У пункта приёма стеклотары стояла большая очередь. Незаметно из-за угла к окошку, ведя мужчину под руку, подошла женщина. Что-то сказав приёмщику, быстро отошла в сторону.Из рук мужчины приёмщик взял авоську с бутылками.
Молчавшая до сих пор вереница людей начала роптать. Приблизившись к возмутившимся, женщина назвала себя соседкой мужчины.
- Какое нам дело до этого! - не дослушав её до конца, стоящие настраивались на скандал.
- Да хоть кум и сват! - раздался раздражённый голос.
- Как вам не стыдно! - взволнованно сказала соседка мужчины, - он за вас кровь проливал.
Превращаясь в неуправляемую толпу, очередь не внимала ей.
- Наши отцы тоже не отсиживались в тылу, но без очереди не лезут!
- Вы люди или нет!? - подавленным голосом, защищая соседа, произнесла женщина, - он же в танке горел!..
А между тем, приёмщик быстро освободил авоську и вложил в руку ветерана деньги.
Держа смятые в руке рубли, мужчина повернулся... Растерянная очередь застыла, захлебнувшись собственным стыдом. На лицах, ещё недавно возмущавшихся людей отражался ужас. Только по кепке ветерана можно было догадаться, что должно быть под козырьком.
Я пристально всматривался. Лица не было.
Понимал, что этот человек никогда не увидит обидчиков.
Неожиданно для меня, прижатая к груди рука со смятыми рублями задрожала. По обгорелому лицу катились слёзы...