Псина бродила, язык лопатой.
Видно, что не домашняя.
Под елью сидел мужчина поддатый,
В руках газета вчерашняя.
Листья, как осенью подобает,
Падают, беспокойные.
Лишь ель над мужчиной не опадает,
Ели - деревья хвойные.
Буквы в газете вниз головой,
Заглавия вверх тормашками.
Псина слоняется по мостовой,
Замусоренной бумажками.
Вот полицейский свистит: "Фюить!"
Псина бегом по дворам во всю прыть,
Только бы не поймали.
Осенью прошлой бездомных собак
Люди отлавливали. Да так,
Что псине ребро поломали.
Язык-лопата через плечо,
Пару дворов пробежала ещё,
А там - хоть в дальние дали.
Только её и видали.
Мужчина не слышал, как из-за ствола
Высунулась и впритык подошла
Псина размеров пугающих.
От взгляда глаз неморгающих
Выронил наземь мужчина газету.
Псина слизнула его - и нету
Мужчины, усевшегося с похмелья
Под вековою елью.
Дождавшись вечерней поры,
Псина обратно бредёт во дворы,
По мостовой и дальше, под мост.
Села в кусты, запрокинула хвост.
Гулко шумит озорница-река.
Мужчина, уже протрезвевший слегка,
Вышел и вот он, сидит под кустом
И вспоминает о том,
Что рассказать не решился б никто.
Мужчина поднялся, поправил пальто
И через мост домой во всю прыть...
... с мыслью "Не может быть".