Андрей не был простым пассажиром. Он ехал в полупустом вагоне пригородного поезда по велению совести. Ехал к Гале Андрусевич. В село. Чтобы честно сказать ей, что он, наверно, человек нехороший...
На фотографии, которую в его руках разглядел пожилой попутчик, девушка Галя стояла под цветущей яблоней и улыбалась.
А за окном вагона уже падал снег. Первый, чистый, непорочный.
Пробегали телеграфные столбы и припудренные небесным пухом островерхие копёшки сена.
Прошмыгнул полосатый шлагбаум переезда.
Прочернели никому не нужными тряпками вороны на бегущей рядом, ещё не тронутой колёсами, просёлочной дороге.
То падая вниз, то взмывая вверх бесконечной лентой тянулись обвисшие под слоем инея провода столбов.
Пришла зима. Зима, зима, зима!..
Андрей же, под мягкий стук колёс, видел только яблоню в цвету и Галю.
- Невеста? – полюбопытствовал сидевший рядом пожилой попутчик, кивнув на весеннее фото в руках Андрея.
Андрей рассеянно глянул на попутчика, потом – в окно вагона, потом – на фото.
- Просто Галя, - неохотно ответил он.
Пожилой попутчик понимающе кивнул.
- Просто Галь у сердца не носят, - сказал он. – И не разглядывают часами... Расстались, что ли?
- Пока нет, - ответил Андрей, пряча фото во внутренний карман пиджака.
- Пока?
Андрей обречённо кивнул и уставился в окно... Он ехал в поезде, чтобы честно сказать Гале, что он, наверно, человек нехороший.
За окном падал первый снег и теперь уже плыли белые от инея деревья лесополосы вдоль железнодорожного полотна. С дерева на дерево перепархивали весёлые сороки.
- Ох, ох! – порадовался сорокам пожилой попутчик. – А она знает, что всё это «пока»? – спросил он.
- Кто? Галя?
- Да.
- Я ей намекнул в письме, - ответил Андрей.
- Ну и?
- А потом решил, что об этом лучше сказать в лицо. Чтобы не казаться трусом. Взял билет и поехал.
- Это правильно! – одобрил попутчик... – А она – что?
- Галя?
- Да. Как отреагировала?
- Не знаю.
- Странная история, парень!
- Хуже. Кошмарная.
- Разлюбил?
- Да вы что?! Она, знаете, какая?
- Догадываюсь.
Помолчали. Пожилой попутчик внимательно оглядел Андрея.
- Изменил? – укоризненно предположил он.
- Да вы что?! – опять вскинулся Андрей.
Поезд выбежал в заснеженное поле... Белым-бело. Белым бело.
- Ну, а что же тогда? – не отставал пожилой попутчик.
- Что?
- Откуда взялось это «пока»?
- Из снов.
- Откуда?
- Из снов... Мне всё время стало сниться, что я – то перед кем-то заискиваю, то от кого-то трусливо убегаю, то ябедничаю... Сам себе стал противным.
- А в жизни?
- Да вы что?!
- Так в чём проблема?
- Не понимаете! – вздохнул Андрей. – В жизни я весь на людях, а во сне – сам с собой. Значит, внутри себя я, наверно, человек нехороший. И Галя должна об этом знать...
Поезд замедлил ход. За окном проплыли станционные постройки, станция с названием «Угарово».
Андрей поспешно надел куртку, засобирался.
- Прощайте, дядя! – сказал, как перед казнью.
- До встречи, сынок! – тепло улыбнулся ему попутчик.