Она стояла посреди большой комнаты, в которой не было никакой мебели, и только несколько громоздких тюков с вещами сиротливо теснились в углу. На душе у неё было тоскливо. В стареньком одноэтажном домике, доставшемся ей по наследству от любимой бабушки, притаилась гнетущая тишина. Галина понимала, что уже никогда больше не увидит доброе, приветливо улыбающееся лицо самого дорогого человека на свете. Говорят, что некоторые родители не так сильно любят собственных детей, как своих внуков. Но, наверное, и их дети больше любят бабушек и дедушек, чем родителей. По крайней мере, с Галей всё было именно так.
В детстве она много лет жила с бабушкой, так как родителям очень часто приходилось переезжать с одного места на другое. Отец служил в секретных войсках, и, бывало, годами отсутствовал в её жизни, выполняя различные задания государственной важности. У него было много наград за заслуги перед Родиной, поэтому семья ни в чём не нуждалась, но маленькая Галочка чувствовала себя наполовину сиротой при живом тогда ещё отце. А потом он погиб, защищая интересы страны со звучным и гордым названием - Союз Советских Социалистических Республик.
Через несколько лет мать вышла замуж и уехала в Эстонию. К тому времени Галина тоже была замужем и растила красавицу дочь. Через полгода после отъезда матери муж Гали попал в автокатастрофу, и врачам не удалось спасти ему жизнь, поэтому она решила возвратиться туда, откуда много лет тому назад уехала со своими родителями.
Молодая женщина тяжело вздохнула, подошла к одному из увесистых тюков и развязала узел. Откинув плотную ткань, в которой находились вещи, увидела на самом верху большой, старый, изрядно потрёпанный тёмно-зелёный семейный альбом и стала просматривать фотографии.
Нет, у неё совсем не было желания окунуться в события давно минувших лет, она делала это просто так, механически. Галя вяло переворачивала страницы, но при виде одного из снимков её взгляд словно споткнулся, сердце забилось сильно и тревожно, и лавина воспоминаний накрыла Галину, заставляя с головой погрузиться в прошлое...
В десятом «А» идёт урок русской литературы. Ребята с интересом слушают учителя. Красной нитью проходит тема любви. Это чувство уже волнует многих старшеклассников, но взрослые считают, что они ещё дети, а, следовательно, нечего дурью маяться.
Галя сидит у окна, в которое заглядывает ласковое весеннее солнышко, и видит, что на сером, затоптанном сотнями ног асфальте из-за чего-то дерутся два взъерошенных воробья, смешно наскакивая друг на друга, и в пылу борьбы не замечая, что коварная, желтовато-бежевого цвета сиамская кошка готовится к нападению. Девушка заволновалась, не зная как спасти дерущихся дурачков. Но тут вмешалась её Величество Судьба в виде слегка подвыпившего с утра школьного сторожа, проходившего мимо и невольно спугнувшего маленьких забияк. Воробушки вспорхнули, разлетевшись в разные стороны, и кошка осталась без завтрака.
Галка облегчённо вздохнула и перевела взгляд на стройное, тоненькое, молодое дерево с нежными, зелёными, ещё не покрытыми пылью листочками. При более сильных порывах ветра одна из веточек слегка касалась окна, тихонько постукивая о стекло, как будто приглашая бросить всё и пойти, наконец, туда, где кипит настоящая жизнь, а не какая-то там придуманная писателями девятнадцатого века.
Гале и самой не хотелось слушать о чьей-то чужой любви, пусть даже самой распрекрасной, тем более, что её собственная любовь сидит вполоборота вон там, за второй партой около стены, и, скосив глаза, посматривает на неё, а иногда, убедившись, что учитель не видит, лукаво подмигивает ей. Ох, уж этот Славка!
Вообще-то Славик был всеобщим любимцем. Его любили одноклассники и, тем более, одноклассницы; на него не сердились даже самые строгие учителя, и ему никогда не попадало от вредных и всегда недовольно ворчащих по любому поводу школьных уборщиц. Характер у него, как говорится, был лёгкий.
А Слава давно любил Галочку Цветкову, как он думал, - тайно, хотя об этом знали даже малыши из второго «Б», к которым его прикрепили в качестве пионервожатого. Они явно ревновали симпатичного парня к этой темноволосой
старшекласснице с очаровательной улыбкой, превращающей её в ослепительную красавицу. Помнится, кто-то из классиков сказал, что если улыбка делает человека красивее, значит, - это хороший человек.
Когда кто-нибудь из маленьких сорванцов 2-Б видел Славу с Галей вместе, то обязательно выкрикивал известную дразнилку: «Жених и невеста - тили-тили-тесто!» Галка звонко смеялась и спрашивала Вячеслава:
- А при чём тут тесто?
Она дружила с ним с девятого класса. Оба любили читать, а хорошей литературы в библиотеках города в семидесятые - восьмидесятые годы было
маловато, поэтому, если удавалось достать интересную книгу, они читали друг другу вслух, чтобы прочитать быстрее и вернуть вовремя.
Слава научил девушку играть в шахматы, и теперь они часами просиживали за шахматной доской, решая замысловатые задачки с несколькими фигурами. Все уже давно привыкли видеть их всегда и всюду вместе.
- Галка, - говорил он. - Ты знаешь, что ты - самая замечательная девчонка в классе, в школе, в городе и даже в мире?
- Кто тебе это сказал? - смеялась она, ставя его в тупик.
Славик растерянно хлопал длинными красивыми ресницами и быстро переводил разговор на другую тему. Его неуклюжие попытки объясниться в любви наполняли сердце девушки нежностью. Себе она уже давно призналась, что любит его, но сказать ему об этом ей не позволяла девичья гордость.
Приближались выпускные экзамены. К ним готовились тоже вместе и решили, что будут поступать в Московский государственный университет - МГУ.
Наконец, школьные экзамены были успешно сданы, и наступил долгожданный выпускной вечер. Каждый из них понимал, что они подошли к той черте, за которой начинается взрослая жизнь. Она влекла их и пугала одновременно.
Выпускной вечер запомнился танцами в школьном спортивном зале, украшенном по такому случаю разноцветными воздушными шарами. Гремела музыка, грустно улыбались родители, смущённо стоявшие в сторонке, наблюдая за бурным весельем своих, казалось, разом повзрослевших детей, одетых в строгие тёмные костюмы и нежные бальные платья. И ещё запомнился тот вечер гуляньем всем классом по улицам ночного города, и первыми робкими поцелуями украдкой.
Как водится, гуляли до рассвета, шутили, веселились, дурачились, но к веселью иногда добавлялась лёгкая грусть, потому что одноклассники понимали, что вот так - все вместе - они вряд ли когда-нибудь ещё соберутся. Рассвет подкрался незаметно, и уставшие ребята разбрелись по домам. Днём выпускники отсыпались.
Вечером приехал отец Галины и сказал, что получил приказ срочно отправляться на Дальний Восток. Это известие оглушило Галю. Времени на сборы было в обрез, и она не знала, как сообщить Славе об отъезде, потому что у него не было телефона.
Галка ходила по квартире с красными от слёз глазами, и мать, понимая состояние дочери, тихонько шепнула:
- Сбегай к нему, но не надолго. Времени до отправления поезда осталось мало.
Девушка почти всю дорогу бежала, влетела в подъезд, где проживала семья Вячеслава, и, перескакивая через несколько ступенек сразу, помчалась на четвёртый этаж.
Остановившись на мгновение перед обитой коричневым дерматином дверью, нажала на кнопку звонка. Дверь почему-то никто не открыл, и даже не было слышно заливистого лая любимицы Славки - болонки Туси, которая каждого, кто близко подходил к двери их квартиры, встречала негодующим тявканьем.
Решив, что звонок не работает, Галя постучала в дверь. Из-за обивки стук получился приглушённым, но всегда бдительная соседка из квартиры напротив вышла и сообщила, что Славик с отцом и матерью недавно уехали в деревню к родственникам. От этих, казалось бы, самых обычных слов Галке стало трудно дышать, она побледнела, и соседка забеспокоилась, понимая, что с девушкой происходит что-то неладное.
- Да они только на два дня поехали. Завтра вечером вернутся. Может передать что-нибудь надо?
Расстроенная Галя махнула рукой и стала медленно спускаться по лестнице.
Около калитки бабушкиного дома, где вся семья жила два последних года, уже стоял контейнер, наполненный вещами, которые тоже отправлялись на Дальний Восток. Бабушка на этот раз уезжала вместе с ними, заручившись обещанием своей подруги хотя бы изредка приезжать из деревни и навещать оставленный дом.
В поезде, когда все устроились на своих местах, мать обняла дочь и сказала:
- Всё будет хорошо. Когда приедем, напишешь ему письмо. Он ответит, и всё образуется.
- Он не ответит, - с отчаяньем в голосе возразила девушка и, увидев удивлённый взгляд матери, добавила, - я не знаю его почтового адреса, просто знаю, где он живёт. Мы ведь никогда не переписывались раньше. Так нелепо всё получилось!
- Ты говорила, что видела соседку. Почему её не спросила?
- Я так расстроилась, что не подумала об этом.
-Ничего, ничего, мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем, - повторяла мама, гладя её по растрепавшимся волосам.
Но вышло так, что жизнь сама за них всё придумала, и много лет Слава и Галина ничего не знали друг о друге...
... Галя внимательно вглядывалась в лица бывших одноклассников, понимая, что все они очень изменились за эти быстро промелькнувшие годы, но представить Славку другим не могла. Вот они стоят рядышком, взявшись за руки, а он вместо того, чтобы смотреть в объектив фотоаппарата, смотрит на неё, повернув голову.
Фотограф, экономя плёнку, второй раз делать снимок не захотел, поэтому вот уже почти двадцать лет на этой фотографии Славик влюблено глядит на Галину, сжимая её ладонь в своей руке.
«Наверное, у него давно уже есть жена и ребёнок. Интересно, мальчик или девочка? А может, и мальчик, и девочка», - подумала она.
Внезапно ей так захотелось хоть издали, хоть на мгновенье увидеть его, что ноги сами понесли её к пятиэтажной «хрущёвке».
Галя так и не узнала адрес Вячеслава, но, оказалось, отлично помнила, где он живёт.
По лестнице молодая женщина поднималась медленно, задавая себе вопрос, - зачем она это делает? Остановилась около знакомой двери, ожидая услышать лай болонки, забыв, что собаки так долго не живут. Постояв в нерешительности несколько мгновений, так и не нажав кнопку дверного звонка, стала спускаться вниз, упрекая себя в легкомысленности.
Навстречу ей быстро поднимался русоволосый мужчина с аккуратной бородкой, на ходу разглядывая какой-то журнал. Он прошёл мимо неё, достал ключ и стал открывать дверь квартиры,где жила семья Вячеслава.
- Что делает этот человек? Это же не его квартира.
Почувствовав взгляд женщины, человек с бородкой весело подмигнул и скрылся за дверью, но в ту же секунду выскочил на лестничную площадку и полувопросительно-полуутвердительно произнёс голосом Славы:
- Галя?!
Она молчала, ошеломлённая неожиданной и в то же время такой долгожданной встречей. Наконец, поняв, что пауза затянулась, кивнула головой.
- Галка! Где тебя черти носили всё это время? Почему столько лет не давала о себе знать? Господи, я так долго ждал чуда в виде твоего письма! Что, там, где ты была, конверты не продавались? - быстро говорил Вячеслав, заглядывая ей в глаза. - Заходи, - сказал он, распахивая широко дверь.
Теперь Галина уже не сомневалась, что это был Славик - кумир всего класса.
- Нет, - замотала она головой. - Много дел. И дочь скоро из школы придёт, а у меня ещё обед не готов.
- Здорово! У тебя дочка, а у меня сын. Слушай, не могу я тебя просто так отпустить. Вдруг опять внезапно исчезнешь! Давай провожу. Ты где сейчас живёшь? Там же, у бабушки?
- Да, - грустно ответила Галина, - только бабушки больше нет.
- Понимаю, - тихо сказал Вячеслав, - и у меня пять лет тому назад жена умерла. А родители ещё раньше. Сочувствую тебе.
С этого дня они стали встречаться каждую свободную минутку, всякий раз сожалея, что таких минуток было слишком мало.
Галя, теперь уже Галина Сергеевна, работала в пединституте преподавателем. Работа отнимала много времени и сил, да и дочке надо было уделять больше внимания. С мальчиком уже встречается, на дискотеке познакомились. По всем признакам - влюблена.
Вячеслав часто и надолго уезжал в служебные командировки и, видя огорчение Галины, грустно шутил:
- Вот стану большим - большим начальником и отменю все командировки на свете.
Она укоризненно качала головой и, печально глядя на него, говорила:
- Опять твоя командировка у нас целый месяц отнимет. Нет, командировки истребить невозможно. Знаешь, в одной песне поётся, что расставанье - маленькая смерть. Может, мне твою профессию освоить? Вот здорово было бы! Вместе бы ездили и никогда - представляешь?! - ни-ког-да больше не расставались!
Их светлая, юношеская любовь, оказывается, не умерла, не зачахла от жизненных трудностей и долгих лет разлуки, просто, она спряталась на самом донышке души каждого из них и ждала... ждала... ждала...
И теперь их чувства вырвались наружу, подобно долго дремавшему вулкану, который проснулся и выплеснул лавину огнедышащей страсти.
Они встречались чаще всего за городом, на маленькой даче Славы. В его городской квартире Галя так ни разу не побывала с той далёкой школьной поры. Что-то останавливало её. Может быть, это из-за того, что там когда-то жила другая женщина, занявшая место, которое... которое должна была занять она. К тому же их сын был всего на год младше Дашки. Выходит, не успела она уехать на Дальний Восток, как Славка, её Славка, женился на другой.
Эта мысль мучила Галину, отравляла существование. Да, он не знал, куда они уехали, но так быстро забыть обо всём!
А Вячеслав не раз предлагал:
- Давай познакомлю тебя со своим сыном. Павел у меня парень самостоятельный. Способный очень. На два года раньше десятилетку окончил. Уже на первом курсе мединститута учится. И подрабатывать стал на ночных дежурствах. Не хочет брать денег на развлечения, а стипендии ему не хватает. Меня называет отцом - заочником. Не поверишь - общаемся чаще всего с помощью записок. Телефона ведь нет до сих пор. Даже в те редкие дни, когда я не в командировке, и то не часто видимся. Мой сын - или в институте, или с друзьями время где-то проводит. Слушай, Галочка, приходи к нам и дочку с собой возьми. Очень хочется увидеть её и познакомить с Павлом.
- Па-а-ве-ел, - произнесла Галина, немного растягивая гласные, как будто пробуя имя на вкус, - красиво звучит.
Внезапные командировки часто ломали все планы. Зато, когда Слава возвращался, праздник их любви разгорался с новой силой. Однажды, сверкая влюблёнными глазами, он сказал ей:
- Галинка моя, командировки - это временно. Я постараюсь найти другую работу, без длительных поездок. Потерпи ещё немного, скоро возьму отпуск, и подадим заявление в ЗАГС. Посмотри, я уже купил кольца для нас, когда был в Киеве. Золото не самой высшей пробы, но ты же знаешь, что сейчас в магазине их свободно не купишь.
Она обрадовалась и стала примерять своё колечко, любуясь его мягким блеском.
- Неужели почти год прошёл с тех пор, как мы с тобой снова встретились? Наверное, пора нашим детям обо всём рассказать. Хотя... нет! Надо подождать ещё немножко. У Даши моей в июне экзамены и выпускной. Вдруг нервничать начнёт. Мы же не знаем, как она к нашей свадьбе отнесётся. Кстати, день рождения у неё скоро.
Взрослая уже. По крайней мере, во всём демонстрирует свою самостоятельность. Со своим другом встречается ...чуть ли не каждый день. Он тоже будет на дне рождения. Жаль, что ты опять уезжаешь надолго. Познакомились бы, наконец.
Дашкиного парня Галина видела всего несколько раз, да и то мельком, около двери их квартиры, когда он провожал её дочь после посещения дискотеки.
Это был рослый симпатичный юноша, с чертами лица смутно напоминавшими ей кого-то. Может быть, известного артиста или другую забытую знаменитость?
Заходить к ним в квартиру парень почему-то стеснялся.
«Ладно, - решила она, - познакомлюсь более основательно на дне рождения с этим Ником. И чего выдумывает Дарья? Называла бы нормально - Николаем. Мода что ли такая - сокращать имена?»
Ко дню рождения дочки готовилась основательно. Старый холодильник уже молил о пощаде. У ветерана холодильной техники не хватало сил, а точнее, энергии охлаждать эту уйму продуктов, которые Галина Сергеевна успела закупить в течение недели и впихнуть в его металлическое чрево. И он, конечно, оскандалился, нацедив лужицу перед дверцей.
- Эх ты! Ну, потерпи ещё немного, - уговаривала холодильник Галя, подтирая пол. - Гости придут,а ты потёк! Знаю, что ты старенький, но ведь событие-то какое!
Готовить пришлось до пяти утра. Руки ломило, глаза слипались. Как раз в это время проснулась Дашка и пришлёпала в больших старых тапочках на кухню, где возилась мать с приготовлением праздничных блюд, и, широко зевая, сказала:
- Ну, ты даёшь! Разве всё это можно съесть за один присест? Нас ведь будет всего восемь человек, а не целый батальон. Мамуленька, ложись в кровать и поспи быстренько.
Гости высоко оценили кулинарные способности Галины, с удовольствием поглощая всё, что было приготовлено. Она старалась не мешать им своим присутствием и только изредка появлялась в комнате, где царила весёлая атмосфера, чтобы убрать ненужные тарелки и поставить новые блюда.
В кухню доносились взрывы хохота.
«Опять, наверное, дочкина подруга Вероника анекдоты рассказывает. И как ей удаётся запомнить так много?» - в который раз удивлялась женщина.
Наконец, гости притихли.
«Дарья петь будет», - догадалась хозяйка дома.
И, действительно, мелодично зазвучали струны дочкиной гитары, и красивый, низкий, проникновенный голос заполнил все уголки небольшой квартирки.
«Хорошо, что муж настоял, чтобы дочь окончила музыкальную школу. Вон как красиво получается!» - с гордостью отметила про себя мать.
Гости вновь и вновь заставляли именинницу петь на «бис». Спустя некоторое время, Даша решительно сказала:
- Танцуют все! - и включила магнитофон.
Кто-то предусмотрительно выключил верхний свет, оставив только тускло светившую настольную лампу. Танцующие пары медленно двигались, плавно покачиваясь под очень приятную мелодию незнакомой для Гали песни. Проходя мимо открытой двери, она видела, как Даша и Ник целовались, нежно прижимаясь друг к другу и не обращая никакого внимания на присутствующих. И, похоже, это никого не удивляло.
Галина вспомнила, как однажды, пытаясь выяснить в какой институт решила поступать дочь, (отличница все-таки!) услышала ответ:
- А что если я просто... выйду замуж?
- Ну да, когда-нибудь выйдешь. А сейчас о будущем, о профессии думать надо.
Разговор так и не состоялся в тот раз до конца.
Галина нахмурилась:
«Как-то у современной молодёжи быстро всё происходит. Около года повстречались - и в ЗАГС. А проверка чувств? Хотя... не дай Бог им проверять свои чувства таким образом, как это случилось у нас с Вячеславом!»
Праздничный вечер подходил к концу, гости стали расходиться, но Галине хотелось задержать Ника, чтобы хоть немного пообщаться с ним. Надо же знать с кем дружит дочка. И она нашла повод, предложив посмотреть семейный альбом с
фотографиями.
Ник слегка поморщился, так как не любил рассматривать снимки, зачастую изображавшие незнакомых для него людей, но из вежливости согласился.
Галя принесла увесистый тёмно-зелёный альбом и включила верхний свет.
Юноша без малейшего интереса переворачивал страницы, и Дарья, видя, что для него это довольно- таки тягостное занятие, сказала:
- Ну, ма-а... Мы это когда-нибудь потом посмотрим, ладно?
А Ник вдруг оживился и воскликнул:
- Смотрите, вот мой отец! У нас тоже такая фотография есть.
Галина подошла ближе и увидела, что палец Ника указывает... на её Славку.
- Это твой отец? - спросила она внезапно осипшим голосом. - Как его зовут?
- Вячеслав.
- Правильно. Так у твоего отца два сына?
- Почему два? Я у него один.
- Но его сына зовут Павел. Я это точно знаю.
- Ну да, Павел - это моё имя.
- А... как же - Ник?
- Это сокращение нашей с отцом фамилии Никифоров. Меня все ребята так зовут. Для краткости. Я уже привык.
- Мамочка, здорово! Вы с папой Ника одноклассники?! Даже знакомить не надо.
Смутное, нехорошее чувство охватило Галину. Она ушла на кухню, пытаясь прийти в себя и скрыть свою растерянность.
С улицы потянуло сигаретным дымом, который женщина плохо переносила из-за аллергии, поэтому поспешила в коридор, чтобы закрыть дверь, и услышала голос Нины, дочкиной соученицы:
- Дашка с Ником женятся. Давай и мы с тобой распишемся, как только я окончу школу.
- Ниночка, не получится. Надо, чтобы тебе восемнадцать исполнилось. Закон такой. Регистрируют браки только после совершеннолетия. Необходимо подождать, - ответил Андрей, друг Павла - Ника.
- Ну и что?! Вон Дашу с Никифоровым распишут, а ей тоже ещё нет восемнадцати. Как думаешь, почему?
Андрей замялся:
- Ну, я об этом не могу сказать. Это не моя тайна.
- Тайна, - фыркнула Нинка. - Ты имеешь в виду то, что Дашка беременна? Так я об этом давно знаю.
«Дарья беременна! Боже праведный, за что?!!»
Её тело перестало слушаться, стало каким-то ватным, ноги подкосились, и Галя потеряла сознание. Очнулась от странного ощущения, что прямо в их квартире каплет редкий дождик, и его тёплые капельки падают на её лицо, медленно скатываясь на шею и слегка щекоча кожу.
- Мамочка, милая! Что с тобой? - плакала, склонившись над ней, Дашка.
«А, это Дашутка поливает меня слезами», - догадалась Галина и очнулась окончательно.
- Мам, что у тебя болит? Скажи нам. Ник сейчас скорую помощь вызовет.
- Не надо скорую. Мне уже лучше. Наверное, я просто переутомилась, - запротестовала мать и попыталась сесть. - Вот, испортила тебе день рождения, - виновато улыбнулась она.
Ник помог ей пройти в спальню и лечь в постель. Потом Галя слышала, как возятся на кухне дети, моя грязную посуду, как захлопнулась входная дверь за Ником, то есть Павлом - поправила она себя мысленно. И когда Дарья зашла в комнату, чтобы посмотреть всё ли в порядке с матерью, быстро закрыла глаза, сделав вид, что спит.
Ночь навалилась на Галину плотной, давящей темнотой. Женщина застонала от мысли, которая сверлила её мозг, - как же теперь быть?
Славик шёл ей навстречу, как всегда, широко улыбаясь, но с каждым шагом улыбка становилась неувереннее и как будто сползала с его лица. Он видел, что с Галей творится что-то неладное.
- Галочка, что? - коротко спросил Вячеслав.
И она заплакала навзрыд.
- Пойдём на наше старое место, - сказал Слава, приобняв её за плечи, и, осторожно поддерживая, повёл к лавочке, которая стояла в густых зарослях сирени и позволяла скрыться от любопытных взглядов прохожих.
- Рассказывай! Может, всё не так уж и плохо, - скомандовал он.
- Твой Павел и Дашка решили пожениться.
- Что ты такое говоришь?! - удивился Вячеслав. - Мы же их ещё даже не познакомили.
- Сами познакомились, да так, ... что уже ждут ребёнка, - и Галя опять громко заплакала.
Какое-то мгновение Слава молчал, осмысливая невероятную новость, а потом сказал повеселевшим голосом:
- Так почему ты плачешь? Радоваться надо. Или бабушкой не хочется становиться слишком рано? Но это же прекрасно - такая будет молодая бабушка у нашего внука или внучки! У нас с тобой не получилось иметь много детей, о которых мы мечтали после выпускного вечера, так, может быть, внуков будет полный дом. А ты сырость разводишь, глупенькая моя. Радоваться надо! - повторил он.
- Ты не всё знаешь. Помнишь ту... нашу ночь? Я никогда не напоминала тебе о ней. Но ты - помнишь?
Слава сразу понял, о чём она говорит, и кивнул головой. Память услужливо напомнила ему о том, чего он никогда, собственно, и не забывал все эти годы, храня в тайниках своего сердца, как самое светлое в его жизни.
... Выпускники 10-А, гуляя по родному городу, забрели на его окраину. Тёплая лунная ночь опьяняла запахом невидимых в темноте цветов и трав.
Галя и Слава отстали от своих одноклассников, потому что Галка натёрла ноги своими новенькими туфельками. Пришлось снять и идти по траве босиком. Слава нёс туфли, нацепив на длинную палку за застёгнутые ремешки и, дурачась, объявил, что несёт туфельки королевы их будущей семьи. Галина громко смеялась, говоря, что это королевство будет состоять только из короля и королевы, а подданных не предвидится.
Потом они набрели на огромный стог сена, стоявший у просёлочной дороги и дурманящее пахнувший разнотравьем, забрались на самый верх и долго лежали, взявшись за руки, глядя на пронзительно яркие звёзды. Мягкий свет луны делал окружающий мир таинственным и сказочным. Хотелось, чтобы это необыкновенное ощущение длилось бесконечно долго.
Вдруг девушка ойкнула, испугавшись какого- то маленького прыгучего существа. Его трудно было разглядеть в сумраке ночи. Слава приподнялся, склонившись над Галей, успокаивая. Его щека коснулась её лица, губы слились в жарком поцелуе, и волна огромного, всепоглощающего чувства накрыла влюблённых. Это был самый сладкий поцелуй в их жизни. Щемящая истома наполнила юные тела, прильнувшие друг к другу и ставшие невесомыми. И случилось то, что непременно должно было произойти, когда люди по-настоящему любят...
Потом, окрылённые счастьем, они мечтали о совместном будущем и спорили о том, сколько детей появится в семье, уже не представляя себя порознь в этой жизни...
- Да, помню, а точнее - никогда об этом не забывал, - мягко сказал Слава, целуя заплаканные глаза любимой.
- Ты. ты ещё не знаешь. - Галина с трудом подбирала слова. - Дарья - твоя дочь, - и снова заплакала.
Ей казалось, - он молчит целую вечность. Она с тревогой смотрела на него.
Удивление, радость, горькая обида отражались на его лице, быстро сменяя друг друга.
- Но почему же ты раньше не сказала, что Дашенька - моя дочь? - наконец произнёс Вячеслав дрогнувшим от обиды голосом.
- Потому что мне было очень неприятно, когда я узнала, что Павел всего на год младше моей Дашки. Я подумала, что ты не долго грустил обо мне, если всё-таки грустил, конечно. По крайней мере, тут же женился на другой, и появился ребёнок.
Губы у неё мелко задрожали, покрасневшие глаза опять наполнились слезами, и она замолчала, отвернувшись.
- Господи, как же здорово, что у меня есть... у нас есть дочь! - тут же поправился он. - Глупенькая, о своей женитьбе я расскажу тебе потом, а сейчас я хочу увидеть Дашку. Немедленно! Такой подарок судьбы!
- Подожди, подожди, - простонала Галина, - это ещё не всё.
- Как, у нас есть ещё один ребёнок? Близнец Даши? Потому что другого случая не было, - уже смеясь, спросил Слава.
- Ты не понимаешь! - с отчаяньем выкрикнула она. - Нельзя говорить Даше, что ты её родной отец. Станет понятно, что они с Павлом - брат и сестра, и жениться им нельзя. Это противоестественно! Так не принято, и медицина утверждает, что в таких случаях могут быть плохие последствия для их детей и даже для других грядущих поколений. Что нам делать? И сказать об этом нельзя. Слишком поздно. Ждут ребёнка. Да и любят ведь друг друга! Наверное, это наша любовь передалась им по наследству. Пусть будут счастливы вместо нас...
- Успокойся, Галочка. Послушай теперь меня, - ласково перебил Вячеслав. - Я ведь тоже виноват перед тобой. Не сообщил, что Павел - неродной сын. Я усыновил Павлика, когда женился на его матери, спустя девять лет после твоего исчезновения, понимая, что надежды увидеться с тобой уже нет. Ты так и не появилась в нашем городе и ничего не сообщила о себе за много лет. А не говорил об этом, потому что хотел, чтобы ты любила моего приёмного сына, как родного. Теперь я понимаю - нельзя жить с недомолвками даже ради самых благородных целей. Давай пообещаем друг другу впредь всегда и обо всём говорить откровенно.
Договорились?
И, увидев, что лицо Галины посветлело и на нём, наконец, появилась улыбка, добавил:
- Ну вот, видишь, всё хорошо. Даже замечательно! Просто, у нас будет не одна, а сразу две свадьбы.
Галя глубоко вздохнула и тихонько засмеялась, и её смех звучал, как маленький серебряный колокольчик.
- Так не бывает, - сказала она, всё ещё смеясь, - это похоже на страшную сказку со счастливым концом. Представляю, как мы удивим наших детей.