Любаня жила на хуторе и работала в местном сельмаге. С детства её тянуло к прекрасному, но батя пил, бил мать и гонял Любаню и её младшего брата Кольку:"Кыш!.. Отребье..." Так что Любане часто приходилось убегать на речку Кува и подолгу сидеть на её берегу, наблюдая закаты. Там-то в её душе и зародилась любовь и тяга к прекрасному. Она плела венки, сушила цветы, подолгу любовалась каждой былинкой, вышивала...
Когда Любаня была ещё маленькой, мать работала уборщицей в этом самом сельмаге, и Любаня с детства знала каждый закуток в нём. Когда она устроилась туда на работу, он стал для неё вторым домом - магазин преобразился и буквально сиял чистотой и порядком. Она даже ремонт сделала в нём за свой счет - поклеила обои и покрасила двери, сменив в них замок.
Утро у Любани начиналось с обычного мытья полов, тщательной протирки каждой баночки и бутылочки на покрытых белоснежными рушниками полочках и прилавке, а вечер заканчивался тщательной расстановкой тех же баночек и бутылочек по местам и снова мытьём полов, которые она мыла трижды в день, включая обед, не смотря на погоду, даже в самые ясные дни.
За всю свою жизнь Любаня ни разу никуда дальше своего хутора не выезжала - в детстве и юности было не до того, а когда устроилась на работу, то и подавно:"На кого ж, я магазин оставлю?!." Правда это, если не считать те пару раз, когда её уже старую мать положили в больницу в Краснодаре, и Любаня с Колькой ездили её навещать на его старой видавшей виды шестерке. Там-то и услышала она это волшебное слово, которое стало её заветной мечтой и ночными грёзами - ка-мам-бер!.. Зашли с Колькой в близлежащий от больницы магазин купить матери свежей ряженки, которую та попросила, и тут красивый мужчина в черном длинном пальто вдруг спросил у продавщицы:"А "Камамбер" у вас есть?" Девушка-продавщица растерянно хлопнула ресницами и извиняющимся тоном ответила:"Нет, еще не завезли..." И всё... Спокойная размеренная жизнь Любани на этом закончилась. Ночами она волчком вертелась, представляя себе камамбер. Он привиделся ей то некоей невиданной сладостью в блестящих воздушных обертках, то чем-то призывно пахучим, похожим на ветчину, только темнее, усыпанную разноцветной стружкой, а когда разрежешь, оттуда вытекает что-то доселе неизвестное, но с виду похожее на шоколадный сироп, смешанный со сливовым повидлом...
И вот, однажды, сидя дома на диване у маленького телевизора, Любаня вдруг услышала, как диктор в строгом костюме произнес роковую фразу:"...Любители "Камамбера" в панике - в связи с введенными санкциями им придётся о нем, если и не навсегда, то надолго забыть..."
У Любани все оборвалось внутри, и диктор поплыл перед глазами. Всё... Это конец... Ведь камазист Пашка кровь из носу обещал ей во что бы то ни стало привезти ей из рейса этот самый камамбер...
Любаня с трудом поднялась с дивана, пошла на кухню, налила себе холодного чаю, постояла, глядя в пустоту, опустилась на табурет и, вдруг, рухнув тяжелой грудью на стол, протяжно завыла...