками от воодушевляющего ужаса и пугающего восторга, готовый променять свою жизнь на её эмоции, человек, скрывающий даже от себя самого существование ЕЁ талантливого и слишком талантливого альтер-эго.
Девочка, которая пишет лучше, чем я.
Пожалуй, в её произведениях воркуют птицы разных сюжетов — по ним бродят неуклюжие пингвины, быстрые ястребы, крикливые совы. Она же кричит так, словно проливает гуашь прямиком из своего зашитого надеждами сердца; трепещет о любви, издевательски пугающей потеющие от скромных признаний эскалаторы. Плачет так, как не расстраивается ни один тростник, навсегда лишённый ветра. Она перебирает свои жёлтые волосы на фотографии и смеётся хрустящему январями-сухарями льду, любуясь поспешными прыжками настроения. Радуется так, как ребёнок, впервые раскрутивший нить взрослых недоразумений...
...Я ведь разрежу её, не так ли?
Виновато опускаю глаза в кофе. Созданный для других ароматный напиток предательски молчит в унисон со светофором. Кто-то же должен пищать! А кто-то вроде ветра - врываться...
...Мы с ней будем долго считать пролетающие хлопья воздуха, раскрашенные облаками в синий, бирюзовый и цвет утреннего небоморя. Она расскажет мне о Достоевском и уточнит предсмертное восклицание Гоголя, объяснит, почему любит ночь больше дня, расскажет о привередливых пристрастиях к чёрным классическим пальто... Я буду долго сверлить глазами её серьги, воображая на её коленях маленькую чёрную коробочку с нужными клавишами. О чём она сейчас думает, спрошу я у темноты за окном.
Рисует в голове идеальное летнее утро? Обсуждает сама с собой увиденную на рынке картину? Вспоминает недавний рассказ о быстро распространившихся сплетнях? Подбирает описание находящимся на столе спело-впалым косточкам кислого винограда?
...Нет, я не могу думать так, как она. Большое количество средств художественной выразительности, умные наблюдения, слова, радующие глаз, выпуклые ямки доверия, которыми обязательно проникнется читатель, если взглянет на её доброе лицо на мнущейся обложке альманаха. Заставляющие споткнуться на месте тени оставленных инициалов... У меня нет ничего из того, что есть у неё. Разве что неуёмное желание творить и холодный, размывающий обиды в разговорах кофе - вместо винограда. И волосы у меня не такие. И талант. И лицо!..
Когда-нибудь я действительно возьму в руки её брошюру. Злостная реклама достанется мне от подрабатывающего около перехода интеллектуала. ЕЁ материнский взгляд будет невольно улыбаться мне, а я — вспоминать, как чуть было не облила и не разрезала фотографию его замечательной обладательницы. Прокручивать в себе её нежность, боль, страдания, восхищение, счастье. По-прежнему завидовать и мечтать отомстить, нешуточно развлекаясь под звуки из фильмов ужаса...
...И в тот же момент я пойму, что у меня всё есть! Скажу, прочихну, осознаю! Взгляну на солнце под тюлем туч и резко столкнусь с тем, что испытываю удачу. Меня поддержат любимый человек, приятное прошлое, незабываемое детство. Мне не захочется больше спилить кустарники ЕЁ дьвольски прекрасных кудрей, выколоть ей глаза, отрезать руки — чтобы мир не узнал об её нешуточном даре, украсть черновики несуразных и по-детски вопрошающих рифм. А она будет смотреть на меня из микроскопического зеркала косметички цвета алоэ. Я буду видеть её каждую секунду столько, сколько захочу. Начну сравнивать ЕЁ с собой и ничего не смогу с этим поделать...
Но она — это тоже я, нашепчет мне цветной писк светофора! Он загорится красным, как и мои щёки при упоминании неожиданно важной новости. Я, которой нет на свете. Я, прекратившая существование ещё в момент своего рождения. Я, забавная, несносная, тёплая. Почти те же глаза, тот же курносый бугор, те же стремления... Я — в параллельной реальности. Она — это я, лениво спящая по другой коридор квартиры НАШЕЙ общей музы... Я — в том мире, который никогда не образуется даже из самых смелых клипов моего подсознания вопреки усталому «хочу» и уверенному «не получится». Девочка, которая пишет лучше, чем я...
Девочка, которая пишет лучше, чем я.