К концу лета продвижение македонского войска Александра на восток Индии остановилось. На берегу реки Биас воины взбунтовались. На гневный призыв Великого: «Продолжать движение!», - собранные в круг подчинённые военачальники опустили головы и один из них, любимец полководца, смог промолвить: «Мой господин, воины устали от длительного похода и бесконечных сражений. Дай отдохнуть». Александр поджал губы и уже собирался разразиться гневом, потом тяжело вздохнул и махнул рукой, что означало: «Я согласен». Все с облегчением подняли глаза от земли, а у самых преданных тут же пропало желание шепнуть Александру на ушко, что воинов пугают слухи, будто бы за рекой собрана огромная армия с тысячами слонов. От этой вести никому бы не поздоровилось.
Слово взял полководец: «Я даю всем моим воинам время на отдых. Отдохну и я. Скоро сюда прибудут знатные женщины, которых я выбрал себе в жёны. Статира – старшая дочь царя Дария и Парисат – дочь персидского царя Артаксеркса. Вас я тоже одарю жёнами из знатных персидских фамилий. Готовьтесь к свадьбам!». Военачальники радостно заговорили, зашумели, принялись благодарить полководца за неожиданный и приятный для каждого подарок.
Уже через пару месяцев Александр пригласил к себе сатрапа, который был назначен управлять завоёванной территорией, и поставил перед ним задачу: на его свадьбе должно быть много пищи, вина, музыки и танцев. С напитками не было хлопот – бочки с вином уже доставили издалёка, а вот с музыкантами и танцорами были проблемы. Его люди доносили, что от местных племен никто ещё не слышал
музыки и танцы в их исполнении тоже никто не наблюдал. Видели только их горящие ненавистью глаза. «Даю семь дней на поиски танцоров и музыкантов! – приказал полководец, - на восьмой день жду тебя с докладом, иди!».
В назначенный день сатрап пришёл не один, с ним были десятка два людей: шумливых и говорливых женщин и мужчин. Когда к ним вышел Александр, никто из этих людей и не подумал преклонять колени. Полководец от гнева побледнел и вознамерился казнить неблагодарных рабов. Но увидав на их лицах улыбки, нескрываемую радость от встречи с господином, в невиданной доселе для них одежде, свой гнев тотчас сменил на милость. «Кто они? - спросил он у сатрапа. «Это племя цыган дОма, вольнолюбивый и радостный народ, - ответил сатрап, преклонив перед Александром голову. «А что они умеют?, - последовал ещё вопрос. «Мужчины умеют обращаться с железом, а женщины угадывают будущее человека по ладони, а ещё они славятся исполнением танцев и песен. Их приглашал на праздники плененный тобой царь Абхи из Таксила, - ответил сатрап.
«Кто из вас вождь племени? - обратился полководец к толпе. Из группы мужчин, стоявших чуть в стороне от женщин, вышел высокий, пышноусый человек с большой шапкой курчавых волос на голове и назвал себя вождём. Александр внимательно осмотрел костюм человека, бросил взгляд на его кинжал за поясом, и его тотчас затянуло в черные пронизывающие глаза на смуглом лице. «Да, - подумал Македонский, - такого злить не стоит, ни перед чем не устоит, сумеет постоять за себя и защитить людей своего племени». «Хочешь быть воином моей армии?» – спросил полководец у вождя. «Нет, люди цыганского племени не умеют подчиняться гаже (чужим)», - ответил человек, - но мы можем помочь твоей армии, наши мужчины знают, как подковать лошадей». Александру такое предложение пришлось по душе. «Привести коня! - приказал Македонский, - проверим, какие вы кузнецы!».
«А теперь покажи, что за музыканты и танцоры в твоём племени, - продолжил полководец. «Господин, ты услышишь пение моих соплеменников и танцы тоже увидишь, только когда ты будешь готов это увидеть и услышать. Наши прозорливые женщины говорят мне, что глаза твои сейчас плохо видят, а уши плохо слышат, потому что ты, как сосуд, лишь наполовину заполнен добротой. Позволь нам здесь остаться до утра, утро всегда мудренее вечера», - спокойным тоном высказал своё пожелание вождь. Этот тон сразу заметил Александр. «Да, ты хитрее всех хитрых. Я жду до утра, а к обеду следующего дня ты и все люди твоего племени будут обезглавлены, если окажется, что мой сосуд будет заполнен до краёв злостью», - ответил полководец.
На закате солнца цыгане развели костер и сели вокруг него, поджав под себя ноги, ничто не говорило, что они готовятся показывать своё искусство завоевателю. Затем тихо зазвучали струны саранги, и полился тихий женский голос, который был подхвачен ещё одним, а потом и ещё одним, и зазвучала печальная мелодия из множества голосов. Песня неспешно набирала силу и уверенность, потом она вырвалась из круга людей и полилась над землёй, над палатками воинов македонского гарнизона и достигла того, кому предназначалась. Александр вышел из своего шатра и побрёл, как загипнотизированный, к костру. В принесённом слугами кресле он расслабился, закрыл глаза и так некоторое время слушал пение тех, кого собирался завтра казнить.
Мелодии звучали не прерываясь, каждая была похожа на другую своею завораживающей силой и энергией. Такими же чарующими были и танцы: начинались они медленными движениями танцующей полуобнажённой женщины, под негромкие удары сначала бубна, затем барабанов гхатам и нагара. Потом незаметно к одной исполнительнице присоединялись другие, и всё это действо постепенно перерастало в такую бурю человеческой страсти, что захватывало душу каждого присутствующего и как смерч закручивало эту душу и уносило в звёздное небо. До утра Александр не смог сомкнуть глаз и после первых лучей солнца у затухающего костра, вокруг которого вповалку лежали спящие, полководец продолжал, опьянённый музыкой, слушать тихие звуки ситары.
После своей свадьбы и свадеб военачальников, где веселье и вино лилось через край, Александр пригласил вождя цыган дОма и спросил, какой он хочет подарок для себя и своих людей. Тот ответил: «Пусть каждый мужчина получит по коню, потому что у коня и у цыгана сердце бьётся вместе. Полководец немного подумал и согласился с просьбой, но при этом поставил условие: люди племени сопровождает его войско в походах, чтобы ковать железо, петь песни и танцевать.
С тех далеких времён рома, синти, дома, кале, ловари, как они себя называют, или цыгане, как их зовут в России, расселились по всей земле. Они почитают огонь, потому что цыганская пляска от огня загорелась, не могут жить без самого сладкого – свободы, и без коня: никто цыгану не поможет - один конь из беды выручит.