Лелька носилась по кухне и на столе волшебным образом появлялись вкусняшки к чаю. В кухонной круговерти она, мимолётно бросив взгляд на мою сосредоточенную физиономию, остановилась:
- Ты чего, подруга? Совсем раскапустилась, как я погляжу, - Лелька пребывала в лучезарном настроении ожидания прекрасного времени отпуска, ожидания поездки к морю в тот самый наш возвернутый. А потому для неё всё было прекрасно-радостно. Я из её счастливого бытия выпадала напрочь.
- У меня скоро американец приезжает. Думаю, куда пристроить, - чуть проныла я.
- А, гостиница? – Тут же отреагировала подруга
- Нет, гостиница – это не вариант. Я у них жила в доме по-домашнему, с ними вместе. А гостиница – это казённо, бездушно и неуютно. Я так не могу, - объяснила я.
- А, когда прибудет твой американец?
- Через неделю, - пасмурно ответила я.
- Ага, это ж пятое число! Так пусть у нас живёт. Квартира месяц пустовать будет, - обрадовала подруга.
- Да, ладно, - не веря в нечаянно свалившуюся радость обалдело-восторженно выдохнула я.
- Чего смотришь? Тоже не вариант?
- Вариант-вариант, ещё какой вариант! – радостно закивала я, благодарно, посмотрев в её весёлые глаза.
Лелькина стильная квартира выглядела вполне презентабельно и поселить в неё гостя было совсем не стыдно. О лучшем не мечталось. В день отъезда в Крым Лелька пообещала позвонить и передать ключи. На том и порешили.
В назначенный день я терпеливо ждала звонка. И дождалась его только к вечеру. Наконец, в трубке затарахтела скороговоркой долгожданная Лелька:
- Привет! У меня к тебе дело на миллион.
Я напряглась, начало не обещало ничего хорошего. А Лелька вываливала свою миллионную просьбу:
- Мы пару часов назад мимо поста ДПС проезжали, и нас тормознули. Пока муж с ними разбирался, я решила переобуться. Туфельки мои любимые такие плотные, жаркие, и я решила босоножки надеть. Переобулась, да в суете свои любимые башмаки оставила на обочине дороги в траве. Так и уехали. Сижу всю дорогу и страдаю. Жалко, не могу! Удобные, классные, такие фиг купишь! Складненькие были башмаки. Слушай, может, они там ещё стоят? Съезди, глянь, а?
И Лелька, не дожидаясь моего согласия, начала объяснять, где и как я могу найти её башмаки, и как они выглядят. Её трескучую скороговорку я уже почти не слышала, моя голова пылала, пытаясь сообразить, почему же её любимые башмаки должна искать я. У меня зашевелились нехорошие смутные подозрения, и я осторожно предложила подруге:
- У меня сейчас машины нет. Она в ремонте. Так сама-то съезди, да забери. Какие проблемы?
- Ты что? – взвыла в трубку Лелька, - какое сама? Мы к Москве подъезжаем!
У меня что-то рухнуло внутри: в суете подготовки к отпуску она забыла про наш уговор и про ключи:
- Как к Москве? А ключи?
В трубке плотно встала тишина, в которой, казалось, вскипают Лелькины мозги. Наконец, она растерянно спросила:
- Какие ключи?
- Здра-а-а-сьте, пожалуйста! От твоей квартиры. Мы же договорились, что американец у тебя поживёт, - упавшим голосом напомнила я.
- Ой, ё-ё-ё-ё! И правда. Совсем забыла, чёрт! – Простонала Лелька.
Снова повисло молчание. Передо мной встало Лелькино растерянное лицо, пытавшееся собрать мысли в кучку. Так и хотелось крикнуть ей в трубку: курица ты безмозглая! Но я мужественно держалась. И правильно делала, как оказалось. Лелька снова затарахтела:
- Не переживай, мы сейчас с соседкой из тридцать восьмой на вокзале увидимся и я ей передам ключи. Ты её знаешь. Заедешь и заберешь, не проблема.
Только сейчас я почувствовала, как ослабли ноги и мне захотелось присесть. И тут Лелька снова включила свою тему:
- Ну ты съездишь, башмачки мои поищешь?
- Съезжу, съезжу, - ворчливо буркнула я.
После разговора я долго сидела с трубкой в руке, собираясь с мыслями о том, куда и как то ли бежать, то ли ехать. Машины нет, значит, надо просить мужа. А не хотелось. Ему, известному хирургу в городе, только и дело, что носиться Лелькины башмаки искать. Не хватало ещё его к столь великому делу подтягивать. А самой не добраться. Пост ДПС далеко, ни на чём, кроме авто, не доехать. Всё-таки придётся звонить мужу. И я, нехотя, набрала знакомый номер:
- Дорогой, - нежным и ласковым голосом осторожно начала я, - как ты там? Домой скоро будешь? Я тут пельмешки сделала.
- Ждёшь, значит? Это хорошо, - удовлетворенно произнёс муж. – Буду через часик, где-то около восьми.
- А, ты по дороге домой не мог бы в одно местечко заглянуть? – снова осторожно закинула я крючок.
- Загляну, конечно, - легкомысленно согласилась трубка.
И я, не давая мужу открыть рот, подробно стала объяснять ему про любимые Лелькины башмаки. На что трубка подозрительно долго молчала, потом вздохнула и чуть уныло проговорила:
- Понял, попробую
- Прости, дорогой, но, знаешь, очень надо, - виновато закончила я разговор и мысленно последними словами обозвала и Лельку, и её башмаки, представив усталого и голодного мужа за поисками потерявшейся обувки.
Через час у поста ДПС остановилась серебристого цвета «Ауди», из которой вышел худощавый интеллигентный мужчина в очках и медленно побрёл по обочине дороги, что-то выискивая в траве. Постовой с интересом смотрел на него несколько минут, затем решительно подошёл к мужчине и, кивнув в сторону «Ауди», строго проговорил:
- Извините, здесь стоять не положено.
Мужчина, поправив очки, мягко сказал:
- Я знаю. Простите, вы тут туфли не видели?
Постовой удивлённо и несколько подозрительно уставился на интеллигентного мужчину. Во взгляде дэпээсника читалось: может, выпил, раз туфли приехал искать. Но нет, на пьяного не похож.
- Какие ещё туфли? У нас тут на траве туфли не растут.
А интеллигентный тем временем объяснял:
- Да, вот друзья тут пару часов назад проезжали, их остановили. И пока муж разбирался, жена решила переобуться. Переобулась в босоножки, да в суете снятые туфли тут где-то на траве и оставила. Позвонила, просила найти.
- Туфли, значит, говорите, - чуть задумчиво произнёс постовой, сдвинув фуражку назад, - Я их не останавливал. Наверное, мой напарник знает, но он отъехал.
И вот уже двое мужчин бродили по обочине, опустив глаза долу. За этим занятием их и застал тот самый напарник, молодой весёлый парень. Он с интересом понаблюдал за ними пару минут, а потом спросил:
- Вы чего? Грибы что ли ищете? Много ль нашли?
- Туфли ищем, - отозвался первый постовой.
И вновь зазвучала история любимых Лелькиных башмаков, но уже в интерпретации постового.
- Так я их помню, - улыбнулся молодой.
- Пару или башмаки? – сверкнул очками на второго дэпээсника мужчина из «Ауди».
- И мужчину с женщиной и туфли. Туфли-то я не сразу увидел. Парочка уже уехала. Ну я и отнёс обувку в мусорный бак. А куда ж их девать? – И парень махнул рукой в сторону синего мусорного контейнера, стоявшего неподалёку от будки постовых.
Через минуту вся троица уже копалась в мусорном баке в поисках злосчастных башмаков. Проезжающие притормаживали, как и положено у поста, с любопытством поглядывая в сторону странной троицы, изучающей содержимое мусорного бака. Кто-то винтил пальцем у виска: «Перегрелись гайцы, видать, за день на солнце-то», а кто-то усмехался: «Да-а-а, дожили, уже в сору роются. Честные, видать, вот на жизнь и не хватает!»
А троица, переворошив тем временем всё содержимое бака, туфли нашла на самом дне. Находку, источавшую вполне мусорное амбре, упрятали в пакет, а потом в багажник. «Н-да-а-а! В какой бы пакет себя теперь упрятать? Сам – ещё те «духи», подумал интеллигентный мужчина в очках и снял пиджак с рубашкой, тоже определив их в пакет. Где-то была старая футболка. Хорошо, что не успел ею машину протереть. Футболка нашлась. А брюки? Они тоже амбре источают. Но заменить их нечем. И машину пачкать не хочется. Ладно, застелю сидение и сяду, не ехать же мне без штанов, в конце концов. На том и порешил.
Услышав звонок, я кинулась к двери. На пороге стоял странно одетый, уставший и сердитый муж, двумя пальцами, словно противную жабу, держал пакет, в котором благоухали Лелькины башмаки и одежда мужа. Я поняла всё и молча взяла у него из рук пакет-жабу тоже почему-то двумя пальцами и аккуратно положила его на пол в ванной, чтобы после ужина заняться приведением в порядок вещей.
После принятого душа муж немного отошёл от скверного настроения и за ужином поведал мне о поисках ставших такими легендарными башмаков.
- Спасибо, тебе, солнышко, - сказала я виноватым и подлизывающимся тоном, чмокнув мужа в щёку.
Спустя час, я стояла над тазиком в ванной, отмывая Лелькины башмаки. Представив, как мой интеллигентный муж, известный в городе врач, вместе с двумя дэпээсниками рылся в мусорном бачке на виду у проезжавших горожан, извлекая эти башмаки, я не выдержала и, сев на край ванны, безудержно расхохоталась. Спустя минуту, дверь ванной комнаты осторожно приоткрылась и в щель просунулось вопрошающее лицо мужа:
- Ты чего?
- Да представила «картину маслом» как трое приличных мужиков рылись в мусорке на виду у кучи людей.
Муж посмотрел на меня с укором:
- Втравила меня в башмачную авантюру, а теперь, конечно, можно и посмеяться над глупым любящим мужем.
Я смутилась, но, видимо, картина ему тоже показалась смешной, и он, присев рядом со мной, тоже расхохотался. Отсмеявшись, произнёс:
- Чего не сделаешь ради женщин. Вон, гоголевский Вакула на чёрте за черевичками к императрице летал.
- Да Вакула рядом с тобой не стоял. Ты круче! Подумаешь, на чёрте прокатился, да ещё к императрице. Сплошное удовольствие. Попробовал бы он в мусорном бачке покопаться.