Движение «Ворошиловских всадников» зародившееся в середине – конце тридцатых годов в СССР, сейчас известно куда меньше чем движение «Ворошиловских стрелков». Связано это с тем, что оно получило своё развитие в основном в казачьих регионах и на Кавказе.
Инициаторами движения «ворошиловских всадников» или «ворошиловских кавалеристов» на юге России стали молодые казаки из колхоза «Донской скакун» Тарасовского района Северо-Донского округа Азово-Черноморского края. Правление этого колхоза находилось в хуторе Верхне Митякинском (председатель И.Е. Хромушин и бригадир того же колхоза И.Е. Бесполуднев). В конце 1935 года они обратились «ко всем сельским комсомольцам и молодёжи Советского Союза» с призывом создавать в колхозах и совхозах конноспортив¬ные кружки и клубы ворошиловских кавалеристов для подготовки новобранцев. «Коней для обороны мы готовим, а за людей ещё не взялись. Сесть на коня и пустить его вскачь – это каждый может, – писали в своём обращении молодые казаки Тарасовского района, но мы хотим, чтобы каждый комсомолец, каждый молодой колхозник умел по-ворошиловски стрелять и по-ворошиловски, по-будённовски конем управлять, чтобы знал подход к лошади, правильную кавалерийскую седловку, посадку, умел бы на коне владеть оружием, умел бы сохранить силы коня в большом походе».
Сами казаки выразили идее тарасовцев не меньшее одобрение, чем представители власти. В сознании «колхозного казачества» Дона, Кубани и Терека, несмотря на все произошедшие в период коллективизации метаморфозы, казачья ментальность не изменилась. Казаки продолжали себя чувствовать себя воинами, защитниками Отечества. Это было характерно для большинства казачьей молодёжи и для казаков старших возрастов.
Навряд ли это движение возникло на пустом месте. Оно неразрывно связано с начальными этапами кампании в СССР «за советское казачество». Армии требовались уже подготовленные новобранцы, которых не требовалось готовить в кавалерийских частях с нуля. К тому же кавалерийские дивизии, формировавшиеся по территориальному признаку, не соответствовали новым требованиям.
В августе 1935 года И. В. Сталин, находясь на отдыхе, отправил наркому обороны К. Е. Ворошилову послание, в котором просил объяснить ему различия между территориальными и кадровыми дивизиями. «Первый маршал» разъяснил, что в военное время разницы между ними нет, так как и территориальная, и кадровая дивизия будут включать в себя 12 800 – 13 000 военнослужащих. В мирное же время кадровая дивизия превосходит территориальную по числу красноармейцев и младшего начсостава (5 850 против 2 360), зато несколько уступала ей по числу командиров среднего и высшего ранга (710 офицеров против 740). И. В. Сталин, не успокоившись на этом, в следующем послании критически оценил уровень военной подготовки красноармейцев-переменников, выразив сомнение в боевых качествах территориальных дивизий. В ответ К. Е. Ворошилов заверил главу государства, что территориальные части летом систематически проводят военные сборы по штатам военного времени, хотя и вынужден был признать дефицит и лошадей, и людей. По всей вероятности, И. В. Сталин остался недоволен такими заверениями и утвердился во мнении, что территориальные дивизии представляют собой «суррогат» войск. Казаки, сохранившие способность и любовь к военному делу, должны были, таким образом, укрепить территориальные (да и кадровые) кавалерийские части.
31января 1936 года в поддержку движения ворошиловских кавалеристов высказался Маршал Советского Союза С. М. Буденный. Отнюдь не случайно, и вряд ли по собственной инициативе участников движения ворошиловских кавалеристов 20 февраля 1936 года приветствовал не кто-нибудь, а начальник Генерального штаба РККА, Маршал Советского Союза А. И. Егоров, указавший, что это движение «является могучим залогом в деле укрепления обороноспособности нашей страны».
Вовсе не случайно в статье «Советские казаки», опубликованной 18 февраля 1936 года на первой странице газеты «Правда» и ознаменовавшей начало кампании «за советское казачество», прямо указывалось: «Лучшие черты казачества – способность к железной дисциплине, отвага и упорство, беззаветная самоотверженность в служении своей цели – могут и должны быть направлены на дело дальнейшего укрепления колхозов, на дело окончательного преодоления враждебных влияний, на дело превращения казачьего населения в могучий резерв Рабоче-крестьянской Красной армии».
В марте того же года первый секретарь Азово-Черноморского крайкома ВКП(б) Б.П. Шеболдаев, сыгравший важную роль в изменении государственной политики по отношению к казачеству, высказался ещё более чётко: «Мы возьмём и от казачества то, что у него было хорошего… Возьмём боевой дух, отвагу, закалку, любовь к коню, уменье владеть шашкой, любовь к военному делу, любовь к своей родине».
Официальное начало этой компании относится к февралю 1936 г. Однако источники позволяют утверждать, что подготовительная работа к ней началась уже с середины 1935 г. Подготовительные мероприятия более-менее последовательно проводились в Северо-Донском округе Азово-Черноморского края, в который и входил Тарасовский район. Что позволяет говорить о причастности к выработке про казачьего правительственного курса известного донского писателя М.А. Шолохова. На остальной территории Дона, а также на Кубани и Тереке подготовительные мероприятия к кампании «за советское казачество» были почти незаметны.
8 марта 1936 года краевая молодежная газета «Большевистская смена» опубликовала репортаж, явно рассчитанный на большой резонанс. На это указывало уже одно только его расположение: на главной, первой, полосе. Он назывался: «Донские казаки в Москве».
Как следовало из текста, переданного из столицы, 5 марта в Москву прибыла группа колхозных казаков, инициаторов движения «Ворошиловские всадники». Описание этого события так колоритно, что приведу его почти полностью, с минимальными сокращениями: «На них — синие суконные, до колен «сюртуки» или короткие ватные «мундиры», синие картузы с красным околышем и красным кантом. Из-под лихо надетых картузов выбиваются чубы. На картузах — пятиконечные красные звездочки.
Построившись на перроне Казанского вокзала по два в ряд, казаки отправились к выходу, где их ждали автомобили.
— Мы приехали смотреть спектакль «Тихий Дон» в Большом театре (речь, видимо, об опере Ивана Дзержинского), — говорит донской казак и директор Чоботовской машинно-тракторной станции Тарасовского района Азово-Черноморского края тов. В.С. Макридин. — Нас — 51 казак и 14 казачек. Это лучшие председатели колхозов, передовые бригадиры и колхозники Азово-Черноморья. Все мы выбраны на общих собраниях колхозников.
В Миллерово на вокзал к отъезду поезда прибыло из ближайших районов более трех тысяч провожающих. Около тысячи казаков-колхозников прискакали на конях.
Поезд отошел под звуки «Интернационала», громовое «ура» и возгласы: «Да здравствует советское казачество!», «Да здравствует товарищ Сталин!».
Среди делегатов, прибывших в Москву, — старый казак Т.И. Воробьев, описанный в романе М. Шолохова «Поднятая целина» под именем дед Щукарь, лейтенант одного из пехотных полков, молодой казак и лучший стрелок своей дивизии А.Е. Забулдыгин, председатель колхоза «Заря революции», молодой казак М.А. Попов и др.
Вчера днем донцы совершили прогулку по Москве и побывали в метро. Вечером делегаты присутствовали на представлении в цирке».
Вообще, в 1936 году казачья тема в краевой газете «Большевистской смене» была одной из самых заметных. Газета писала о Первом слете казачьей молодежи и о создании в филармонии хора доно-кубанских казаков. О смотре казачьих лошадей и встречах с казаками маршала Буденного. Об открытии в станице Вешенской первого в Советском Союзе театра казачьей колхозной молодежи и его премьере — спектакле «Поднятая целина» и т.д.
Но с самым большим энтузиазмом писали, пожалуй, об инициативе молодых казаков из колхоза «Донской скакун» Тарасовского района. Всколыхнула она тогда всю страну.
То, что это мероприятие готовилось заранее, говорит и число кружков и клубов «Ворошиловских всадников» появившихся в начале 1936 года. К началу апреля 1936 г. в Азово-Черноморском крае насчитывалось до 600 кружков «ворошиловских всадников», в Северо-Кавказском крае – не менее 250 конноспортивных кружков джигитов и 100 клубов ворошиловских кавалеристов. Причём, большинство их было создано в Северо-Донском округе.
По сообщениям прессы тех времён, на родине движения казачьей молодёжи за овладение искусством кавалерийских атак – в Северо-Донском округе Азово-Черноморского края – на 1 марта 1936 года насчитывалось 86 кружков ворошиловских кавалеристов. К началу апреля того же года – уже 300. Создание и функционирование клубов и кружков «ворошиловских кавалеристов» продолжалось на Дону, Кубани, Ставрополье и Тереке вплоть до начала Великой Отечественной войны.
Впрочем, это было связано не только с правительственными мероприятиями. Молодые казаки Дона, Кубани и Терека, выросшие за годы советской власти, верили партии большевиков и тов. Сталину. Неудивительно, что такие кружки в массовом порядке возникали в казачьих станицах, жители которых славились как прирожденные всадники.
Однако не всё было так гладко. В станицах и хуторах осуществлялось активное противодействие этому движению со стороны казаков недовольных советской властью. Это становиться известно из протокола допроса Кустова Алексея Григорьевича уроженца и жителя х. Атаманского, Тарасовского р-на, Азово-Черноморского края, казака, в прошлом подхорунжего белой армии, до ареста колхозника. Который признал, что всячески саботировал создание кружка «Ворошиловских кавалеристов»:
«В 1936 г. мне правление колхоза поручило организовать кружок Ворошиловских кавалеристов. Организацию кружка я умышленно сорвал. После меня Голоднов ругал и сказал: «Прошляпил ты, надо было молодых казаков собрать в кружок, обработать их и привлечь для нашей работы».
Были и другие трудности. Когда же в 1936 г. развернулась кампания «за советское казачество», у казаков появилось потребность в казачьей форме. Так как они старались надевать парадную казачью одежду на те, или иные праздники и торжественные мероприятия, активно позировать в парадных костюмах для фотографов из газет и журналов. А отыскать полный ее комплект было непросто, так как в годы гонения на казачество, казаки новую форму не шили, а старая изнашивалась.
О том, с каким трудом проходило обмундирование казаков на начальном этапе кампании «за советское казачество», зимой – весной 1936 г, вспоминал донской колхозник И.К. Меркулов из Нижне-Чирского района Сталинградского края (туда в советский период отошли северные районы бывшей Области войска Донского). По словам Меркулова, в апреле 1936 г. в районе приняли решение создать сотню «ворошиловских кавалеристов» из участников добровольных конноспортивных кружков, а его назначить сотенным командиром. И сразу же сотня спешно выступала в Сталинград для участия в первомайских торжествах.
Оказалось, что у предполагаемого командира, не говоря уже о рядовых кавалеристах, нет формы. Тогда старый казак из того же колхоза, дед Игнат, принес ему «старые, пропахшие нафталином, широкие шаровары, с ярко-красными лампасами на голубом сукне: «Еще в японскую войну надевал. Уж не думал, что они свет увидят». Портной Иван Бахарев обещал найти самое сложное – фуражку: «У меня на подловке (чердаке – авт.) старая фуражка есть, так мы ее махом перелицуем».
И вот новоявленный сотенный командир облачился в шаровары, нацепил шашку, но с фуражкой вышла заминка: «Я волновался: надо было почистить коней и сбрую, захватить овса, а главное у меня не было еще фуражки. Пора уже выезжать, но я все еще мыкался по конюшне в клетчатой кепке, хотя на ногах уже болтались шаровары с пунцовыми лампасами и блестели начищенные сапоги». Казаки посмеивались: «Какой же ты казак Климаныч, да еще командир, коли на парад не по форме одет». Наконец, портной принес-таки фуражку: «Всю ночь шил. Все-таки сделал».
Любопытно, что далее в рассказе следует еще одна деталь, свидетельствующая, насколько молодежь забыла старые казачьи традиции. Когда сотня «ворошиловских кавалеристов» строилась и начала подгонять обмундирование, уже упоминавшийся дед Игнат помогал молодому казаку - колхознику Андрею приладить шашку, ворча при этом: «Эх ты, казак, а шашку задом наперед надел». Дело в том, что шашка, в отличие от сабли, крепилась к поясу не вогнутой, а наоборот, выгнутой стороной, что было несколько необычно. Андрей, видимо, приладил шашку на манер сабли, что в прежние времена вызвало бы, как минимум, без- жалостные насмешки опытных казаков.
Первыми на призыв тарасовцев откликнулись комсомольцы Константиновского района Азово-Черноморского края. Местный райком ВЛКСМ принял решение создать клубы ворошиловских кавалеристов в двух колхозах – «Красный путиловец» и имени Дзержинского. Затем подобные клубы стали создаваться в самых разных районах Азово-Черноморья. К началу марта 1936 года такой клуб был создан в г. Миллерово, и в немецкой колонии Таврида, Миллеровского района.
В связи с тем, что это дело было новым, возникали многочисленные вопросы и трудности, которые нужно было преодолевать и решать. Так, 3 марта 1936 года Вёшенский райком ВКП(б) Азово-Черноморского края, заслушав сообщение первого секретаря райкома П. К. Лугового о необходимости создания в районе клуба ворошиловских кавалеристов, а в коллективных хозяйствах района – соответствующих кружков, принял постановление, где указывались конкретные мероприятия которые должны были проводиться в колхозах и совхозах.
«Придавая исключительно важное значение развёртыванию в колхозах движения среди колхозной казачьей молодёжи и взрослого казачества на звание «Ворошиловских кавалеристов», райком ВКП(б) решил создать Вёшенское районное временное правление клуба ворошиловских кавалеристов в составе нескольких работников райкома и райисполкома, а также ряда председателей сельских и станичных советов и колхозов. Решено было также «обязать временное правление клуба развернуть работу по организации ячеек ворошиловских кавалеристов по колхозам», «разработать устав и организацию приёмов членов клуба», «завязать деловую связь с Ростовским краевым клубом ворошиловских кавалеристов, запросить у него примерный устав клуба».
Но возникали клубы и кружки «Ворошиловских кавалеристов» не только в колхозах и совхозах, а и при учреждениях и промышленных предприятиях. Они были созданы на Донской государственной табачной фабрике, 1-й ростовской швейной фабрике, и др. Более того, официально первый клуб «Ворошиловских кавалеристов» был создан 29 января 1936 года в Ростове-на-Дону, причём в числе его учредителей оказались представители краевого руководства. Впрочем, даже в апреле 1936 г. решение о создании этого клуба все ещё оставалось на бумаге. 25 февраля Северо-Донской окружком ВКП(б) решил организовать окружной клуб ворошиловских кавалеристов, который, по замыслам властей, должен был «стать организационно-методическим центром всех станичных и районных клубов».
Не остался в стороне и Северо-Кавказский край. Здесь на призыв молодёжи колхоза «Донской скакун» первыми откликнулись бригадир комсомольско-молодежной бригады А. Кантемиров, организовавший в крае конноспортивный кружок джигитов, и Биля Мисостишхова, создавшая клуб ворошиловских кавалеристов. Северо-Кавказский крайком ВКП(б) 13 февраля 1936 года принял специальное постановление, в которой одобрил инициативу Кантемирова и Мисостишховой, давая понять молодёжи Северного Кавказа, что занятия конным спортом будут только приветствоваться представителями власти.
Кампания «за советское казачество» породила в казачьей среде самые радужные надежды, и усилила, ослабевшие было военно-патриотические традиции казачества. Причём в соответствии с присущим эпохе интернационализмом советские казаки иной раз ощущали себя защитниками не только своей Родины, но и как тогда говорили «всего угнетённого человечества». Они были готовы подобно шолоховскому Макару Нагульнову сражаться за «дело коммунизма» и за границами Советского Союза.
Весьма показателен случай, произошедший на VIII чрезвычайном съезде Советов (декабрь 1936 года; Москва). Выступивший на нём И. Е. Хромушин, председатель колхоза «Донской скакун» Тарасовского района, не только заверил собравшихся в безусловной преданности казаков советской власти, но и попросил членов правительства послать казачьи дивизии в Испанию, на помощь испанским коммунистам. Это были не пустые слова, так тогда думали большинство молодых казаков.
Представители краевого руководства Азово-Черноморского края с удовольствием рассказывали по завершении съезда: «невозможно передать оваций, которыми встретила делегация заявление товарища Хромушина с просьбой к правительству послать советские казачьи части на помощь испанскому народу в борьбе с врагами. Надо было видеть выражение на лицах представителей иностранных государств, находившихся в дипломатической ложе. Это выражение было не из приятных».
Наряду с казаками в этом движении участвовали и девушки казачки и горские девушки, как упомянутая выше Биля Мисостишхова. Чисто женских по составу кружков «ворошиловских кавалеристов» на Дону и Кубани не существовало; во всяком случае, в источниках мы не обнаружили никаких упоминаний об этом. Однако молодые казачки входили в кружки смешанного состава.
Уже с 1936 г., по инициативе руководства и девушек-комсомолок колхоза им. Ворошилова Кропоткинского района Азово-Черноморского края стали возникать женские оборонные кружки, в том числе и «Ворошиловских всадников». У этой инициативы на Юге России нашлись многочисленные последователи и подражатели. Как говорил на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов в декабре 1936 г. председатель колхоза «Донской скакун» Тарасовского района Азово-Черноморского края И. Е. Хромушин, «широко двинулась, по примеру колхоза имени Ворошилова Кропоткинского района, организация женских оборонных кружков. В них наши казачки берутся обучиться трактору, комбайну, санитарному делу, винтовке и химической обороне».
В марте 1936 г., в процессе развертывания кампании «за советское казачество», в одном из номеров газеты «Молот» была помещена статья о донской казачке, колхознице сельхозартели «Донской скакун» Тарасовского района Азово-Черноморского края Вере Куркиной. В статье отмечалось, что «Вера Куркина, казачка, комсомолка, колхозница «Донского скакуна», одна из первых вступила в клубы ворошиловских кавалеристов и настойчиво овладевает военно-конным делом. Не хуже ребят скачет она на донском чистокровном жеребце. Она бесстрашно берет любые барьеры. И сейчас усиленно готовится к рубке лозы на всем скаку». Вера Куркина была не единственной девушкой, занимавшейся в кружке «ворошиловских кавалеристов» колхоза «Донской скакун». Вместе с нею здесь обучался еще ряд девушек, в частности К.И. Хайдакина.
1 мая 1936 года в газете «Молот» была помещена ещё одна статья о донской казачке Вере Куркиной, входившей в кружок «Ворошиловские всадники»: «На весь Союз известна отважная кавалеристка, донская казачка Вера Куркина. Мы видели ее в строю во время встречи казаков в Ростове. Много наших девушек мечтают быть такими же хорошими наездницами, как Вера Куркина».
Вера Куркина, как и подобало ворошиловской кавалеристке, осваивала джигитовку, метко стреляла, рубила на скаку лозу, овладевала всеми навыками молодого бойца. Понятно, что стране нужны были такие девушки. Неудивительно, что Вере хотели подражать: революционная романтика как-никак…
Но, не смотря на это, девушка была не чужда моде тех времён. На фотографии Вера, которой в 1936 г. исполнялось 20 лет, была запечатлена в кубанке, над обрезом фотографии виден ворот тужурки или стеганки. В статье при этом отмечалось, что Вера «не менее других молодых казачек любит наряжаться. Она давно уже мечтает о красивой шляпке с цветочками. И хотя на хуторе среди девушек не принято еще носить шляпок, Вера твердо решила одеваться так, как одеваются городские комсомолки» (Данишевский 1936).
Летом 1937 г. многодетные матери Тарасовского района Азово-Черноморского края обещали И.В. Сталину «включиться в оборонную работу в своих колхозах, научиться метко стрелять, хорошо владеть конем».
О «много профильности» военного обучения молодежи в казачьих станицах свидетельствуют, уже цитировавшиеся слова председателя колхоза «Донской скакун» И.Е. Хромушина. Девушки казачки занимались как в смешанных, так и собственно женских оборонно-спортивных кружках стрельбой, изучением противохимической и противовоздушной обороны, приобретали навыки медсестер и санитарок и т. п. Например, под одной из фотографий в журнале «Колхозница» весной 1937 г. была помещена подпись, гласившая, что в «санитарно-оборонном женском отряде колхоза «Знамя коммунара» Алексеево-Лозовского района занимаются 18 девушек-казачек».
Некоторые казачки шли еще дальше, выражая желание приобрести весьма престижные в то время специальности. Так, в статье о Вере Куркиной утверждалось, что у нее появилась «новая мечта… Вера хочет померяться силами с тучами и ветрами. Вера хочет быть летчицей». К сожалению, нашей землячке не удалось осуществить свою мечту.
Страна и партия нуждалась и в ударницах трудового фронта. 30 декабря 1937 года, накануне другого праздника, «Большевистская Смена» напечатала открытое письмо молодым казачкам 19-летней вёшенской трактористки Маруси Крамсковой. Это, верно, чтоб в новый год вступили с новыми взглядами.
«Иные девушки говорят: трактористки всегда грязные, а мы хотим ходить чистыми. И это неправда. Грязными ходят неопрятные люди. А в нашей женской тракторной бригаде мы живем так: как только смену отработаем — немедленно в пруд. Покупаемся, наденем все чистое, праздничное, и приходи любуйся нами — все веселые, чистые. Песни заиграем, запляшем — весело, хорошо на нашей земле жить».
Вряд ли сама Маруся сочиняла это письмо. Чувствуется рука профессионального агитатора, имитирующего народный стиль. Примечательно, что призывала Маруся укрощать «железных коней», чтобы в случае войны казачки были готовы заменить казаков на тракторах и комбайнах.
А это время было уже не за горами, наступило 22 июня 42 г. И «Большевистская Смена» на первой странице писала: «Казацкая пуля, казацкая сабля всюду настигнут врага».
Клубы или кружки «ворошиловских всадников» или «ворошиловских кавалеристов», представляли собой, по существу, военно-спортивные, добровольные организации. Создавались они на общественных началах в колхозах и совхозах казачьих областей, с целью подготовки молодежи для службы в кавалерийских частях РККА, финансировались теми предприятиями, при которых они возникали. Клубы, по сравнению с кружками, были более многочисленны, располагали необходимым (и полным) комплектом основополагающих документов (в частности, уставом и пр.), нередко имели в числе учредителей представителей районного, окружного или даже краевого руководства, пользовались поддержкой командиров и политработников РККА, и работников Осоавиахима. Так командующий войсками СКВО Н. Д. Каширин в марте 1936 года дал указание командирам частей оказывать всемерное содействие организациям ворошиловских кавалеристов. В частности, инструктировать их руководителей, оказывать помощь учебными и наглядными пособиями, литературой, и т. п.
Кроме того, формально клубы «ворошиловских кавалеристов» расценивались как центральная организация, а кружки – как отделы (ячейки) этой организации.
При всей активности инструкторов Осоавиахима и представителей подразделений СКВО в деле содействия развитию организаций «ворошиловских кавалеристов», они не могли охватить такое большое количество клубов и кружков. Основную работу по воспитанию и военной подготовке молодых казаков выполняли казаки старшего поколения, прошедшие горнило Гражданской войны. Нередко такие казаки, имевшие солидный боевой опыт, являлись не только руководителями кружков «ворошиловских кавалеристов», но также своего рода инструкторами и инспекторами, занимаясь вместе с молодежью и показывая ей на собственном примере, как надо действовать в конном бою. В прессе тех лет специально подчёркивалось: «Нужно, чтобы кружки «ворошиловских всадников» перенимали опыт и знания старых кавалеристов, красных партизан, славных конников, которые под водительством Ворошилова и Будённого громили врагов пролетарской революции».
Это прекрасно понимали и партийные работники, курировавшие движение «Ворошиловских всадников». Не случайно 21 марта 1936 г. Северо-Донской окружком ВКП(б) решил «принять все меры к обеспечению кружков и клубов «ворошиловских кавалеристов» инструкторскими кадрами, путем подбора наиболее опытных казаков, хорошо знающих кавалерийское дело».
В клубах и кружках «ворошиловских кавалеристов» молодые казаки проходили начальную военную подготовку, обучаясь навыкам джигитовки, владения холодным и огнестрельным оружием, совершенствуя боевое мастерство путем участия в военных играх, учебных боях и разного рода состязаниях.
Руководство Осоавиахима разработало нормы
на звание «Ворошиловского всадника».
I По уходу и сбережению коня
а) Уметь ухаживать за лошадью в обычной и полевой обстановке
б) Уметь подтянуть подкову или снять ослабевшую
в) Знать признаки заболевания лошади и меры первой помощи.
II По конскому снаряжению
а) Знать материальную часть седла, уметь собрать и разобрать строевое седло.
б) Знать правила ухода за конским снаряжением
в) Уметь подогнать конское снаряжение, правильно взнуздать и поседлать лошадь.
III По верховой езде
ЗАДАЧА 1
Умение правильно сесть и слезть с лошади, иметь крепкую непринужденную посадку и управлять конем на всех аллюрах.
Задача сдается в манеже (закрытом или открытом, размером 20 м на 60), здесь всадником, в ограниченное время за 7 минут - самостоятельно (без команды) выполняется:
1. Посадка на лошадь
2. Езда шагом (ездой направо)
3. Остановка
4. Рысь
5. Вольт направо
6. Поворот кругом на заду
7. Рысь
8. Поворот кругом на переду
9. Шагом
10. Галопом
11. Слезание с лошади.
ЗАДАЧА 2
Преодоление препятствий ( в манеже )
Преодолеть 5 препятствий от 70 до 90 см:
а) Хердель
б) Пирамиду
в) Забор жердяной
г) крестовину
д) каменную стену
Задача считается не выполненной когда разрушено одно из препятствий или совершено более трех закидок (обносов)
ЗАДАЧА 3
Полевая езда
Уметь управлять конем и двигаться переменным аллюром по пересеченной местности, по дорогам и без дорог (спуски, подъемы по лесу, по песку, по тонким местам, а зимой по снегу без дорог или по льду) 8 км, с преодолением 8 полевых препятствий ( каналы, валы, изгороди и др.) высотой 60-90 см. и шириной 2,5-3 м.
ЗАДАЧА 4
Переход на 10 км.
Уметь правильно составить расчет движения на переходе в 10 км, с полным сохранением сил коня, как днем, так и ночью
IV По тактической подготовке
а) Уметь читать карту, двигаться по компасу и ориентироваться по солнцу, звездам и местным предметам.
б) Уметь выбрать в качестве дозорного путь для движения и знать правила осмотра местных предметов.
в) Уметь правильно составить донесение ( устно и письменно)
г) Знать и уметь нести службу посыльного при доставке донесений.
V По стрелковому делу
а) Знать материальную часть винтовки калибра 7,62
б) Сдать зачетное упражнение по 1 задаче Ворошиловского стрелка I ступени на м/к винтовке ТОЗ на дистанцию 50 м.
VI По владению холодным оружием
Срубить на галопе по прямому направлению на дистанции в 50 м. 3 лозы из которых 2 направо и 1 налево
VII По вольтижировке
а) Уметь правильно вскочить на лошадь и соскочить с переносом правой ноги через шею лошади.
б) Уметь соскочить с лошади с переносом ноги через круп лошади
в) Уметь делать ножницы.
VIII По противогазу
а) Знать устройство противогаза БН и конского противогаза
б) Уметь надеть противогаз на себя в 5 секунд
в) Уметь надеть противогаз на коня в 30 секунд
г) Уметь двигаться на коне шагом и рысью в противогазе в течении 30 мин. (2 ? км шагом и 1 км рысью )
2 июня 1936 года Центральным советом Осоавиахима был утвержден знак «Ворошиловский всадник». Им должны были награждаться казаки сдавшие нормы. Впервые изображение знака было опубликовано в газете «На страже» 10 июня 1936 года.
Знак представляет собой ореол в виде белой подковы с надписью «ОСОАВИАХИМ СССР», на которой размещена большая пятиконечная звезда синего цвета. В центре звезды присутствует рельефное изображение всадника на скачущей лошади. В своих руках наездник держит развевающийся красный флаг со словами «ВОРОШИЛОВСКИЙ ВСАДНИК». Впоследствии знак несколько видоизменялся.
«Ворошиловские всадники» периодически проходили квалификационные испытания, а конечным этапом их военного обучения являлась сдача нормативов на право получения значка «ворошиловского кавалериста». В частности, к 1940 г. в Базковском районе Ростовской области было подготовлено 103 «ворошиловских всадника» первой и второй ступени. Молодые казаки, проходившие курс обучения в клубах и кружках «ворошиловских кавалеристов», представляли собой прекрасно подготовленное и дисциплинированное пополнение кавалерийских частей РККА.
Как уже говорилось выше, создание и функционирование таких клубов и кружков на юге СССР продолжалось вплоть до начала Великой Отечественной войны. Так, в 1940 году в Воздвиженском, Рагулинском, Вознесенском сельсоветах Дивенского района Орджоникидзевского края при Домах обороны были созданы межколхозные кружки ворошиловских кавалеристов. Такой же кружок возник и в колхозе «Пролетарская сила» села Отказного того же края. В Наурском районе Орджоникидзевского края райком ВКП(б) решил создать казачью полусотню на колхозных конях (комплектовалась в основном за счёт членов кружков ворошиловских кавалеристов), что и было выполнено уже к февралю 1940 года.
В колхозе «Красный боец» Приморско-Ахтарского района Краснодарского края к августу 1940-го насчитывалось 68 ворошиловских всадников. В том же году в колхозе «Донской скакун» Тарасовского района Ростовской области насчитывалось 90 колхозников, с успехом закончивших обучение кавалерийскому делу. Кроме того, здесь был сформирован ещё один отряд курсантов, стремившихся освоить верховую езду, в количестве 20 колхозников и 30 школьников. Тогда же в станице Елизаветинской Азовского района Ростовской области действовал кружок «ворошиловских кавалеристов».
Но «Ворошиловским кавалеристам», для обучения нужны были не только кони, но и сбруя, шашки, пики, огнестрельное оружие, фураж и конюшни для конского поголовья, тир, манеж или хотя бы полоса препятствий, и др. Богатые казачьи колхозы юга СССР, зачастую специализировавшиеся на выращивании кавалерийских коней, в большинстве случаев располагали почти всем необходимым. Один из образцовых клубов, существовавший в селе Кевсала Ипатовского района Орджоникидзевского края, в конце 1940 года выглядел так: «…имеет стандартную конюшню военного типа. В нём имеется два хорошо оборудованных и светлых класса для занятий, склады для фуража и оружия. Клуб располагает клинками и винтовками для учебы. Колхозы выделили для него хороших лошадей».
Однако на первом этапе представители местной власти раздумывали, стоит ли предоставлять советским казакам право ношения холодного оружия, которого они были лишены ещё в годы Гражданской войны. Именно по этому поводу секретарь Северо-Донского округа Азово-Черно-морского края В. М. Лукин в феврале 1936 года писал руководителю краевой парторганизации Б. П. Шеболдаеву: «Прошу Вашего совета – налицо большое стремление у казаков, особенно молодёжи, участников движения ворошиловских кавалеристов, иметь шашки и клинки. Дело серьёзное, следует ли итти на их взыскания». Но вскоре из Москвы пришло указание разрешить казакам, участникам движения «Ворошиловские всадники» иметь шашки и вопрос был разрешен положительно.
Процесс обучения молодых казаков в клубах и в кружках сочетал в себе как традиционные черты, так и советские новации. Прежде всего, казаки старших возрастов, возглавлявшие многие из организаций, воспитывали казачью колхозную молодёжь так, как это было принято в досоветские времена.
Вот как проходила боевая подготовка колхозной полусотни Наурского района в августе 1940 года: «Полусотня прошла через станицу Наурскую и медленно скрылась за поворотом улиц. Там, на берегу Терека, среди крутояров и скирд она устроила широкий манеж, где ежедневно демонстрирует свою выучку и боевой опыт. На полном скаку коня молодые казаки рубят лозу, джигитуют и перелетают через плетни и барьеры, упорно овладевая искусством бесстрашной кавалерийской атаки.
Всё это достается не так просто, как может иной раз показаться постороннему человеку. Без прекрасной выучки, без опыта, смелости и волевой закалки здесь ничего не выйдет. Эти качества необходимы каждому коннику. Удар шашки происходит в две–три секунды. Работа над этим ударом в широком понимании этого слова отнимает целые месяцы».
Однако с развитием вооружения и новыми требованиями армии, казакам необходимо было учиться ориентировке на местности, штыковому бою, работе с картой, использованию противогаза, и т. д.
Один из учебно-тренировочных боев был проведён в Наурском районе Орджоникидзевского края летом 1940 года. Молодые казаки-колхоз¬ники в учебном бою доказали, что не зря проводили время в кружках ворошиловских кавалеристов: «Внезапной атакой полусотня провала фронт «синих» и, зайдя в тыл, разбила наголову всю ударную группу «врага». В ходе таких учений отрабатывались полученные во время занятий навыки, коллективное взаимодействие в обстановке, приближенной к боевой. В результате кавалерийские части РККА получали практически полностью подготовленных бойцов.
На конноспортивных состязаниях по скачке молодые казакине не только демонстрировали навыки джигитовки, но и проверялся их уровень боевой подготовки. Нередко соревнования устраивались между различными кружками и клубами внутри того или иного района. Так в 1940 году в Спицевском районе Орджоникидзевского края, где существовали 3 клуба ворошиловских всадников, прошли три конноспортивных состязания, по итогам которых первое место занял клуб села Бештагир.
Устраивались также межрайонные (краевые или областные) и даже межкраевые состязания. В которых принимали участие сотни и тысячи ворошиловских всадников. Так, в октябре 1936 года бюро Вёшенского райкома ВКП(б) одобрило инициативу райкома комсомола о проведении в ноябре совместно с соседним, Базковским, районом военно-тактической игры «Взятие станицы Вёшенской». Судя по материалам бюро, в этой игре могли принять участие не только члены кружков ворошиловских кавалеристов, но вообще все желающие. Было решено организовать запись желающих, разбить их на сотни и взводы, организовать обучение и выделить лошадей, а также необходимое военное снаряжение (винтовки, шашки, противогазы, сёдла и т. д.). Вы можете себе представить подобное в современных условиях? Я нет.
В мае 1936 года в Пятигорске (краевой центр Северо-Кавказского края) состоялись межкраевые конноспортивные состязания с участием донских, кубанских, терских казаков и горцев Северного Кавказа. В июне того же года в Ростове-на-Дону прошли азово-черноморские краевые состязания казаков-колхозников. Соревнования колхозных конников устраивались в Орджоникидзевском крае (на Осетинской поляне в городе Ворошиловские, ныне – Ставрополе) в октябре 1938 года, в честь двадцатилетия комсомола, затем в 1940-м. Именно этим объясняется высокая боевая выучка советских кавалеристов в годы ВОВ.
Когда в августе того же года в Орджоникидзевском крае проходили краевые конноспортивные состязания, они вызвали восторженные отклики зрителей. Пресса писала: «Наш народ любит смелых и сильных людей. Наши славные советские казаки сильные и смелые люди. Можно без конца восторгаться ловкостью и бесстрашием крепких, затянутых в черкески людей, на бешеном галопе выбрасывающихся из сёдел, под животом скачущей лошади преспокойно читающих газету».
Молодые казаки-терцы демонстрировали искусство владения холодным оружием, которое демонстрировали при рубке лозы, а также различных фигур, установленных на ипподроме; среди них ставропольские журналисты назвали «чучело», «шар», «кольцо», «картошка». «Происходит произвольная рубка. Повод брошен на шею лошади. В каждой руке всадника по клинку. Третий клинок в зубах. Нужно обладать поразительной ловкостью, чтобы на полном скаку чётко выполнить все упражнения. Колхозные конники работают легко и чисто. Удар выверен, и клинок не идёт мимо цели». А ведь всё это демонстрировали не бойцы кавалеристы, а колхозники!
Разумеется, коммунистическая партия и лично Сталин был заинтересован в том, чтобы воспитать из молодых казаков Дона, Кубани и Терека не просто настоящих бойцов, но, в первую очередь – верных своих сторонников коммунизма. Поэтому казачьей молодёжи всячески внушалось (и не без успеха) чувство верности и преданности идеалам коммунизма и советской власти, а также лично И. В. Сталину. О весьма характерных настроениях казаков, особенно казачьей молодёжи, свидетельствует рассказ начальника клуба ворошиловских кавалеристов станицы Елизаветинской Азовского района Ростовской области Н. В. Макеева о том, как молодые казаки после занятий пели песню «Дума о Сталине». Как утверждали советские журналисты, это была «любимая казачья песня» в 1930-е годы:
«Собирались казаченьки на колхозном, на дворе,
Думу думали большую раным-рано на заре:
Как бы нам, теперь, ребята, в гости Сталина позвать
И ему, отцу родному, все богатства показать…».
И это действительно было так. В сознании советской казачьей молодёжи, Сталин занял место царя в народных казачьих песнях. Вместе с тем, несмотря на сильнейшее идеологическое давление, на специфическую терминологию, соответствующую эпохе (не просто кавалеристы, но ворошиловские кавалеристы), можно утверждать, что введение военного обучения в казачьих колхозах представляло собой не столько советскую новацию, сколько восстановление военно-патриотических традиций казачества. Кроме того, в ходе обучения казачья молодёжь, вольно или невольно, знакомилась с культурой и традициями своего, как они считали, казачьего народа, проникалась особым «казачьим духом».