Пятнадцать! Ей уже исполнилось пятнадцать! - пело сердце в груди у Нинки. Она шла в ненавистную школу, мечтая о своём будущем.
Длиноногая, кареглазая, с пухлыми малинновыми губками, ресницами до половины век, с копной длинных, вьющихся, каштановых волос, свисающих почти до пояса. Красотка, которой не давали прохода парни со всего правого берега, не в шутку предлагая руку и сердце. Но на кой чёрт ей сдались эти голодранцы, живущие как и она, на правом берегу Волги, ещё такой маленькой, невзрачной, но ведь там, впереди, она становилась главной рекой. Вот и ей, Нинке, из захолустного приволжского городка, хотелось стать красавицей, как Волга-Матушка, чтобы увидеть красоты безбрежные.
Подруг у неё не было. Завистливые клуши, щипящие вслед. Парни-одноклассники подходить боялись после того случая, когда она, оскорблённая брошенным в спину - шлюха, подошла к обидчику, обняла за шею, будто для жаркого поцелуя, а потом двинула коленкой по его мужскому достоинству с такой силой, что взвыл поганец на весь школьный двор, упав на колени. Больше никто не пытался
говорить ей слова мерзкие.
Шлюха... Может и правы пацаны. Коль мать в прошлом проститутка притрассовая, а теперь пьянь беспробудная и об отце Нинке ничто не известно. Мать не знала от кого родила. Злилась на расспросы про отца, отвечая, что мог быть любой. Вглядываясь в красивое лицо Нинки, дивилась, откуда такая красотка получилась, ни одного лица приличного не видела за всю свою жизнь тридцатитрёхлетнюю. А Нинка, глядя на мать, говорила себе - откуда такой старухе помнить, тридцать три года уже, да и пьянки бесконечные ума не добавили.
Уроки закончились быстро. Страда осенняя, учителям тоже хотелось грибов набрать, сдать их заготовителям, чтобы добавку к своему скудному заработку получить. А уж что заработок скудный - по одежде учителей можно было понять.
У школы стоял дорогущий джип, отливая тонированными окнами. У капота стоял парень, вертя ключ на цепочке и посвистывая. В машине ещё двое амбалов сидело, их было видно через лобовое окно. Увидев Нинку, парень отделился от машины.
- Поехали красотка кататься, садись в машину. Велено тебя домой доставить.
- Счас! Разбежалась в твою машину прыгать. Не барыня, пешком до дома дотопаю! - ответила Нинка и побежала по извилистой пешеходной дорожке.
Джип стоял у их двухэтажного, обшарпанного дома, с тусклыми от грязи окнами. У подъезда стояла мать, разговаривая с незнакомым мужчиной. Одет он был с иголочки, руки в перстнях, на шее цепь в палец толщиной. Посмеивался над матерью Нинкиной, но когда подошла Нинка, замолчал и стал её бесцеремонно разглядывать, поворачивая из стороны в сторону.
- А правы мои хлопцы, красотка как есть! Ты, Валька, сама не знаешь, как я тебя озолочу за такой подарок...
- В проститутки не пойду! - выкрикнула Нинка, вырываясь из цепких рук.
- В проститутки? Тебя в проститутки?! Ты цены себе не знаешь, красотка! Зовут как?
- Нинка меня зовут!
- Какая же ты Нинка? Ты Ниночка! И не смей так себя называть! Запомни! Н и н о ч к а ! Мою дочь Нинкой никто не посмеет называть!
- Дочь? Вы себя видели, урод недоделанный? Какая я вам дочь?! Назовите хоть один признак, по которому меня можно за вашу дочь признать.
- Нинка! Заткнись, проклятая! Чего мелешь, неразумная? - вклинилась в разговор мать.
- Так ты что, мамашка, вспомнила кто мой отец? Молчала, а теперь вспомнила?
- Ты, Валька, теперь помалкивай в тряпочку! Твоё дело десятое! Я сам со своей дочерью мосты налажу! - сказал незнакомец, и, обращаясь к Нинке, - поверь, девочка, моя ты дочь и не сомневайся. На меня не похожа, а вот на матушку мою, ныне здравствующую, так копия. Ты, вон, у моих орлов спроси, они тебе подтвердят. Хоть мамаше и шестьдесят стукнуло, но похожи вы как сёстры -близнецы. Я этих ребят сюда посылал другие вопросы решить, а они, увидев тебя, быстро смекнули что к чему, а уж когда я узнал кто твоя мать, то все сомнения мои и развеялись. Ну, а когда фото, сделанные пацанами, увидел, то сердце резануло. Это надо же, дважды жён поменять и не иметь детей, а переспать с проституткой и такую красотку получить.
- Знаю какие дела вы здесь решаете.
- И какие же дела, по-твоему, я здесь решать буду?
- Девчат в свои бордели подбирать будете, что ещё в нашей глуши найти можно.
- Вот ведь воспитание! Ничегошеньки кроме проституции в голове нет! Не по этой я части, Ниночка, не по этой и никогда сутенёрством не занимался, девочка. Правда иногда шалил с трассовыми, каюсь. Но посмотри какой от этой шалости подарок жизнь преподнесла! Ты же кровей моих, Красновских, уродилась. А бизнес мой другой. Игорный. Городок ваш - подходящее место. Тихий, захолустный, а шоссе проходит отличное. Это раньше на рижском направлении машины сновали, а теперь двести километров проехали и только пару машин увидели. Знаешь про казино?
- Кто же в наше время про казино не знает! Совсем нас, провинциальных, за тупых держите.
- Да, не горячись ты так! Нам с тобой ой сколько рядом по жизни идти! Не кажи свою строптивость! Давайте-ка с Валькой документы собирайте и со мной, в Москву. Брать ничего не надо! Соседям ключи оставьте, пусть народ поживится.
Да, меня Дмитрий Иванович зовут, из Красновских буду. Раньше мои предки купеческого сословия были. По Волге их параходы ходили, торговлю вели.
- А квартира как же? Ты нас потом бросишь и куда мы с Нинкой?- заверещала Валентина.
- Не для того я приехал за вами, чтобы бросать. Впрочем, квартиру мы побережём для дела. Ты, Вовка, останешься здесь на недельку, посмотри что можно сделать в квартире, пригодится под общежитие для строителей, - сказал Дмитрий Иванович, обращаясь к одному из парней.
Валентина, мать Нинки, металась по квартире, собирая в пакет все документы. Собрав, вытащила из шкафа единственный уцелевший костюмчик из прошлой жизни, поправила прическу, губы помадой подкрасила и пошла к выходу. Нинка едва поспевала за ней. Переодеваться не стала, в чём в школу ходила, в том и пошла. Да и ничего лучшего в её тряпье не было. Слегка знобило, щёки от волнения горели ярким румянцем.
У дома собралось несколько соседей. Стояли в сторонке, с любопытством разглядывая приехавших. Лица испитые, хмурые. Даже издали несло жутким перегаром. С утра на опохмелку денег ещё не добыли. Один заработок - в лес грибы собрать и заготовителям сдать.
В машине сели на заднее седение, рядом с Дмитрием Ивановичем. Оставленный на хозяйстве Вовка, получив от Валентины ключи, поспешил в квартиру.
Дорогой молчали. До Москвы было чуть больше двухсот километров. Трасса была пуста, машина летела быстро. Красновский подрёмывал.
Когда показалась Москва, Нинка прильнула к окну. От открывающегося вида дух захватывало. Она впервые увидела этот город, о котором так много мечталось.
Джип подкатил к высокому дому. Охранник услужливо открыл дверь. В лифте поднялись на седьмой этаж. Квартира была огромной, обставленной шикарной мебелью. Из окон открывался вид на Москву-реку.
- Вот здесь, Ниночка, и будешь жить с Валентиной. Ребята вам накупят одежды на первое время, а уж потом сама в магазин выходить будешь. Закажут мастеров по дамским надобностям, чтобы здесь, на дому, вас привели в божеский вид, там стрижки, маникюр, педикюр. Приеду через пару дней, тогда решу когда вас с Валентиной мамаше представлять буду. И запомни! Никаких Нинок! Ты теперь Ниночка. Ну, отдыхайте. И мне пора. С вами Серёга остаётся для охраны и что показать, пока вы освоитесь. Продукты вам доставят, он позаботится, - сказал на прощание Дмитрий Иванович.
Ниночка прошла по всем комнатам, коих было пять, не считая трёх ванн и кухни-столовой. Сергей куда-то позвонил и через пару часов привезли продукты. Пока Ниночка и Валентина нежились в своих ваннах, Сергей заказал ужин из ресторана. Ели все вместе, на этом настояла Ниночка. Валентина больше молчала, от бокала вина, предложенного Сергеем, отказалась. Ниночка не узнавала мать. После принятой ванны, одетая в махровый халат с полотенцем на голове, она похорошела, щёки полыхали ярким румянцем.
Ниночка разглядывала Сергея. Был он высоким, белобрысым, с тугими бицепсами. Говорил мало. Чувствовалось, что в квартире этой бывал частенько. Не лакействовал, вёл себя достойно. Прилёг на диванчике в гостиной на ночь, отказавшись от сна в спальне. Ответил, что не по чину ему занимать спальню.
Уснула Ниночка крепким снов и снилась ей Волга любимая в весеннюю пору. Даже сквозь сон сердечко в тоске тонуло. Понесла её река жизни, сделав крутой поворот. Куда вот только вынесет...
Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2014/10/12/828