Пёстрые заморские попугайчики, уже успевшие освоить новенькую, приобретенную на прошлой неделе просторную клетку, скорее всего занимались любовью. Усевшись друг напротив друга, они сначала чистили пёрышки, затем играли, наклоняя в разные стороны головы и нежно целовались клювиками. Периодически взлетали и снова приземлялись на тоненький шест.
Сидя у зеркала, Анюта любовалась птичками, не забывая периодически наносить слой утреннего макияжа на ещё молодое, красивое, но уже слегка укрытое следами усталости и ранними морщинками лицо. Крем и увлажнители какай-то из последних разработок известной косметической фирмы были новыми, дорогими. На телевидении ещё рекламу на русский язык не успели перевести, а Анюта уже пользовалась новинкой. В целом на прошлой неделе тридцатилетняя женщина совершила море нужных и ненужных покупок. Шиковала, неделя была удачной.
Всё началось несколько месяцев назад поздним вечером. Тогда они вместе с Наташей решили посидеть в новом, жутко дорогом, но самом престижном из городских ресторанов. Деньги наскребли по сусекам, используя резерв. «Не будешь же целый вечер с бокалом шампанского или за чашкой кофе сидеть. Сил не хватит. Как ни крути, а хоть вино с конфетами заказать надо», - рассуждали подруги. Стоимость, понятное дело, один к десяти, в сравнении с магазинными ценами. Но и обстановка, зато в ресторане шик, действительно, на неделю вперёд расслабиться можно, набраться впечатлений».
Шли туда, конечно, не столько за впечатлениями, сколько в надежде познакомиться с кем-нибудь поприличней. Обе давно расстались с мужьями и обладали относительной свободой. (Полная свобода могла наступить только с полной материальной независимостью, а вот с этим как раз и были проблемы).
Рядовая публика элитное питейное заведение своим присутствием, естественно, не баловала, здесь собирались в основном хозяева жизни: бизнесмены, бандиты, банковские делки, валютчики, чиновники госадминистрации, отставные милицейские и действующие таможенные полковники. Мелкая шушера проскакивала изредка, но её сразу можно было отличить от людей серьезных. Ресторанный оркестр, подобранный без исключения из людей одной «музыкальной национальности», мог исполнить любой заказ. Начиная от песен, написанных ещё до Октябрьской революции, и заканчивая последними хитами.
Привезенный из Франции повар баловал гурманов изысканными блюдами, а обслуживающий персонал был великолепен до такой степени, что придраться к чему-либо даже самому искушенному посетителю было очень трудно.
Анюта посещала ресторан уже в четвёртый раз, и каждое из тех посещений было относительно удачным. Естественно, они шли сюда, явно, не слушать приятную музыку или баловаться блюдами французской кухни. Она прекрасно осознавала, что познакомиться и выскочить замуж за одного из клиентов шикарного заведения было очень проблематичным, но завести роман и стать любовницей влиятельного спонсора некоторым удавалось.
Большой и толстый дядя, восседавший за столом в центре зала, окруженный компанией таких же респектабельных мужчин, сразу обратил на неё внимание. Не успели они и в зал зайти, как Анюта сразу почувствовала на себе взгляд мужчины, но вида не подала. Усевшись за столик, с сосредоточенным видом уставилась в карточку меню. Текст не запоминала, просто делала умную физиономию.
Дядя, приподняв руку, шевельнул пальцем. Палец украшал невиданных размеров перстень, явно старинной работы. Музыканты поймали жест с первого шевеления.
- Для очаровательных дам, от всего сердца... - промурлыкал в микрофон длинноволосый гитарист и тут же завёл сложную композицию из репертуара Гарри Мура.
В зале убрали яркое освещение, а обслуга начала зажигать свечи.
- Ничего здесь, - прошептала Наташка.
- Самого главное не начало, а финал, - поправила её Анюта.
Молоденький официант зажёг на столике тоненькую ажурную свечу, принял заказ и незаметно удалился. Через некоторое время снова возник у стола с конфетами ассорти в хрустальной вазе и запотевшей закупоренной бутылкой марочного напитка.
Пока паренёк открывал вино и разливал его в бокалы, девчонки боковым зрением изучали обстановку.
- Мощный дяденька, во всех отношениях мощный, - раздумывала Анюта, - сразу чувствуется, с одного взгляда понятно.
- Как ты думаешь, кто такой? - обратилась к Наташе.
- На банкира не похож, - размышляла подруга, на бандита тоже, скорее всего таможня или большой налоговый начальник.
- Хоть бы не налоговая, - подумала Анюта, - был уже один. На людях душа человек, добряк, а сам жлобом жлоб, за копейку удавится. Менталитет у них такой - одни должники вокруг, все им должны только в разных количествах. От воров до проституток.
- Что это ты там разволновалась? - спросила Наташа. - Не успели прийти, оглядеться, а у тебя уже слюнки потекли. Посиди, расслабься, подумаешь, дядя хорошо посмотрел, и музыканты гимн сыграли. Ну и что? Сейчас таких, как ты, бригада подкатит, ты думаешь: дядя каждой взгляд не подарит? Подарит - это особых усилий не требует. И музыканты, если надо, до утра играть будут. Это всё мелочи жизни.
- Ну ты завелась, - отвечала Анюта, - точно пора расслабляться.
У столика в очередной раз вырос официант. «Я извиняюсь, девочки, - обратился он к ним, водружая на стол украшенную алой лентой бутылку шампанского. - Просили передать от...».
- От какого столика послали? - не дала ему договорить Наташка. - Ты лучше подскажи, что это за люди.
- Не знаю, - с серьёзным видом ответил официант. - Бывают не часто, но люди очень солидные.
- На счёт солидных и сами сообразили, - не сдавалась девушка, - а подробней.
Паренёк только пожал плечами.
К шампанскому не прикасались, маленькими глотками смаковали вино. Затем несколько раз подряд танцевали быстрый танец.
Представители заинтриговавшей их компании, кажется, потеряли к девушкам всякий интерес. Дяди произносили тосты, пили, разговаривали и курили принесённый кальян.
За барной стойкой с бокалами в руках восседали три элитных проститутки, как бы между прочем бросая жадные взгляды на респектабельную компанию и ненавистные на танцующих девчонок.
- Смотри, как путаны зырятся, - обратилась к Анюте Наташка. - Глаза готовы выцарапать.
- Нам они не конкурентки, - заулыбалась подруга,- мы им тоже.
- Для милых дам, - произнёс длинноволосый музыкант и в очередной раз завёл гитарную балладу из Гарри Мура.
Отдышавшись после быстрого танца, девушки, наконец, сменили тему для разговора, перестали обращать внимание на восседавшую посреди зала компанию и предались отдыху.
Долго отдохнуть не дали. Подошедший официант вежливо передал приглашение респектабельных дядь - пересесть к ним за стол.
Девушки, естественно, ответили отказом. Выделывались недолго - минут десять, ещё двадцать после второго приглашения. Затем всё понеслось по старой, отшлифованной годами программе. Знакомство, улыбки, жеманные жесты, шампанское, кальян, очередные здравицы ресторанного оркестра, завистливые взгляды проституток, салон большого красивого автомобиля...
Анатолий Григорьевич ласково гладил и сжимал её руку, довольно улыбался и изредка ронял несколько фраз. В равном количестве: то ей, то водителю.
Они приехали в большой загородный дом, где, наблюдая за искрами в камине, долго пили какой-то дорогущий коньяк. Хозяин дома собственноручно приготовил кофе по-турецки, поставил на ретро проигрыватель виниловую пластинку и пригласил гостью на танец.
- Странный тип, - раздумывала Анюта, - всё молчит и молчит, только смотрит на неё довольными глазами. Интересный какой-то. Вот жизнь злая штука какая, жила б материально нормально, разве ехала бы неизвестно куда и с кем - дудки. А так приходится рисковать в поисках любовника-спонсора. Как ни крути, но всё же лучше, чем тяжёлые клетчатые сумки на рынок таскать. Туда и обратно. Продашь не продашь, а промёрзнешь или промокнешь до нитки, либо на солнце поджаришься, в зависимости от времени года.
Протопав вместе с Аней один танец, Анатолий Григорьевич наконец обрадовал: «Пора спать, цыплёнок, спальня напротив».
Анюта долго принимала душ и ещё дольше рассматривала себя в зеркало, выйдя из евро кабинки. Когда открыла дверь спальни, то застала в принципе ожидаемую картинку: новый знакомый громко храпел, развалившись на огромного размера дубовой кровати.
- Кина не будет, - обратилась сама к себе ... - приболел или подустал, какая разница.
Утром дядюшка, наконец, разговорился. Во время завтрака даже рассказал немножко о себе. В основном о трудном послевоенном детстве, проведенном в маленькой голодной и полуразрушенной деревне. Чем занимается сейчас, даже не намекнул. Вызвал машину и, вручив Анюте зеленоватую, хрустящую денежную купюру с приятно согревающей цифрой 100, извинился за причинённый моральный ущерб. «Я позвоню тебе днями - ты только жди, не люблю ветреных и неверных женщин», - молвил на прощание.
Через несколько дней они встретились у него дома. Анатолий Григорьевич с видимым удовольствием готовил мясо на гратаре, используя массу приправ и специй.
Такая же молчаливая, как и хозяин особняка, гувернантка сервировала стол на двоих. На этот раз пили текилу и ели нежное, жгучее, безумно вкусное мясо. Затем, как и при первой встрече, долго любовались искрами в камине. «Когда же, наконец, наступит тот момент, из-за которого в основном и находится она здесь, в этом шикарном, огромном доме, в компании странноватого, загадочного хозяина?» - задавала себе вопрос Анюта. В который раз про себя сетовала на жизнь, женскую судьбу и отсутствие денег - то самое главное, что не могло сделать человека свободным.
Мужчина ставил на проигрыватель виниловые пластинки, но танцевать не приглашал. Просто сидел и слушал, бросая взгляды на Анюту.
Наконец, они оказались в спальне второго яруса дома, более роскошной, словно сказочной комнате. Десятки птиц, изображенных на украшавших стены гобеленах, летели, кружили, вили гнёзда, гордо восседали на ветках деревьев, кормили птенцов и чистили друг другу перья.
- Вот это да! - до утра не разглядеть, - удивилась девушка. - Музей, а не спальня, дядюшке или денег девать некуда, или скорее всего флоры и фауны большой любитель.
С покрытого шёлком потолка сверху вниз на Анюту смотрели распустившие великолепные цветастые хвосты павлины и другие ранее невиданные птицы.
Сюрприз состоял не в этом. Удобно расположившись в кресле рядом с огромной кроватью, дядюшка, усадив напротив гостью, медленно, в растяжку объяснил ей то, чего в принципе никогда не приходилось слышать от большого количества встречавшихся на её пути мужчин. Видеть и наблюдать приходилось, объяснение и оправдание выслушивать, но вот слышать заранее никогда.
- Я уже давно импотент, - объяснил Анатолий Григорьевич, - не помогли дорогие лекарства, настойки трав, массажи и народные целители. Ничего не помогло, видимо, это злой рок. Но мое положение в обществе, - продолжал он, - не позволяет мне не только быть, но и чувствовать себя таковым. Я богатый и влиятельный человек, у меня всё должно быть в порядке - дела и личная жизнь, личная хотя бы внешне. О тебе мне в первый вечер нашего знакомства расширенную информацию дали. Знаю - нуждаешься, не столько в любви и ласке, сколько в денежных средствах, так как жить привыкла хорошо. Сообщили и об очень хорошем твоем человеческом качестве - умении в нужных случаях держать язык за зубами. А это для женщин, сама знаешь, большая редкость.
- Вот как? - удивилась ошарашенная Анюта.
- Предлагаю тебе сделку, - продолжал дядюшка. - Будешь имитировать роль моей любовницы. Чувствую, у тебя получится, если нервы раньше времени не сдадут. Работа не пыльная: выехать со мной, куда надо и когда надо, в компании побыть. Манерам, слава Богу, тебя, вижу, обучать не надо. Главное не заиграться. В средствах особых ограничений не будет. На всё хватит. Кстати, была у меня женщина до тебя, долго продержалась, затем ошибки начала совершать, пришлось расстаться.
- По-хорошему расстались или как? - тихо задала вопрос девушка.
Мужчина кивнул головой и почему-то устремил взгляд на потолок, как показалось, рассматривая разноцветные перья огромного павлина.
- Влипла, - посетила девушку, очевидно, самая умная за этот короткий период мысль. - И зачем мне был этот ресторан? Давно в истории не влипала, теперь, скорее всего, влетела.
Пока дядюшка мирно посапывал во сне, она, не сомкнув глаз, всю ночь до утра рассматривала сквозь полумрак разноцветных птиц на гобеленах. Пересчитывала их, в надежде успокоиться, то и дело переключая клавиши на панели ночного освещения.
- Куда деваться, рискну, в конце концов, -решила она, - может быть, этот вариант гораздо лучше, чем очередных спонсоров по ресторанам выискивать, да и борьба за жизнь эта постоянная надоела.
- Ну что согласна? - спросил утром Анатолий Григорьевич.
- Подумать несколько дней нельзя? - задала она встречный вопрос.
- Нет, - прозвучало в ответ.
- Тогда я согласна, - не совсем уверенно произнесла Анюта.
- Вот и молодец, - поцеловал её в щеку хозяин особняка. - Сегодня подучишь банковскую карточку, самое главное сильно не увлекайся, особенно на первых порах. И постарайся два правила усвоить, очень к данной ситуации подходящих: язык мой - враг мой, и шаг влево, шаг вправо - попытка к побегу.
На том и попрощались.
Ближе к полудню водитель Анатолия Григорьевича доставил ей домой банковскую карточку, в придачу новенький мобильный телефон со всеми необходимыми аксессуарами и огромный, укрытый капельками росы букет алых роз. «Жить будешь хорошо, - произнёс он прощаясь, - правил, главное, не нарушать» ...
Пёстрые заморские попугайчики, уже успевшие освоить новенькую, приобретенную на прошлой неделе просторную клетку, скорее всего занимались любовью. Усевшись друг напротив друга, они сначала чистили пёрышки, затем играли, наклоняя в разные стороны головы, и нежно целовались клювиками. Периодически взлетали и снова приземлялись на тоненький шест.
Сидя у зеркала, Анюта любовалась птичками...