Была летняя, невыносимо душная ночь, доставшаяся по наследству от знойного дня. От жары изнемогало всё живое, и местные соловьи перестали петь и радовать людей своими дивными трелями.
Днём градусник зашкаливало даже в тени. Сумасшедший зной наводил на мысль, что тут не обошлось без злых сил ада. Видимо, там, в преисподней, перестарались, нагревая злополучную сковороду, чтобы поджарить очередную порцию грешников, и, опасаясь задохнуться, приоткрыли раскалённую дверь, выпуская лишние плюсовые градусы.
Бродячие собаки в лохматых пыльных шубах прятались в тени деревьев, высунув розовые языки, и тяжело дышали. Деревьям спрятаться было некуда, подвявшие листочки уныло свисали, не шевелясь, потому что даже проказник - ветерок не имел сил шалить в такую жару в ветвях деревьев.
Ночь не принесла облегчения. Два молодых, пышущих здоровьем, тела, излучавших флюиды счастья даже во сне, разметались на широкой кровати. Он и Она. Оба были красивы как Боги. Согласитесь, ни одного из существующих Богов
невозможно представить себе безобразно выглядевшим. К тому же пребывая в таком счастливом состоянии, любой человек выглядел бы симпатично.
Лица влюблённых раскраснелись от жары и ненасытных любовных ласк. Луна нескромно заглядывала в открытое окошко, и её мягкий свет отражался в мелких бисеринках пота, тускло блестевших на лицах безмятежно спящих молодых людей. Уже несколько лет они любили друг друга неиссякаемой, нежной любовью. И было бы их счастье бесконечным...
... Светка сидела на краешке стола в читальном зале при одной из городских библиотек и, активно жестикулируя руками, возражала своей подруге:
- Что значит - за любовь надо бороться? А если ты полюбишь женатого? С кем тогда бороться? С женой что ли? А вдруг ещё и дети есть? С ними предлагаешь воевать?
- Вот это как раз тот случай, когда надо сделать всё, чтобы твой любимый был с тобой. Если он свободен, то преград нет. Ну, разве что родители могут вмешаться не в твою пользу, - сказала Лариса, дружившая со Светкой со школьной скамьи. - Ты что, не понимаешь, что любовь бывает одна - единственная в жизни. И то не у каждого.
- Одна - единственная?! - воскликнула девушка. - Тогда почему некоторые мужчины, а то и женщины посещают ЗАГС два, три раза, а бывает даже больше? - ехидно добавила она.
- Ну, значит, первый раз был ошибкой. И второй, а, может быть, и третий. Это всё была не любовь, а так - суррогат какой-то, - с вызовом ответила Лора и с превосходством посмотрела на свою наивную подругу.
Светлана призадумалась, как будто взвешивая каждое слово подруги, и, наконец, решительно произнесла:
- Нет. Если мужчина женат, значит, он не для меня. Я не хочу брать то, что не принадлежит мне. Так поступают только стервы.
- Ты, я вижу, хочешь быть святой. Уверяю тебя - не получится. Давай лучше по домам разбежимся. Уже ни одного читателя нет. Наш рабочий день, - тут она взглянула на часы, - закончился полчаса тому назад. Пора закрываться.
... Света прихватила с собой новомодное чтиво - очередной детектив, хотя больше любила фантастику и исторические романы. Но, как работнику библиотеки, ей надо быть в курсе всех новинок. Читатели - народ любознательный, задают самые неожиданные вопросы и часто просят посоветовать, что лучше почитать.
До Дарницы, где ждала её маленькая квартирка, приходилось добираться на метро. Пассажиров в вечернее время было не очень много, и поэтому удалось занять удобное место у выхода. Напротив сидел мужчина средних лет в симпатичной пыжиковой шапке и мирно спал. Это никого не удивляло. Спящие люди в транспорте - не такая уж и редкость. Время от времени голова уснувшего склонялась на плечо молодого офицера, сидящего рядом. Тот никак не реагировал на это, видимо, понимая, что человек очень устал.
Девушка открыла книгу, пытаясь отыскать то место, на котором прервала чтение. В это время в вагон вошёл седовласый пожилой человек, на голове которого красовалась точно такая же пыжиковая шапка, как у спящего пассажира, и, кряхтя, уселся рядом со Светланой. Свою большую сумку он поставил на пол.
«Надо же, - подумала Света, - абсолютно одинаковые шапки. Наверное, в одном и том же магазине покупали».
Станции одна за другой быстро сменяли друг друга, не успевая продемонстрировать всю свою мраморную красоту. Некоторое время в вагоне царила относительная тишина, колёса размеренно постукивали, приглашая вздремнуть. Затем, перед очередной остановкой, поезд стал замедлять ход. Двери открылись и, неожиданно для всех, парнишка, лет девятнадцати, стоявший у входа уже минут пять, несмотря на свободные места, сорвал шапку с головы спящего и выскочил на перрон. Двери захлопнулись, и состав, набирая скорость, помчался дальше. Все, видевшие это, онемели. Да и что тут скажешь? Невольные свидетели подавленно молчали и смущённо поглядывали друг на друга. Поезд уже приближался к следующей станции. Спящий мужчина, видимо, почувствовал что-то неладное, проснулся и обнаружил, что шапки на голове нет.
Он тупо смотрел на пассажиров и, наткнувшись взглядом на знакомый предмет, почему-то перекочевавший на голову человека, сидящего напротив, ошеломленно захлопал глазами. Выражение испуга, удивления, возмущения и злости отражались на его ещё сонном лице. Мужчина видел, что перед ним сидел человек в его шапке - как ни в чём не бывало - и что-то шёпотом говорил прехорошенькой девушке, находившейся рядом.
Вагон опять остановился, вбирая в себя спешащих людей, и, в этот момент, пострадавший от мелкого воришки и окончательно проснувшийся мужчина резво подскочил к сидящему напротив в пыжиковой шапке, схватил её и опрометью выскочил на перрон, убегая по направлению к движущемуся вверх эскалатору.
Владелец шапки охнул и попытался встать. Движения были медлительны и неуклюжи - сказывался возраст. Двери закрылись, и была объявлена следующая остановка метрополитена. Поезд двинулся, оставляя позади убегающего мужчину с пыжиковой шапкой в руках.
Видевшие всё это пассажиры оцепенели от такого поворота событий. А новый пострадавший произнёс:
- Мы не остановили во время зло. А если зло не пресекать, то начинается опасная цепная реакция, знаете ли.
Он тяжело вздохнул, приглаживая взъерошенные седые волосы, и вдруг грустно улыбнулся. Ситуация, действительно была и грустной, и немного смешной. Люди переглядывались, смущенно пряча улыбки. Взгляды Светланы и молодого офицера встретились. Ей пора было выходить, и она шагнула к выходу, но какая-то неведомая сила заставляла её смотреть на него, не отрываясь. Щёки девушки зарделись под его внимательным, проникающим до глубины души взглядом.
Споткнувшись о громоздкую сумку седовласого, Света покачнулась, потеряв равновесие. В ту же секунду молодые, сильные руки поддержали Светлану. И что-то необъяснимое, тонкое и одновременно сверхпрочное объединило их в этот момент.
Они вышли, не сговариваясь, и пошли рядом, молча шагнули на двигавшуюся ленту эскалатора и, наконец, её спутник произнёс:
- Я - Игорь. Можно проводить вас домой? Слишком много жулья развелось, - поспешно добавил он, увидев смятение в её глазах.
- Я - Светлана, - ответила девушка. - Спасибо, но мне далеко ещё идти.
- Не страшно. Есть возможность подышать свежим воздухом, - обрадовался Игорь.
Их влекло друг к другу. Они ещё не догадывались, что получили от судьбы подарок, который удаётся получить немногим. Молния яркой, сильной, взаимной Любви пронзила их в этот обыкновенный зимний вечер.
- Так не бывает, - подумает особенно въедливый читатель.
Бывает, только не каждому на роду написано. Увы, не всех настигает Молния Любви, силе которой никто противостоять не может. Да и зачем?
За четыре недели их совместной жизни Светка, оглушённая неожиданным счастьем, переполненная светлым, родниковым чувством любви и - женщину не обманешь - чувствовавшая себя желанной и любимой, стала вторым «Я» Игоря. Ей нравилось в нём всё: и лёгкий характер, и лучезарная, мягкая улыбка, и стиль одежды, сменивший офицерскую форму на время отпуска, и его взгляды на многие серьёзные вещи и события. Она просто обожала всё, что любил он. Им было невероятно хорошо вместе. Наверное, это бывает тогда, когда соприкасаются две родственные души.
Отпуск Игоря заканчивался, он стал реже шутить, и смутная тревога охватила девушку. Она не сожалела ни о чём, понимая, что счастье не бывает вечным, но лишаться такого необыкновенного, наполненного нескончаемой радостью состояния было страшно.
- Мне пора, - однажды грустно сказал он. - Отпуск заканчивается.
Они сидели рядом, прижавшись друг к другу, и Игорь почему-то всё время гладил Свету по голове, как маленькую. Неподдельная печаль струилась из его обычно смеющихся глаз.
- Ты меня не спрашивала ни о чём, но я обязан рассказать тебе о своей жизни до нашей встречи. Несколько лет назад я познакомился с симпатичной девчонкой. Мы начали встречаться. Когда она заговорила о том, чтобы пожениться, я честно сказал, что не уверен в своих чувствах, что жениться мне ещё рано. Надо встать на ноги, да и маме нужно помочь. Ведь она растила меня одна. К тому же у неё серьезные проблемы со здоровьем. Зная всё это, Наташа, теперь уже моя жена, всё- таки хотела родить ребёнка. Незадолго до родов я узнал, что она из детдома, и понял, что кроме меня у неё никого нет. Женился, конечно. Сынишку своего обожаю.
И, помолчав, добавил:
- А люблю я тебя. Очень люблю. Что мне делать, Светик - семицветик? Помоги решить нерешаемое.
Девушка словно оцепенела от услышанного. Сказанные Игорем слова как-то беспорядочно роились в голове, сталкиваясь между собой, и разлетались в разные стороны, больно ударяясь о виски, не давая осмыслить до конца то, что она уже интуитивно чувствовала, - это конец! Конец всему тому ради чего она существовала в этом непростом мире.
Да, конец бывает у всего сущего. Но... так быстро... Мысль о том, что она, оказывается, поступила вопреки своим убеждениям, сверлила мозг. Наверное, это было испытание, данное ей свыше. И она его не выдержала, окунувшись безоглядно в океан любви, думая, что это чудо предназначено только ей одной.
- Ты нужен им, - произнесла Светлана, наконец, с трудом шевеля непослушными губами. Ведь она выносила приговор самой себе.
-А тебе? - с надеждой заглядывая ей в глаза, спросил Игорь. - Тебе я ещё нужен?
- И мне... очень ..., но ...
С тех пор Игорь метался между родными для него людьми, пытаясь соединить несоединимое. Он обо всём рассказал, ничего не утаивая, своей жене. И она жила теперь в постоянном страхе, что муж покинет её и маленького Славку. Это заставляло люто ненавидеть свою соперницу, хотя Наташа ни разу не видела Свету, если не считать фотографии, которую Игорь постоянно носил при себе.
Можно ли назвать счастье, закутанное в шаль печали, счастьем? И бывает ли на самом деле грустное счастье?
... Светка несколько раз тайно побывала в маленьком посёлке под Киевом, где жила семья любимого. Посёлок городского типа буквально утопал в зелени пышных кустов и разнообразных деревьев. Буйная зелень окружала со всех сторон и небольшой домик, где поселились люди, к которым её, как магнитом, тянуло ежечасно. Каждый раз, затаившись в густых кустах сирени, она терпеливо ожидала, что Наташа появится с сыном в уютном дворике с большой круглой клумбой. Наконец, ей удалось увидеть миловидную, небольшого роста женщину с малышом.
«Боже мой, малыш - точная копия Игоря, только маленькая», - пронеслось у неё в голове.
Ребёнок побежал к клумбе с большими, яркими цветами, название которых Светка не знала, и стал срывать их, приговаривая:
- Папуле букетик нарвём. Папа обрадуется. Правда, мама?
- Славик, перестань. У нас уже есть цветы в вазе, - строго сказала мать, но глаза её улыбались. - Пойдём лучше поскорее и встретим папу. Он, наверное, уже приехал на электричке.
И, действительно, они вскоре вернулись втроём. Игорь нёс сынишку, бережно прижимая к себе, и что-то нашёптывал ему на ушко. Славка звонко хохотал, дрыгая маленькими ножками. Наташа шла рядом, нежно поглядывая на них.
У Светланы защемило сердце, и она вдруг почувствовала, что любит их всех троих. Да, да. И эту маленькую женщину тоже. Ведь она - часть жизни Игоря, мать их сына.
Через несколько секунд заскрипела калитка, семья пересекла ухоженный дворик и исчезла в доме...
С того раза Света больше не позволяла себе появляться там. Время незаметно текло по своим законам, ведомым только ему. Будущее представлялось каким-то размытым, неопределённым. Было ясно только одно: кроме Игоря ей никто не нужен. Но тут в их судьбу вмешалось роковое событие, которое расставило все точки над «1».
Страшная катастрофа в Чернобыле отняла у Славика отца, а у соперниц - любимого. Он был одним из первых, кто бросился в самое пекло, которое появилось теперь уже не только в преисподней, но и на Земле, недалеко от Киева - столицы Украины, бросился спасать от невидимого ада своих любимых и других ни в чём неповинных людей.
Игорь не думал об ужасной, беспощадной опасности, которая угрожала жизни таким, как он. К тому же считается, что людям в погонах думать не положено. Приказано - выполняй! Чернобыльское пекло поглотило жизни многих людей, не разбираясь, кто из них грешник, а кто - праведник.
Оказывается, человечество само может устроить ад тут, на нашей многострадальной планете, взрывая атомные бомбы, уничтожая друг друга в войнах, в больших и малых, или совершая преступное головотяпство. Почему так изощрён человек в злобных своих деяниях?
Похороны прошли очень скромно. У Игоря родственников было мало, а у Натальи и вовсе не было.
Все хлопоты по погребению взяли на себя соседи, потому что от Наташи не было никакого проку. Горе парализовало её волю. Она автоматически делала то, что от неё требовалось. И даже на кладбище, стоя у развёрзнутой могилы, готовой принять прах её мужа, она смотрела каким- то отрешённым взглядом, плохо осознавая, что происходит.
Может быть, поэтому молодая женщина, ставшая вдовой, не заметила Светлану, стоявшую в сторонке.
Дома, после погребения, Наташа молча сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, с невидящими никого и ничего глазами. Глубокая депрессия охватила её. Отрешённость была так велика, что даже громкий плач сынишки не мог заставить Наталью очнуться.
Света стояла у калитки, слышала плач малыша и не знала на что решиться.
Наконец, она несмело переступила порог дома и увидела заплаканное личико Славки, который обхватил ручонками колени матери, и безучастно сидевшую Наталью.
И у Светланы, убитой горем, возникло щемящее душу чувство нахлынувшей любви и жалости к этим двум, страдающим, как и она, из-за огромной утраты в их жизни.
- У них никого нет, кроме меня, - вспомнила она слова Игоря.
«Я должна им помочь», - решила Света и, не задумываясь над последствиями, подошла к мальчонке и попыталась успокоить и уложить спать.
Изнурённый всем происходящим, Славик уснул прямо на руках незнакомой ему тётеньки. На щёчках блестели ещё не высохшие слезинки, и Светлана, не сдержавшись, поцеловала его. Уложив ребёнка в уютную детскую кроватку, она подошла к Наташе, уговаривая её лечь поспать.
- Тебе надо отдохнуть, - мягко произнесла она, почему-то сразу переходя на «ты». - Я останусь и помогу вам.
Та как-то дико взглянула на неё и резко отшатнулась.
- Уйди, стерва, - прозвучало в ответ.
Эти слова полоснули по сердцу, но Света понимала состояние Наташи и то, что кроме неё, похоже, помочь им больше некому. Почти месяц она прожила у них. Варила, кормила, стирала, убирала, ходила гулять с маленьким Славкой, покупала ему разные игрушки, пытаясь хоть немного развлечь его. Но труднее всего было с Натальей. Она днями молча лежала на кровати, устремив бессмысленный взгляд в потолок, а когда Светлана пыталась покормить её, отворачивалась от неё с неизменными словами:
- Уйди, стерва!
Эти слова жалили Свету в сердце, заставляя задыхаться от боли и обиды. И столько ненависти было в этих двух коротких словах, которые хлестали так больно, что однажды Светка беспомощно опустила руки, уже не пытаясь, как обычно, накормить больную Наташу, и горько, навзрыд заплакала. Она сидела на маленькой табуреточке. Слёзы-горошины обильно капали из её глаз, догоняя друг дружку, свисали на подбородке и, немного повисев, словно в раздумье, летели вниз, падая на светлую блузочку и оставляя на ней мокрые пятнышки.
Вдруг малыш подбежал к Светлане, обнял её и сказал, чётко проговаривая все трудные для него звуки:
- Тётя Стерва, не плачь. Мама больше не будет на тебя сердиться. Правда, мамочка? - и он вопросительно - умоляюще посмотрел на мать.
Светка от неожиданности перестала плакать и тоже уставилась на Наташу, которая медленно переводила взгляд с маленького заступника на их
добровольную помощницу.
Славка, словно чувствуя, что настал необычный момент, схватил руки обеих женщин и попытался их соединить. Руки соприкоснулись, и взгляды бывших соперниц встретились.
- Ну, ма-а-а, - просил Славик. - Ну, тётя Стерва, помиритесь...
Вдруг лицо Наташи прояснилось. Впервые за это время она улыбнулась и тихонько засмеялась.
- Тётя Стерва, тётя Стерва, - повторяла Наташа без всякой злобы и опять засмеялась уже громче.
Смех подхватил обрадованный Славка, всё ещё стараясь соединить руки молодых женщин. На лице Светы появилась неуверенная улыбка. Она видела, что Наталья не пытается отдёрнуть руку, и положила сверху свою. Теперь они смеялись втроём.
- Помоги мне решить нерешаемое, - всплыли в памяти слова Игоря из той, такой далёкой прошлой жизни, теперь уже казавшейся нереальной.
Спустя некоторое время после похорон, жители посёлка часто видели идущих рядом женщин - миловидную, маленькую Наталью и красивую, рослую Светлану, которая несла Славика на руках, нежно прижимая к себе.
И если Славик держал в руках букетик цветов, то это означало, что они направлялись на кладбище навестить могилу Игоря, которого будут помнить и любить всегда.