Мы договорились встретиться с ним в метро. Он вовремя прибыл, и я сразу выхватил его взглядом из толпы. Он не такой, как все, как большинство. Во многом не такой. Поезда слева и справа прибывали и убывали, народ шел по своим делам. Скучающие полицейские ходили взад и вперед, иногда останавливая мигрантов и отпуская их после формальной проверки. Подземка жила своей жизнью, со своими красками, запахами и звуками. А мы с ним жили своей жизнью. Теперь мы уже заодно, а скоро и все будут заодно.
Ему уже оставалось до меня каких-то 10 шагов, и с каждым шагом грандиозная перемена в истории человечества становилась ближе. Это как первые шаги человека по другой планете, как прорыв в неизведанные глубины океана, как открытие нового элемента, но мы еще не могли даже осознать, к чему приведет наша встреча.
- Здесь все, - он протянул небольшой пакет.
Я быстро забрал пакет и сунул ему в карман куртки пакет с деньгами.
Мы молча разошлись в разные стороны, но я успел заметить его мимолетный взгляд. В нем было торжество и усталость, смертельная боль и обида. Это был коктейль чувств самых противоречивых. Он отдал мне все, и я ему отдал все, что имел. Он десятилетия изобретал это, не спал порой, не доедал, чтобы что-то нужное купить. Жил в каком–то сарае, хотя, если бы поделился своими мыслями, то работал бы в секретной лаборатории и был сказочно богат. Но он очень замкнут, и никто не знал о его работе. Я же, наоборот, был весь на виду со своей партией и своими целями. Он сам и вышел поэтому на меня. То ли поверил мне, то ли ему все равно было, с кого это все начнется. Он написал мне на «мыло» и предложил встретиться. Мы встречались, но соблюдая серьезную конспирацию. Костя (так его звали), в последний момент мог отменить встречу вообще или перенести ее в другое место, при этом называл места по номеру страницы моей недавней книги. Например, на 15 странице я описываю события у станции метро «Чистые пруды» и он называет мне 15, и я еду туда и обретаю Костю там. Мы идем почти две автобусных остановки: я спереди, он за мной, и только потом заходим в подъезд дома и шепотом, почти на ухо, общаемся с ним. Последние наши встречи мы законспирировали совершенно. На предыдущей встрече мы договаривались о будущей, и он называл мне страницу моей книги. Поэтому в день встречи за час до выхода из дома мы отключали телефоны и извлекали аккумулятор, т.к. знали, где будет встреча и звонка не ждали, да и засечь нас по «имэю» теперь было не возможно. Постепенно я понял, что он не зря так шифровался. Мы оба исчезли бы бесследно, если б спецслужбы хоть что-то пронюхали.
Вот он уходит от меня навсегда. Нам незачем больше встречаться. Дело сделано. Теперь он должен прятаться еще сильнее, чтобы не заставили сделать противоядие. Возможно, он даже покончит с собой. Смысла жить у него не стало. Он сжег лабораторию - свой сарай за городом со всеми записями, уничтожил жесткий диск компа и флэшку. Все пробирки отдал мне. У Кости ничего не осталось. Я же отдал ему все деньги, что имел, даже продал квартиру. Хотя деньги он, видимо, взял не для того, чтобы роскошно закончить свою жизнь. Костя уже давно ко всему равнодушен. После того, как он встретил ЕЁ и сразу потерял, ему уже ничего не надо было. А так как это случилось именно из-за того, что он стал первой жертвой своего изобретения, то он решил положить этому конец. Он создал противовирусное средство и мы с ним принимали его, чтобы закончить дело, на которое решились. Но потом и нам надо что-то с этим делать, ибо выжить с этим в нынешнем мире невозможно.
Я стоял и смотрел ему вслед крепко сжимая пакет с пробирками, которые скоро изменят ход истории. Костя смешивался с толпой, садился в вагон и в последний момент выходил из него. Я видел его проезжающим то в одном, то в другом направлении. Ему трудно было смешаться совсем с толпой. Он другой, совсем другой.
Я все стоял и пытался осознать происходящее. По чьей высшей воле я и он поступаем, сейчас ведь я сделаю шаг и с каждой минутой развязка будет ближе ? Пока же я стою, ничего не изменится. Так и будут люди суетиться по своим делам, ездить в поездах и эскалаторах. Смотреть фильмы на ходу в своих смартфонах и так далее. Но я пошел, уже пора, держись, мир, я иду на тебя!
То, что у меня в пробирках - это вирус «Правды», который передается любым путем, даже воздушно капельным. Все, кто заразился, перестают обманывать, говорят и поступают только так, как думают, при чём немедленно, блокируется навсегда тот участок коры мозга, который решает, что говорить, а что нет. Говорится только то, что думается. Внезапно заразившийся безбилетник сам идет к контролеру и говорит, что он без билета и требует оштрафовать его, и он не отстанет от контролера, пока тот не исполнит требования. Политик рассказывает всю правду о своей и партийной жизни, президент начинает рассказывать, какие у него планы, когда начнется кризис и насколько реально плохо живет страна, сколько ему перепадает от олигархов, чтобы он принимал нужные им решения, какие войны он будет вести по их указке. Банкиры наперебой рассказывают прессе о том, как они на нас наживаются, используя систему кредитов и сговоров по устройству кризисов. В мире паника! Биржи обваливаются, швейцарские масоны трепещут, мир вышел из под их колпака, и вся их тысячелетняя работа пошла прахом. Нечисть кусает свои хвосты, как дальше рулить? Никого не запугать, не подкупить, невозможен шантаж, все говорят и поступают только так. как думают. А так как отъявленных и убежденных негодяев мало, больше было в мире до этого боязливых, то теперь и таковых не осталось. Ведь нейтральных по сути людей нет. Все равно в человеке чего-то больше. К добру душа больше склонна. Ее приходится негодяям ломать через колено и глушить спиртным и наркотиками, чтобы стать закостенелыми мерзавцами. Казалось бы, наступил золотой век, всем бы радоваться, не стало в мире лжи и добро победно шагает по планете, но для мира это оказалось катастрофой. Привыкший ко лжи и маскам за тысячелетия своей истории мир рушится от наступления правды. Войны, бунты и революции вспыхнули с небывалой силой почти везде! Но добро победит! Это как в сырой и темной, годами не открывавшейся комнате открыть вдруг настежь окно в солнечный и теплый день. Все прежние обитатели, привыкшие к тьме и сырости, уползут искать привычных условий, а те немногие, что ждали света и тепла, выйдут из своих углов навстречу солнцу и свежему воздуху, окрепнут и будут править миром.