Погром
Отправился я как-то в самом конце августа за грибами. Вернее даже на разведку. Пора бы уже рыжикам всей массой пойти, да опятам тоже подходит пора. Рыжики, конечно, уже были и сейчас встречаются, но в небольшом количестве и найти среди них хороший, удаётся редко: сплошь червивые. Даже наклоняться не надо. Видишь, зеленоватый оттенок появился на шляпке – явный признак червивости. А как хочется не прозевать мощный слой этих прекрасных во всех отношениях грибов. Внимательно проверил две сосновых посадки, молодняк по кромке соснового бора – мои излюбленные места Пусто! Значит, ещё рановато, будем караулить. Направился на старую берёзовую вырубку, где в прошлом году опят было великое множество. Здесь меня поджидала удача. На добром десятке пеньков обнаружил выступающие из гнилой древесины шляпки опят, едва крупнее булавочной головки. Через два-три дня возможен массовый сбор. Довольный результатами разведки, напрямую отправился домой, по пути собирая все попадающие на глаза грибы. На приличную жарёху обязательно наберу!
Проходя по залитому солнцем березняку, обратил внимание, что в одном месте целый круг папоротника то ли сбит, то ли скошен. Подошёл ближе. Точно! Папоротник переломан, а в центре этого безобразия лежит какой-то серо-бурый шерстяной комок. Не сразу и сообразил, что это такое. Только когда чётко обозначился смотрящий на меня из комка большой чёрный глаз и торчащее рядом ухо я понял, что передо мной лежит крепко спеленатый куском рыболовной сети заяц. Он совершенно обессилел и только блестящий глаз и шевелящаяся от дыхания шерсть на боку показывали, что заяц ещё жив. -- Какой дурень придумал летом ловить зайцев сетями? – Возмутился я в душе. Вытащил нож, чтобы разрезать путы, но вдруг решил унести его домой и поселить в большую клетку для подрастающих крольчат. Погрузил пленника в рюкзак, а он даже никак не среагировал.
Дома поставил перед женой неполную корзинку грибов и вывалил на пол зайца.
-- Что ты с ним собираешься делать?
-- Cейчас разрежу сеть и в клетку, а там видно будет.
-- Придумал, в комнате мусорить! Неси его во двор!
Вынес бедолагу на крыльцо, подумал и отнёс в мастерскую. Прикрыл за собой дверь и приступил к освобождению. Когда последняя ячея была разрезана и обрезки отброшены в сторону, взял косого за уши и поднял, чтобы перенести в клетку. В это время заяц резко подтянул к животу задние лапы и ударил ими. Как хорошо, что я поднимал зайца спиной к себе! Лапы ударили по воздуху! Если бы я поднимал его мордой к себе, моя куртка разлетелась бы в клочья. А может быть и живот достал. А когти у него о-го-го… Рука разжалась, заяц плюхнулся на пол, подскочил мячиком к стене, от неё к другой, на верстак… Всё это сопровождалось шумом и грохотом падающего инструмента, деталей и заготовок. Лихим бесом он летал по мастерской, сметая всё на своём пути, а я боялся, что он разобьёт окно. Схватив крышку от ящика и прикрываясь им, как щитом, я отступил к двери и открыл её пяткой. Заяц пулей вылетел в образовавшуюся щель и метнулся в сад.
На шум вышла жена и показала, что бывший пленник скрылся в малиннике. На помощь из дома выскочил пекинес. Вдвоём мы до вечера обшаривали сад и огород, но беглеца так и не увидели ни сегодня, ни вообще.
Получив очередной нагоняй от супруги, я весь следующий день посвятил уборке и ремонту мастерской.