Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Мне вспомнились эти строки Цветаевой, когда я, оторвавшись от клавиатуры компьютера, смотрел в окно, вглядываясь в ночное небо.
В последние годы вокруг моего дома, словно грибы, выросли многоэтажки. Вечерами они оживали, светились разноцветными огоньками. Становилось нарядно и празднично. Окна верхних этажей, как правило, не зашторивались, и сквозь верхушки берез проглядывала чужая жизнь. Совсем близко угадывался силуэт торца дома, стоящего напротив.
За работой я часто выходил на балкон. Покурить. Было интересно наблюдать, как жизнь в домах постепенно затихала. Огни гасли во тьме один за другим.
Только одно окно светилось подолгу. Каждый вечер. Свет в нем угасал далеко заполночь.
Крик разлук и встреч —
Ты, окно в ночи!
Может — сотни свеч,
Может — три свечи…
В освещенном квадрате окна видна была старинная красивая люстра. В углу темнел шкаф, а в центре свет люстры выхватывал круглый стол, накрытый темно-красной скатертью, и силуэт женщины, склонившейся над ним. Похоже, она что-то читала, медленно листая страницы. Временами задумывалась, подолгу глядела перед собой. Мне думалось, что в эти моменты она вспоминает свою жизнь. Виден был только ее профиль. Красивая посадка головы с гладкой прической, темное платье. Иногда она потирала плечи, видимо зябла. Тогда поднималась и уходила, возвращаясь с накинутой на плечи шалью, и держа что-то в руках. Наверное, горячий чай, - представлялось мне. И продолжала читать.
В другие вечера я видел ее с продолговатым темным ящичком в руках. Старинная шкатулка? – рисовалось мне в воображении. Она доставала оттуда свернутые листки бумаги, один за другим. Конечно, это были, несомненно, письма. Их было много. Она читала их, перечитывала. Погружалась в задумчивость. Наверное, вспоминала былое…
Воспоминаний, похоже, было много, хватало на весь долгий вечер.
Однажды что-то достала из этой шкатулки, поднесла близко к глазам, долго и внимательно рассматривала. В руках что-то блеснуло. Что это было? Брошь? Кольцо? Мне хотелось думать, что это – бережно хранимый подарок, напоминание о чем-то важном и волнующем, что было в ее жизни.
Она вставала, подходила к окну. Отодвигала тонкую тюль, всматривалась в темноту. Как будто ждала припозднившегося гостя.
Но всегда оставалась одна.
Я наблюдал жизнь этой женщины из вечера в вечер. Даже как - то привык к ней. Жалел ее.
Ее одиночество казалось мне невыносимо горьким. Мне было грустно видеть ее. Судьба ее казалась печальной.
Я был молод, полон сил и надежд. Был уверен, что жизнь –праздник, а старость - далека.
Но одиночество этой женщины, случайно подсмотренное поздними вечерами, страшило. Уже сейчас,в молодости, я стал задумываться и даже бояться его...
А однажды ранним летним вечером я увидел эту женщину во дворе нашего дома. Ее, женщину в окне. Она сидела на скамейке, опять одна, подставив лицо лучам заходящего солнца. И улыбалась чему-то – мягко, светло и мечтательно... "Да, она явно счастлива"! - подумал я. Ее прошлое, полное загадки и тайны,согревает ее. И она не может быть несчастна.